Ключевые слова

стереотипный отбор языковых средств, стереотипные структуры, композиционная упорядоченность текста, чередование видов изложения / речевые типы, речевая закреплённость, постулируемая инвариантная формула текста

Наиболее интересный материал для изучения тенденций к стереотипному отбору языковых средств дают два ФС: научной и официально-деловой прозы.

Практически ни одно исследование научной литературы не обходится без констатации того факта, что язык характеризуется в первую очередь наличием разнородных стереотипных структур, которые обладают высокой степенью обязательности употребления (они также называются автоматизированными формами языкового выражения). Причину возникновения таких структур объясняют по-разному. Одна из причин связывается с тем общеизвестным фактом, что научный (как и деловой) язык в силу функциональной целесообразности лишён того индивидуализированного характера, который присущ языку художественной прозы и в ещё большей степени языку поэзии. Эта противопоставленность в равной степени приложима как к лексическому и синтаксическому составу языка, так и к принципам композиционной упорядоченности художественных и научных (а также деловых) текстов. Даже такие явления, как чередование видов изложения (называемые иногда речевыми типами), например, переход от доказательства к описанию, от описания к рассуждению и (etc.), обнаруживают явные черты неповторимости и стереотипа в языке художественной и научной прозы. Видимо, не будет преувеличением сказать, что любой ФС проявляет свою языковую специфику, которая обусловлена целью коммуникации, прежде всего в намеренном подчинении / неподчинении отбора языковых средств тому или иному стереотипу. Таким образом, изучение языкового стереотипа может стать одним из важных моментов для разработки типологических характеристик ФС в целом.

Факты, свидетельствующие о противопоставленности ФС научной и художественной прозы (по признаку наличия или отсутствия стереотипности, повторяемости в отборе языковых средств), ни в коей мере не говорят об их абсолютной полярности к их языковой ‘несовместимости’. Они свидетельствуют лишь о том, что индивидуальная стилевая окраска присутствует всюду, но при этом она подчинена чётким коммуникативным целям. В этом проявляется диалектика языка как открытой бесконечной системы, стремящейся к нормализации, к определённой стандартизации, которая необходима для адекватной передачи типовых моделей информации.

В связи с этим возникают следующие проблемы: почему определённые стереотипные языковые явления оказываются оптимальными для передачи определённой информации? В какой мере тип передаваемой информации допускает отклонения от устоявшихся языковых средств и являются ли эти отклонения функционально оправданными? Известно, что речевая закреплённость некоторых явлений может сохраняться по традиции даже после исчезновения соответствующих функциональных факторов.

Возвращаясь к стилю научной прозы, отметим, что регулярность в отборе лексического состава и грамматических форм является особенностью данного ФС, точно так же, как различные элементы или профессионализмы, которые характеризуют стиль публицистики, заимствования и ‘книжные’ слова – официальную прозу, создают данные характерные приметы данных ФС.

Степень общности текстов, формирующих тот или иной ФС, зависит от наличия повторяемых элементов – лексических, синтаксических, а также элементов композиционной структуры. В отношении ряда научных текстов эти элементы позволяют вывести некую постулируемую инвариантную формулу текста (например: патента, реферата), организация которого дает возможность увидеть чётко соблюдаемый порядок следования более или менее крупных композиционно-структурных ‘блоков’. Это относится и к характеру абзацного членения текста.

Ещё раз подчеркнём, что понятие стереотипности в отборе языкового материала распространяется в научной прозе на широкий круг явлений: от морфем, лексических единиц, характерных (предпочтительных) синтаксических конструкций до определённых моделей (схем) образования СФЕ, построения абзацев и общей композиционной упорядоченности текстов, принадлежащих к той или иной жанровой разновидности научной прозы.

Стоит отметить, что изучение природы стереотипности в отборе языкового материала связано с исследованием двоякого плана:

целесообразно рассматривать такой материал с точки зрения его семантических особенностей (в частности, с точки зрения сохранения или утраты рекуррентными ЛЕ их самостоятельного смыслового значения) и дистрибутивно, то есть по месту в тексте и потенциальной способности / неспособности к употреблению в определённых частях текста.

