§ 7. Категория состояния и качественные наречия

      Для всестороннего освещения вопроса о связях и взаимодействиях между категорией состояния и другими грамматическими категориями необходимо глубже вникнуть в отношение категории состояния к наречиям. Согласно распространенному мнению, наречие близко к имени прилагательному не только потому, что наиболее продуктивные группы качественных наречий образуются от прилагательных, но и потому, что "наречие может являться в той же функции, как прилагательное, а именно в функции предиката" (39).

      Обозначение бытия, состояния акад. А. А. Шахматов считал синтаксическим свойством наречия. В предложении Здесьхолодноон понималхолоднокак наречие и относил его к признаку бытия, проявления, оставшемуся невыраженным (40).

      Это убеждение в способности любого наречия стать сказуемым таит в себе много опасного. По-видимому, этот грамматический предрассудок покоится на смешении грамматических систем разных эпох, на переносе прошлых языковых отношений в современность. Ведь если бы способность непосредственно сочетаться с формами времени и превращаться в сказуемое была в современном языке присуща природе качественных наречий на -о(ср. единичность выражений вродеум—хорошо, адва—лучше¹⁷ и невозможность говорить и писать такими предложениями, какжизнь—коротко, работа—быстрои т. п.), то это означало бы или распад системы словоизменения прилагательных, или ослабление связи качественного наречия с глаголом и именем прилагательным, т. е. полное слияние категорий наречия и прилагательного. Между тем в современном русском языке способность предикативного употребления ощутительнее в обстоятельственных наречиях, чем в качественных на -о, -е(ср.:догороданедалеко, былоещерано, ужепозднои т. п. — при невозможности сказатьбыловечно, будетмедленно, былопоспешно, будеттрусливои т. п.).

      Несомненно, что в древнерусском языке возможности сказуемостного употребления наречий были гораздо шире (42). Между тем в современном русском языке качественные наречия на -ои на -ски"как раз не могут быть предикативными". "По-видимому, значение признака действия в них так сильно, что не может сочетаться с отвлеченностью связки", — заметил проф. А. М. Пешковский (43).

      Рост категории состояния был связан с теми внутренними грамматическими противоречиями, которые обозначились в употреблении наречий в сочетаниях с вспомогательными глаголами. Эти противоречия особенно резко выступали в сочетаниях наречий со связкой быть. Эти сочетания соответствовали синтаксическим функциям наречия лишь до тех пор, пока глаголбытьеще не превратился в связку, в морфему времени и наклонения. Превращение же глаголабытьв отвлеченную связку усиливало "предикативность" наречий. В сочетаниисовестнобылословосовестноуже не могло осознаваться как наречие к глаголубыло. Оно сливалось с связкой-морфемойбылов одну составную грамматическую форму, форму прошедшего времени от словасовестно. Но такое употребление наречий не мирилось с их функцией качественного и обстоятельственного отношения (ср. также развитие аналогичных процессов в сочетаниях кратких имен прилагательных со связкой). Ослабление и выветривание в связкебытьлексических значений глагола приводило к переходу "предикативных наречий" в категорию состояния.

      А. А. Потебня впервые наметил основные этапы этого грамматического перерождения "предикативных" наречий. По мнению Потебни, существительные жаль, пораи т. п., примыкая к глаголубыть, сначала превратились в наречия. В сочетанияхстрахбыло, жальбылословастрахижалькогда-то были наречиями (но ср. в языке XIX в.: "Ленив — подумать ужас" — Грибоедов) (44). А. А. Потебня отрицательно отнесся к мысли Миклошича, "что наречие несовместимо с глаголом существования" (45). Он доказывал, что вбылостыднов период лексической и грамматической полновесности глаголабытьсловостыдноне могло быть ничем иным, как приглагольным наречием. Но затем, в связи с грамматическим переосмыслением глаголабыть, с превращением его в вспомогательную частицу,былостыдностало пониматься как аналитическая форма прошедшего времени от словастыдно, которое перешло в категорию состояния¹⁸ .

      Невозможность понимать безлично-предикативные слова (оканчивающиеся на -о) как наречия доказывается и тем, что большая часть качественных наречий в сочетаниях с инфинитивом лишена свойства "обратимости" (т. е. способности иметь при себе инфинитив в качестве определяющего слова). Например, в сочетаниинапряженнодуматьнаречиенапряженнонеизбежно понимается как определение инфинитива (т. е. нельзя сказать:думатьбылонапряженно; ср.сердечноотноситьсяи т. п.). Правильно указывалось, что если бывеселов предложенииИгратьбыловеселобыло наречием, то соотношение междуиграть—веселоивесело—играть(Детиуспокоилисьисталивеселоиграть) было бы параллельно соотношению междувеселивеселый. Но такого параллелизма нет. Говоряиграть—весело, мы утверждаем совсем не ту связь, которая представляется данной в сочетанииигратьвесело(Игратьвеселоимредкоудавалось); вторая предполагает возможность и скучной игры, первая ее устраняет.

      Вместе с тем грамматические функции таких безлично-предикативных форм, как сладко, легко, веселои т. п., ничем не отличаются от функций таких слов, какможно, должно, надо, полезно, простительно, тошно, грешно, недосужно, совестно, любо, стыднои др., которые уже никак нельзя признать наречиями. Сюда же примыкают и формы страдательных причастий, вродевелено, принято, суждено, воспрещено, дозволено, запрещено, позволено, поручено, предписано, предположено, приказано, разрешено, рекомендованои т. п. Таким образом, грамматические различия между категорией состояния и разрядами качественных наречий на -оочевидны.

      Но обособление "безлично-предикативных слов" на -оот системы наречии еще не решает общего вопроса о взаимодействии категории состояния и категории наречия в современном русском языке.