Ключевые слова

Пресуппозиция, истинность значения, конвенциональные компоненты значения, пропозициональный, ассертивный, эксплицитный, имплицитный, актуальное членение предложения, иллокутивная функция, аномальность высказывания, коммуникативная импликатура

Пресуппозиции – одно из важных явлений, относящихся к области прагматики. Есть определённые основания для отнесения пресуппозиций именно к прагматике:

1 – определение пресуппозиции опирается на понятие истинности, а истинным/ложным может быть только высказывание: предложение вне речевого акта не имеет истинностного значения – хотя бы потому, что в нём есть дейктические элементы (личные местоимения 1-го и 2-го лица и 1-ое и

2-ое лицо глагола, указательные местоимения и наречия, а также дейктический определенный артикль, глагольное время, дейктические компоненты в семантике наречий и глаголов, e.g. cf.: to come – go)

2 – если рассматривать пресуппозицию как компонент смысла, отличный по своей природе от утверждения, то это значит, что введение пресуппозиции в состав толкований требует особой рамки (“пресуппозиционной”, в противоположность ассертивной), а модальные рамки заведомо входят в область прагматики.

В то же время при узком понимании прагматики как теории неконвенциональных компонентов коммуникации прсуппозиции не входят в сферу прагматики: они являются конвенциональными компонентами значений ЛЕ и конструкций данного языка (в принципе пресуппозиция может отсутствовать у его эквивалента в другом языке), а не такими, которые возникают в силу общих законов коммуникации.

Пресуппозиции возникли в философской логике (впервые – Г.Фреге “Смысл и денотат” (1892), а более полувека спустя введены П.Ф. Стросоном в работе “О референции”). В философской логике пресуппозиция обозначает семантический компонент предложения (суждения – Р), который должен быть истинным, чтобы предложение (S) имело в данной ситуации истинностное значение, i.e. было истинным или ложным.

Пресуппозиция в лингвистической семантике обозначает компонент смысла предложения, который должен быть истинным, для того, чтобы предложение не воспринималось как семантически аномальное или неуместное в данном контексте, e.g.:

(1)Джон знает, Нью-Йорк – столица США (John knows that New York is the capital of the US – предложение семантически аномально, т.к. в его смысл входит в качестве пресуппозиции ложное суждение - New York is the capital of the US.

(2) Джон знает, что столица США – Вашингтон. - John knows that the capital of the US is Washington. Предложение (2) является истинным/ложным в зависимости от географических познаний Джона, а (1) – с ложной пропозицией – не может быть ни истинным, ни ложным, т.к. оно бессмысленно.

Компоненты смысла, которые не являются пропозициональными, обычно бывают ассертивными.

Пресуппозиция – особая разновидность семантического следствия, которое не совпадает с обычным логическим следствием. Если Р есть логическое следствие S, i.e. имеет место S – Р, то из ложности Р следует, что S ложно (по закону контрапозиции, из S – Р следует Р – S); между тем в случае ложности пресуппозиции Р суждение S не ложно, а лишено истинностного значения. Семантическое следование определяется так: Р есть семантическое следствие S, если, и только если, во всех ситуациях (или: во всех возможных мирах), где истинно S, истинно и Р; i.e. не предполагается закон контрапозиции, а логика может быть какой угодно.

Пресуппозиции входят, как уже отмечалось, в значение некоторых семантических классов лексических единиц, синтаксических конструкций, e.g.: фактивные глаголы “сожалеть”, “знать”, etc., характеризуются пресуппозицией истинности суждения, которое выражено подчиненной предикацией; глаголы “удалось”, “сумел имеют пресуппозицию попытки – “Ему удалось найти новые материалы” - включает “смысл он прилагал усилия”.

