III. Союзы § 1. Союзы, их функции и их разные типы

      С предлогами соотносительны союзы. Союзы — это частицы речи, которые обозначают логико-грамматические отношения и связи не только между однородными словами и словосочетаниями в составе синтагмы или предложения, но и между группами слов, между синтагмами, предложениями, фразами в структуре сложных синтаксических единств. В отличие от предлогов, выражающих отношения синтаксической обусловленности и зависимости падежных форм, отношения "определяющего" имени к "определяемому" слову, союзы выражают разнообразные синтаксические отношения функционально однородных или синтаксически сопоставленных и связываемых единиц речи. В рамках простейших синтаксических единиц (синтагм, предложений) все сцепляемые союзами члены словосочетания или предложения объединяются мыслью как грамматически однородные или лексически и логически сопоставимые элементы речи. Преобладающее большинство союзов, устанавливающих связь между словами или сочетаниями слов, вдвигает их в структуру более крупного целого как связное единство. "Как коромысло весов одновременно и слагает силы, приложенные по краям его, и переносит их в точку опоры, так и союз одновременно и объединяет два члена, и относит их к одному и тому же третьему", — писал А. М. Пешковский (1).

      Союзы не переходят в "префиксы" слова, подобно предлогам. Они не имеют ничего общего с "препозиционными флексиями" имени, к которым приближаются слабые предлоги и в которые они превращаются по утрате реальных значений. Союзы внутри предложения или синтагмы ни в какой степени не связаны и не соотносительны с грамматическими формами тех слов, которые они вдвигают в строй словосочетания, синтагмы и предложения (ср. резкую грамматическую разницу между сочетаниями вроде ПолкансБарбосомиПолканиБарбос) (2). Самый круг отношений, выражаемых союзами внутри синтагм и предложений, далеко выходит за пределы отношений, обозначаемых предлогами, и во всяком случае только частично соприкасается с ними (3). Союзы, пишет Овсянико-Куликовский, "служат для создания чистоформальной(синтаксической) перспективы внутри предложений и в сочетании их, но не перспективы в самомсодержаниифразы, т. е. не перспективы в пространстве, во времени и в других отношениях, как это делают предлоги" (4).

      Есть разница в функциях союзов, сцепляющих "предложения", и союзов, которые служат скрепами отдельных слов и однородных групп слов. Круг отношений, обозначаемых и выражаемых союзами при сцеплении "предложении", гораздо шире и разнообразнее, чем круг отношений, выражаемых союзами в сочетаниях внутрифразового типа (соединительных, присоединительных, разделительных, перечислительных, противительных и т. п.). В значениях союзов, обслуживающих сцепление синтагм и предложений, можно даже заметить частичный логико-грамматический параллелизм с значениями предлогов. Некоторые из отношений, обозначаемых предлогами внутри предложения, выражаются союзами в сочетании предложений. Таковы, например, отношения временные, причинные, целевые, сравнительные, количественные и другие подобные. Но и этого типа союзы, в отличие от предлогов непосредственно не влияют на форму отдельных слов, выражая смысловые взаимоотношения и соотношения словесных групп внутри сложных синтаксических единств. И этого типа союзы нельзя без оговорок сравнивать с "префиксами" словосочетаний (синтагм) или предложений (5), так как выражаемые ими отношения по большей части двухсторонни. (Ср. "двойные" союзы: если —то, таккак—то, раз — тои т. д.;когда — так, лишьтолько — как, толькочто — каки другие подобные; ср. сходную систему синтаксических соотношений и взаимоотношений в словесных сцеплениях по схеме:неуспелчто-нибудьсделать...,как...;стоилочто-нибудьсделать...,как... и другие подобные). Само собою разумеется, что степень тесноты связей и характер зависимости одного предложения от другого бывают очень разнородны в союзных сцеплениях разного типа.

      Традиционная аналогия между так называемыми придаточными предложениями и членами простого предложения, проводимая в школьных учебниках с неуклонной и односторонней прямолинейностью, на самом деле может иметь лишь очень ограниченное и условное значение.

