§ 6. Развитие аналитического строя и изменение функций предлогов

      Усиленный рост отвлеченно-аналитических значений предлогов в русском литературном языке был поддержан и обострен влиянием западноевропейских языков, преимущественно языка французского. Ускорение этого процесса падает на вторую половину XVIII в. Особенности употребления предлогов в конце XVIII — первой трети XIX в. отчасти сохраняются и в современном языке. В течение XIX и в начале XX в. круг значения и употребления предлогов расширяется. Аналитические тенденции в синтаксическом строе русского языка углубляются (33).

      К сожалению, русская грамматика почти совершенно игнорирует этот процесс. Между тем не поняв и не изучив его нельзя оценить и заметить развития новых предложных конструкций в современном русском языке.

      В русском литературном языке с XVII — XVIII вв. протекает медленный, но глубокий процесс синтаксических изменений в системе падежных отношений. Функции многих падежей осложняются и дифференцируются сочетаниями с предлогами. Так, с XVIII в. особенно широко распространяются предложные конструкции после глаголов: избежать, избавить, отстать, отпираться, отрекатьсяи т. п. (родительный падеж с предлогомотвместо прежнего родительного беспредложного), например: "Когда весь светотрексяотменя" (Жуковский); и после глаголовдостигать, довести, дойтии т. п. (родительный с предлогомдовместо прежнего родительного беспредложного): "Счастливо онидостигаютдоотечества" (Карамзин); "Не многие могутдостигнутьдосеговеличия" (Карамзин); "Площадка,докоторойв десять минут можно достигнуть" (Жуковский) и т. п. Но ср. еще у Пушкина: "Наконец достиг нашей хижины"; "Вот Углича достиг я"⁸ . Понятно, что один и тот же глагол, напримердостигать, в одних значениях употребляется преимущественно с предлогом, в других — без предлога⁹ .

      Точно так же в предлоге с(со) в сочетании с творительным падежом значение образа действия (значение, которое можно определить так: "обнаруживая что-нибудь; так, что проявляется что-нибудь") или значение характеризующего определения к существительному ("обладающий чем-нибудь; имеющий, обнаруживающий что-нибудь") особенно широко развивается под влиянием западноевропейских языков (ср. немецкий предлогmit, французскийavec) (36). А. С. Шишков связывал распространение этого значения предлогасс влиянием французского языка на русский язык второй половины XVIII — начала XIX в. (ср. употребление оборотов:сусердиемзаниматься;молитьсяснабожностью;одеватьсясовкусоми т. п. вместо качественных наречий:усердно, набожнои т. п.)¹⁰ .

      В "Рассуждении о старом и новом слоге" А. С. Шишков писал: "Одеватьсясовкусоместь также не собственное наше выражение, ибо мы не говорим, или, по крайней мере, не должны говорить:плакатьсгорестью, любитьснежностью, житьсскупостью; но между тем как свойство языка нашего во всех других случаях велит нам говорить:плакатьгорько, любитьнежно, житьскупо, в сем едином нельзя сказать:одеватьсявкусно" (37). Позднее Ф. И. Буслаев тоже признал этот оборот "заимствованным из чужих языков", однако указал на частое употребление его в языке Ломоносова и в языке журналов еще докарамзинской поры. Например, у Ломоносова: "Киевляне тщились, как слуги, угощать ихсвеликоюласкоюиуклонностью"; в журналах 1769 г.: "Критика приносит сочинителям пользу, но критикасовкусом" ("И то и се"); "Одеватьсясвесьмалучшимвкусом" ("Всякая всячина") (38).

      Ф. И. Буслаев отметил и другой "иностранный оборот" с предлогом с(для обозначения того, что предмет и лицо подвергаются каким-нибудь изменениям в своем положении, состоянии или претерпевают какое-нибудь качественное преобразование). Например, у Жуковского: "Смоимпогибшимтеломстановится ежеминутно хуже" (39).