Понятие пресуппозиции используется также для описния семантики частиц “только”, “даже”, “тоже”, “разве”; наречий, союзов и грамматических категорий (число, вид, время, наклонение, etc.), e.g.: во фразе “Не падай! ” - императив несовершенного вида несет пресуппозицию контролируемости действия, cf.: “Не упади! ”

Классификация пресуппозиций:

1 – категориальные - i.e. ограничения на семантическую сочетаемость – пресуппозиции о том, что актант входит в область применимости предиката, e.g.:

“Про то никто не знал, а знала лишь одна

Высоких тополей тенистая аллея” - здесь нарушена пресуппозиция одушевлённости – Sj V “знать”.

2 – экзистенциональные – пропозиции существования и единственности; они входят в значение конкретно-референтных именных групп, e.g.: “Тот, кто открыл эллиптическую форму планетных орбит, умер в нищете” - пресуппозиция “существовал человек, который открыл…”

3 – фактивные (как (1) или (2)).

S имеет прагматическую Р, если при любом нейтральном i.e. не демагогическом, не ироническом, etc.) употреблении S в высказывании говорящий считает Р само собой разумеющимся или просто известным слушателю. Семантическая пресуппозиция может не дублироваться прагматической, e.g.:

“Бедный Ваня не знал, что в этом лесу водятся волки”. Это предложение не имеет в одном из пониманий прагматической пресуппозиции, хотя имеет семантическую, которая соответствует придаточному. Прагматическая пресуппозиция используется для описания семантики актуального членения предложения.

Главное свойство пресуппозиций в том, что они не подвергаются отрицанию в общеотрицательных предложениях, e.g.: cf.:

Он знает, что я вернулся VS Он не знает, что я вернулся

Оба предложения содержат одну и ту же пропозицию – “я вернулся”.

Пропозиции отличаются от других неэксплицитных семантических компонентов предложения – следствий, исходных предположений (вопросов), условий успешности речевого акта, импликатур дискурса, вытекающих из общих постулатов языкового общения.

Таким образом, суждение Р называют семантической пресуппозицией суждения S, если и из истинности, и из ложности S следует, что Р истинно (i.e если ложность Р означает, что S не является ни истинным, ни ложным). Обычно высказывание S в ситуации, где ложна его пресуппозиция, приводит к аномалии, e.g.: высказывание

“Человек, стоящий у окна, стоит один – и только один – человек”, бессодержательно, если у окна никто не стоит.

Выше отмечалось, что пресуппозиции входят в широкий класс имплицитных (не ассертивных) семантических компонентов (СК) предложения. Однако они обладают достаточно определёнными собственными свойствами.

1 – пресуппозиции отличаются от логических следствий тем, что следствия подчиняются закону контрапозиции (see above), e.g.: фраза Иван женат на Марии имеет следствие “Иван женат”, которое не является пресуппозицией этой фразы.

2 – от пресуппозиций следует отличать также те компоненты содержания предложения, которые отражают его предназначенность к использованию в высказваниях с той/иной иллокутивной функцией и составляют условия успешности соответствующего речевого акта – побуждения, вопроса, утверждения, обязательства, etc., e.g.: фраза: Закрой дверь! не имеет пресуппозиции (вопреки тому, что иногда утверждалось) “Дверь открыта”; компонент “Дверь открыта” - это условие успешности акта побуждения, который осуществляется с помощью данной фразы.

3 – Кинэн [Keenan E. Two kinds of presuppositions in natural language.//Studies in Linguistic Semantics. Ch.Fillmore, D.Langendoen (eds.), N.Y, 1971] включает в число пресуппозиций то, что можно назвать вводным семантическим компонентом, e.g., смысл аппозитивного придаточного. Однако ложность вводного компонента не приводит к аномальности высказывания, и отождествление его с пресуппозицией впоследствии было признано ошибочным [Boër S.E., Lycan W.G. The myth of semantic presupposition.//Papers in Nonphonology. Working Papers in Linguistics, № 21, Ohio, 1976].

