§ 17. Процессы устранения 3-го лица и безличное употребление формы 3-го лица единственного числа от личных глаголов

      Совсем иная картина грамматических соотношений вырисовывается в безличном употреблении форм 3-го лица. А. А. Потебня и Д. Н. Овсянико-Куликовский (61) установили градацию разных степеней безличности (62). Переход от личного употребления к безличному намечается в формах 3-го лица с мыслимым, но неизвестным субъектом. Например, в рассказе "Собака" Тургенева: "И представьте вы себе, господа: только что я задул свечу,завозилосьу меня под кроватью. Думаю: крыса? Нет, не крыса:скребет, возится, чешется... Наконец, ушамизахлопало". Ср. у Л. Толстого в рукописном варианте "Войны и мира": "За занавесом, как мыши, таинственно и незаконношуршалоишевелилось" (63). Ср. у Достоевского в "Бесах" диалог между Marie и Шатовым перед родами:

      — Да неужто вы не видите, что началось?

      — Что началось, Marie?

      — А почем я знаю. Я разве тут знаю что-нибудь...

      — Marie, если б ты сказала, что начинается... а то я... что я пойму, если так?..

      — Да неужели вы, наконец, не видите, что я мучаюсь родами?..

      Ср. у Лескова в "Соборянах" (в речи просвирни):

      — Боже, кто это тебя, Варначок, так изувечил? — вскрикнула, встретив запоздалого сына, просвирня.

      — Никто-с, никто меня не изувечил. Ложитесь спать. Это на меня впотьмах что-то накинулось.

      — Накинулось!

      — Ну, да, да, впотьмах что-то накинулось, и только.

      Старушка-просвирня зарыдала... — Это они, онитебя мучат, — заговорила, всхлипывая, старушка. — Да, теперь тебе уж не жить здесь, больше, Варнаша.

      — Кто они?—вскрикнул недовольный Препотенский.

      Старушка указала рукой по направлению к пустым подставкам, на которых до недавнего времени висел скелет, и, прошептав: "мертвецы", она убежала, крестясь, в свою каморку.

      Здесь как бы ищется, хотя и не всегда находится, производитель действия, "лицо". Здесь, по остроумному замечанию Овсянико-Куликовского, "неопределенность не обобщения, а неведения".

      В этих случаях, по словам Meyer-Lübke, "говорящий... замечает одно лишь действие, не заботясь о творце этого действия или не имея возможности создать себе представление о таком, и потому выбирает ту форму verbi finiti, которая грамматически является наиболее неопределенной" (64). Ср. у С. Голубова в повести "Атаман и фельдмаршал": "Со всех сторон доносились странные звуки: тамскрипнет, словнопожалуется; тамсвистнетилизагогочет. А то вдруготзоветсятаким внятным откликом, будто позвал человек человека" (65).

      Степень устранения лица может быть различна. Разнородны бывают и внутренние мотивы и исторические причины устранения или отсутствия лица. Вопрос о генезисе безличных глаголов слишком сложен, чтобы углубиться в него при общем описании безличных форм и их функций в современном русском глаголе (66). В современном языке безличные формы — живая и продуктивная категория. При этом между глагольными формами с устраняемым лицом или отвергаемым производителем действия и между глаголами безличными в собственном смысле наблюдаются резкие семантические различия. Колебание, смешение и взаимодействие этих крайних типов приводит к разнообразным переходным формам безличного употребления, в которых открывается множество тончайших стилистических оттенков русского языка²¹ .

      Грамматика русского глагола органически сплетается с его стилистикой.

      Ср. у Гоголя: "Тихо светитпо всему миру: то месяц показался из-за горы". У Тургенева: "Но все тихо; это, верно, показалось ему. Вдруг где-то в отдалении раздался протяжный, звенящий, почти стенящий звук, один из тех непонятных ночных звуков, которые возникают иногда среди глубокой тишины... Прислушаешься — и как будто нет ничего, азвенит". Ср. у Чехова в рассказе "Случай с классиком": "В животе у негоперекатывало, под сердцемвеялохолодом, само сердце стучало и замирало от страха перед неизвестностью"; в рассказе "Аптекарша": "Сердце у нее стучит, в висках тожестучит".

      Глагольные формы этого рода со скрытым или устраненным лицом очень продуктивны. Они являются заменой полных личных форм, внося во фразу свойственный им оттенок завуалированности деятеля, производителя признака. "Когда нужно отвлечь внимание от деятеля, представить действие совершающимся само собою, фатально, или очертить силу, стихийность действия и т. д., тогда такие обороты всегда к нашим услугам" (68). Например, у Л. Толстого: "Он ли вез, или егогнало, он не знал" ("Война и мир"); "Догадаломеня попросить Тимофея сходить в книжную лавку" (Глеб Успенский, "На старом пепелище"). Ср. изречение Пушкина: "Черт догадал меня родиться в России с душой и талантом". Ср.:ИдернуломеняемуобэтомрассказатьиДернуламенянелегкаяилиЧертдернулменяемурассказатьобэтом.

