Ключевые слова

тема, моносемантичность, жанр, композиционное построение, денотативный подход, тематическая гомогенность коммуникации, пресуппозиция, членимость текста, скважность, текстема, СФЕ, абзацная тематическая группа (АТГ)

(theme, topic – то, что уже известно, propos, comment – то, что высказывается как новая информация)

Н.М. Разинкина считает, что лингвистический аспект темы (Т) – предмета высказывания, разговора, беседы, выступления, точнее – само ее понимание с точки зрения закономерностей отбора тех или иных языковых средств выражения, изучен явно недостаточно (если оставить в стороне вопрос о теме в том виде, как он разрабатывается в рамках проблемы функциональной перспективы предложения).

В сфере научного и ненаучного общения тема традиционно понимается лишь в самом обобщённом виде – как предмет описания, изображения, исследования, разговора. В искусстве (словесном, изобразительном, музыкальном) тема понимается как объект художественного изображения, круг жизненных явлений, отражаемых писателем, художником, композитором и и скреплённых авторским замыслом. При всей кажущейся очевидности такого понимания темы её поиск в художественном произведении представляет собой далеко не простое дело: тема, как правило, слагается из ряда подтем, которые тоже разделяются на составные части. Тема, понимаемая в широком плане, например в таком сложном явлении, как роман (a novel), трудно формулируется как ‘предмет описания’, а будучи сформулированной, оказывается намного беднее, чем она представлена в понимании самого автора этого романа. В предмет описания, как правило, не может попасть система этических взглядов писателя, которая вырисовывается по мере развития повествования, а искусственное дробление темы художественного произведения на составные части деформирует её целостность.

Н.М.Разинкина отмечает, что определение темы научного произведения значительно проще. Здесь Т задаётся самим названием монографии, статьи, доклада и etc. Как правило, научные произведения монотематичны. И все же несмотря на такую сравнительно несложную, по сравнению с художественным произведением, идентификацию темы, каждый раз, когда лингвист пытается соотнести её с набором устойчивых языковых показателей, он испытывает значительные затруднения, поскольку ‘предмет описания’ не поддаётся классификационному языковому анализу, уяснению способов целесообразной организации лексического и синтаксического материала. Кроме этого, одна и та же тема в различных жанровых проявлениях научного письма (монография, статья, реферат) имеет различное композиционное построение. А это значит, что не удаётся обнаружить сколько-нибудь замкнутые языковые средства, ‘прикреплённые’ к определённому содержанию, определённому предмету описания. Исключением является специальная научная терминология, проблемы которой мы сейчас не рассматриваем.

Отмеченные трудности дают о себе знать уже при анализе определений темы и способов её исследования. Взгляды лингвистов на тему не только различаются, но нередко и ‘располагаются’ далеко друг от друга. Так, Джон Б. Смит в работе ‘Тематическая структура и тематическая сложность’ предполагает метод анализа тематической структуры художественного текста. Художественный текст рассматривается с точки зрения группировки тематических отрезков и переходов от одной темы к другой (исследование на материале ‘Портрета художника в юности’ Д. Джойса и на примере проповеди одного священника). Основные положения Смита:

тема художественного произведения есть категория слов, встречающихся в тексте и организованных подобно тезаурусу;

темы могут определяться как статистически выделяемые группы слов, появляющихся в тексте недалеко друг от друга.

Таким образом, Смит определяет тему как собрание объектов текста, под которыми он понимает слова, словосочетания, предложения и абзацы. Н.М. Разинкина считает одним из наиболее интересных положений в теории Смита мысль о том, что необходимо изучать распределение тем по тексту, закономерности перехода от темы к теме, выявление которых позволяет увидеть за кажущимся нагромождением случайных эпизодов стройную повествовательную структуру. Автор приходит к выводу о том, что впечатление простоты / сложности текста зависит от числа тем и числа переходов между ними.

Такое понимание темы отличается от литературоведческого подхода, для которого тема есть преимущественно основной тезис художественного произведения. В любом случае литературоведческий подход к теме неизбежно связан с интерпретацией замысла художественного произведения и не всегда опирается на данные языкового анализа.

