§ 4. Особенности перевода текстов,

принадлежащих к разговорно-бытовому стилю

Разговорно-бытовой стиль реализуется в ситуации общения. При этом между участниками коммуникации не должно быть официаль­ных отношений. Официальные отношения навязывают участникам коммуникативного акта те или иные формулы обращения, лексику, синтаксис и т.д., хотят они того или нет. Как правило, разговорная речь протекает в условиях непосредственного общения, без посредни­ков. Это речь устная. Если в литературе мы и встречаем имитацию устной речи, то это все же именно имитация, а не собственно разго­ворная речь.

Разговорная речь -— это речь неподготовленная, свободно развива­ющаяся в процесс развертывания коммуникативного акта, ситуации общения, в чем она принципиально отличается от научной и офици­ально-деловой речи. Это обстоятельство сообщает ей характерные особенности речепорождения: в ней много перебивок, остановок, вставок для заполнения паузы, пока говорящий подбирает нужное слово (...это самое..., ...well...). В разговорной речи активную роль иг­рают мимика, жесты, понимание участниками разговора ситуативно­го контекста. Все эти экстралингвистические факторы помогают со­беседникам понять друг друга несмотря на всю кажущуюся дефектность и неполноту лингвистических компонентов общения.

Кроме того, разговорная речь — это либо диалог, либо полилог; в разговоре участвуют либо двое, либо больше собеседников. В ней очень редки монологи, а если они и случаются, их протяженность от­носительно невелика.

Исходя из вышесказанного, разговорную речь можно определить как речь неофициальную, характеризующуюся непосредственностью протекания, неподготовленностью, спонтанностью; это речь диало­гическая и устная [См.: Солганик, С. 178—183].

Все это, казалось бы, ставит под сомнение релевантность текстов данного функционального стиля для перевода. Действительно, пере­водчик по сути своей посредник, а если условием протекания непо­средственного общения между людьми является именно отсутствие посредников, то какое отношение все это имеет к переводу как виду межъязыкового посредничества? Присутствие третьего лица в разго­воре двоих, конечно, изменяет, хотя бы отчасти, и другие признаки непосредственного разговора.

Поэтому в применении к переводу следует, видимо, несколько мо­дифицировать определение условий реализации разговорно-бытово­го стиля. Конечно, вряд ли можно себе представить ситуацию, в кото­рой перевод понадобится близким людям, вступающим в разговор. Но в том-то и дело, что разговорная речь реализуется не только меж­ду близко знакомыми людьми. Иногда это происходит в более широ­ком контексте общения, который может быть назван социально-бы­товым [См.: Комиссаров, 2001].

Сразу же нужно оговориться, что под социально-бытовым контек­стом не всегда понимается реализация собственно речи, относящейся к разговорно-бытовому стилю. Иногда в том или ином социально-бы­товом контексте тематика переводимого устного текста может отхо­дить от тем, характерных для этого функционального стиля. Действи­тельно, чаще всего круг тем разговорного стиля включает в себя обсуждение погоды, здоровья, новостей, покупок и т.д. и т.п. [См.: Солганик. С. 180]. Но в более широком социально-бытовом контексте встречаются разговоры, беседы, тематически близкие к официально-деловому стилю. Это могут быть обращения людей, возможно эмиг­рантов или беженцев, к работодателям, домовладельцам в новой для них стране и т.п. Однако ход такого общения — менее формальный, нередко весьма спонтанный — заставляет переводчика обрабатывать исходный текст с учетом целого ряда факторов, свойственных имен­но текстам разговорно-бытового стиля. Вот почему переводчику важ­но знать его особенности.

Итак, понятия автора (источника) и реципиента (адресата) текста в данном функциональном стиле существенно меняются вследствие его диалогического характера. Здесь всегда по меньшей мере два собе­седника-автора. Они же выступают поочередно в роли реципиентов: сначала высказывается первый, т.е. проявляет себя как автор какого-либо высказывания, а второй воспринимает это высказывание; затем роли меняются — второй собеседник реагирует на сказанное первым. И так разворачивается диалог.

Информация здесь когнитивная, поскольку участники коммуни­кативного акта нередко сообщают друг другу какие-то сведения, но­вости, рассказывают о каких-то происшествиях и т.п. При этом очень весомой становится эмоциональная информация. Нередко она даже превосходит когнитивную. Да и когнитивная информация претерпе­вает некоторые изменения. Часто те или иные высказывания (типа приветственных формул) выступают в роли сигналов, устанавливаю­щих контакт между собеседниками, означающих их готовность об­щаться, поддерживать отношения и т.д.

Рассмотрим некоторые лингвистические особенности текстов, от­носящихся к данному функциональному стилю.

