Прагматико-ситуативные типы реализации речевого акта оскорбления в молодежном общении

Юридическая и обыденная интерпретация понятия «оскорбление» имеют как общие, так и отличительные признаки.

В УК РФ оскорбление трактуется как «унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме» (Ст. 130, ч.1).

Объективной стороной оскорбления в праве признается деяние в форме действия, заключающегося в виде неприличного обращения с человеком, унижающего его честь и достоинство. Унижение чести и достоинства может осуществляться 1) публично (в присутствии посторонних лиц); 2) с глазу на глаз с потерпевшим; 3) в отсутствии потерпевшего (но в расчете на то, что факт оскорбления станет ему известен).

Субъективная сторона правонарушения заключает прямой умысел, мотив и цель которого признаются факультативными признаками.

Объект оскорбления – честь и достоинство личности, субъект правонарушения – физически вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста.

Предмет оскорбления – сведения, которые 1) содержат отрицательную оценку личности; 2) выражаются в неприличной с точки зрения общественной морали форме – в той форме, которая противоречит общепринятым правилам поведения в обществе и потому вызывает чувство обиды и унижения. Сведения могут быть как правдивыми, так и ложными (т.е. соответствовать действительности или не соответствовать ей), поэтому в праве оскорбление соотносится с клеветой.

В гражданском и уголовном праве первостепенное значение имеет общественная значимость личных неимущественных прав, исходя из этого в процессе судопроизводства прежде всего должен быть установлен факт сознательной дискредитации человека в общественном мнении. Наряду с этим суд учитывает и «степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред» [ГК РФ, гл.8, ст. 151]. Вопрос же о том, какова шкала «степени физических и нравственных страданий» и в чем состоит методика их измерения, остается открытым.

Целью лингвистической экспертизы по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации является установление объективных доказательств совершения оскорбительного деяния, которые лингвисты находят в конкретных языковых (речевых) фактах, исходя из положения о том, что «оскорбительность» есть свойство самого слова, изначально присущий ему оскорбительный смысл» [Голев, Матвеева, 2006, с. 176]. Общепризнано, что ядро оскорбительных языковых средств составляет инвективная и обсценная лексика, любая пейоративно окрашенная лексика, велика роль и невербальных средств выражения оскорбления. Однако дело осложняется тем, что, с одной стороны, инвективная и обсценная лексика воспринимается как оскорбительная далеко не каждым адресатом, с другой стороны, в реальных ситуациях общения круг языковых средств выражения интенции оскорбления может быть расширен до бесконечности. Нетипичные средства выражения оценочности в силу их особой выразительности и новизны иногда способны нанести более значительный психологический ущерб, особенно в тех случаях, когда основанием для оскорбления избирается качество, которое расценивается как ущербное и самим субъектом ущерба. Например, фраза «Уж кто-кто, а девушка с грудью Масяни могла бы и заткнуться»может вызвать различную реакцию адресата (от невозмутимой до шоковой) в зависимости от личностных качеств и степени важности оцениваемого признака в системе индивидуальных ценностей. Т.е. речевая стихия реализации акта оскорбления сложна и многообразна, предопределена совокупностью различных (иногда сиюминутных) факторов. Поэтому значимым и для лингвиста, и для правоведа представляется разграничение «объективной оскорбительности» и «субъективной оскорбленности» [Жельвис, 2000, с. 228].

В лингвистической традиции оскорбление исследуется как концепт [Воркачев, Кусов, 2000; Кусов, 2005; Рудкова, 2000], как дискурс [см. статью Саржиной О.В. в настоящем сборнике], как речевой акт [Голев, Матвеева, 2006]. Исходя из того, что оскорбление в праве квалифицируется как деяние (действие), с лингвистических позиций целесообразно его изучение в рамках теории речевых актов (ТРА).

В ТРА оскорбление характеризуется как оценочный речевой акт, выражающий общественное поведение и взаимоотношения людей. Вопрос о типологической характеристике речевого акта «оскорбление» решается неоднозначно. Так, основоположники ТРА относят оскорбление к бихабитивам (Дж.Остин), экспрессивам (Дж. Серль, Б. Фрейзер), конфликтивам (Дж. Лич).

Речевой акт «оскорбление» в системе оценочных речевых актов граничит с обвинением, осуждением, неодобрением, порицанием и т.д. и противопоставлен речевым актам одобрение, похвала, комплимент.