4 – Особый вид имплицитного СК, отличный от пресуппозиции, составляет также исходное предположение вопроса, исследованное Ф.Кифером [Kiefer F. Some semantic and pragmatic properties of WH-questions and the corresponding answers. – “SMIL”, 1977, №3]: вопрос (1) “Кто хочет выступить? ” имеет исходное предположение “Кто-то хочет выступить”; вопрос (2) “В каких странах проводится исследования загрязнения воды? ” имеет исходное предположение “В некоторых странах проводится исследования загрязнения воды.” Исходное предположение вопроса играет иную роль, чем презумпция вопроса. Исходное предположение может нарушаться без ущерба для коммуникации, i.e. в число допустимых ответов на вопросы (1) и (2) входят: Никто не хочет; Ни в каких не проводится. Между тем реплика, которая нарушает презумпцию вопроса, свидетельствует о неудаче коммуникативного акта, e.g.: для (2) таковой является реплика “Загрязнения воды не существует” (“Какое загрязнение воды? ”; “В некоторых странах инспекторы ООН исследуют наличие производства ОМУ” - В каких странах инспекторы ООН исследуют наличие производства ОМУ?)

5 – Наиболее важное разграничение – это разграничение между пресуппозициями и коммуникативными импликатурами: оно влияет на определение сущности и круга задач прагматики. Импликатуры не конвенциональны - они вытекают из общих постулатов коммуникации.

Импликатуры отличаются от пресуппозиций в нескольких существенных отношениях:

а) импликатура – это менее стабильный СК высказывания, чем пресуппозиция: под воздействием контекста (i.e. если контекст противоречит данной импликатуре) импликатура может подавляться, аннулироваться, e.g.:

высказывание “У Ивановых только два ребенка, не больше”. Но эта импликатура подавляется контекстом типа: “У Ивановых двое детей, если не больше”; “У Ивановых двое детей, а может быть и больше”.

Между тем пресуппозиции неспособны подавляться под воздействием контекста – они обладают свойством неустранимости (nondefeasability). Употребление высказывания с пресуппозицией в речевом контексте, который противоречит этой пресуппозиции, приводит к аномалии: пресуппозиция оказывается сильнее контекста. Приводимые в литературе примеры обратного неубедительны, e.g.: высказывание “Джон не раскаивается в том, что он солгал” в контексте, где говорящие знают, что он не солгал, неуместно [e.g.: S.C.Levinson. Pragmatics. Cambridge UP, 1983, p. 186], e.g.: высказывание “Я не знаю, что он приехал”, содержание которого противоречит фактивной презумпции глагола “знать”, не может быть уместным в своем буквальном смысле ни в какой ситуации;

b) ещё одно важное отличие имликатур от пресуппозиций в том, что они привязаны к семантическому содержанию того, что говорится, а не к языковой форме: нельзя “отделяться” от импликатуры, заменив одно слово/выражение на синоним. Между тем в случае с пресуппозицией это не так: пресуппозиция связана именно с данной лексемой или способом выражения, и в принципе может найтись (хотя, конечно, не обязательно оно есть) слово с тем же ассертивным компонентом или другими пресуппозициями или без пресуппозиции вообще, e.g.: сочинительные союзы и, а, но выражают конъюнкцию, но различаются набором пресуппозиций. В отличие от пресуппозиций импликатуры обладают свойством, которе Г.Грайс назвал неотделимость (nondetachability). Неотделимость импликатуры – прямое следствие ее неконвенциональности. Особенно показательна отделимость пресуппозиций, которые выражаются актуальным членением предложения, i.e. коммуникативной структурой (семантическое содержание здесь следует понимать в узком смысле – как смысл без акцентов и “упаковочной” информации) cf:

“Джон не купил машину” и “Джон купил не машину”. Из них не первая, а вторая содержит пресуппозицию, что Джон нечто купил.