Рассмотрение текстов, имеющих стереотипную композиционную организацию, показывает, что в основном это тексты, авторство которых скрыто (см., e.g. тексты научно-технической рекламы, аннотации на вышедшие из печати книги, отчёты о состоявшихся конференциях, симпозиумах). Однако большинство научных текстов представляет собой явление синкретического плана. Их синкретизм состоит в чередовании жёстких и нежёстких элементов композиционной упорядоченности текста. Это чередование делит тексты на своеобразные отрезки, каждый из которых обладает своим дистрибутивным признаком и своей семантической характеристикой. Естественно, что жёсткие (традиционные) элементы композиционной организации научного текста соотносятся с типизированным содержанием и тематической ограниченностью. И наоборот, свободное варьирование в композиционной схеме построения текста привносит в него и варьируемое содержание.

Чередование жёстких и нежёстких элементов композиционной упорядоченности текста, последовательность этого чередования или, наоборот, его зыбкость – всё это в значительной мере определяется жанровой принадлежностью текста. Тексты одних жанров позволяют довольно легко выделить их композиционный инвариант; в случае других жанров это сделать довольно затруднительно. Примечательно, что это явление имеет место даже в пределах одного и того же жанра. Так, рецензия на естественнонаучную работу имеет чёткую композиционную упорядоченность, в то же время рецензия на работу гуманитарного профиля такой чёткостью не обладает.

Стереотипность построения того или иного текста может быть обнаружена и в другом плане, так, как это сделал В.Я. Пропп, который делил текст сказки на отрезки по ‘функциям’, следующие один за другим в строгом порядке, но и частично описывал определённые опущения и перемещения этих выделенных по функциям отрезков относительно друг друга в определённых пределах. Правда, эта перемещаемость была только намечена и не подверглась детальному описанию. [Пропп, 1969]

Стереотипность композиционного построения текста может быть также выявлена путём его анализа не только ‘изнутри’, не только путём изучения текста как такового, но и в связи с сопоставлением разных текстов (или их частей), например:

определённая стереотипность в построении главы учебника выступает особенно наглядно при ее сопоставлении с главой из монографии, написанной на сходную тему.

Жанрово – целевая модификация текста учебника (при сохранении тематической однородности текста монографии и учебника) предстаёт в таком случае как типизированный приём композиционной организации научного произведения. О необходимости сопоставления текстов М.М. Бахтин пишет:

“Каждое слово (каждый знак) текста выводит за его пределы. Недопустимо замыкание анализа (познания и понимания) в один данный текст. Всякое понимание есть соотнесение данного текста с другими текстами и переосмысление в новом контексте… Текст живёт, только соприкасаясь с другим текстом (контекстом)” [Бахтин, 1974].

Что касается научных текстов, то исследователи не раз подчёркивали следующее: язык науки представляет собой проявление групповой речевой деятельности, а язык художественной речи – проявление индивидуального речевого акта. Пишут также, что наше время, отмеченное массовым характером развития науки, вовлекает в научную сферу общения множество людей, приобретающих одинаковые профессионально-речевые навыки. Лингвисты отмечают, что при этом свойственные людям, вовлечённым в науку, индивидуальные особенности языкового употребления слабо предохраняют их научную речевую деятельность от нивелирующего коллективизма. Обобществление данных науки обобществляет и средства их словесного описания [Enkvist, 1964; Винокур, 1972].

Вопрос о языковом стереотипе интересует и психолингвистов в связи со следующим обстоятельством: изучение стереотипов – один из важнейших аспектов ПЛ изучения коммуникации, особенно массовой. В сознании человека эти стереотипы находятся в определённой связи и взаимозависимости. Между тем проблема исследования закономерностей образования регулярных языковых форм, обозначающих взаимосвязанные стереотипы, пока ещё не изучена.

Итак, наличие стереотипа (лексического, синтаксического, композиционного, а также стереотипа в отношении преобладания видов изложения, а самое главное, их чередования) многие лингвисты объясняют тем, что большая часть видов научного общения лежит в области коллективной языковой деятельности. Коллективная языковая деятельность предполагает повторяемость определённых ситуаций, для описания которых возможно использование стереотипных средств выражения. И не только возможно: именно стереотипное решение представляется целесообразным, а оригинальное, необычное решение не является необходимостью [Прошин, 1973].

Так, в современной английской научной литературе для описания эксперимента используется целый ряд стереотипных синтаксических конструкций с устойчивым лексическим наполнением, и вряд ли нарушение этого стереотипа показалось бы читателю функционально оправданным. При этом следует различать типовую ситуацию (в сфере научной прозы описание эксперимента является одной из таких ситуаций), которую условно можно назвать ситуативной формулой, и входящие в ее состав более или менее устойчивые (регулярные, стереотипные) языковые явления, например: для современной естественнонаучной журнальной статьи такой типовой ситуацией являются следующие моменты:

упоминавшееся описание экспериментальной части исследования (Experimental),

описание методики проведения эксперимента (Methods, Methods and Procedures),

раздел, представляющий собой выражение благодарности (Acknowledgements).