М.А.К.Хэллидей в работе ‘Лингвистическая функция и литературный стиль’, напротив, высказывает точку зрения, согласно которой понятия ‘автор’, ‘жанр произведения’, ‘литературная традиция’ не могут и не должны противопоставляться языковому анализу текста. Хэллидей считает, что определённый синтаксический выбор, обладая большей частотностью, может объясняться темой художественного произведения, то есть может быть соотнесён с интерпретацией произведения в целом, быть релевантным его теме. Установление синтаксической нормы является способом выражения темы или одного из уровней значения произведения в целом. Хэллидей объясняет синтаксис художественного произведения как эффективное средство выражения его тематической целостности.

Н.М. Разинкина, считая точки зрения Смита и Хэллидея оригинальными и достаточно интересными, высказывает в отношении каждой из них, и некоторые возражения, например: ‘недостаточное внимание к единицам текста, в рамках которых реализуется тема; опора только на ЛЕ без учёта синтаксической структуры высказывания; прямолинейность в соотнесении синтаксической структуры и темы художественного произведения, что привносит определённую априорность и умозрительность в понимание темы; отсутствие лингвистических критериев идентификации темы’ (в ряде подходов, восходящих к наиболее литературоведческой концепции). Все это препятствует обнаружению существенных, наиболее обобщённых и типизированных признаков темы [Разинкина, 1989, 70].

Проблемы определения темы и способов её языкового исследования до сих пор привлекают внимание лингвистов. Единство темы и точки зрения автора относят к двум факторам, которые создают в тексте центростремительные силы, и благодаря им целый текст выделяется как таковой. В.А.Кухаренко считает, что эти два фактора обеспечивают многоаспектную связность текста – логическую, семантическую, формально-грамматическую [Кухаренко, 1985]. Лингвисты настойчиво подчёркивают, что целостность текста образуется его тематической структурой. При этом темой целого текста считается смысловое ядро, понимаемое как обобщённый концентрат всего содержания текста.

Часто встречающееся в литературе понимание темы как обобщённого предмета или описания основывается на денотативном подходе к определению темы, когда имеет место номинация объекта или его признака. Такое понимание темы ложится в основу описания сложной структуры текста с помощью понятий макро- и микротекста как условно однотемных и многотемных частей коммуникации; например: если коммуникация тематически гомогенна (описание погоды, доказательство теоремы, описание одной химической реакции и т.д.), то в целом законченный акт коммуникации может быть охарактеризован как единый микротекст; в случае гетерогенности (описание химической реакции с подробным развертыванием рассуждений о типах, видах химических реакций) весь акт коммуникации должен быть охарактеризован как макротекст, то есть как совокупность субтем одной макротемы, где макротемой будет всё описание сущности химической реакции, а субтемами будут рассуждения об отдельных типах и видах химической реакции в каких-либо определённых условиях. Для такого подхода характерно понимание темы в связи с содержанием конкретного текста и даже конкретного коммуникативного акта с его специфической целевой установкой и специфическим прагматическим свойством.

Одновременно лингвисты ищут пути и способы обобщённого понимания темы, и здесь возникают интересные предположения о наличии единой тематической базы текста. На смену понимания темы как рассказа о некоторой последовательности конкретных событий приходит осознание необходимости более глубокого проникновения в смысловые параметры текста.

Н.М.Разинкина отмечает, что критерий общей темы часто бывает неопределённым. Вот, что говорит по этому поводу У.Хэндрикс “Время от времени в лингвистической литературе можно встретить упоминание о том, что соединённые предложения должны иметь общую тему. Лакофф [Lakoff] высказывает относительно понятия общей темы предположение, что, для того чтобы установить общую тему, может понадобиться знание пресуппозиций, как в случае с ‘John wants to make Peking Duck and I know that A&P is having a sale on hoisin sauсe’. - Джон хочет приготовить утку по-пекински, а я знаю, что в ‘Эй энд Пи’ продаётся хойсинский соус” [Хендрикс, 1980, 196].

Трудности в определении того, чтό есть тема, связаны не только с разнородностью установочных позиций, но также с различного рода соображениями относительно того, что тема может рассматриваться только в связи с членимостью реализующего её текста. Здесь Н.М. Разинкина предлагает отметить два основных направления:

1 – тема должна рассматриваться в связи со смысловой сегментацией текста;

2 – понятие темы должно быть увязано, в первую очередь, с вычленением синтаксических единиц текста: предложения, высказывания, СФЕ.

