8. Глагол как структурный тип слов § 82. Совмещение элементов аналитического, синтетического и агглютинативного строя в русской глагольной системе

      Глагол является наиболее сложной, грамматически организованной, отвлеченной и в то же время наиболее насыщенной, т. е. непосредственно отражающей действительность, категорией современного русского языка. В глаголе лексическая многозначность совмещается с богатством и разнообразием грамматических форм. Глагол, как и имя существительное, является синтаксическим стержнем фразообразования. Глагольные типы словосочетаний и синтагм противостоят именным и оказывают на них громадное организующее влияние.

      Предикативные обороты разного рода возникают и умножаются под воздействием глагола.

      Такие падежные формы имен существительных, как винительный падеж прямого объекта, находятся в исключительном пользовании глагола и в полном подчинении ему. Предложно-именные конструкции в своем подавляющем большинстве группируются вокруг глагола. К глаголу как к организующему центру притягиваются частицы речи, во всяком случае, модальные частицы и предлоги. Даже на том грамматическом факте, что наречие постепенно входит в круг определений существительного, сказывается влияние глагольных конструкций. Процесс расширения функций наречия протекает, так сказать, под протекторатом глагола. Образование и развитие категории состояния в сильной степени зависит от глагола.

      В области глагола протекают напряженные процессы конструктивного объединения элементов речи. Система глагола более синкретична и более синтаксична, чем система всех других знаменательных частей речи. Инфинитив — не центр глагольной системы, а ее окраина. Глагол органически связан с категориями модальности, времени и вида, с категориями субъекта (лица, деятеля) и объекта. Недаром даже род и число входят в систему глагола. В категории глагола особенно много формообразующих суффиксов, потому что круг форм глагольного слова очень широк. Структура глагола, сохраняя элементы синтетического строя, осложнена приемами агглютинативного построения и сложными формами аналитических конструкций, не всегда в полной мере грамматикализованных. Процесс превращения слов в морфемы и в частицы речи напряженнее и успешнее всего протекает при участии глагола. Почти половина формальных слов-частиц обслуживает главным образом синтаксическую систему глагола, его конструктивные потребности.

      ¹ О связи категории вида с категорией залога писалось не раз. Например, А. С. Будилович замечал: "Видовая начинательность совпадает со средним залогом, т. е. с действиями безобъектными и инерционными, а потому как бы безрезультатными" (432). В. Вундт сближал Aktionsarten с залогами, рассматривая их как "залоговую форму с каким-либо побочным временным представлением" (Genusform mit irgend einer zeitlichen Nebenvorstellung) (433).

      ² Во всех многочисленных попытках наших грамматик дать определение залогов сказалось влияние греко-латинских грамматик. Древние грамматики руководствовались при различении залогов главным образом лексическим значением глаголов. Недаром в латинских грамматиках наряду с названием залогов genera было другое — significationes. Само же греческое название залога diathesis значило собственно "расположение", "состояние" (т. е. положение субъекта, его отношение к действию. —В.  В.). В греческой грамматике различались три залога: energetikē, pathetikē, udetera (rnesē), т. е. действительный, страдательный, средний; последний залог назывался и общим, когда совмещались значения действительного и страдательного... Стоики различали еще глаголы возвратные antipeponthota, относя их к страдательным. У римских грамматиков введены были еще deponentia, т. е. глаголы с формой страдательного залога, но со значением действительного (как бы отложившие действительную форму) (434).

      ³ В грамматике Мелетия Смотрицкого (цит. по московск. изд. 1648 г.) выделились, кромедейственного (т. е. действительного), страдательного и среднего, еще два залога —отложительный (с окончанием -ся, но "со значением действительного залога", например:боюся, или среднего, например:труждаюся) и общий (с окончанием -ся, но со значениями действительного и страдательного) (с. 182). В "Русской грамматике" Г. В. Лудольфа впервые появляется термин взаимный залог.

      ⁴ В вопросе о значениях залогов Востоков испытал влияние статьи И. Ф. Калайдовича "О залогах глаголов русских" (439).

      ⁵ Ср. также протест К. С. Аксакова против буслаевского произвола в распределении глаголов по залогам: "...мы признаем только то в языке, что в языке же самом нашло выражение. Мы признаем глагол возвратный, ибо видим в нем глагол сложный или лучше сросшийся с частицею -ся(взаимный есть тот же возвратный); в глаголахспорить, воевать(отнесенных Буслаевым к взаимному залогу. —В.  В.) мы частицы -сяне видим и за взаимные глаголы их не признаем: до их чисто внутреннего, личного значения в грамматике мы нужды не имеем" (447).

