§ 6. Противопоставление прямых (именительного и винительного) и косвенных падежей в склонении имен числительных

      Сама система склонения у имен числительных деформирована сравнительно со склонением имен существительных и прилагательных. Значение падежных форм сильно затемнено, по крайней мере в некоторых группах числительных. Склонение всех числительных распадается на два неравных ряда форм: формы именительного-винительного падежа, с одной стороны, и формы родительного-дательного-творительного-предложного падежей — с другой. В именительном и винительном падежах (прошлодве, три, четыренедели:истеклодесятьдней;съестьпятьбулок) имя числительное выступает в функции определяемого, сочетаясь с родительным падежом существительного. В косвенных падежах (непрошлоещедвух, трех, четырехнедель;поистечениидесятидней;встретитьсяспятьюзнакомыми) имена числительные играют роль определяющих членов, согласуясь в падеже со следующим именем существительным.

      Что значит это противопоставление? Русская грамматика не вдумывается в этот вопрос, констатируя самый факт и стараясь объяснить его исторически. Объяснение сводится к указанию на то, что в категории современных числительных смешались прежние прилагательные (два, три, четыре), согласующиеся в падеже с определяемыми существительными, и прежние существительные (пять, шесть, семь, десятьи т. п.), управляющие родительным падежом дополнения. Отсюда развилось противопоставление (сохранивших грамматическое значение былой субстантивности) именительного и винительного падежей числительного, которые сочетаются с родительным падежом существительного (двезадачи, пятьвопросови т. п.), и косвенных падежей, в которых числительные, подобно прилагательным, согласуются в падеже с определяемым именем существительным (19). Однако это объяснение происхождения грамматического факта нисколько не уясняет смысла его в современном русском языке. Между тем едва ли не здесь скрыт ключ к пониманию смысловой структуры современных русских числительных. Формы косвенных падежей — управляемые формы. Но эти формы несут непосредственную тяжесть зависимости лишь в том случае, когда обозначают предметность, т, е. являются формами существительных или выступают в их функции. Синтаксическая логика этого явления легче всего уясняется в конструкциях с глаголом — выразителем действия, которое может быть направлено только на предметы и лица и только ими может объектно разъясняться. (Ср.:изменятьмужу, женитьсянамолодойдевушке, издеватьсянадсобеседником, надеятьсянапомощь, разбитьчашкуи т. п.) Отсюда можно сделать вывод, что у имен числительных процесс отвлечения от предметных значений достиг высшего предела в косвенных падежах, где числительные стали простыми абстрактными арифметическими определителями существительных, чуждыми всякого оттенка предметности. Правда, есть одна конструкция, где предметное значение будто бы слегка просвечивает в числительных: это разделительные сочетания с предлогомпо:попятирублей, попятидесятикопееки т. п. Объясняется эта конструкция тем, что здесь разделительное значение заложено именно в числовом обозначении, которое делается единицей счета, мерой и тем самым ставится в непосредственную зависимость от предлога. Числительное тут выступает в значении собирательной единицы распределяемых, группируемых предметов. Таким образом, значения собирательности и разделительности как бы поддерживают, консервируют предметность числительного¹⁵ . Но грамматическая непоследовательность, немотивированность этой конструкции с предлогомпосказывается, с одной стороны, в том, что в сочетаниях с числительнымидва, три, четыредательный падеж невозможен (подва, потри, почетырерубля; ср.:подвести, потриста, почетырестарублей); с другой стороны, все больше и больше прав приобретает в разговорной речи конструкция:попятьрублей, подвадцатьштук, посторублей(постурублейпонимается уже как архаическое выражение). Ср., например, в романе Льва Славина "Наследник": "Случалось, что я произносил в деньпошесть-семьречей".

      Таким образом, и в этих словесных сочетаниях иллюзия предметности погасает. Эта общность, однородность функций всех косвенных падежей у числительных, определительное, беспредметное значение их дали толчок к утрате различия между ними, к созданию одной формы косвенных падежей у слов сто, сорокидевяносто.

