§ 2. Денотативная (ситуативная) теория перевода

С идеями, близкими денотативной теории перевода, мы столкнулись, обсуждая проблему переводимости / непереводимости / всепереводимости. Универсалистские взгляды наводили на мысль о глубинном сходстве всех языков.

На вопрос: «В чем же состоит это глубинное сходство между язы­ками?» — приверженцы денотативной теории отвечают, что языковые знаки отражают те или иные предметы, явления реальной, окружаю­щей человека действительности или связывающие их отношения, на­зываемые денотатами. Окружающую действительность отражают все языки, и денотаты их объединяют.

Иногда в роли денотатов выступают целые ситуации. Отсюда вто­рое название данной теории — ситуативная теория перевода. Ситуа­ция при этом понимается как набор денотатов, находящихся в тех или иных соотношениях.

Такая модель перевода представлена прежде всего в работах Дж. Кэт-форда, В.Г. Гака.

Логика денотативной теории перевода следующая. Наблюдаемый и отражаемый человеком мир в общем и целом един для всего челове­чества. В любых языках можно найти разнооформленные внешне и несколько отличающиеся друг от друга по своему содержанию слова, которые, тем не менее, указывают на одни и те же реалии. Отсюда со­держанием межъязыковой коммуникации является экстралингвисти­ческая реальность, а процесс перевода, согласно денотативной тео­рии, — это процесс описания денотатов, отраженных в языке оригинала, на языке перевода.

Таким образом, переводчик, воспринимая текст оригинала, свя­зывает языковые единица ИЯ с соответствующими и внеположенными им денотатами, фрагментами объективной реальности. Затем, вы­явив эти денотаты, он описывает их, но уже средствами не ИЯ, а ПЯ. Обычно переводчик заранее (без обращения к этапу выявления дено­тата) знает, какие языковые единицы ИЯ и ПЯ описывают одни и те же денотаты. Поэтому ему не нужно сопоставлять их с соответствую­щими денотатами, он просто заменяет единицы ИЯ соответствую­щими тем же денотатам единицами ПЯ. Однако такой укороченный путь возможен благодаря тому, что когда-то было установлено соот­ветствие единиц ИЯ и ПЯ как обозначающих один и тот же фрагмент реальности.

Пока что мы исходили из того, что оба языка имеют наименования для одних и тех же явлений окружающего нас мира. Но на практике оказывается, что в одном языке есть обозначение того, что никак не обозначено в другом, т.е. мы имеем дело с определенным расхождени­ем в языковой картине мира. Кроме того, языки часто членят окружа­ющую человека реальность по-разному. Хрестоматийными примера­ми являются следующие расхождения между, скажем, английским и русским языками: английское прилагательное blue соответствует рус­ским голубой и синий или английский глагол go соответствует русским идти и ехать, а в определенных контекстах и лететь, и плыть.

Еще более сложными могут показаться случаи с культуронимами, обозначениями тех или иных явлений культуры, выраженных с помо­щью средств того или иного языка, выступающего в процессе перево­да в качестве языка оригинала. Так, культуронимами будут, например, английские слова из политического и социологического лексиконов соответственно: bam-storming, societal.

Подобные случаи расхождения в обозначениях феноменов окру­жающего мира, тем не менее, не создают трудностей в рамках денота­тивной теории. Дело в том, что при таких несоответствиях всегда можно объяснить, что имеется в виду, дав описание фигурирующего в оригинале денотата или ситуации на ПЯ. Это особенно хорошо видно на примере как раз культуронимов. Так, barn-storming можно перевес­ти описательно как поездки кандидата в ходе предвыборной кампании по провинциальным городам с целью привлечь потенциальных избирате­лей, a societal — как имеющий отношение к обществу в целом.

Именно в успешном решении подобного рода задач заключается главное достоинство данной теории. Можно выделить следующие слу­чаи, когда без выяснения, какой денотат или какая ситуация стоит за тем или иным языковым комплексом, перевод оказывается невозможным.

1. Денотативная модель (теория) хорошо описывает перевод при от­сутствии в ПЯ обозначения денотата или ситуации из оригинала. В этом случае переводчик описывает денотат или ситуацию сочетанием не­скольких языковых единиц ПЯ (описательный перевод). Оба вышепри­веденных примера {barn-storming и societal) подпадают под этот случай.