Если научную прозу разделить на три вида:

1 – прозу, которая передаёт (формулирует, выражает) различные идеи;

2 – прозу, которая сообщает (формулирует, излагает) факты;

3- прозу, которая выражает о них (идеях, фактах) критическое мнение, то, как отмечает Н.М. Разинкина, второй вид будет характеризоваться наибольшей стереотипностью языковых явлений. Существенно, что сама типовая ситуация довольно инертна, тогда как ‘обслуживающие’ ее языковые средства варьируют, так как они в той или иной степени отражают индивидуальную манеру автора, редактора, школы, традицию того издательства, издания, в котором появляется научная публикация. Тем не менее, языковые единицы, используемые для описания той или иной ситуативной формулы (типовой модели передачи информации) характеризуются высокой степенью предсказуемости. Синтаксические конструкции, которые употребляются для их фиксации, представляют собой довольно чётко обозначенный стереотип со сложившимся лексическим. В научных текстах использование подобных конструкций способствует чёткой логической и недвусмысленной передаче коммуникативной установки.

Следует подчеркнуть, что роль синтаксических средств должна изучаться одновременно с лексическими средствами.

П. Гиро писал, что синтаксис (структура фразы) – душа стиля, а лексика – его плоть. Это мнение цитируют, когда нужно подчеркнуть первостепенную важность стилистических значений синтаксических конструкций в организации стиля. В случае научной прозы приходится постоянно помнить о том, что жёсткость (предопределённость,стереотипность) синтаксической структуры предопределяет в немалой степени стереотипность её лексического наполнения.

Следует ли считать правильным употребление ЛЕ ‘штамп’ (также его синонимов – cliché, трафарет, шаблон) для характеристики ряда стереотипных языковых явлений в современной научной прозе? На этот вопрос мы ответим отрицательно. Вряд ли правомерно называть штампом устойчивые языковые явления, используемые в языке научной литературы. Тогда кáк рассматривать и оценивать те явления в языке научной литературы, которым присуща стереотипность и, значит, та или иная степень предсказуемости в употреблении лексических и синтаксических единиц и особенностей построения текста? Ответить на этот вопрос помогает сопоставление научных текстов и текстов, являющихся образцами художественной прозы.

Предсказуемость употребления языковых единиц разных уровней носит противоположный характер в этих двух типах текста.

Автор художественного текста, стараясь привлечь внимание читателей к тем элементам речевой цепи, которые, с точки зрения писательского замысла, представляются важными, избегает предсказуемости (так как при чтении такого произведения это может привести к эллиптическому декодированию) и имеет своей целью сделать при помощи стилистических приёмов важнейшие элементы эффективными, то есть непредсказуемыми [Emotive Prose].

Автор научного произведения не ставит перед собой такой цели, и выделение наиболее существенной части высказывания достигается иными средствами.

Возвращаясь к вопросу о предсказуемости, отметим, что в научных текстах она особенно высока, когда мы имеем дело с так называемыми устойчивыми контекстами, которые обнаруживают сходство двоякого плана: устойчивость выбора самих фактов, подлежащих описанию, толкованию, классификации; их повторяющееся (стереотипное) композиционное упорядочение.

Именно эти явления способствуют регулярному воспроизведению ряда языковых единиц и в конечном счёте созданию языкового стереотипа. Повторяющийся тип содержания (типовая ситуация) и композиционный стереотип в построении текста являются существенными факторами, предопределяющими возникновение языкового стереотипа. Степень обязательности языкового стереотипа варьирует в широком диапазоне в зависимости от жанра научного текста. Достаточно сравнить монографию, статью и ‘малые жанры’ – аннотацию, патент, научно-техническую рекламу, тексты которых (особенно патента и рекламы) обладают строго определённой композиционной упорядоченностью (работы Н.М. Разинкиной, В. Юхта, Г. Йегера). При этом одни жанры “предсказывают” языковое выражение более точно, другие – менее точно. Понятие предсказуемости можно изобразить в виде шкалы, на одном конце которой будут находиться языковые формы, предсказуемые во всех случаях, на другом – абсолютно непредсказуемые, а между этими крайностями – языковые формы различной степени предсказуемости. Именно этот языковой пласт считается наименее изученным [Кристал, Дейви, 1980].