      Впрочем, есть еще одна область выражений, где формы косвенных падежей числительных не являются простыми числовыми определениями предмета, а становятся как бы его заместителями, включают предмет в себя. Это разговорные обозначения времени. Чаще всего это указания при посредстве предлога безна то, сколько минут (после половины часа) недостает до следующего часа:бездвадцатишесть, бездесятичас, бездвенадцатидесять, безпятидвенадцатьи т. п. Ср.:былооколоодиннадцати(но ср. также:двадцатьпятьшестогои т. п.). Эти разговорные выражения обыкновенно исключают словаминутичаса(хотя в более дробных, точных и более литературных сочетаниях может явиться и формаминут:безсемнадцатисполовинойминуттри, безодиннадцатиминутдвенадцатьи т. п.). Ср. также в разговорных обозначениях возраста:ейзатридцать, засорок;емуподсорок, запятьдесяти т. п.

      Однако все эти эллиптические выражения вращаются в кругу разговорных обозначений времени. Тут внимание целиком концентрируется на числовых обозначениях, так как названия самих единиц времени (года, часа, минуты) представляются само собою разумеющимися. В этих случаях числительные вовсе не опредмечиваются. Напротив, можно думать, что в синонимическом кругу предметно-количественных выражений (безчетвертитри, былополовинапятогои другие подобные) сами существительные, обозначающие меру времени, как бы теряют наполовину свое предметное значение и присоединяются к категории числительных.

      Своеобразия бытовых операций над числами и влияние математического мышления ведут к тому, что названия чисел, употребляясь вне сочетания с именами существительными, несколько выходят за пределы грамматической системы русского языка. Особенно ярко это аграмматическое употребление числительных наблюдается в словесной передаче арифметических формул и вычислений. Например: двадцатьпятьминуссемнадцатьбудетвосемь;девятьюдевять—восемьдесятодин;восемьдатри—одиннадцать;одинпишем, одинвуме;триизсеми—четыре;двадцатьвосемьнасемь—четыре;вычитаемиздвадцатитрехдвадцатьодин;одинизтрех—два, дваиздвух—ничегои т. п. Здесь числительные выступают в своей подлинной отвлеченной числовой сущности, не отягченной предметными именами.

      В этой арифметической функции вне связи с существительными широко употребляются числительные во всех падежах (вычестьизпятнадцативосемь, кпятиприбавитьшесть, сложитьсорокодинспятьюдесятьютремя, вычестьтристашестьдесятсемьизсемисотвосьмидесятиодногои т. п.). В этих случаях при сочетании с глаголом к понятию числа присоединяется в русском языке некоторый смутный оттенок "субстанциональности". И все-таки, несмотря на то что тут числительные выступают в синтаксической роли прямых и косвенных объектов, они не переходят в сферу имен существительных. Они и здесь лишены рода, числа и подлинной предметности, так как не могут определяться именами прилагательными. Но в бытовой речи такое употребление имен числительных как абстрактных обозначений математических величин — вне всякого отношения к миру вещей — встречается сравнительно редко.

      Что же касается жаргонно-школьного употребления числительных в значении балльных отметок (получитьдва, трипорусскомуязыку), то здесь субстантивация очевидна:два, три, четыре, пятьв этом значении равносильныдвойке, тройке, четверке, пятерке.

      В таком виде выступают общие принципы взаимодействия между категориями имен числительных и существительных в современном русском языке. Это взаимодействие в косвенных падежах строго ограничено (разделительным управлением с предлогом пои обозначениями времени, возраста, абстрактных числовых величин). В косвенных падежах более ярко, чем в именительном и винительном, выступает количественно-определительное, беспредметное значение числительных¹⁶ . Оно приводит к образованию единой формы общего косвенного падежа у некоторых числительных.