Согласно 1 тема неизбежно делится на подтемы, которые выступают в роли опорных точек для построения целостной картины сообщения. Несвязанность понятия темы, её отдалённость от синтаксических единиц, образующих текст, заметны в следующем определении:

“Подтема, реализованная в тексте, представляет собой определенную последовательность слов, составляющих некий отрезок текста и внутренне связанных между собой в единое целое совокупность подтем, раскрывающих различные аспекты основного предмета, определенного замыслом, составляет текст Тема, образуемая рядом подтем, представляет собой денотативную структуру текста в свёрнутом виде, её обобщение, имплицитно включающее в себя всё содержание текста. Тема является тем интеллектуальным содержанием, которое представляет в мышлении текст как целое”[Новиков, Чистякова, 1980, 54].

Такое понимание темы имеет ряд преимуществ: 1 – целостность текста – проблема, над которой работают многие лингвисты, получает достаточно обоснованное объяснение с точки зрения денотативной структуры текста. Денотативный уровень текста объявляется как имеющий определённую иерархическую структуру. Статус денотатов в тексте различен: одни из них находятся на более высоких уровнях иерархии и являются более общими по отношению к другим, им подчиненным денотатам. При этом самый высокий уровень иерархии занимает тема. В концепции Новикова-Чистяковой привлекает внимание ряд других сторон: тема или обобщённое содержание, создающее целостность текста, с одной стороны, задаётся интеллектом, с другой – предполагает не менее активную роль интеллекта при осмыслении текста партнёром коммуникации (то есть реципиентом / адресатом).

Согласно данной концепции, текст создаётся не только связью подтем между собой, но также их прерывистостью. Это объясняется следующим: в качестве обратной связи выступает ориентация автора (продуциента /адресанта) на понимание создаваемого им текста реципиентом, ориентируясь на определённого реципиента, автор, при отборе содержательных элементов текста не воспроизводит все денотаты, которые соответствуют той или иной подтеме, так как расчитывает, что реципиент сможет восстановить, ‘компенсировать’ эти опущенные звенья и тем самым заполнить возникающие смысловые скважины. Величина скважности определяется степенью взаимопонимания партнеров.

Концепция темы Новикова-Чистяковой даёт возможность проследить линейную последовательность компонентов темы с точки зрения осведомлённости о ней (высокой, одинаковой, низкой) реципиента, с точки зрения содержательного ‘пространства’ темы в тексте, с точки зрения наличия сквозных или несквозных компонентов темы.

Тема, понимаемая как основная единица содержательной сегментации текста, рядом авторов называется текстемой. При этом отмечается, что текстема может иметь форму предложения, сложного синтаксического целого или их комбинаций, а также совпадать с границами абзацев, разделов, подразделов, параграфов и целых речевых произведений. Таким образом, утверждается, что собственных формально-синтаксических признаков текстема, строящаяся на одной микротеме, не имеет и что единственным инвариантным критерием ее выделения является содержательный фактор – смена и модификация микротемы [Ободин, 1983].

К уже отмеченным некоторым преимуществам концепции Новикова-Чистяковой добавим и возможность классификации текстем по композиционному признаку:

- вводящие,

• переводные,

• заключающие;

по функционально-смысловому признаку – выделение констатирующей (topic) и характеризующей (comment) частей текстемы;

идентификацию текстем, имеющих в научном тексте характер некоторого серийного продукта [ibid.].

Другое направление в изучении темы связывает ее с той или иной синтаксической единицей текста.

1 – У. Хэндрикс полагает, что такое единство, как ‘тема’, может реализоваться в отдельных предложениях, так как осуществление стилистической вариативности имеет место в рамках отдельного предложения. Но возможная связь между темой и стилистической вариативностью при этом не раскрывается, хотя именно в ней Хендрикс видит возможность тематической реализации в рамках отдельного предложения. Хендрикс отмечает, что тема может раскрываться в последовательности предложений, которые являются частью более крупного сложного связного целого. Это утверждение также не получает достаточно полного раскрытия [Разинкина,1989].

В.Дресслер также высказывается о возможности соотнесения темы с отдельным предложением. Но он полагает, что тема отдельного предложения может устанавливаться, исходя не из предложения как такового, а опосредованно, через тему целого текста. При этом признак тематической или смысловой законченности текста распространяется ‘сверху вниз’: от целого текста на его квант, которым может быть объявлено как предложение, так и словосочетание и даже отдельная лексическая единица. Несмотря на свою правомерность, такой подход направлен скорее на способ реализации темы целого текста, чем на органическое свойство сопоставляющих его синтаксических единиц (в данном случае - предложений) обладать свойственной тематической завершённостью.