Относительно отделимости преесуппозиций можно сделать более точное утверждение. Есть разные классы пресуппозиций: пресуппозиции подчиняющих операторов, касающиеся экзистенциальных и фактивных свойств их аргументов, неотделимы; а там, где пресуппозиция – компонент семантического представления, конъюнктивно связанный с остальными компонентами, неотделимость пресуппозиции зависит от лексической случайности.

Самое примечательное свойство пресуппозиций, которое иногда даже кладётся в основу определения пресуппозиции в том, что пресуппозиции предложения сохраняются при отрицании: два предложения, одно из которых означает «Р», а другое «ТР», всегда имеет один и тот же набор пресуппозиций. Сохранение пресуппозиций при отрицании непосредственно следует из приведённого нами ранее определения. Но принимать это свойство в качестве определения пресуппозиции не правильно, т.к. предложение (особенно достаточно длинное) может не иметь естественного отрицания, однако это не значит, что у него нет пресуппозиций, например, все предложения с сочинительными союзами.

Пресуппозиции не подвергаются также действию некоторых других операторов – модальных и эпистемических. Свойство сохраняться в контексте отрицания и модальном контексте отличает пресуппозиции от следствий, cf:

1. а Учитель поставил три двойки.

b Учитель существует.

с Учитель поставил две двойки.

(2) а Возможно, что учитель поставил три двойки.

b Учитель должен был поставить три двойки.

Предложение (1b) – пресуппозиция (1а), а (1с) – его следствие; соответственно в (2а, b) сохраняется (1b), а (1с) пропадает.

Существует определённое правило относительно расположения семантических компонентов, совпадающих с пресуппозициями данного предложения: та часть предложеня, которая входит в ассертивный компонент его смысла, может в дальнейшем дублироваться в форме презумпции; если же относительное расположение презумптивной и ассертивной части обратное, то возникает аномалия, e.g.:

3. а У Ивана есть жена. Она работает в школе.

b *Жена Ивана работает в школе. У Ивана есть жена.

Пресуппозиции подчиняются определённым правилам наследования (=проекции). Проблема проекции пресуппозиций – это проблема о том, являются ли пресуппозиции частей предложения пресуппозициями предложения в целом. Проблема проекции пресуппозиций возникает в связи с выдвинутым в своë время Фреге принципом композиционности значения: значение целого (выражения) должно быть функцией от значений составляющих его частей. Можно было бы предположить, что при построении сложного предложения из простых пресуппозиции просто складываются. Однако на самом деле правила проекции имеют более сложный вид. А именно здесь различается по крайней мере три типа правил, которые соответствуют классам лексем, по-разному воздействующих на пресуппозиции. Эти классы были введены Карттуненом [Karttunen L. Pressupositions of compound sentences. / “Linguistic Inquiry”, 1973, № 31]:

1 – класс сентенциональных операторов, которые Карттунен назвал дырами (holes), т.к. они “пропускают” все пресуппозиции исходного предложения в результирующее. Естественно дырами являются отрицание, а также модальные и эпистемические операторы, о которых мы уже говорили. К этому классу, в частности, относятся все фактивные предикаты, i.e. предикаты с презумпцией истинности подчинённого или придаточного, e.g.: рад, огорчен, знает, etc. Придаточное, подчиненное фактивному глаголу, является презумпцией всего предложения, а презумпция такого компонента, который сам является презумпцией целого, тоже является презумпцией целого, e.g.: Я не делаю вид, что я не знаю, что он богат. В этом предложении компонент “Он богат” - презумпция компонента “Я знаю, что он богат”, который сам является презумпцией этого предложения; значит, компонент “Он богат” - презумпция всего предложения в целом. Презумпции сохраняются в контексте сложного предложения с союзами и, или, если…то, e.g.: “Если Иван опять провалился на экзамене, то он не будет больше сдавать” имеет презумпцию “Иван по крайней мере один раз провалился на экзамене”, так же как еë имеет составляющее предложение Иван опять провалился на экзамене.

