1) Простые непроизводные слова

Название болезни в рассматриваемых диалектных единицах передается лексемой азар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – гІаьзаьр (ахт., джаб.). По утверждению В. И. Абаева, слово иранского происхождения [Абаев 1958: 96]. Н.-И. С. Джадалаев полагает, что этот термин усвоен лезгинским языком из азербайджанског, ср. азерб. азар 1) «болезнь, недуг» 2) «беспокойство, хлопоты» 3) «эпидемия» [Джидалаев 1990: 127]¹. Значения данного слова в лезгинском и азербайджанском языках совпадают: андак сагъ тежезей гІаьзаьр кыва «она болеет неизлечимой болезнью», им заз са гІаьзаьр хьана хьи «это для меня одно мучение (стало)», чарадан азар чІугун а) «беспокоиться за кого-либо» б) «терпеть неприятности за другого». Слово употребляется и в устойчивых выражениях: ви ана вуч азар авайди йа? «на какой черт ты там?», ана ви азар авач! «нечего тебе там делать; нечего тебе туда ходить!», букв. «там твоей болезни нет», вун вуч гІаьзаьрзи къынвей аныз физ? (ахт.) «какого черта тебе надо было туда ходить?» Производными от азар являются слова азарлы «больной», азархана «больница», азарлувал «болезненность». Первые два названия заимствованы лезгинским языком из азерб. азарлы, азархана (АРС).

Лексема тІал (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – тал (ахт., джаб.) используется для передачи понятий: 1) «болезнь, недуг» 2) «боль»; гьи тІуб атІайтІани, тІал сад йа погов. «какой бы палец ни порезал – боль одна», тІал атІун «перестать болеть», тІал гьатун а) «распространяться (о боли)» б) «ныть» 3) перен. «желание, цель», вахъ вуч тІал аватІа заз лагь, «какая твоя цель, каково твое желание, скажи мне». Лексема общедагестанская [СИЛДЯ 1971: 135].

Название раны хер в лезгинских диалектах совпадает материально и семантически. Основа исконная, возможно, собственно лезгинская.

Понятие «зуд» в лезгинских диалектах передается единым термином квал. Основа общелазгинская, ср. еще табас. угал [Загиров 1988: 120]. В речи селений Орта-Стал и Юхари-Стал в данном значении используется также один самостоятельный термин хъул.

В значении «нарост, бородавка» употребляется термин матІ. Основа исконная [Хайдаков 1973: 49]. В этом значении в ахтынском диалекте употребляется другой самостоятельный термин гъед, основным значением которого является «звезда». Основа общелезгинская, ср. табас. хяд [Загиров 1988: 117].

Единый для всех лезгинских диалектов термин тІур выражает понятия: 1) «нарост, шишка, прыщ, жировик» 2) «сыпь» 3) бот. «почка»: чиник тІурар кыва (ахт.) «лицо в прыщах», бедензиз тІурар акъатна (ахт.) «тело покрылось сыпью», тарары тІурар акъудзава «деревья распускают почки». Термин тІур передает также омонимичное понятие «ложка». Основа общедагестанская, прослеживаются параллели в других лезгинских языках: цахур. тІур, рутул. тІур, крыз. тІир, хинал.цІу [Хайдаков 1973: 49].

В значении «бородавка» употребляется термин хал в едином звучании. Слово арабского происхождения (САПС). Кроме основного значения, термин выражает понятия 1) бот. «лишай» 2) «плесень»; хал йагъун а) «покрываться «лишаем» б) «покрываться плесенью, «плесневеть», хал йанвай йад «затхлая, застоявшаяся вода» [Талибов, Гаджиев 1966: 339].

Для передачи понятия «чесотка» используется термин хъутур (лит., исп., сал., орт., юх., ках.) – къутур (зиз., ахт., джаб.). Слово тюркского происхождения, ср.тюрк. qotur «короста», «шелуда», «сыпь» [Радлов II: 609]. Представлено и в других дагестанских языках: лак. къутур, авар. хъутур [Джидалаев 1990: 129].

Название пятна в лезгинских диалектах передается единым термином леке. Слово иранского происхождения (САПС). Слово употребляется и в переносном значении «позор, бесчестие»: андавай зак са лекени кутаз жезач (ахт.) «он не сможет опозорить меня».