      Таким образом, союзы, в сущности, запредельны морфологии. "Союз, — писал А. А. Шахматов, — имеет значение не сам по себе, а как выразитель того или иного сочетания, как словесное обнаружение такого сочетания" (6).

      Развитие аналитических тенденций в строе русского литературного языка отразилось и на внешнем облике союзов. В роли союзов все чаще выступают целые фразеологические единства, или идиомы. Грамматические функции союзов все больше и больше связываются с их лексической ("этимологической") природой.

      Между старыми простыми, или "первообразными", союзами и сложными союзами позднейшей формации наблюдается резкая разница в морфологическом составе (ср., например, простые союзы а, но, и, ли, или, чтои т. п., с одной стороны, и сложные — с другой:темнеменее, даромчто, подобнотомукак, потомучто, затемчтобы, стехпоркак, междутемкак, несмотрянаточто, вследствиетогочто, всилутогочтои другие подобные). В этом отношении замечается явный параллелизм грамматического развития между союзами и предлогами (а также частицами).

      Кроме того, в русском языке все расширяются и умножаются разряды гибридных или переходных слов и выражений, совмещающих значения союзов со значениями других грамматических категорий.

      1. Таковы, например, группы, промежуточные между союзами и модальными словами (а иногда и наречиями): итак, напротив, наконец, все-таки, темнеменее, вместестем, привсемтом, ктомуже, всеже, правда, будто, будтобы(не в изъяснительном значении),точно, ровно(просторечное) и т. п.

      2. Таковы слова и частицы, подводимые одновременно под категории союзов и наречий: потом, зато, покамест, покаи др.

      3. Еще больше слов, образующих переходный тип от простых союзов к разного рода частицам, например: ведь, вот, тоже, также, ито, лишь, толькои другие подобные.

      Внутри самой категории союзов сталкиваются три морфологически неоднородных типа слов-частиц:

      1. Простые, морфологически неделимые частицы-союзы. Их морфологическая простота и неразложимость обратно пропорциональны семантической сложности и многообразию их синтаксических функций (ср., значения союзови, а, лии т. п.).

      2. Составныесоюзы, нередко имеющие облик фразеологических единств и идиоматизмов. Морфологический анализ обнаруживает в составе многих из этих союзов следы и живые формы разных других частей речи (ср., например:послетогокак, преждечем, лишьтолькои др.). Этимологическая подкладка таких союзов как бы виднеется из-под их современного употребления. Все большее осложнение синтаксических отношений между элементами речи, увеличивающееся разнообразие композиционных приемов речевого построения проступают наружу даже в морфологической "внешности" этих составных союзов.

      Лексическая определенность состава этих союзов ограничивает круг их значений строго очерченной сферой логико-синтаксических отношений. Морфологическая мотивированность их значений (ср., например: вследствиетогочто, стехпоркаки т. п.) замыкает их употребление в тесные пределы одного семантического круга отношений.

      3. Гибридныесоюзы, совмещающие значения союзов со значениями других, очень разнообразных категорий. Эта типологическая классификация союзов, конечно, ни в малейшей степени не совпадает с синтаксическим делением их по функциям.

      Еще менее связано с морфологическими различиями союзов укрепившееся в грамматической традиции деление их на сочинительные и подчинительные (7). Обычно говорится, что подчинительные союзы более тесно слиты с подчиняемыми предложениями, образуя с ними "одну цельную смысловую массу" и тем самым несколько приближаясь к роли синтаксических префиксов. Иногда прибавляется, что при помощи подчинительных союзов одно предложение определяет другое. Напротив, сочинительные союзы характеризуются тем, что они "не только физически, но и по значению стоят между соединяемыми величинами, не сливаясь нимало ни с одной из них" (8). Более тесная связь подчинительного союза с подчиняемым предложением нередко иллюстрируется искусственными логическими аналогиями между "подчинением" предложений и "подчинением" членов внутри предложения.

      Однако с морфологической точки зрения грань между сочинительными и подчинительными союзами очень скользка и неопределенна (9). Было бы осторожнее вместо сочинения и подчиненияпредложений говорить (как это предлагал акад. А. А. Шахматов) о разных видах сцепления предложений и о разных степенях их зависимости, выражаемых союзами и другими грамматическим средствами: формами наклонения, формами относительных времен, порядком слов, местоименными словами, интонацией и т. п.

