3. Названия домашних и диких птиц

В лезгинском языке и диалектах представлено значительное количество названий птиц. Анализу некоторых из этих названий посвящена наша статья [Ганиева 1988].

Основное ядро названий птиц лезгинского языка относится к раннему и устойчивому пласту лексического состава языка. Среди них немало слов, относящихся к трем хронологическим уровням: обшедагестанские, общелезгинские и собственно лезгинские.

Понятие «птица» в лезгинском языке и диалектах передается тремя самостоятельными лексемами. Первая основа къуш является единой для всех диалектных единиц лезгинского языка и заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. гошу «птица» (АРС).

Вторая исконная основа также представлена во всех диалектных единицах лезгинского языка, но в разных фонетических вариантах: нуькІ (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – нучІ (ахт.) – нуцІ (джаб.). В ахтынском диалекте налицо фонетический процесс палатализации ауслаутного заднеязычного кІ [Талибов 1980: 86]. Следует отметить, что в лезгинском языке лексемы нуькІ, нучІ, нуцІ обозначают не всех птиц, а птиц мелких (диких).

Термин нуькІ, кроме своего основного значения «мелкая птица», передает также понятие «воробей». В ахтынском диалекте в переносном значении оно используется для выражения понятия «маленький человек», «человек небольшого роста»: нуькІре паб «жена низкорослого», букв. «жена птички», нуькІре бахча «сад маленького человека», букв. «сад птички». Интересно отметить тот факт, что для передачи понятия «мелкая птичка» в ахтынском диалекте используется форма нучІ, а в переносном значении употребляется форма, характерная для кюринского наречия, нуькІ.

Для обозначения птицы в лезгинском языке употребляется еще и третье название ничхир (лит., исп., сал., зиз., орт.) – нахчыр (ахт.), заимствованное из персидского языка [САПС 1967: 475]. Самостоятельный термин ничхир передает, кроме того, понятие «волк»: нахчыр (Фий) – нахчур (Маза) – нахчыр (ахт.), а также «дичь», «пернатые».

В лезгинском языке отсутствует родо-половая дифференциация птиц. В большинстве случаев одно и то же название птиц используется для обозначения и женской, и мужской особи. В исключительно редких случаях пол птиц выражается и лексическим способом. Примером лексического выражения пола являются названия курицы и петуха, обозначаемые самостоятельными лексемами верч «курица» и кІек «петух».

В лезгинском языке редки случаи обозначения пола птиц синтаксическим способом посредством названных выше самостоятельных слов кІек «петух», верч «курица» в сочетании с названием птицы: ачкардин кІек «фазан» (петух), букв. «фазана петух», ачкардин верч «фазан» (курица), букв. «фазана курица». В ахтынском и джабинском диалектах понятие «индюшка» передается с помощью самостоятельной лексемы верч «курица» и названия индюка: верч гьуьндуьшка букв. «курица индюк», «индюшка». В остальных диалектах лезгинского языка два понятия «индюк» и «индюшка» передаются одной лексемой гьуьндуьшка. В значении «индюк» и «индейка» используется также одна самостоятельная лексема аштерхан (лит.) – гьаштерхан (исп., сал., зиз., орт., юх.) – гІаьштерхан (ахт., джаб.). Оба термина заимствованы из русского языка.

Основа верч «курица» является исконной, восходящей к общедагестанскому хронологическому уровню [СИЛДЯ 1971: 154; Хайдаков 1973: 27]. В детской речи употребляется также одно название курицы дуь-дуь, образованное редупликацией основы.

Понятие «петух» в литературном языке и диалектах выражается единым исконным термином с незначительными фонетическими расхождениями: кІек (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – кек (ахт., джаб.). В ахтынском и джабинском диалектах произошла дезабруптивизация начального кІ, зафиксированная в диалектных единицах кюринского наречия.

Термин кІек, кроме своего основного значения «петух», передает также и другие понятия «задира», «драчун»: ам са кІек йа хьи «он такой задиристый», адан хва хъсан кІек йа «его сын хороший драчун»; ам кІек хьиз кикІидайди йа «он дерется, как петух».

