Глава 9

Лингвистические модели (теории) переводческой деятельности

Стрельба в цель упражняет руку и причиняет верность глазу.

К- Прутков

Как уже говорилось, перевод — один из наиболее древних видов чело­веческой деятельности. Однако о научном изучении перевода можно говорить лишь начиная с XX в. Только тогда появились работы, в ко­торых предпринимались попытки с научных позиций понять и объек­тивно и доказательно объяснить его суть.

Конечно, попытки осознать, что такое перевод, его особенности по сравнению с другими видами речевой деятельности человека, его силу и слабость (или даже полную несостоятельность, с точки зрения некоторых критиков перевода) предпринимались издавна. Споры ве­лись по вопросам большим и малым. Кто-то делал это более изыскан­но и эстетизированно, кто-то в большей степени напрямик. Особен­но метко и впечатляюще это получалось у поэтов, в том числе поэтов-переводчиков. Одним из первых на русском языке о переводе высказался А.П. Сумароков:

Посем скажу, какой похвален перевод;

Имеет в слоге всяк различие народ.

Что очень хорошо на языке французском,

То может в точности быть скаредно на русском.

Не мни, переводя, что склад в творце готов;

Творец дарует мысль, но не дарует слов.

В спряжение речей его ты не вдавайся

И свойственно себе словами украшайся.

На что степень в степень последовать ему?

Ступай лишь тем путем и область дай уму.

Ты сим, как твой творец письмом своим ни славен,

Достигнешь до него и будешь сам с ним равен.

Хотя перед тобой в три пуда лексикон,

Не мни, чтоб помощь дал тебе велику он,

Коль речи и слова поставишь без порядка;

И будет перевод твой некая загадка,

Которую никто не отгадает ввек;

То даром, что слова все точно ты нарек.

Когда переводить захочешь беспорочно,

Не то, — творцов мне дух яви и силу точно.

Между прочим, в нашей стране существует целое литературное на­правление — стихи о переводе. Приведем, например, отрывок из сти­хотворения «Сонет» Новеллы Матвеевой, посвященного известному переводчику В. Левику:

Кто мог бы стать Рембо? Никто из нас. И даже сам Рембо не мог бы лично Опять родиться, стать собой вторично И вновь создать уж созданное раз.

А переводчик — может. Те слова,

Что раз дались, но больше не дадутся

Бодлеру — диво! — вновь на стол кладутся. <„„>

По образному выражению поэтессы, когда поэт-переводчик при­нимается за свой перевод, «сверхтайное творится: / Сейчас неповто­римость — повторится».

О муках переводческих не без горькой иронии пишет Арсений Тар­ковский:

Зазубрил ли ты, переводчик, Арифметику парных строчек? <...> Ах, восточные переводы, Как болит от вас голова.

Полемизируя с Тарковским, о тех же муках переводческих пишет Александр Гитович:

Он [перевод] был моей свободой и неволей, Моею добровольною тюрьмой,

Моим блаженством и моею болью, Сердечной болью, а не головной.

Евгений Евтушенко в одном из своих стихотворений рассуждает на более частную переводческую тему: что такое вольный перевод. И советует переводчику:

Себя школярством не стесни! Побольше музыки, свободы! Я верю лишь в одни стихи, не верю в просто переводы!

Все эти примеры показывают поэтический подход к переводовед-ческим проблемам, в корне отличающийся от собственно переводо-ведческого, научного подхода, к которому сейчас и возвращаемся.

На протяжении всего времени существования переводческой дея­тельности прежде всего сами переводчики осознали то, что перевод не может в полной мере совпадать с оригиналом. Это дало толчок попыт­кам выяснить, каковы отношения между исходным и переведенным текстами, в чем причина их неполного совпадения и возможно ли до­биться большего успеха.

Когда же назрела необходимость разрешить эти вопросы с науч­ных позиций, появились первые труды, которые сегодня мы называ­ем переводоведческими. Это уже не просто эмпирические наблюде­ния за процессом перевода; не просто мнения о том, насколько удачным или неудачным оказался этот процесс в том или ином кон­кретном случае или может оказаться вообще. Теперь вопрос о приро­де, особенностях перевода был вынесен на рассмотрение с научной, поначалу лингвистической точки зрения, что и понятно, ведь перевод прежде всего — вербальная деятельность. Была сформулирована ос­новная задача научного подхода к изучению этого вида деятельнос­ти — описать процесс осуществления перевода, объяснить его сущ­ность, выявить, что следует признать достаточным и необходимым условием (или условиями) репрезентативности перевода как результа­та особого рода деятельности, т.е. раскрыть сущность отношений между оригиналом и переводом. Стало понятно, что для этого следу­ет учитывать саму сущность соответствий прежде всего лингвистиче­ских единиц одного языка, с которого переводят (ИЯ), и другого язы­ка, на который переводят (ПЯ). Это должно, по мысли ученых, способствовать уяснению того, как протекает процесс порождения текста на ПЯ, текста особого рода, поскольку он несамостоятелен, «вторичен» [См.: Вербицкая. С. 7, 15] в том смысле, что является «ко­пией», «слепком», иноязычным повторением текста оригинала.

Далее будут изложены основные положения наиболее важных лингвистических теорий переводческой деятельности.