Что касается реализации темы в СФЕ, то тема, заключенная в СФЕ, определяется как мельчайшая частная тема текста, которую нельзя разложить на ещё более дробные темы. Предложение может быть носителем темы только в том случае, если оно не входит в состав СФЕ, а является самостоятельным предложением – высказыванием [Москальская, 1981]. Такое понимание темы ‘выгодно’ для создания теории СФЕ, но не для понимания лингвистических и ЭЛ признаков самой темы. Монолитность СФЕ, его относительно лёгкая выделимость в текстовом континууме убедительно доказываются с помощью критерия тематической целостности:

“СФЕ монотематично. Объединение всех составляющих его предложений вокруг одной темы есть проявление его смысловой целостности… Переход от одной темы к другой есть пограничный сигнал, знаменующий конец одного СФЕ и начало следующего СФЕ” [ibid].

При таком подходе к теме СФЕ приобретает ряд устойчивых языковых показателей: рекуррентность ключевых слов, связанных с темой, использование тематически близких ЛЕ и их синонимов, (явление прономинализации). Однако при этом само представление о теме сужается: тема СФЕ понимается только как тождество референции соответствующих ЛЕ, то есть как соотнесённость ЛЕ на протяжении СФЕ с одним и тем же предметом реальной действительности.

Представление о жёсткой синтаксической регламентированности в тематической организации текста (тема реализуется в рамках какой-то одной определённой синтаксической единицы) снимает ряд существенных вопросов – инвариантные и вариативные качества темы, её динамический и синтаксический аспекты.

Понятие темы связывается также с абзацем и абзацной тематической группой, которая представляет собой промежуточное звено между абзацем и целым текстом [Никифорова, 1983]. Ввод новой темы, её поворот, раскрытие ранее введённой темы (дополнение, пояснение, разъяснение, выявление причинно-следственных связей) – все эти тематические прогрессии хорошо прослеживаются в рамках таких крупных единиц текста, как АТГ. Являясь единицей синтактико-композиционного плана, АТГ состоит из ряда абзацев и характеризуется общим тематическим планом, наличием некоего тематического центра. Привлекательным в этой единице сегментации текста является то, что границы ее не всегда очевидны и, значит, тема не оказывается вмещённой в ‘прокрустово ложе’ какого-либо одного определенного абзаца.

Один из интересных объектов для рассмотрения вопроса о том, что есть тема и каковы языковые средства ее выражения – научные тексты. Это связано с рядом различных обстоятельств:

большáя повторяемость темы в научных сочинениях (один и тот же предмет может по-разному освещаться в большом числе работ разных авторов);

развёрнутость тематического фактора в научных текстах по сравнению с возможной неразвёрнутостью его в устной разговорной речи, когда бывает достаточно намёка, небольшой детали для определения темы высказывания;

аргументированность научной мысли, показ лишь того, что выступает как закономерное, объективное, общее;

наличие определённой методологической концепции в разработке темы и неких предварительных условий, которые определяют разработку темы в данном направлении.

Перечисленные обстоятельства одновременно накладывают ряд ограничений на тематическое варьирование научной прозы и делает это варьирование интересным объектом языкового исследования.

Примечательная черта темы научного произведения – её особенность –

с одной стороны, тема есть продукт, познавательной деятельности человека, она может возникать только на определённом этапе этой деятельности и на основе прежнего научного опыта;

с другой стороны, самó наличие темы есть стимул для дальнейшего научного поиска.

Для лингвиста, исследующего принципы отбора языковых средств, с помощью которых в научном произведении регистрируются результаты, определённого познавательного процесса, важно каждый раз иметь дело не со всем процессом в целом (вряд ли это возможно), а с его определённым звеном. Оно может иметь различную степень конкретности, может тяготеть либо к анализу, либо к синтезу изучаемых явлений, оно может быть направлено на свойства познаваемого объекта, на соотношение познаваемого объекта и других объектов.