В лезгинском языке и диалектах, хотя и редко, наблюдаются случаи и возрастной дифференциации орнитонимов. Эти различия выражаются лексическим и синтаксическим способами. В качестве примера следующие названия: цицІиб «цыпленок» – фере «курочка» – верч «курица»; пІарла «птенец куропатки» – чІалитІ (лит.) «молодая куропатка» – къвед «куропатка».

Синтаксический способ выражения возрастной дифференциации орнитонимов в лезгинском языке представлен шире, чем лексический. При этом способе в качестве определителя возраста орнитонима используются слова шараг и очень редко денбаьл: нуькІре(н) шараг «птенец воробья», лифре(н) шараг «голубенок», къазра(н) шараг «гусенок», нуькІре(н) шараг // нуькІрен денбаьл «птенец воробья», пехър(ен) денбаьл (орт., юх.) «птенец вороны». Самостоятельная лексема шараг сочетается со всеми названиями птиц для обозначения птенцов за исключением названия курицы верч.

Термин денбел в литературном языке обозначает «птенец» (не покрывшийся оперением)».

Слово шараг, помимо понятия «птенец», выражает значение «детеныш животных»: сикІре шараг «лисенок», букв. «лисы детеныш», севре шараг «медвежонок», букв. «детеныш медведя».

Название шараг употребляется и в переносном значении «ребенок», «дитя» с оттенком ласкательности: чан шараг, ше зы патаг «милое дитя, иди ко мне», ви шарагар гьикІ ава? «как твои дети?»

Название голубя в лезгинском языке является единым – лиф (лит., сал., ках., ахт., джаб.) – луф (зиз., орт., юх.). Исконная основа. Фонетические изменения сводятся к соответствиям гласных и-у.

Понятие «ласточка» в лезгинском языке передается самостоятельной исконной лексемой чубарук (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – чыпарукІ (ахт.) – чыпарук (джаб.). В данном слове в ахтынском и джабинском диалектах прослеживается характерный для них процесс оглушения звонких смычных, в ахтынском диалекте налицо и абруптивизация конечного глухого смычного к.

Сорока в литературном лезгинском языке и диалектах обозначается самостоятельной исконной лексемой керекул (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – керекуьл (ахт., джаб.). Фонетические различия сводятся к соответствиям гласных у-уь.

Для обозначения вороны в лезгинском языке используется исконная самостоятельная лексема в различном фонетическом оформлении: пехъ (лит., исп., сал.,ках.,ахт.,джаб.) – паьхъ (орт., юх.) – баьхъ (зиз.).

Единым для всех диалектных единиц лезгинского языка является название сокола кард. Основа простая непроизводная исконная.

Специальное название имеет и серая куропатка чІалитІ (лит.) «молодая куропатка» – чІагълутІ (орт., юх.) – чІигълинт (зиз.) – чІиргъитІ (ахт., джаб.). Основа исконная.

Горлица в лезгинском языке именуется кару (лит., орт., юх.). Основа простая исконная.

Одинаковым для всех диалектов лезгинского языка является название совы тІиб. Основа простая исконная. Параллельно с данным термином для передачи понятия «сова» в лезгинских диалектах употребляется самостоятельная лексема санкьв (орт.,юх.) – санкь (зиз.). В речи селения Зизик налицо бесследная утеря лабиализации ауслаутного согласного кьв.

Название журавля дурна в лезгинских диалектах является единым. Основа заимствована из азербайджанского языка, ср. азерб. дурна.

С незначительными фонетическими расхождениями название аиста, возможно, заимствовано из азербайджанского языка: гьажилеглег (лит.) – гьаджилеглег (орт., юх.) – эджилеглег (зиз.) – хІаьжилеглег (ахт.) – гьаьджилаьглег (джаб.), арабо- тюркс.композит.

