5. Прочитайте отрывок из рассказа а. П. Чехова «в пансионе». Ответьте на следующие вопросы:

1. Какие уловки использует учитель Дырявин в споре с мадам Жевузем?

2. Какие доводы, с вашей точки зрения, нуждаются в «подмазывании»?

3. Какая роль принадлежит примерам в процессе убеждения? Какие примеры эффективны в споре? Какой из них приводит Жевузем?

4. Какие тезисы являются нежелательными для обсуждения? Относится ли тезис, выдвинутый учителем Дырявиным, к недоказуемым?

В учительской комнате, в этой таинственной святая святых, сидят сама Жевузем и учитель математики Дырявин. Учитель давно уже дал урок, и ему пора уходить, но он остался, чтобы попросить у начальницы прибавки. Зная скупость «старой шельмы», он поднимает вопрос о прибавке не прямо, а дипломатически.

– Гляжу я на ваше лицо, Бьянка Ивановна, и вспоминаю прошлое... – говорит он вздыхая. – Какие прежде, в наше время, красавицы были! Господи, что за красавицы! Пальчики оближешь! А теперь? Перевелись красавицы! Настоящих женщин нынче нет, а все какие-то, прости господи, трясогузки и кильки... Одна другой хуже...

– Нет, и теперь много красивых женщин! – картавит Жевузем.

– Где? Покажите мне: где? – горячится Дырявин. – Полноте, Бьянка Ивановна! По доброте своего сердца вы и белужью харю назовете красавицей, знаю я вас! Извините меня за эти кель-выражансы, но я искренно говорю вам. Нарочно вчера на концерте осматривал женщин: рожа на роже, кривуля на кривуле! Да взять вот хоть наш старший класс. Ведь это все бутоны, невесты, самые, можно сказать, сливки – и что же? Восемнадцать их штук, и хоть бы одна хорошенькая!

– Вот и неправда! Кого ни спросите, всякий вам скажет, что в моем старшем классе много хорошеньких! Например, Кочкина, Иванова-2-я, Пальцева... А Пальцева просто картинка! Я женщина, да и то на нее заглядываюсь...

– Удивительно... – бормочет Дырявин. – Ничего в ней нет хорошего...

– Прекрасные черные глаза! – волнуется Жевузем. – Черные, как тушь! Вы поглядите на нее: это... это совершенство! В древности с нее писали бы богинь!

Дырявин отродясь не видал таких красавиц, как Пальцева, но жажда прибавки берет верх над справедливостью, и он продолжает доказывать «старой шельме», что в настоящее время красавиц нет...

– Только и отдыхаешь, когда взглянешь на лицо какой-нибудь пожилой дамы, – говорит он. – Правда, молодости и свежести не увидишь, но зато глаз отдохнет хоть на правильных чертах... Главное – правильность черт! А у вашей Пальцевой на лице не черты, а какая-то сметана... кислятина...

– Значит, вы не всматривались в нее... – говорит Жевузем. – Вы всмотритесь, да тогда и говорите...

– Ничего в ней нет хорошего, – угрюмо вздыхает Дырявин.

Жевузем вскакивает, идет к двери и кричит:

– Позвать ко мне Пальцеву! Вы всмотритесь в нее, – говорит она учителю, отходя от двери. – Вы обратите внимание на глаза и на нос... Лучшего носа во всей России не найти.

Через минуту в учительскую входит Пальцева, девочка лет семнадцати, смуглая, стройная, с большими черными глазами и с прекрасным греческим носом.

– Подойдите поближе... – обращается к ней Жевузем строгим голосом.

«Отдай все – и мало, – думает математик, рассматривая ее. – Роскошь девочка! Ноздрями шевелит, пострел... Чует, что в июне на волю вырвется. Дай только вырваться, забудет она и эту Жевузешку и болвана Дырявина, и алгебру... Не алгебра ей нужна! Ей нужен простор, блеск... нужна жизнь».

Дырявин вздыхает и продолжает думать: «Ох, эти ноздри! И месяца не пройдет, как вся моя алгебра пойдет к черту... Дырявин обратился в скучное, серое воспоминание... Встречусь ей, так она только ноздрями пошевелит и «здравствуй» не скажет. Спасибо хоть за то, что коляской не раздавит...»

Пальцева делает реверанс и выходит.

– Ну что? Всмотрелись теперь? – спрашивает Жевузем.

Дырявин не слышит ее вопроса и все еще думает.

– Ну? – повторяет начальница. – Плоха, по-вашему?

Дырявин тупо глядит на Жевузем, приходит в себя и, вспомнив о прибавке, оживляется.

– Хоть убейте, ничего хорошего не нахожу... – говорит он. – Вот вы уже в летах, а нос и глаза у вас гораздо лучше, чем у нее... Честное слово... Поглядите-ка на себя в зеркало!