      Беспредложные конструкции вытесняются предложными и в области причинных отношений. В XVIII в. еще был в широком употреблении беспредложный творительный, в котором значение причины еще не было резко обособлено от значения орудия. С начала XIX в. творительный причины решительно уступает место предложным конструкциям. Ср. у Крылова: "Не правда ли, что намидерево так пышно и кудряво, раскидисто и величаво?" ("Листы и корни"); "Ненамиль царствует корабль наш на морях?" ("Пушки и паруса"); "Осел мойглупостьюв пословицу вошел. И на осле уж возят воду" ("Осел"); у А. К. Толстого: "Не их ли тымужествомславен?" ("Василий Шибанов"); у Герцена: "Мальчик, кажется, избегнул смерти и болезни своею чрезвычайноюслабостью" ("Кто виноват?"). В современном языке этим оборотам соответствуют конструкции с предлогомблагодаряи дательным падежом.

      Общие изменения в системе употребления предлогов сопровождаются осложнением значений отдельных предлогов. Так, в предлоге длязначения цели, внутренней мотивации, направленности интересов в сторону кого-нибудь, чего-нибудь во второй половине XVIII — в начале XIX в. дополняются рядом новых значений (ср. значения французскогоpourи немецкогоzu). Эти значения отчасти близки к значениям дательного падежа без предлога. Так,дляначинает выражать, что то или иное качество, состояние, действие имеет силу по отношению к данному лицу или предмету. Например, у Карамзина в "Письмах русского путешественника": "Вообразите мое положение! Ночью на улице, в неизвестномдляменягороде"; у Жуковского: "Нодлямогучегострелканужду переносить легко"; "Твердость твоядляменяудивительна" (Пушкин, "Пиковая дама").

      Отсюда в предлоге длявырастает новое значение — значение критерия. Предлогдляначинает употребляться для выражения условий, которыми ограничивается проявление какого-нибудь качества, состояния, например:Длясвоеговозрастаоноченьразвит; "Длятурок, длямолдаван, длявалаховя, конечно, разбойник, нодлярусскихя гость" (Пушкин, "Кирджали"); "Что вы такоедляменя? — Муха" (Писемский, "Ипохондрик")¹¹ .

      Значения предлогов, расширяясь, становятся все абстрактнее, становятся все больше похожими на значения падежных префиксов. Таково употребление предлога ос предложным падежом после глаголов чувства, речи, размышления¹² . А. А. Потебня так писал о грамматических отношениях этого рода: "Теперь post verba sentiendi, cognoscendi, declarandi мы ставим в беспредложном винительном только ближайший, непосредственный предмет восприятия, познания, речи, тем или другим способом отличая от такого предмета другой, дальнейший, более самостоятельный, до познания или выражения коего мы доходим посредством ощутительного для нашего сознания ряда умозаключений. Например, с одной стороны, мы говорим:услыхатьновость, узнатьзнакомого, сказатьслово, "видеть свет и его коловращение" (Гоголь); с другой:услыхатьпроновость, узнатьознакомом, сказатьочемипрочто;увидать, чтосветколовратен".

      "Чем далее подвигаемся в старину, тем чаще встречаем в языке отсутствие предложных объектов, из чего вероятное заключение, что было такое время, когда оба рода объектов, вовсе не различаясь в сознании, одинаково выражались простым винительным. Это напоминает... состояние людей, для которых не существует перспектива при графическом изображении видимых предметов" (40).

      Интересно, что и в языке XIX в. нередко встречаются случаи параллельного употребления винительного падежа и предложного при одних и тех же глаголах, но с очень заметной разницей в смысловых нюансах. Например, у Льва Толстого: "Здржинский рассказывалпоступокРаевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку" ("Война и мир"); у Чернышевского в романе "Что делать?": "Станурассказыватьтебесвоюрадость"; у Герцена: "Губернатор сказал, что онзабылразрешение, данное мне" ("Былое и думы"); для современного языка в этом контексте было бы нормальным сочетание с предлогомоилипро.

      Ср. у И. И. Дмитриева: "Я принял смелость напомнитьему егомолодость("Взгляд на мою жизнь"); в современном языкенапомнитьчто-нибудьимеет значение: своим сходством вызвать представление, воспоминание о чем-нибудь.

      Разграничение предложных и беспредложных конструкций создает более ясную синтаксическую перспективу. В самих предложных конструкциях более четко выступают различия между синтаксическими синонимами. Слабые формы постепенно отмирают (например, сочетания с предлогом пропосле глаголов речи, чувства, изъявления).