Сокол в лезгинском языке и диалектах обозначается единым термином лачин. По утверждению В. И. Абаева, основа, имеющая тюркское происхождение, представлена во многих кавказских языках, ср.: авар. lačen, дарг. lačin, лак. lačin, чеч. lači и др. [Абаев 1973: 11].

Название утки в литературном языке и диалектах также едино – уьрдег. Слово заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. öрдäк (АРС).

Для обозначения стервятника в лезгинском литературном языке и диалектах употребляется самостоятельный термин къузгъун (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.) – къызгъын (ахт., джаб.). Основы различаются соответствием гласных у-ы. Слово заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. гузгъун «ягнятник, ястреб» (АРС).

Название коршуна чалагъан литературным языком и всеми диалектами лезгинского языка без изменений в звучании и семантике заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. чалагъан «коршун» (АРС).

Название орла является единым для всех диалектных единиц лезгинского языка: лекь (лит., исп., сал., ках., ахт., джаб.) – лаькь (зиз., орт., юх.). Простая непроизводная исконная основа с незначительными расхождениями в звучании.

Интересно заметить, что среди названий птиц лезгинского языка обнаруживается большое количество звукоподражательных слов.

Эти слова можно распределить по следующим группам:

1) слова, передающие характерный крик или пение птиц: цІицІ-пепе (ахт.) «синица», пІатІ (лит., исп., джаб., сал., ахт.) – бад-бад (зиз., орт., юх.) «утка», къвед (лит., исп„сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «куропатка», чІагъ (лит., исп., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «галка», къаз (исп., сал., ках., зиз., орт., ахт., джаб.) «гусь», куьдкуьруьтІ (орт., юх.) – куьдкуьруьд (зиз.) «щурка» (подражание пению щурки), кукупІ (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.) – куку (джаб.) «кукушка», цицІиб (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – цІицІиб (ахт., джаб.) «цыпленок». Последняя лексема тюркского происхождения проникла в лезгинский язык из азербайджанского языка. Отмечается это слово и во многих других языках Кавказа [Абаев 1979: 227].

Название кукушки является звукоподражательным почти во всех дагестанских языках [СИЛДЯ 1971: 154]. Известно это название и для многих языков Кавказа и языков иных систем [Абаев 1958: 506; Климов 1964: 65].

2) Слова, образованные простым повторением звуковых комплексов: чихчих (лит., орт., юх.) «чиж», туртур (лит., исп., сел., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «перепел, перепелка», кІве-кІве (орт., юх.) «дятел», къеркъер (зиз.) «скворец», липІлипІ (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) - липIлипIей (ахт.) «ястреб».

3) Слова, образованные повторением основ, второй компонент которых подвергается изменениям: чІимчІир (исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) «чиж» (подражание крику чижа), кьемкьер (орт., юх.) – къеркъер (зиз.) «дрозд», куькве (лит.) – кІекІел (ахт.) «дятел» (подражание стуку клювом по дереву).

4) Слова, образованные от звукоподражательной основы + название птицы: къукъу лиф (ахт.) «кукушка», кьуьртІуь верч (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – кІуртІ верч (ахт., джаб.) «наседка» (кьуьртІ // кІуртІ – звук, издаваемый наседкой + верч «курица»). Здесь звукоподражание перешло на само название этой птицы.

В лезгинском языке встречается также целый ряд названий птиц, образованных путем сочетания слов, указывающих:

а) на цвет оперения и других частей тела: чІулав нуькІ (лит., орт., юх.) «скворец», букв. «черная птица», чІулав уьрдег (юх.) «лысуха», букв. «черная утка», кІыф къипи къаргъа (ахт.) «альпийская галка», букв. «клюв желтая ворона»;

