4. Процессы адвербиализации других частей речи § 26. Адвербиализация имен существительных и гибридные наречно-субстантивные типы форм

      Процессы превращения падежных форм имен существительных в наречия протекают в современном языке очень активно. Разные именные формы, вступившие на путь адвербиализации, находятся на разных этапах этого пути. По отношению ко многим словам трудно решить вопрос, осуществят ли они с течением времени весь путь адвербиализации или же сразу перейдут в предлоги, минуя наречия. Например, бывшее слово ведомов выраженияхбезведома, сведомане имеет форм ни числа, ни склонения, ни даже рода в собственном смысле, хотя оно явно не женского рода (ср.:смоеговедома, безнашеговедома). Но признать выражениябезведома, сведоманаречиями невозможно. Этому противоречит их способность иметь при себе в качестве определения местоименное прилагательное и возможность отделения от них предлога посредством вставки определяющего слова (ср.сихведома). Так как выражениясведомаибезведомасочетаются только с родительным падежом (сведоманачальства, безведомародителей) и согласуемые формы родительного падежа местоименных прилагательных здесь равносильны родительному определительному падежу имен существительных (ср.смоеговедома, носеговедома), то, по-видимому, перед нами — обороты, застывшие на промежуточной стадии между именем существительным и предлогом²⁹ .

      Необходимо отказаться от распространенного предрассудка, будто имена существительные и прилагательные на пути к деноминализации и к превращению в связочные слова непременно проезжают через станцию наречий (ср. постепенный, но непосредственный переход в предлоги таких сочетаний: ввидучего-нибудь, вродечего-нибудь, послучаючего-нибудь, почастичего-нибудь, полиниичего-нибудьи т. п.; но ср. гибридный тип наречий-предлогов:впредьдочего-нибудь, кругомчего-нибудьи многие другие). То же пришлось бы повторить и о деепричастно-предложных сочетаниях (например:невзираяначто-нибудь, несмотряначто-нибудь, смотряпочему-нибудь, глядяпочему-нибудьи т. п.; ср.наночьглядяи т. п.). Эти сложные предлоги в отдельных случаях соприкасались с наречиями; но многие из этих слов и идиоматических выражений прошли, не задерживаясь в категории наречия и даже минуя ее, к предложным словам.

      И все же больше всего и прежде всего процессы исторических изменений и распада системы форм имени существительного (и отчасти имени прилагательного) обогащают категорию наречий. Ср. образование таких наречий, как поделом, насносях, вкратце, налетуи т. п.

      Синтаксическое ограничение области употребления того или иного существительного или отдельной его падежной формы выражается в сужении круга согласующихся с ним определений. Полная утрата способности определяться именем прилагательным означает переход формы существительного в наречие. Резкое понижение этой способности является симптомом переходного состояния. Ср.: вовсеуслышание, довостребования, вовсеоружии, совсячинкой, наощупь, ощупьюи т. п.

      Уже А. А. Потебня указывал, что все вообще формы творительного падежа имени существительного в функции сравнения и образа действия находятся на полпути к адвербиализации (ср., например, нестисьстрелой). Еще ближе к наречию формы творительного времени. Но и здесь двойственность очевидна. Например:раноутромираннимлетом;поздновечеромирумянымвечером;ночьюитемнойночьюи т. п.

      Полунаречные формы предложного-местного падежа единственного числа мужского склонения на -ус предлогамивина(типананосу, накорню, владу) находятся на разных стадиях адвербиализации. Некоторые формы на -у, сочетаясь с именами прилагательными, заменяют окончание -уобычным окончанием предложного падежа -еи приобретают иную семантическую окраску (например,насвету, нонаяркомсвете;вроду, нововсемродеПушкиныхи некоторые другие)³⁰ . Другие формы на -увообще не допускают вставки определяющего слова между предлогом и именем, решительно примыкая, таким образом, к наречиям (например:накорню, навиду, навесу;надому, ср. иной смысл:надоме;наносу—близко, но ср.:наносе;невладу, владу, но также:вполномладу;вцвету, яблонивцвету;вохмелюи другие подобные).

      Не лишено значения обилие промежуточных застывших выражений полуидиоматического типа, например: нахорошем, наплохомсчету³¹ (ср.каждаякопейканасчету),накаждомшагу, насвоемвеку(но ср. у Никитина: "Много видел он кручинынавекусвоем"),всоку, вполномсокуи т. п. У ряда слов смешанное употребление формы, совмещающей значения имени существительного и наречия, ведет к тонким и изменчивым смысловым нюансам. Происходит своеобразное колебание формы между функциями имени существительного и наречия. Например,находу: "Наскоромходумы сбросили телегу и не слыхали толчка" (Л. Толстой); "Оннаходушатался от изнеможения" (Тургенев), но: "Бросил несколько словнаходу" (т. е. мельком, торопливо) и т. п.; набегу: "И свист санейнавсембегу" (А. Толстой); "Алешка, щелкаянабегуподсолнухи, скрылся за воротами" (Чехов, "Бабы"). Ср.: "Успелнабегуперекусить и ушел на вечернюю работу"; "перекинуться словаминабегу" и т. п. Ср.налету.