Еще одним решением может быть нахождение близкого по значе­нию знака ПЯ, т.е. знака, называющего похожий денотат или похожую ситуацию, например: sit-in можно перевести как сидячая забастовка.

Наконец, переводчик может создать неологизм, новое обозначе­ние для денотата ИЯ. Подобным образом поступают (надо сказать, отнюдь не всегда оправданно) в настоящее время переводчики, рабо­тающие с текстами по электронике, банковскому делу, психологии И многим другим областям знания, на которые оказали и продолжают оказывать влияние соответствующие англоязычные (прежде всего американские) области знания и практической деятельности. Так у нас появились термины компьютер (computer), вытеснивший ЭВМ, овердрафт {overdraft), фрустрация {frustration) и многие другие.

2. Денотативная (ситуативная) модель позволяет объяснить пере­вод в случае узуального описания той или иной фигурирующей в ори­гинале ситуации. При этом и в ИЯ, и в ПЯ может существовать только один способ описания подобной ситуации. В данном случае для перевода избирается именно наличествующий в ПЯ узуальный вари­ант обозначения ситуации, описанной соответствующим узуальным же, но в условиях ИЯ выражением: Wet paint— Окрашено.

Встречаются случаи, когда, в принципе, возможен более близкий перевод, но переводчик избирает распространенный оборот, фразу, выражение, опять-таки опираясь на узус ПЯ, например: спальный рай­он — bedroom community (а не sleeping district).

В научно-технических текстах квалифицированный переводчик, исходя из понимания предмета разговора (денотата, ситуации), может дать более точный по сравнению с оригиналом вариант его описания на ПЯ, несколько даже подредактировав оригинал.

3. Денотативная модель дает возможность объяснить своеобразное переводческое «лавирование» в тех случаях, когда на первый план при описании каких-либо ситуаций средствами ПЯ выходит критерий их уместности для реципиентов перевода.

Достаточно много тому примеров можно найти в политической публицистике и художественной литературе. В русском переводе следующего английского предложения можно уловить усиление эмо­циональной окраски выделенного прилагательного по очевидной причине, связанной с идеологе-политическим контекстом времен «холодной войны»:

Looking back over the 1960's, the political historian might describe it as the time when the American Government began to think of the American people as a tiresome nuisance. — Оглядываясь назад на шестидесятые годы, политиче­ский обозреватель, возможно, охарактеризует их как время, когда амери­канское правительство начало смотреть на американский народ как на до­садную помеху [См.: Левицкая, Фитерман. С. 175].

Таковы основные черты денотативной модели перевода, которые позволяют объяснить действия переводчика при выборе тех или иных ва­риантов перевода благодаря обращению к реальной действительности.

Однако денотативная модель имеет ряд недостатков. Например, она не позволяет обосновывать выбор между несколькими вариантами перевода, когда таковые возможны. Другими словами, она более эффективна для перевода ситуаций, однозначно определяющих под­ходящий вариант перевода, а потому хороша для объяснения перево­да терминов и терминоподобных единиц ИЯ (клише).

Некоторые исследователи критикуют денотативную модель также за то, что она учитывает лишь содержательную сторону оригинала. Перевод формальной его стороны, т.е. то, как выражено данное со- ] держание в плане выражения, в ней не отражается. Например, не учи­тываются прагматические аспекты переводимых запретительно-разрешительных клишированных оборотов. В рамках денотативной модели можно объяснить, что переводится определенный запрет (скажем, курить в данном месте), но невозможно объяснить, почему более мягкой форме (Просьба не курить) предпочитается более стро­гая (Не курить!) или наоборот [См.: Комиссаров, 1973. С. 36].

Однако этот аргумент может быть опровергнут, если учесть второе название теории — ситуативная, ведь информация о денотате-ситуа­ции вполне может (и, скорее всего, будет) включать в себя и инфор­мацию о прагматике-стилистических допущениях переводимого ори­гинала. Например, если обратиться к нашему примеру, при переводе запретительно-разрешительных клишированных оборотов перевод­чик, рассматривая денотат-ситуацию, будет знать, где этот оборот произносится или, если это объявление, пишется.

Тем не менее данная теория не отражает всей сложности перевод­ческого процесса.