б) на места обитания птиц: хуьруьн нуькІ (лит., исп., ках., зиз., юх.) – хуьруьн нучІ (ахт.) – хуьруьн нуцІ (джаб.) «воробей», букв. «сельская птица», цин нуькІ (орт., юх.) «белая трясогузка», букв. «воды птица», чархи чубарук (орт.) «деревенская ласточка», цин кард (орт., юх.) «оляпка», букв. «воды сокол», чІырын верч (ахт.) «фазан», букв. «полевая курица», тамын далдамчи (ахт.) «дятел», букв. «лесной барабанщик»), тамын верч (ахт.) «глухарь», букв. «лесная курица», чуьлд лаькь (юх.) «орел-могильник», букв. «полевой орел», чІырын верч (ахт.) «рябчик», букв. «дикая курица», тамын керекуьл (ахт.) «сойка», букв. «лесная сорока»;

в) названия, связанные с оценкой птиц человеком: чІуру тІапІац (орт., юх.) «клинтух», букв. «дикий голубь», къени тІапІац (орт., юх.) «стриж», букв. «домашняя ласточка», чІуру кукупІ (орт., юх.) «удод», букв. «дикая кукушка», чІуру кІвекІве (орт., юх.) «пестрый дятел», букв. «дикий дятел», чІуру уьрдег (юх.) «чирок-трескунок», букв. «дикая утка».

Целый ряд орнитонимов в разных диалектных единицах или в одной диалектной единице обозначается разными словами, создавая тем самым синонимические пары, многие из которых возникли в связи с параллельным употреблением названий исконного и иноязычного происхождения: бадбад (орт., юх.), пІатІ (ахт.) // уьрдег (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «утка»; уьндуьшка (лит., исп., сал., зиз.) – гьуьндуьшка (ахт., джаб.) // аштерхан, эштерхан, гьаштерхан «индюк, индейка»; пехъ (лит., ках., ахт., джаб.) – паьхъ (орт., юх.) – баьхъ (зиз.) // къаргъа (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «ворона»; къвед (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) // чІалитІ (лит.»молодая куропатка») – чІагълутІ (орт., юх.) – чІигълинтІ (зиз.) – чІиргъитІ (ахт.) «серая куропатка»; маллакуткутІ (лит., зиз.) // чІуру кукупІ (орт., юх.) // пайгъамбарз чывыш (ахт.) // кьилел регъ алай къуш (джаб.) «удод»; чыбан алдатан (джаб.) // къарачи (юх.) // чІулав уьрдег (юх.) «лысуха»; кард // тарлан «сокол».

С названиями птиц связаны поверья: если курица кричит, как петух, случится несчастье; если петух запоет в неурочное время, то придет гость; если черный ворон сядет на крышу дома – быть несчастью.

Непочтительное отношение у народа сложилось к филину. Дело в том, что филин (байкъуш) скрывается в руинах, развалинах, поэтому считают что жилище, вблизи которого оказался филин, превратится в руину, развалину, а хозяин дома останется одиноким и несчастным. И не случайно одинокого и несчастного человека называют «байкъуш».

Названия птиц в лезгинском языке встречаются во многих сравнениях, проклятиях, устойчивых выражениях и поговорках: чан зи гъвечІи чубарук «милый мой малыш», букв. «милая моя маленькая ласточка»; са цицІиб хьти айал «маленький, как цыпленок, ребенок»; кард хьти айал «красивый ребенок», букв. «как сокол ребенок»; катран вилер «красивые глаза», букв. «соколиные глаза»; лиф хьтин инсан «степенный, спокойный человек», букв. «как голубь человек»; пехъре хабар «печальная весть», букв. «воронья новость»; ви кІвалал пехъ ацукьый (ахт.) – бран. «чтоб несчастье пришло в твой дом», букв. «чтоб на твой дом ворона села»; ам кыка гелей верч хьти ава (ахт.) «ему не терпится», букв. «он, как курица, которая хочет снести яйцо»; анда заг кыка рахуз гугузва (ахт.) «она стоит над моей душой», букв. «она заставляет меня снести яйцо»; верчер санбар хьайи кьур уькІуьда (зиз.) – погов. «насест, на котором много кур, рушится» (от тяжести), т.е. все хорошо в меру; кьве хзандикай хкатай чІагъ хьиз амукьна (зиз.) – погов. «остаться, как галка, оторвавшаяся от двух семей», т. е. «остаться невезучим».