      Показательно также, что формы родительного падежа с предлогом си флексией -уот имен существительных мужского рода, вродесголоду, сиспугу, сосмеху, состраху, схолодуи др., при сочетании с именем прилагательным заменяются конструкцией с предлогомоти родительным падежом на -а. Ср., например: "Вся семья валяласьсосмеху" (Аксаков, "Семейная хроника"); "Фадеев таксрадостии покатилсясосмеху" (Гончаров, "Фрегат Паллада"). Но невозможно сказать:отгомерическогосмеху(или дажесгомерическогосмеха) вместоотгомерическогосмехаонтакиповалился. Или: "Куры бездомныесголодуежатся" (Некрасов, "Пожарище"); но: "Отсильногоголодасосало под ложечкой"; "Сострахусам себя не помнит" (Л. Толстой, "Охота пуще неволи"); ноотнеожиданноохватившегострахаи т. п.

      Степень близости именной формы к наречию определяется степенью ее изоляции, характером ее обособления от живой системы падежей и функций соответствующего имени существительного³² . Ср.:навытяжку(ср.вытяжка),всласть(ср.сласть) и т. д.

      Кроме того, степень лексической употребительности отдельных падежных форм имени существительного не одинакова. Поэтому какое-нибудь слово может вымереть, исчезнуть, а те или иные формы его в определенных сочетаниях продолжают жить. Понятно, что случаи предложного употребления таких форм — при наличии подходящих условий — превращаются в наречия. Именно таким образом складываются продуктивные морфологические типы образования наречий. Например, наречие вприпрыжку, относящееся к продуктивному типу наречных образований из предлоговвинас винительным образа действия, представляет собой остаток имени существительногоприпрыжка. Ср. у Пушкина в "Евгении Онегине":

Но в городах, по деревням Еще мазурка сохранила Первоначальные красы: Припрыжки, каблуки, усы Все те же...

      Эти простейшие грамматические случаи, позволяющие проследить весь ход адвербиальной изоляции именной формы, конечно, не уясняют происхождения разнообразных типов наречия. Но общие закономерности, которые вытекают отсюда, помогают раскрыть образование и других видов наречия. Так, например, понятно, что распад системы именного склонения прилагательного не мог не оставить следов и отложений в категории наречия. Предложные и беспредложные формы кратких прилагательных (спроста, ср.:спростаума;смолоду, ср.:молодо-зелено;набосуногу;средьбеладняи т. п.) застревают здесь как остатки старой системы. Таким образом, наряду с выпадением формы какого-нибудь падежа из системы склонения (например:сосмеху, надому), наряду с обособлением какой-нибудь функции падежа (например, творительного образа действия), образованию наречий содействует разрушение всей системы склонения какого-нибудь именного типа (пример — именное склонение кратких прилагательных). Можно наметить и еще целый ряд причин чисто грамматического характера, способствующих превращению отдельных именных форм в наречия. Так, адвербиализация существительных тесно связана с изменениями значений предложных конструкций, со смысловой изоляцией отдельных предложных форм (ср., например,черезсилу, в котором предлогчерезимеет нелитературное значение "сверх"). В связи с предложным употреблением имени существительного иногда возникают акцентологические дублеты, устанавливаются акцентологические различия именных и наречных форм. Двойственность ударений, связанных с одной формой, содействует дифференциации имени существительного и наречия. Например:сутра, поутру(но ср.:радоватьсяутру; "в утра час златой" и т. д.),вовремя, насмех, накрест, насмерть, наверх, отродуи т. п. Вообще же у наречий, производных от имен существительных, намечается тяготение к наконечной акцентовке (ср.:верхомиверхом, бегомибегом; ср.:зачастую, вплотную, напропалую), в то время как у наречий качественных на -о, местоименных на -ому, -емус предлогомпои в отдеепричастных на -а, -янаблюдается противоположное стремление к различительному переносу ударения с конечного слога (ср.:молча, нехотя, мало, по-моемуи т. п.).

      Принцип грамматической дифференциации играет существенную роль в адвербиальной изоляции формы. Слабые грамматические дублеты легче всего переходят в категорию наречия (ср. прост. надню, ср.накорню).