2 – другой класс – т.н. “затычки” (plugs) – пропозициональные установки (и глаголы говорения), в которых мнение субъекта установки не разделяется говорящим. Этот контекст не пропускает исходную пресуппозицию, i.e. пресуппозицию говорящего; вместо этого в семантическом представлении предложения возникает семантический компонент вида Ва (Р), где Ва – пропозициональная установка субъекта а, Р – пресуппозиция исходного утверждения. В контексте “затычек” происходит “перекрашивание” исходных пресуппозиций [термин из работы Scheibe T. On presupposition in complex sentences.//”Syntax and Semantics. v 11. N.Y., 1979. P. 127-154].

Как отмечают Н.Д.Арутюнова и Е.В.Падучева, С.Левинсон справедливо ставит под сомнение существование “затычек” как лексической категории. И действительно, отказ говорящего присоединиться к мнению, которое он передает – это явление прагматической сферы, не сводимое к классификации лексем, e.g.: во фразе Никсон заявил, что сожалеет о том, что он не знал о действиях своих подчинённых в контексте заявил пропадает пресуппозиция, порождаемая глаголом сожалеет, а во фразе Учитель сказал ученикам, что даже он с трудом понял эту теорему в контексте сказал сохраняется пресуппозиция, порождаемая частицей даже. Вопрос о наличии/отсутствии презумпции адресанта (в частности, презуппозиция существования), может в таком контексте решаться неоднозначно.

3 – этот тип явлений до последнего времени весьма неадекватно описывался в литературе (Арутюнова, Падучева). Речь идет о примерах типа (1) Вода либо не кипела, либо перестала кипеть; (2) Если он отказался, то он уже пожалел об этом (об этом = о том, что отказался), где есть конструкция, вообще говоря, порождающая пресуппозицию (перестала кипеть – значит, кипела; пожалел о том, что отказался – значит, отказался), но в заданном контексте пресуппозиция отсутствует. Рассмотрим, однако пример (3) Гость молчал, и хозяин тоже молчал: вне контекста первого сочиненного компонента второй компонент имеет пресуппозицию “Кроме хозяина молчал еще кто-то”, порождаемую смыслом слова тоже, но у предложения в целом эта пресуппозиция отсутствует: она насыщается первым компонентом. (3) сходно с (1), (2) в том, что и в нем отсутствие пресуппозиции в целом предложении обусловлено еë насыщением; а различие в том, что в (3) пресуппозиция касается положения вещей в реальном мире, и первый компонент сложного предложения выражает некоторый факт относительно реального мира, а в (1) и (2) первый компонент фиксирует возможный мир (мир, в котором выполняется условие, составляющее содержание пресуппозиции), и пресуппозиция касается этого возможного мира.

Таким образом, поведение пресуппозиций в контекстах типа (1), (2) характеризуется двумя особенностями:

1 – пресуппозиция представляет здесь условие, касающееся не реального мира, а какого-то возможного, не совпадающего с реальным;

2 – пресуппозиция насыщается за счёт другого компонента того же предложения и у предложения в целом отсутствует.

Слова или, если, обеспечивающие возможность такого поведения пресуппозиций были названы “фильтрами” [Карттунен], т.к. они, с одной стороны, являются миропорождающими операторами (или = если не), а с другой – способны соединять два упоминания одного итого же условия, из которых одно насыщает другое. Таким образом, эти слова не составляют никакой новой категории.

Есть более простые примеры, когда пресуппозиция относится не к реальному миру, а к одному из возможных: достаточно взять любое предложение с фактивным глаголом в сослагательном наклонении, cf: Я был бы рад, если бы вы ко мне пришли; Он был бы огорчён, если бы не застал вас дома (= тем, что не застал бы).