      Синтаксическая зависимость нагляднее всего обозначается союзом чтобыс сослагательным наклонением (чтобы— -л, -ла, -ло, -ли), особенно после глаголов с отрицанием. Менее определенно, но более разнообразно выражена она в формах изъяснительной (посредством союзовчтоичтобы), относительной и условной связи.

      Особенно свободны и разнообразны сцепления, выражаемые временными, сравнительными и причинными союзами.

      Но и эти формы зависимости легко подвергаются синтаксическому преобразованию, особенно в устной речи. В стилях разговорной речи распространен прием модальной нейтрализации зависимых синтаксических отношений, прием приведения конструкций, традиционно признаваемых за подчинительные, к "знаменателю сочинения". Многие союзы, выражающие синтаксическую зависимость, легко превращаются в модальные слова (ср.: будто, будтобы, неточтобыи т. п.). Кроме того, в бытовом диалоге вообще слабо развита система сложных предложений с разными степенями союзных сцеплений¹ .

      Употребление многих союзов характеризуется резкими колебаниями в степени тесноты и зависимости выражаемых ими синтаксических связей.

      Особенно велика амплитуда этих колебаний у союзов уступительных, временных и сравнительных. Недаром даже традиционные грамматики (под влиянием проф. Д. Н. Овсянико-Куликовского) относили такие уступительные союзы, как хотя(хоть), к сочинительным (11). Например: "Все слушают его, разинув рот,хотьон такую дичь несет, что уши вянут" (Крылов). Ср.: "Неодолимая,хотятихая сила увлекла меня" (Тургенев).

      Здесь хотьихотяочень близки по значениям к союзамаино. Ср. сближениехотьихотяссоюзомвпрочем: "Одета она была в опрятное,хотяи полинялое ситцевое платье" (Тургенев); "Сравнение, употребленное Павликом,хотяи верное и меткое, не вызвало улыбки ни на чьем лице" (Тургенев).

      В употреблении сравнительных союзов характерна широкая семантическая растяжимость выражаемых ими синтаксических отношений. Во многих случаях присоединение синтагм или предложений сравнения имеет характер свободного ассоциативного сцепления, осуществляемого без прямой грамматической зависимости от основной синтаксической группы. Поэтому обе части сравнительного сочетания легко разъединяются и могут существовать как смежные, раздельные синтаксические единства. Например: "Рука Эллис внезапно надвинулась на мои глаза, словно белый туман из сырой долины обнял меня" (Тургенев, "Призраки"); "Меня тотчас охватила неприятная, неподвижная сырость, точно я вошел в погреб" (Тургенев); "Вчерашнее волнение исчезло. Оно заменилось тяжелым недоумением и какою-то, еще небывалою, грустью — точно во мне что-то умерло" (Тургенев, "Первая любовь"); "Я люблю, когда вы говорите. Точно ручеек журчит" (Тургенев, "Отцы и дети"). Но ср.: "Из всех пар, заполняющих рощу, эта всего тревожнее отнеслась к наступлению ночи и бросилась уходить от нее так, точно та гналась за ними по пятам" (Пастернак).

      Нерасчлененность логико-синтаксических отношений, присущая строю разговорной речи, отражается и в постоянном смешении особенностей косвенной речи с прямой при передаче чужих мыслей. Непрестанные скачки из синтаксиса косвенной речи в прямую или несобственно-прямую речь — характерная черта русской народно-разговорной речи. Формы прямой драматической передачи часто врываются в косвенную речь и делают ее строй прерывистым и смешанным (например: "Вы-де с барином, говорит, мошенники, и барин твой — плут. Мы-де, говорит, этаких шаромыжников и подлецов видали" — Гоголь, "Ревизор").

      А. М. Пешковский усиленно доказывал, что "у нас не выработаны формы косвенной речи... Косвенная передача речи русскому (разговорному. — В.  В) языку не свойственна. Вот почему мы и соскакиваем постоянно с косвенной речи на привычную нам прямую... Разграничение прямой и косвенной речи находится у нас на самой ранней стадии развития" (12).