      Кроме того, адвербиальная изоляция именных форм может быть результатом действия сложных и многообразных синтаксико-фразеологических факторов. Так, разные конструкции с плеонастическим или тавтологическим повторением основ имен существительных и прилагательных (вроде творительного усиления), как уже было отмечено А. А. Потебней (53), обычно ведут к образованию наречий. В них реальное значение слова поглощается функцией эмоционального усиления. Например:давным-давно, полным-полно, слыхомнеслыхать, видомневидатьи т. п.; ср.:болванболваном, дуракдуракоми т. п. Уже из этих примеров ясно, что идиоматичность оборота очень часто бывает связана с разными синтаксическими формами лексических повторов. На этой почве возникают многочисленные типы наречных идиоматизмов. В качестве иллюстрации можно привести наречную фразеологию, связанную со словомдень:деньотодня, изоднявдень, соднянадень(Ониждалиприездасынасоднянадень),деньвдень, деньзадень; ср.:изгодавгод, годотгоду;времяотвремени, отвременидовремени;счасуначас, часотчасуи другие подобные. В образовании и судьбе наречных идиоматизмов очень ясно видно взаимодействие грамматических явлений с лексическими. Это естественно. Грамматический строй наречий, как и всех других категорий, складывается и изменяется в тесной связи с социальной историей словаря, со сменой семантических систем. Так, уже процесс вымирания какого-нибудь существительного, сопровождающийся консервированием отдельных его форм в определенных фразеологических контекстах или синтаксических конструкциях, ведет к адвербиальному переосмыслению остатков (дотла, пойтипрахом, напопятный, встатьнадыбы, сноровом, подмухойи т. п.)³³ .

      Сохранение тех или иных слов и выражений только в некоторых конструкциях и адвербиализация этих недостаточных форм не могут быть уяснены без изучения их семантических возможностей, без анализа их лексического употребления (ср., например: накарачки—накарачках;начетвереньки—начетвереньках;нацыпочки—нацыпочкахи другие подобные).

      Метафорическое переосмысление одной падежной формы слова, связанное с определенным фразеологическим контекстом, превращает эту форму в отдельное слово, если новое значение не распространяется на все прочие формы слова. Так, под влиянием шутливо-метафорического применения военной терминологии и фразеологии к выпивке (ср.: навторомвзводе, зарядитьсяи т. п.) словозалпомтесно связывается с глаголомвыпить. По-видимому, это сближение первоначально наметилось в жаргонах военной среды. Формазалпомв функции приглагольного обозначения образа действия приобретает значение: сразу, разом, без передышки. Это переносное значение отрывает формузалпомот словазалпи превращает ее в отдельное наречие. Ср. "Оназалпомхватила стакан водки" (Писемский, "Тысяча душ").

      Изоляции формы, превращению ее в наречие содействуют и социально-диалектные странствования слова. Особенно богат последствиями переход слова или формы из одной социальной среды в другую. Нередко за пределы своего прямого профессионального употребления выходит не все слово, а лишь отдельные его формы, которые в новой языковой обстановке становятся самостоятельными словами, если их не ассимилирует себе какая-нибудь семантически или фонетически родственная группа слов. Например, прост. силомпо своему происхождению — творительный падеж профессионально-диалектного словасило—силок для ловки птиц. Ср.: "силомженить велят" (Л. Толстой, "Власть тьмы"). Ср. наречиенаплемя, в котором Ф. И. Буслаев и Р. Ф. Брандт (54) видели областную крестьянскую форму винительного падежа множественного числа от словаплемя.

      Но еще рельефнее выступает процесс семантической изоляции именной формы и ее адвербиализации при фразеологическом сращении ее с другим словом или со строго замкнутой группой слов. В таких закрытых фразеологических сочетаниях и фразеологических единствах слова приобретают новые смысловые оттенки (например: вверхногами, вверхдном; ср.вверхтормашкамии т. п.). При таких условиях падежные формы, сочетающиеся с определяемым словом по принципу примыкания или при посредстве предлогов, обычно переходят в наречия и превращаются в отдельные слова и выражения. Например:подградусом(навеселе);вкорне(вкорненеправильнаяточказрения);нивжизнь;ненаживот, анасмерть;заглаза;сглазунаглаз;наскоруюруку;назубоки т. п.

      Фразеологические сочетания обычно не уничтожают раздельности компонентов, и наречие может вырваться из плена одной фразы или серии фраз, отделиться от своего тесного фразеологического окружения и стать самостоятельной свободной или фразеологически связанной лексемой с новым значением. (Ср., например, просторечное выражение дочертиковв значении усилительного наречия — очень, в высшей степени (усталдочертиков), оторвавшееся от фразынапитьсядочертиков.) Кроме того, необходимо помнить, что множество наречий является продуктом тех семантических изменений, которым подверглись слово или группа слов в процессе калькирования или перевода чужеязычной, преимущественно западноевропейской лексики и фразеологии. Таковы, например:разбитьнаголову, надружескойноге, разнавсегда, подшофеи т. п.

      Итак, в разных явлениях адвербиализации имен наблюдается столкновение диаметрально противоположных тенденций. С одной стороны, наречие выступает как грамматическая категория, притягивающая к себе остатки и вымирающие, слабые типы именных форм и конструкций и на их основе воздвигающая свою собственную систему грамматических форм и функций. Но, с другой стороны, и некоторые продуктивные категории имен существительных (например, творительный образа действия или конструкции с местным-предложным падежом и предлогами винадля обозначения состояния, назначения и т. п.) оказываются свежими грамматическими резервуарами, из которых льется широкий поток форм в класс наречий³⁴ . Кроме того, категория наречий широко пополняется идиоматизмами и фразовыми сочетаниями. А навстречу этому течению снова движется живая струя лексических неологизмов и заимствований в форме наречий, несущихся в литературную речь из разных социальных диалектов или чужих национальных языков.