Двумя фонетическими вариантами передается понятие «парша»: гачал (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – качал (ахт., джаб.). Слово тюркского происхождения [Джидалаев 1990: 128]. Кроме своего основного значения, слово выражает также понятия: 1) «человек с паршой (на голове)» 2) перен. «паршивец» 3) «паршивый, с паршой (на голове)»; гачал кьил «паршивая голова» [Талибов, Гаджиев 1966: 84]. Представлено также в лакском (качал) и даргинском (кечел) языках [Джидалаев 1990: 128].

Для передачи понятия «оспа» в лезгинских диалектах используется единый термин цІегъер, который представляет собой форму множественного числа от лексемы цІегь со значением «коза». Основа общедагестанская [СИЛДЯ 1971: 152; Хайдаков 1973: 22].

Болячка, язва в лезгинском языке именуется карат. В ахтынском диалекте представлен фонетический вариант кер: чин керар къынва (ахт.) «лицо покрылось болячками». Семантика этого слова широка. Кроме значения «болячка, язва», оно выражает также понятия: 1) «корка (болячки)»; хире кер къынва (ахт.) «рана покрылась коркой» 2) «околыш»; карцелай чІар фенвай бармак «папаха с облезлым околышем» 3) «обод»; сафунин кар «обод сита» [Талибов, Гаджиев 1966: 151].

Ветрянка именуется чІулукар (ахт.) – чІоьлуькар (джаб.). Слово употребляется только в форме множественного числа.

Двумя фонетическими вариантами передается понятие «золотуха»: визи (лит., исп., сал., орт., юх., ках.) – везе (ахт., джаб.). Слово заимствовано из азербайджанского языка [Селимов 2001:103].

В значении «чирей» в лезгинском языке употребляются две лексемы: буьвел (лит., исп., сал., зиз., ках.) – швал (ахт.). По-видимому, основы исконные.

Для обозначения экземы в лезгинских диалектах употребляются разные лексемы. В литературном языке и диалектах кюринского наречия употребляется слово таразум (лит., исп., сал., зиз., ках.) – таразун (орт., юх.). В ахтынском диалекте в данном значении употребляется описательное название пІеркІуь квак, состоящее из двух самостоятельных слов исконного происхождения – пІеркьуь «слепой» + квак «червь» , букв. «слепой червь».

Термин цІарнах (лит., исп., сал., орт., юх., ках.) – цІирнах (зиз., ахт.) – цІернех (джаб.) обозначает «лишай». Основное значение данного слова – «гусеница».

Для передачи понятия «рябой» в лезгинских диалектах используется термин чупур (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – чыпыр (ахт.). Слово заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. чопур «оспа»; «рябой; рябой человек» [Джидалаев 1990: 130].

Мозоль и волдырь в лезгинском языке передаются единым термином къабар. По свидетельству Н.С.Джидалаева, слово заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. габар 1) «мозоль» 2) «волдырь» [Джидалаев 1990: 129].

Человек с редкими усами и бородой, безбородый человек в лезгинском языке именуется кваса. Данное слово выражает и переносное значение – «паяц, комик, клоун (выступающий обычно с канатоходцами)». Во втором значении употребляется и самостоятельный термин къабачи. Во втором значении в ахтынском диалекте употребляется только термин къабачи. Слово кваса заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. коса «человек с редкой бородой» и представлено также в других дагестанских языках: лак., авар., дарг. куса «безбородый мужчина» [Джидалаев 1990: 128].

Понятие «озноб» в лезгинском языке передается двумя вариантами: фул (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – ыфыл (ахт.). Данная лексема употребляется также в значении «лихорадка»: анда ыфыларзава «она лихорадит», зак фул акатна «меня лихорадит» букв. «ко мне лихорадка попала».

Значение «корь» в лезгинском языке передается двумя самостоятельными лексемами йарар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – гьилевар (ахт.) – гьилийар (джаб.). Происхождение слов неясно.

Двумя фонетическими вариантами купул (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – кыпыл (ахт., джаб.) передается понятие «ревматизм».

В значении «кашель» употребляется самостоятельная лексема угьуь (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – уьхІуь (ахт., джаб.). Основа звукоподражательная, общедагестанская [СИЛДЯ 1971: 136].