О стереотипном отборе языковых средств в официально-деловых текстах, в текстах юридического профиля говорили и писали неоднократно (Ш. Балли, К. Фосслер, Г.О. Винокур, М.Н. Кожина и др.). Реже вспоминали о процессах автоматизации языковых выражений, порождаемых стереотипным отбором языковых средств в научной прозе.

Как отмечает Н.М.Разинкина, интересные мысли об автоматизации и о противопоставленном ей явлении актуализации в использовании языковых средств, высказаны в работах учёных Пражского лингвистического кружка (Я. Мукаржовский, Б. Гавранек). Под автоматизацией ныне мы понимаем ‘привычное (узуальное) употребление данного языкового средства, обеспечивающее лёгкое и непосредственное его восприятие…’, а под автоматизмом – ‘отсутствие свободы выбора, предопределённость последующего элемента высказывания правилами или закономерностями построения, свойственными данному языку’ или ỳже, - данному типу текста.

Пражские лингвисты отмечают, что автоматизация представляет собой такое использование языковых средств, изолированных или взаимно связанных между собой, которое является обычным для определённой задачи выражения, иначе говоря, такое использование, при котором выражение само по себе не привлекает внимания с точки зрения формы. При этом автоматизация является не только делом говорящего (автора), но и слушающего (реципиента). Под актуализацией понимается такое использование языковых средств, которое привлекает внимание само по себе и воспринимается как необычное, лишённое автоматизма, деавтоматизированное, как, например, живая поэтическая метафора [Б.Гавранек, 1967]. Актуализация противоположна автоматизации и, следовательно, является деавтоматизацией какого-либо акта. Объективно это можно выразить так:

при помощи автоматизации явление схематизируется;

актуализация означает нарушение схемы.

Литературный язык в своей самой чистой форме, i.e. как язык научный, целью которого являются формулировки, избегает актуализации, в то время как функция поэтического языка состоит в максимальной актуализации высказывания [Я. Мукаржовский, 1967].

Актуализация (или акцентированность) всегда должна пониматься как мотивированная выделенность (prominence). Уяснение этой мотивированности способно пролить свет на общие закономерности создания научного (и любого другого) текста, так как выделенная черта становится актуализированной, если только она соотносится со значением всего текста в целом [Хэллидей М.А.Н., 1980].

Н.М.Разинкина подчёркивает, что автоматизированность воспроизведения языковой модели, обусловленная стереотипным характером ее употребления, стирает выразительные возможности этой модели [Н.М.Разинкна, 1989, 60]. Cтановясь привычным строительным материалом, данная языковая структурная единица имеет тенденции формализоваться, то есть компоненты структуры постепенно теряют свои самостоятельные смысловые значения. В подобных структурных единицах угадываемость следования компонентов, равно как и смысловых связей между ними, весьма высока.

Современная научная проза, как показывают исследования, в силу упоминавшихся причин создаёт благоприятную почву для возникновения единиц именно такого типа. На синтаксическом уровне стереотипизация выражается в канонизации целого ряда моделей словосочетаний и предложений; на лексическом она проявляется в предпочтительном употреблении слов в их ведущем предметно-логическом значении, в выборе ЛЕ, называющих не конкретный предмет в его индивидуальной неповторимости, а класс однородных предметов.

Закреплению явления стереотипа способствует и наличие в научной (особенно в естественнонаучной) прозе большого числа терминов и так называемых терминологизованных словосочетаний, которые представляют собой стереотип в каждой данной области научного исследования. Это способствует формированию в научной прозе так называемого коллективно-объективного отбора языковых средств, который определяется стремлением пишущего научную работу опереться на обобщённый опыт. Этот отбор противопоставлен индивидуально-субъективному фактору, который определяет отбор языковых средств в произведении художественной литературы. Н.М. Разинкина отмечает, что данное явление порождено соответствующими функциональными факторами, и оно носит поэтому характер интенсивного целенаправленного процесса.

Сказанное однако не означает, что научная мысль не может получать индивидуальное, нестереотипное языковое выражение. Здесь ещё много проблем, ожидающих решения, например: каковы возможные пределы использования сугубо индивидуальных языковых средств в зависимости от жанра научной литературы, в зависимости от типа передаваемой информации. Сказываются ли такие ЭЛ факторы, как современное развитие демократизации знания и расширение сферы воздействия научных знаний, на особенностях языковой научной прозы? Уяснение подобных вопросов ставит перед исследователями языка научной прозы проблему возможной степени беллетризованности научного повествования. Мы коснёмся этой проблемы, когда будем говорить о нежёстких текстах.