      Для понимания сущности категории безличности в современном языке важно отметить, что безличное употребление формы 3-го лица иногда входит в систему форм личного глагола и понимается на фоне личных форм и значений того же слова. В этих случаях отрицание или устранение лица является как бы грамматическим видоизменением личных форм того же слова. С личным и безличным употреблением одного и того же глагола связаны разные его лексические оттенки. Так, по словам А. М. Пешковского, во многих случаях "один и тот же глагол без резкого изменения своего вещественного значения может быть употреблен то лично, то безлично..." (69). Ср.:головатрещит—вголоветрещит;сердцещемит—насердцещемит;дуетсильныйветер—здесьдует;льеткакизведра—дождьльеткакизведра;метет—"на дворе метелица метет" и т. п. Ср.: "Жар свалил... Повеяла прохлада" иповеялопрохладой; "Ручьи текли. Не парил зной" (А. Толстой) и "Уже с полудняпарилои в отдалении всепогрохатывало" (Тургенев, "Затишье"); "Ветер накренил лодку" и "Лодку слегканакренило"; "Я тоже вздрогнул, словно холодом меняобдало. Мне вдруг стало жутко, как преступнику" (Тургенев, "Фауст") и "Запах померанцев обдал меня волной" (Тургенев, "Призраки"); "Меняжглокак огнем в ее присутствии" (Тургенев, "Первая любовь") и др.

      "Отрицание конкретности проявления действователя ведет к видоизменению представления его самого и к его отрицанию..." — замечает Потебня (70). Например:менятакитянет;такиподталкивает;такиподбивает;какрукойсняло;втрипогибелисогнуло;разнесло; "Из саданеслосладким запахом лип" (Тургенев, "Затишье");раздуло;надушескребет;менякоснунемногоклонит(ср. "Егоклонилк подушке сладкий сон" — Лермонтов);отжарыклениклонит(ср. "Лета к суровой прозеклонят"—Пушкин) и т. п.

      С другой стороны, характерная для современного научного мышления борьба с мифологическими, анимистическими представлениями также ведет к устранению указания на деятеля и к образованию безличных выражений, например: егоубилоэлектричествомилиэлектрическимтокомвместо:егоубилоэлектричество. Точно так же ощущение несоответствия между действием и его непосредственной причиной, его производителем в таких, например, выражениях, как:бруспроломилемуголову, реканесетлед, громубиваетчеловекаи т. п. — тоже порождает безличные формы изображения с творительным орудным. Ср. у Тургенева в рассказе "Степной король Лир": "Ему брусом затылокпроломило, и грудь он себе раздробил, как оказалось при вскрытии".

      Действующий предмет, "лицо" устраняется, превращаясь в орудие или средство действия. Ср.:

Как молотком, стучитвушах упреком.

(Пушкин)

Нет ни в чем удачи: То скосилоградом. Тоснялопожаром.

(Кольцов)

      Языковая техника здесь использовала как материал отжившую идеологию. Потебня так и писал об этом:

      "Оборот громомубилологически последователен, пока понимается так, что подлежащее сказуемогоубилопредставляется неизвестным, но существующим, причем творительный означает орудие неизвестного лица. Если же лицо вполне отрицается, на позднейших ступенях понимания, то выходит противоречие: орудие без действующего лица. Подобное противоречие заключено в оборотах, в коих подлежащее налицо, а сказуемое представлено неопределенно-субъектным (= бессубъектным)" (71), например:пришлоихтьма.

      Будучи живой и продуктивной формой представления действия вне отношения к деятелю, категория безличности открывает возможности адекватного изображения процесса с неизвестным производящим лицом. Например: Вчеранапостройкезадавилочеловека; ср. у Чехова в рассказе "Брожение умов": "Когораздавило? Ребята, человека раздавили". Ср.: "Какой шум в печке! У нас незадолго до смерти отцагуделов трубе" (Чехов, "Три сестры"); "Мы думаем, что, как насвыкинетиз привычной дорожки, все пропало; а тут начинается новое, хорошее" (Л. Толстой, "Война и мир").

      Простое отрицание факта существования или присутствия производителя действия также легче согласуется с безличным способом воспроизведения действия. Например: "И не будет на свете ни слез, ни вражды" (Надсон); "Не здешний он, этот человек, да и здесь его теперь не находится" (Достоевский, "Братья Карамазовы"); "Или тебе жаль меня, или ты уж чуешь, что хозяина твоего скоро не станет" (Тургенев, "Дневник лишнего человека").

      Итак, безличные конструкции, в основе которых лежит употребление безличной формы глагола, служат средством преднамеренного изображения действий с неизвестным или неопределенным субъектом. Кроме того, в современном русском языке очень продуктивно безличное употребление глаголов ощущения, физического и психического состояния, глаголов судьбы, рока. Как указывал Потебня, с безличностью органически связаны оттенки залоговых значений, разные приемы выражения косвенного отношения действия к субъекту (ср.: мненетерпится, ужебылоприступленокпостройкезаводаи т. п.).

      Детальная классификация всех случаев безличного употребления личных глаголов — дело синтаксиса. Описание функций безличности "уже не может ограничиться констатированием того факта, что личный глагол принял безличное значение, а должно показать, какая именно конструкция, какая форма словосочетаниявызвала такую перемену в значении глагола"? (72)