В обыденном понимании семантика слова «оскорбить» коррелирует с семантикой слова «обидеть», что подтверждается данными лингвистических экспериментов [Рудкова, 2000] и функционированием слова в разговорной речи: Ты считаешь, что я могу так поступить? Я оскорблена! (т.е. незаслуженно обижена). Соотносимость значений этих слов подтверждается и данными толковых словарей. Так, в «Большом толковом словаре русского языка» [1998] обида определяется как «несправедливость, несправедливый поступок, поведение по отношению к кому-л., незаслуженное оскорбление». Область различий этих слов заключается в том, что обида обозначает внутреннее психологическое состояние адресата речи (объекта ущерба), оскорбление – действие субъекта по нанесению этого ущерба. Таким образом, в терминологическом аппарате ТРА «оскорбление» соотносимо с иллокуцией, «обида» - с перлокуцией.

Речевой акт «оскорбление» - это коммуникативное взаимодействие субъекта и адресата речи, при котором по отношению к адресату направлено речевое действие, реализующее интенцию нанесения психологического ущерба, в результате чего адресат испытывает нарушение психологического баланса. Отношения между участниками речевого акта оскорбления – это отношения агрессора и жертвы, при этом активность обеих сторон является обязательным признаком: «если оппонент не уязвлен, критика его «не задела», говорить об оскорблении нельзя» [Иссерс, 2003, с. 38].

Конфликтные речевые акты, к числу которых принадлежит и речевой акт оскорбления, в реальной коммуникации часто состоят из целого ряда последовательных взаимосвязанных речевых действий. Исходным является речевое действие, в котором один из коммуникантов высказывает свое мнение, предположение, суждение по какому-либо поводу или дает оценку. Ответом служит реплика, выражающая несогласие с мнением, суждением, предположением первого коммуниканта. Происходит столкновение двух различных точек зрения, начинается отстаивание своих интересов, в результате бывает трудно определить, кто инициатор конфликта, а кто жертва [Чекменева, 1986].

Рассмотрим реализацию модели речевого акта оскорбления в устной речи студентов. В соответствии с методикой описания речевых актов, разработанной О.С. Иссерс [2003], модель речевого акта оскорбления в устной речи студентов характеризуется по следующим параметрам:

1). Тип общения: неофициальное общение, характеризующееся отсутствием жесткого сценария коммуникации, нестрогим контролем за собственным речевым поведением, свободой индивидуальных поведенческих и речевых проявлений.

2). Способ общения: устная форма общения, непосредственный или опосредованный контакт коммуникантов; порождаемый текст актуален только в текущий момент общения.

3). Ориентированность общения: общение личностно ориентировано, реализует индивидуально-личностный статус коммуникантов при равенстве (и одновременно неважности) социального статуса участников речевого акта.

4) Степень подготовленности речевого акта: речевой акт не подготовлен, речевое исполнение спонтанно, импровизированно.

5). Количество участников речевого акта: два (адресат и адресант) и более (наблюдатели).

6). Отношения коммуникантов: отношения агрессора и жертвы.

7). Образы коммуникантов: студенты мужского и женского пола 17-23 лет.

8). Локуция: использование вербальных средств с пейоративной оценочностью и невербальных средств.

9). Иллокуция: изменение положительного представления о личности у окружающих и у самой личности, нанесение психологического ущерба, разрушение межличностных отношений.

10). Перлокуция: нарушение психологического баланса адресата, ответная агрессия.

Классическийречевой акт оскорбления характеризуетсясимметричностьюиллокутивной цели и перлокутивного эффекта: установка инициатора конфликта на конфронтацию с адресатом порождает психологический дискомфорт жертвы (имплицитная реакция), что может вызвать ответную агрессию (эксплицитная реакция).

А.: Ты, лохушка вонючая, рот закрой!

В.: Сама помолчи, овца!

«Классическое оскорбление» чаще всего представлено в ситуации непосредственного общения коммуникантов, однако отмечены и случаи, в которых объектом оскорбления является третье лицо, не участвующее в общении, а роль субъекта ущерба играет адресат речи:

А.: Сестра твоя – дура полная, шизофреничка!

В.: Сама ты – дура!