Теперь перейдём к прагматическим пресуппозициям. Здесь речь может идти о двух совершенно различных вещах. С одной стороны, есть пресуппозиции, которые можно назвать прагматическими с точки зрения их содержания. В ходе изучения их содержания были выделены следующие классы, характкризующие их содержание:

1 – экзистенциональные, i.e. презумпции существования;

2 – фактивные, i.e. презумпции истинности – презумпции о том, что некоторый факт имеет место;

3 – категориальные презумпции (e.g. презумпция одушевлённости у глагола “думать”). Эта классификация не является исчерпывающей, т.к. многие презумпции не образуют никаких естественных группировок. Один из классов в этом ряду составляют прагматические презумпции – такие, которые касаются знаний и убеждений говорящих (с тем же основанием их можно было бы назвать эпистимическими пресуппозициями, т.к. это пресуппозиции о знаниях и мнениях говорящих). Говорящий, который высказывает суждение S, имеет прагматическую презумпцию Р, если он, высказывая S, считает Р само собой разумеющимся – в частности, известным слушателю; а предложение S имеет прагматическую пресуппозицию Р, если оно обязывает говорящего иметь прагматическую презумпцию Р при любом употреблении S в высказывании, i.e. если высказывание S окажется, при отсутствии этой презумпции у говорящего, неуместным – неискренним, провокационным, etc.

Семантическая презумпция – это отношение между компонентами предложения; прагматическая презумпция – это пропозициональная установка (субъектом которой является говорящий).

Прагматическая презумпция является прагматической в том смысле, что еë содержание включает отсылку к говорящему, i.e. к одной из составляющих речевого акта.

Прагматические презумпции являются более пригодным формальным средством для описания семантики актуального членения, в частности, семантики частиц, выражающих актуальное членение (таких как “это”, “ведь”).

Семантическая презумпция Р Оказывается несостоятельной только в том случае, если слушающий знает, что Р ложно; если он ничего не знает о Р, он просто принимает Р к сведению; прагматическая презумпция несостоятельна уже в том случае, если слушающий ничего не знает про Р. В то же время несостоятельность прагматической презумпции оказывает менее существенное влияние на коммуникацию, e.g.: вопрос “Это ты разбил чашку? ” имеет прагматическую презумпцию “Кто-то разбил чашку”, а нормальной реакцией собеседника, который не знает этого факт, будет что-то вроде “Какую чашку? ”, а “Не я”. Но ответ “Не я”, вообще говоря, тоже может быть получен и свидетельствует не об отсутствии у предложения прагматической презумпции, а только о том, что еë несостоятельность может игнорироваться.

Е.В.Падучева отдельно упоминает тот факт, что семантическая презумпция может не дублироваться соответствующей прагматической; так, предложение (1) Сегодня в овощном были только яблоки имеет семантическую презумпцию (2) Сегодня в овощном были яблоки, которая не является прагматической: человек, высказывающий (1), не предполагает (2) известным слушателю.

С другой стороны, есть прагматический подход к определению пресуппозиции, когда определение всех пресуппозиций строится не на базе понятия истинности, а через обращение к понятию уместности предложения в данном контексте: “А имеет прагматическую пресуппозицию В определяется как “А уместно, если, и только если, В известно участникам коммуникации” [см., например, Stalnaker R. Pressuposition. – “Journal of Philosophical Logic”, 1973, № 14].

Прагматический подход к пресуппозиции возник из потребности совместить пресуппозиции с формальной семантикой. Стремление представителей формальной семантики ввести понятие пресуппозиции за рамки семантики и дать ему трактовку в прагматических терминах (а не семантических, e.g. “истина/ложь”) обусловлено тем, что понятие семантической пресуппозиции требует отказа от двузначной логики: высказывание в нарушенной пресуппозицией в рамках двузначной логики не имеет истинностного значения.

Однако в большинстве случаев для уместности высказывания в данном контексте не требуется, чтобы его пресуппозиции были известны слушающему: достаточно, чтобы они не вступали в противоречие с общим фондом знаний говорящих. Поэтому прагматический подход к пресуппозициям как замена семантической перспективным не представляется.