      В современном литературном языке разница между о с предложным падежом и просвинительным падежом при глаголах речи, чувства и изъявления скорее стилистическая (проразговорнее, просторечнее), чем лексико-семантическая¹³ . А. М. Пешковский писал в своем "Синтаксисе": "Прос винительным имеет то же значение, что ио, обс предложным (говоритьпровойну, думатьпроурожай), и хотя какую-то внутреннюю разницу между этими синонимами мы ощущаем, но определить ее затрудняемся" (43). Еще раньше К. С. Аксаков признавался: "Оттенок отдаленности и вообще цели слабеет, ипрозначит вообще только устремление нравственное куда-нибудь, а иногда и это значение слабо чувствуется.Ондумаетвсепросвоегодруга;протебяговорили" (44).

      Со второй половины XIX в. возникает новый синонимический ряд конструкций после глаголов мысли (но не речи) с предлогом нади творительным падежом (ср.:думать, размышлятьнадчем-нибудьи т. п.:, ср.работатьнадчем-нибудь). Ср. у Лескова в очерках "Смех и горе": "Она всегда думаетнадчем-нибудь, а неочем-нибудь".

      С предлогом опосле глаголов горестного чувства смешивается также предлогпо, значения которого в этих сочетаниях крайне абстрактны. Кроме значенияпослев сочетании с предложным падежом (поприбытии, поотъезде, посмерти, поотбытиисрокаи т. п.)поимеет в высшей степени "формальное" значение при немногих глаголах, выражающих душевные страдания, с предложным падежом существительных единственного числа:скучать, тосковать, сохнуть, страдать, грустить, болетьдушойи т. п. При тех же глаголах чаще употребляетсяпос дательным падежом (страдатьпородным;скучатьпобратуи т. п.). Эта двойственность употребления — признак того, что собственное значение предлогапов этих сочетаниях утрачивается. Те же глаголы нормально сочетаются и с предлогомо.

      По-видимому, в употреблении предлога пос предложным падежом после глаголов чувства нужно видеть причинное переосмысление временного значения (тосковатьпо — "после", "по причине").

      Но так как в конструкциях типа: тосковатьпоком-нибудь — чем-нибудь, гореватьпоком-нибудь — чем-нибудьи т. п. — временное значениепостерлось, то исчезает и внутреннее, логическое различие между предлогомпов этом употреблении и предлогомов тех же сочетаниях вродетосковатьоком-нибудь — чем-нибудь, гореватьоком-нибудь — чем-нибудь.

      Конструкции с предлогом поощущаются как более разговорные, чем соответствующие конструкции с предлогомо. Конструкции с предлогомпои предложным падежом после глаголов скорбного чувства являются в современном языке пережитком прошлого. Они непродуктивны. Это синтаксические идиоматизмы. А. М. Пешковский принужден был признать: "В сочетанияхскучать, тосковать, сохнуть, страдать, болетьдушойпокомпредлог тесно связан со слишком малым числом глаголов, чтобы выявить собственное значение" (45).

      Несомненно, что и предлог зас винительным падежом при глаголахзнать, признавать, считатьи т. п. служит лишь грамматическим выражением зависимого падежа. Его реальное значение: в качестве, вместо — здесь очень ослаблено, стерто. Эти сочетания отличаются от сочетаний тех же глаголов с простым творительным приглагольным (ср.:считатьзадуракаисчитатьдураком) лишь тонким оттенком неполной, недостаточно достоверной квалификации, намеком на возможность переоценки или на некоторую мнимость оценки.

      Все эти примеры с разных сторон освещают процесс развития аналитических форм предложного употребления. Все ярче обнаруживается внутреннее расслоение в семантической системе предлогов. В то время как одни простые предлоги: для, до, перед, при, под, кроме, сквозь, через, между, а тем более предлоги наречного типа:близ, среди, мимои т. п. — почти целиком сохраняют свои реальные лексические значения, другие предлоги:о, за, из, в, на, отчасти:над, от, по, про, с, у — в отдельных сферах своего употребления, иные в меньшей степени, иные вплоть до полного превращения в падежные префиксы, ослабляют свои лексические значения, а иногда почти совсем теряют их.