Научные работы, независимо от области исследования, как правило, ставят одной из задач констатировать положение вещей в пределах какого-либо предмета и затем определить, почему оно именно таково. Первая задача осуществляется в результате эмпирической научной работы (то есть описательной), вторая – в результате теоретической (выясняющей) научной работы. Обе образуют так называемую диагностическую научную работу. После диагноза познаваемого состояния вещей выполняется анагностическая научная работа (н.р.), устанавливающая то, какие состояния вещей предшествовали диагнозу в целом и почему эти предшествующие состояния получили то или иное развитие. Как известно, на этом этапе новое знание объединяется со старым под влиянием накопленного запаса; на основе этого происходит упорядочение и понимание новых фактов и представлений. Взаимосвязь между диагнозом и анагнозом состоит в том, что диагноз является основным, центральным компонентом познавательного труда [Разинкина, 1989].

Содержательное разнообразие видов научной коммуникации позволяет выделить некоторые тематические звенья, которые показывают логику развития научной мысли. Известная условность и схематичность такой связи объясняется тем, что специфика самого объекта познания каждый раз несколько по-иному соотносит между собой диагностический, анагностический и прогностический этапы познавательного научного труда. Эта схематичность позволяет лингвисту найти более общее представление темы, чем то, которое выражено формулой ‘предмет, о котором идет речь.’ В данном случае тема не будет соотноситься ни с конкретным набором научных фактов в той или иной области исследования, ни со способом её разработки отдельным автором: диагностика, анагностика, прогностика – в их тематическом разнообразии свойственны каждому научному труду и в этом смысле имеют ту универсальность, которой нет в узком понимании темы. Например: анализ ситуации, сложившийся в той или иной области исследования; обзор литературных данных; анализ, показывающий отличие собственных данных от результатов, полученных другими исследователями; перспективы развития того или иного направления и обобщение уже сложившегося положения вещей – все эти и подобные темы четко соотносятся с уже названными нами этапами научного труда. Их обобщённость даёт возможность обнаружить языковые средства, традиционно закреплённые в научном письменном тексте за определёнными этапами познавательного процесса. Отметим, что художественные тексты, несмотря на возможность их множественной интерпретации, позволяют выделить определённые этапы развития художественной мысли и соотнести их с определёнными языковыми средствами. Разница в том, что в научном произведении мы имеем дело с устойчивым набором этих средств, а в художественном, как считают исследователи, лишь с самыми общими тенденциями.

Рассмотренный материал позволяет сделать некоторые выводы относительно того, в каких единицах текста происходит реализация темы. Н.М.Разинкина с большой долей уверенности считает, что характер текста, его принадлежность тому или иному ФС, а в рамках данного стиля тому или иному жанру, имеет в этом плане, не последнее значение [Разинкина, 1989, 91]. Это значит, что текст определяет структурно-языковую “распределённость” темы, i.e. её способность быть выраженной в рамках лишь одного высказывания или СФЕ, абзаца, группы абзацев, всего произведения в целом. Так, научные и, по-видимому, официально-деловые тексты указывают на возможность полной реализации темы (в предложенной нами в лекциях её понимания) в рамках только одного высказывания, что, безусловно, не исключает и другой возможности – реализации темы в рамках более крупных единиц текста.

Что касается объёма высказывания, то, с точки зрения тематических особенностей, оно способно получить несколько иное освещение. Действительно, такие свойства высказывания, как его соотнесённость с определённым тематически оформленным отрезком действительности, приспособленность к той или иной внеязыковой реальности, связь с коммуникативной ситуацией и, как следствие, способность выступать в качестве минимального коммуникативного целого, свидетельствуют, по крайней мере, в рамках рассмотренного нами материала, в пользу того, что высказывание не обязательно должно соотноситься только с одним предложением. В научном тексте, в частности, высказывание может состоять как из одного, так и из двух предложений.

Возникает ряд интересных вопросов, связанных с тематической оформленностью высказывания. Среди них следующие:

1 Степень устойчивости в отборе языковых средств, которые используются для создания высказываний одинаковой или сходной тематической отнесённости; уяснение процессов отбора, типизированного как в области лексики, так и в области синтаксиса.

2 Роль тематического фактора в создании такой устойчивости, которая превращает некоторые элементы высказывания в стереотипные формулы.

3 Синтагматические и парадигматические отношения в пределах тематически целостных высказываний.

4 Модальность (позиция продуциента / адресанта) как средство создания высказываний определённой тематической направленности.

Понятие темы получает несколько иное освещение, если к нему подойти под углом зрения структуры целого произведения. Этот вопрос мы рассмотрим на следующей лекции ‘О макроструктуре текста’.