      ⁶ Беспринципность самой позиции Даля в этом вопросе прекрасно охарактеризована А. А. Потебней (454).

      ⁷ Ср. определение залога в работе A. Margulies: "Залог глагола обозначает отношение глагольного действия к производящему его субъекту и одновременно с этим отношение обоих этих факторов к объекту, на который субъект направляет глагольное действие" (459).

      ⁸ Ср. замечание В. К. Поржезинского: "...присутствие формы залога в глаголе необходимо требует существования соотносительных форм, различающихся по формам залога: там, где глагол имеет только одну форму, однородную с одною из форм залога, само собою разумеется, нет никакой формы залога" (460).

      ⁹ Ср. у В. К. Поржезинского: "термин "возвратный залог" имеет чисто условное значение, обозначая, в сущности, такую форму залога, которая вносит значение или непереходности признака, обозначаемого глагольною основою, или непрямого отношения к нему субъекта" (461).

      ¹⁰ Ср. у А. А. Потебни: "Залог есть необходимое в известном языке отношение глагола в широком смысле (т. е. со включением причастных форм), прилагательного и существительного к объекту" (467).

      ¹¹ Любопытно сопоставить с этими мыслями Потебни замечание J. Wackernagel, что в возникновении страдательного залога решающую роль сыграло "желание говорить о самом событии, не выставляя на передний план действующее лицо" (470). Эта мысль Ваккернагеля восходит к Штейнталю. "Страдательный залог, — говорит Штейнталь, — является вообще там, где действие должно быть представлено как происшедшее (ausgeführt), без обращения внимания на производителя действия, который является предметом неважным или неизвестным или понятен сам собою; или действие представляется отрешенным (abgelöst) от производителя действия, для того чтобы тем сильнее выступал факт сам но себе. Безличное употребление страдательного относится также сюда: es wurde getanzt (букв.: было танцовано), все равно с кем бы то ни было; сущность заключается в совершении действия" (471).

      ¹² Все дальнейшее изложение потебнианской классификации возвратных глаголов на -сяпредставляет собою лишь попытку реконструкции учения Потебни, причем все явно гвоздиковское, не находящее опоры в известных трудах самого Потебни, исключено.

      ¹³ Некоторые безличные глаголы, по-видимому, являются и в личной форме; но на самом деле это два разных глагола, например:ilpleut — идет дождь, ноJupiterpleutзначит: Юпитер спускает дождь; таким образомшумиткак безличный глагол значит: происходит шум, а как личный: производит шум.

      ¹⁴ Отчасти в этих пунктах сказалось влияние на Шахматова со стороны Овсянико-Куликовского и "Синтаксических исследований" А. Попова.

      ¹⁵ Работа A. Margulies "Die verba reflexiva in den slavischen Sprachen" (Heidelberg, 1924) почти не пополняет учения о залоге новыми указаниями.

      ¹⁶ Отнесение подобных примеров у И. П. Мучника к страдательному залогу с точки зрения современных синтаксических отношений не мотивировано (510).

      ¹⁷ Ср. у М. А. Кузмина в рассказе "Ванина родинка" ("Аполлон", литературный альманах, 1912): "Мальчишки" искоренялись всячески и даже лица их не замечались, кавалеры привечались и сообразно преданности ласкались, подруги хвалились и прославлялись... В доме Комаровых и прославлялось, и воспевалось, и утверждалось лишь вечно-женское как перл единственный создания".

      ¹⁸ А. А. Потебня связывал с этим классом глаголов такой круг значений:

      "а) явления света, звука, запаха, как шуметь, кричать, смердеть. Сюда же глаголы, означающие: не издавать звука — молчать...;

      б) деятельность восприятия этих явлений: видеть, глядеть, зреть, смотреть;

      в) другие психологические (и физиологические. — В.  В.) состояния:хотеть, бдеть, болеть, свербеть, велеть, терпеть, скорбеть, бояться;

      г) механические явления движения и пребывания на месте: лететь, бежать, мчать, дрожать, держать, вертеть, висеть, сидеть, стоять, лежать, торчать..." (520)

      ¹⁹ Ср. неудачную попытку А. Б. Шапиро слить категорию залога с категориями переходности-непереходности глагола (531).