Тремя фонетическими вариантами передается понятие «мигрень»: мазула (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – мызыла (ахт.) – музула (джаб.). В ахтынском и джабинском диалектах налицо гармония гласных. Данное слово имеет также значение «ноющая боль в суставах». Происхождение слова неясно.

Значение «паралич» передается лексемой фалудж (лит., исп., сал., ках.) – фалидж (орт., юх.) – фалыдж (джаб.) – фалыж (ахт.). Слово арабского происхождения (САПС). В речи селения Зизик, кроме самостоятельной лексемы фалидж, используется также и описательное название, состоящее из двух самостоятельных исконных слов кІарас хьун букв. «задеревенеть».

Понятие «малярия» передается самостоятельной лексемой цІайар (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.). Данное слово является формой множественного числа лексемы цІай с основным значением «огонь». В литературном языке значение «малярия» передается и формой единственного числа: буьркьуь цІай «хроническая малярия», цІун дава «средство от малярии», цІайар атІун «перестать болеть малярией», цІай акатун а) «заболеть малярией» б) «гневаться, сердиться»; адан чандик цІай акатна «он страшно разгневался» [Талибов, Гаджиев 1966: 360]. В ахтынском и джабинском диалектах представлен другой самостоятельный термин къиздирма со значением «малярия». По утверждению Н. С. Джидалаева, лезгинский язык заимствовал данный термин из азербайджанского языка, ср. азерб. гыздырма I) «жар, горячка» 2) «малярия, лихорадка» [Джидалаев 1990: 129].

Понятие «курносый» в лезгинском языке передается самостоятельным термином битІиш (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – пІитІиш (ахт., джаб.). В ахтынском и джабинском диалектах произошло оглушение начального согласного с последующей абруптивизацией.

Термином лал передается в лезгинских диалектах понятие «немой». Слово иранского происхождения (САПС).

Во всех лезгинских диалектах в значении «здоровый» употребляется термин сагъ, усвоенный из азербайджанского языка, ср. азерб. сагъ «живой, здоровый» [Селимов 2001 : 381].

В значении «слепой» употребляется самостоятельный термин буьркьуь (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – пІуьркьуь (ахт.) – пІеркьи (джаб.). В ахтынском и джабинском диалектах наблюдается оглушение начального звонкого смычного с последующим переходом его в абруптив пІ. В редких случаях в значении «слепой» используется термин кур. Производными от кур являются курвал «слепота», курбазар «обмен вслепую, обмен однородных вещей без предварительного осмотра». Слово заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. кор «слепой» (АРС).

Единым самостоятельным термином къебз (лит., исп., сал. , зиз. орт., юх., ках.) – къепс (ахт., джаб.) передается понятие «запор». Слово арабского происхождения (САПС).

Самостоятельный термин цуькІуьн является единым для всех диалектных единиц лезгинского языка и выражает понятие «слюна». В стальском говоре в данном значении используется параллельно другой самостоятельный термин тфу.

Лексема тфу во всех лезгинских диалектах обозначает «плевок». Основа звукоподражательная. Понятие «слюна» передается также термином гъер. Общедагестанская основа, ср.: хинал.гъергъ, крыз. регъ, арчин.херх, удин. хе, лак. хьурхь (слизь), рутул. хьирхь (слизь), цахур.рихь [Хайдаков 1973: 51].

Три разных по происхождению самостоятельных термина бархун (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – палхун (ахт., джаб.), гьура и ирин (лит., исп., сал., зиз., орт., юх. , ках., джаб.) – нерин (ахт.) передают одно понятие «гной». Первые два названия имеют исконное происхождения [СИЛДЯ 1971: 136; Хайдаков 1973: 50], а последнее заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. ирин «гной» (РАС).

В значении «пот» употребляется самостоятельный термин в трех фонетических вариантах гьекь (лит. , исп. , сал. , зиз. , джаб. , ках.) – гьаькь (орт., юх.) – йекь (ахт.). Основа исконная [Хайдаков 1973: 50].

Понятие «мокрота» передается самостоятельной лексемой балгъан (лит., исп., сал., зиз., орт., юх. , ках.) – палгъан (ахт., джаб.). Слово арабского происхождения, возможно, тюркское посредство, ср. тур. balgam (РТС 1972: 408]. В ахтынском и джабинском диалектах произошло оглушение начального звонкого смычного б.

