А) половозрастные термины

В лезгинском языке дифференциация пола вьючных животных выражается как синтаксическим, так и лексическим способами. При синтаксическом способе выражения пола животных используются самостоятельные слова – эркек «самец» и диши «самка» в сочетании с названием животного: эркек деве «верблюд», букв. «самец верблюд» – диши деве «верблюдица», букв. «самка верблюд», эркек балкІан // палкам// палкан «конь» – диши балкІан «лошадь», эркек лам «осел» – диши лам «ослица».

В лезгинском языке для передачи понятия «ослица» используется также специальная лексема къанжух (лит., исп., сал., орт., юх., ках.) – къанжых (ахт.) – къанджых (джаб.). Данная лексема, кроме своего основного значения «ослица», выражает и переносное значение «блудница». Слово заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. ганчыг. В тюркских языках, по свидетельству А. М. Щербака, термин выражает совсем иное понятие – «самка собаки» [Щербак 1961: 128].

Для обозначения возрастных групп осла в лезгинском языке имеются специальные названия. Общим названием осленка является шаркІунтІ (лит., исп., зиз.) – шункІва (сал.) – шапІа (орт., юх.) – шкІутІ (ахт., джаб.). Генетически родственные основы засвидетельствованы в анд. тІокІиш, крыз. шекІой, хиналуг. шункІор [Хайдаков 1973: 26].

Название детеныша осла шаркІунтІ, шкІутІ образовано, видимо, деривационным суффиксом ‑утІ (*-унтІ).

Осленок от трех месяцев до двух лет именуется супа (лит.) «годовалый осленок» – супа (орт., юх.) «осленок около двух лет» – сыпа (ахт.) «годовалый осленок» – спа (джаб.) «осленок после трех месяцев». Слово заимствовано из азербайджанского языка (ср. азерб. сыпа «осленок от шести месяцев до года»).

В ахтынском диалекте для обозначения осленка используется также одна самостоятельная лексема къудух (къудух гелей лам (ахт.) «осел с осленком). Термин заимствован из азербайджанского языка, ср. азерб. годуг «осленок до шести месяцев» [Щербак 1961: 124].

Данный термин в ахтынском диалекте используется в выражении гафыныз къудух вегьена «перевел разговор на другую тему», букв. «на слово осленка бросил».

Если для обозначения лошади и коня в лезгинском языке используются единые самостоятельные лексемы балкІан//палкам//палкан и шив (общедагестанского происхождения), то все остальные наименования лошади по полу и возрасту, как и в большинстве дагестанских языках, имеют тюркское происхождение, так как в тюркских языках названия, связанные с лошадью и конем, представлены во всем своем разнообразии и многообразии. Многообразие и разнообразие названий, связанных с лошадью, М. З. Улаков объясняет тем, что «тюркские народы также в древности разводили лошадей и широко использовали их, лошадь была подвижным, выносливым животным, что вполне соответствовало кочевому образу жизни тюрков» [Улаков 1982: 83]. По мнению К. М. Мусаева, «в быстроногости среди домашних животных нет равных лошади. Например, пастух верблюдов в качестве транспорта использует коня, но пастух лошадей никогда не использует как транспорт верблюда» [Мусаев 1975: 59].

Название кобылы во всех лезгинских диалектах едино – хвар. Лексема исконного происхождения, ср. рутул. хвар «кобыла».

Жеребенок с первых дней после рождения и далее в лезгинском языке именуется тай // ташнукІ (зиз.) «жеребенок в первые дни после рождения» – тай (лит., сал., джаб.) «жеребенок» – таьй(орт., юх.) «жеребенок» – тай (исп.) «жеребенок до одного года» – тай (ахт.) «жеребенок после одного года» -тирлинкІ (исп.) «новорожденный жеребенок». Слово тюркского происхождения, ср. азерб. тай «жеребенок». Как видно из приведенного материала, семантика этой лексемы, как и в тюркских языках [Щербак 1961: 91], различна. В некоторых диалектных единицах к тюркской лексеме тай присоединяется исконный деривационный суффикс -нукІ (-линкІ) для обозначения новорожденного. В ахтынском и джабинском диалектах для обозначения новорожденного жеребенка используются самостоятельные исконные лексемы цІирлампІ (ахт.) – куру (джаб.).

Исконный термин тупІал (исп.) обозначает «сосунок, сосущий больше года».

Название жеребца во всех диалектах едино – айгъур. Слово тюркского происхождения. Основное значение его в тюркских языках – «жеребенок» [Щербак 1961: 87]. Е. И. Убрятова возводит термин айгъыр к глагольной основе, близкой по значению с глаголом ай «творить» в якутском языке [Убрятова І965: II].

В джабинском диалекте жеребец трех-пяти лет именуется уьргоь. Происхождение слова неясно.

Термин къулан в лезгинском языке обозначает «молодая неожеребившаяся кобыла» (лит., орт., юх.), «жеребенок-самка от одного до двух лет» (исп.), «жеребенок-самка до трех лет» (джаб.). Слово тюркского происхождения. А. М. Щербак отмечает, что «слово относится к третьей возрастной группе, в которую входит молодняк лошади в возрасте двух-трех лет» [Щербак 1961: 92].

Два разных самостоятельных термина йабу (лит., исп., зиз., орт., юх., ках.) – йабы (ахт., джаб.) и алаша (лит., исп., сал.. зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.) передают в лезгинском языке одно понятие «кляча». Оба слова тюркского происхождения, ср. азерб. йабы, алаша. В разных семантических вариантах лексема алаша представлена и в других дагестанских языках: дарг. алаша (урах. диал.) «конь невысокого роста»; «карлик, карликовый», авар. аьларча «кляча» [Джидалаев 1990: 62]. По мнению О. Н. Трубачева, «в основе слов укр. лоша, лошати лежит тюркское (a)lasa «лошадь, мерин», значительно преобразованное под влиянием местных морфологических категорий. От лоша образованы прочие русские формы: лошак и лошадь» [Трубачев 1960: 54].