Трансформированныеречевые акты оскорбления характеризуютсянесимметричностьюиллокутивного намерения и перлокутивного эффекта, они составляют размытую зону, совмещающую черты смежных речевых актов.

При непосредственном общениижертвы и агрессора несимметричность речевого акта оскорбления всегда задана непредсказуемой перлокуцией. Как отмечает Е.М. Вольф, «особенностью оценочных речевых актов является то, что их перлокутивный эффект часто неопределенный: точно предсказать, каков будет результат похвалы или оскорбления (радость, недовольство, обида, страх и т.п.), весьма трудно, так как ситуация включает множество дополнительных моментов, влияющих на перлокутивный эффект» [Вольф, 1985, с. 173].

Интенция оскорбления может не достичь цели, если находится за порогом восприятия адресата, как в следующем диалоге:

А.: Слышь, ты, крыса, ну-ка повтори, что ты сказала?

В.: Да ну тебя, вечно ни из-за чего шум поднимаешь, пойдем, попить купим.

В речевом поведении участника А. прослеживается явная установка на конфликт, выражающаяся в повышенном эмоциональном тоне высказывания, в использовании языковых средств с отрицательной оценочностью, в нагнетании императива. Однако участник В. не реагирует на агрессию, выражая дружескую и примирительную позицию. В иных случаях дружеский совет или выраженное неодобрение воспринимается собеседником как оскорбительное и вызывает огорчение, раздражение, обиду:

А.: Слушай, что это на тебе? Лучше бы синюю одела, эта короткая сильно.

В.: А ты чё, собрался ещё указывать, в чем мне ходить? Если ты лох, я не собираюсь как лохушка ходить, понял, да?!

Энергетика оскорбления в данном случае исходит от адресата, который из всей информации-совета вычленяет лишь оскорбительную для себя и, соответственно, воспринимает только её.

Сценарий коммуникативного акта оскорбления в молодежной среде часто используется для создания сниженного регистра общения:

А.: Оль, ты домашнюю сделала?

В.: Нет, мы вчера на дискотеку ходили.

А.: Ах ты, гадина! На дискотеку – без меня! (смеется).

В.: Да там старым кошелкам вроде тебя делать нечего (смеется).

Пейоративно окрашенные языковые средства, адресованные друг другу, призваны создать атмосферу непринужденного, шутливого общения. При этом важен момент понимания несерьезности ситуации, соблюдение общающимися правил игры. «Игра в оскорбление» является одним из способов организации фатического общения, однако она может оказаться потенциально конфликтной:

А.: Так сколько, ты говоришь, тебе будет? Девятнадцать? Старая дева уже! (смеется).

В.: Совсем что ли дура! На себя-то смотреть не пробовала?

А.: Ты чё? Я же шуткой!

Непонимание сути игровой ситуации или неприятие её условий порождают реакцию-оскорбление.

Ситуация «оскорбления за глаза»реализует различные типы несимметричного речевого акта оскорбления.

А). Цель одного из участников речевого акта - возложить на собеседника обязанности ретранслятора, призванного побудить его к передаче информации об оскорблении субъекту ущерба – третьему лицу:

А.: Тебе Олег привет передал, сказал, чтоб в гости заходила.

В.: Скажи ему, что он шиза, а у меня с головой все в порядке, чтоб я к дебилу в гости ходила. Так ему и передай.

В). Один из коммуникантов, являясь субъектом психологического ущерба, стремится излить свое эмоциональное состояние, поделиться своим видением ситуации и склонить собеседника к сочувствию. Успешная реализация намерения приводит к солидарной позиции коммуникантов (А), неуспешная выражается в различии оценки ситуации участниками речевого акта (В).

(А) А.: Нет, ты представляешь, эта скотина еще говорит, что я сама виновата! Ублюдок!

В.: Ну все, не плачь, ты же знаешь, что все мужики козлы!

А.: Урод! Ненормальный!.

(В) А.: Ну чё, ты у Таньки про лекции спросила?

В.: Ага, она сказала, что не писала, прикинь, стерва какая!

А.: Я ж тебе сразу говорила, она СРЯ на лекции делала. А ты – «стерва»!

Таким образом, прагматико-ситуативные типы речевого акта «оскорбление» в реальной коммуникации предопределены пресуппозицией, характером межличностных отношений, прагматическими установками, психологическими особенностями общающихся личностей.