В лезгинском языке два самостоятельных термина цвар (лит., исп., сал., джаб.) – чвар (ахт.) и чухь (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – чыхь (ахт.) передают одно понятие «моча». Основы исконные. Лексические параллели прослеживаются и в других дагестанских языках [Хайдаков 1973: 50].

Жидкое испражнение (при поносе) в лезгинском языке обозначается единим термином цили (лит., исп., сал., зиз., ках., ахт., джаб.) – цулу (орт., юх.). Основа исконная.

Понятие «слеза» в лезгинском языке передается единым термином нагъв. Основа общедагестанская [Хайдаков 1973: 50]. При словоизменении ауслаутный гъ переходит в къ: нагъв > мн.ч. накъвар.

В лезгинском языке употребляются некоторые названия болезней, заимствованные из русского языка: рак, бурцеллез, тиф, бронхит, чахутка, рахит.

2) Производных терминов, обозначающих названия болезней, в лезгинском языке меньше, чем простых слов.

Ряд слов образован от имен прилагательных посредством абстрагирующего суффикса -вал: бишивал (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – пишивал (ахт., джаб.) «глухота» < биши «глухой», кимивал «безумие» < кими «безумный», кьуьзуьвал «старость» < кьуьзуь «старый», ахмакьвал (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – агьмакьвал (ахт., джаб.) «глупость» < агьмакь «глупый», лалвал «немота» < лал «немой».

Производный термин саралух (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – саралых (ахт., джаб.) «болезнь Боткина (желтуха)», заимствован из азербайджанского языка, ср. азерб. сарылыг (РАС).

Встречаются названия болезней, включающие два словообразовательных суффикса: такьат-суз-вал // къуват-суз-вал «бессилие, слабость», акьул-суз-вал (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.. ках.) – гІакьыл-сыз-вал «безумие».

В приводимых ниже производных названиях болезней в ахтынском диалекте элемент -наг, -аг, возможно, выполнял роль словообразовательного аффикса: суьзенаг (ахт., исп.) «цистит», ср. тюрк. суьзмек «цедить», дуьгвенаг (ахт.) «абсцесс», тишенаг «флюс». В речи сел. Орта-Стал встречается название болезни хийараг «опухание желез под мышкой». В ахтынском диалекте также зафиксировали название этой же болезни хийар, не оформленное суффиксом -аг. Хийар буквально означает «огурец», так что, возможно, название дано по сходству с огурцом, хотя огурец в ахтынском диалекте обозначается лексемой алфынаг, а слово хийар употребляется только для обозначения болезни. Термин хийар заимствован из азербайджанского языка, ср. азерб. хийар (РАС).

Посредством непродуктивного суффикса -руф, -рыф, возможно, образован и термин «жировик»: цІумаруф (лит., исп., сал.) – цІымарыф (ахт., джаб.), ср. хинал.цІу, лак. пицІу, гинух. цикІва «прыщ» [СИЛДЯ 1971: 137].

Наряду с распространенным в большинстве лезгинских диалектов термином чІирчІир «панариций» в джабинском диалекте употребляется производный термин, образованный от названия ногтя кек > мест.п. кике + -ган > кикеган.

От прилагательного чап «косой, кривой, покосившийся» посредством непродуктивного словообразовательного суффикса -рас образован термин чапрас «косоглазие».

Возможно, какую-то словообразовательную функцию выполнял начальный элемент буь в термине буьваьл (зиз., орт.) «фурункул», ср. джаб. вел в этом же значении.

Название болезни мухатІил (лит., исп., сал.) – мыхатил (ахт.) «ячмень (на глазу)» образовано от лексемы мух//мых «ячмень» с помощью непродуктивного словообразовательного суффикса -тІил (-тил). Название дано по сходству.

Непродуктивными суффиксами выступают -ац, -гъан, -кІ в терминах тІапІац (ахт.) «отсутствие волос» < тІаб (лит.) – тІапІ (ахт.) «колода» + -ац; шкІикІ (ахт.) «эпидермофития» < шкІи «шиповник» + -кІ, агъургъан (орт., ахт.) «крапивница» < агъур + -гъан.

3) Самую большую группу составляют сложные слова и словосочетания.