Прежде всего, слову, употребляемому в рамках разговорно-бытового стиля, свойственна семантическая неопределенность. Такие сло­ва, как вещь, штука, thing, doohickey (штучка, закорючка) и многие другие могут означать почти все что угодно. Что конкретно они озна­чают в том или ином разговоре, определяется контекстом, ситуацией, обстановкой.

Переводчик может расшифровывать эти слова, называя обознача­емые ими вещи «своими именами», а может, учитывая функциональ­но-стилистическую особенность текста-оригинала, произведения разговорной речи, и условия, в которых протекает общение, сохра­нять эти слова, подбирая им при этом культурологически оправдан­ное соответствие в ПЯ.

Для разговорно-бытового стиля характерно использование так на­зываемых семантических стяжений, или конденсатов. Это такие сло­ва, как малолитражка (стяжение от малолитражный автомобиль), ма­лолетка (от малолетний, т.е. ребенок или подросток), многотиражка (от многотиражный).

Довольно распространены в разговорной речи различного рода со­кращения, которые емко и экономно выражают значительные пласты ее содержания. При этом сокращения чаще замещают собой официаль­ные полные названия (которые нередко уже затруднительно и вспом­нить). Всякий в России знает, что такое КГБ, чека (ЧК). Всякий в США поймет вас, если вы скажете LA (Los-Angeles). Причем от первичных со­кращений (которые по происхождению могут быть и не разговорными) появляются вторичные, чисто разговорные: КГБ — (ка)гэбэшник.

Частотны в разговорном стиле и различного рода специфически сниженные названия-клички. Например, вместо русские можно услы­шать кацапы, вместо украинцы — хохлы. Названия городов тоже часто претерпевают такие изменения: Санкт-Петербург становится Пите­ром, San-Francisco — Frisco.

Переводчик обычно расшифровывает лексические сокращения, поскольку иначе их просто невозможно перевести, ведь в ПЯ не суще­ствует соответствий той же стилистической окраски. В этом случае репрезентативность на уровне передачи стиля оригинала либо страда­ет, поскольку переводчик нейтрализует стилистическую игру ориги­нала, либо переводчик восполняет утраченный эффект с помощью другого элемента высказывания.

Очень активно в разговорном стиле используются местоимения. Вместо имен существительных, прилагательных бывает легче употре­бить ограниченный круг их заменителей. Кроме того, в процессе по­рождения спонтанной речи люди часто забывают какие-то слова (они «вылетают из головы», их не могут вспомнить, хотя они и «крутятся на языке»).

В разговорный стиль активно проникают книжная лексика, терми­ны, которые тут же, однако, подвергаются специфической разговор­ной обработке, в результате чего их терминологически строгая семан­тика размывается. Но именно благодаря этой своей восприимчивости, по словам Л.В. Щербы, разговорная речь и становится кузницей словесных новшеств, впоследствии становящихся общеупотребитель­ными. Так, в наше время привычным стало употребление слов стыко­ваться, пересекаться: Давай с тобой как-нибудь состыкуемся / пересе­чемся в городе.

Активно используются продуктивные и не очень словообразова­тельные модели. Суффиксы -ищ- и -еньк- довольно продуктивны в современном русском языке. С их помощью образуются различные но­вые словоформы, большинство из которых, впрочем, тут же забывает­ся: автомобилище, магазинище, оранжевенький, коричневатенъкий. А возвратная частица -ся, относясь к менее продуктивным аффиксам, образует вполне употребительные разговорные слова: Я закупался/ску­пился перед праздниками (т.е. закупил все, что может потребоваться / скупил массу товара в разных магазинах).

Большую часть разговорной речи, менее консервативной по срав­нению с книжной, составляют заимствования из различных иност­ранных языков. Некоторые заимствования вытесняют слова и терми­ны, предписываемые институтами, призванными кодифицировать и определять языковые нормы. Так произошло, например, с термином компьютер, который вытеснил термин ЭВМ.

Своеобразен синтаксис разговорной речи. Его прежде всего харак­теризуют многочисленные простые и часто неполные предложения (в продуктовом магазине: — Можно молока?Два. Вот чек). Распрост­ранены эллиптические конструкции (Я ей — слово, она —- десять!). При переводе такие конструкции обычно представляются в более полном виде, что объясняется стремлением переводчика пояснить си­туацию, более полно описав ее.

Перевод разговорно-бытовых произведений речи двусторонний. Переводчик должен уметь переводить в обе стороны (на родной для него язык и с родного). Это требование предъявляет к нему реаль­ность осуществления перевода в социально-бытовом контексте: ни­кто не будет приглашать для беседы двух переводчиков, как во время межгосударственных официальных переговоров.