Функциональная парадигма русского глагола как отражение когнитивного опыта е. И. Семиколенова

Таврический национальный университет им. Вернадского, Симферополь, Украина

функциональная парадигма, когнитивный опыт, грамматические пометы в словарях, глагол

Summary. This article covers the problems of verb paradigm. Observations convince that the majority of verb paradigms is characterized as incomplete. It can be explained by both common language reasons and semantics of verb lexeme. The peculiarities of each paradigm are studied in the article on the level of separate lexical-semantic variant.

Русский глагол как со стороны семантики, так и со стороны формы остается очень сложным объектом для описания.

Во-первых, глагол имеет очень разветвленную систему словоизменения и формообразования. Во-вторых, не установлены четкие границы глагольной парадигмы, которая, как известно, определяется узко и широко.

В узком смысле глагольная парадигма — это изменение глагола по лицам и числам, т. е. спряжение. В широком — большая парадигма — включает в себя все разнообразие глагольных форм: временных, модальных, причастий, деепричастий, инфинитива.

Установление границ большой глагольной парадигмы связано с теоретическим осмыслением и диагностирова­нием таких единиц, как причастия, деепричастия, вторичные имперфективы. Так, рассматривая причастия и деепричастия как самостоятельные части речи, авторы некоторых вузовских учебников выводят их за границы соответствующих глагольных слов. Отсутствие единой точки зрения на видовую пару различных типов приводит к тому, что границы большой парадигмы могут бесконечно расширяться. Например, А. Н. Тихонов убеж­ден, что «в видовую пару объединяются две соотносительные формы глагола, имеющие одинаковые (то­жде­ст­венные) лексические значения и образующие грамматическую оппозицию. Это распространяется на все типы видовых пар (суффиксальные, префиксальные, суп­плетивные), но специфично проявляются в однозначных и многозначных глаголах, в формах времени, залога, в функционировании видов. Изменение глаголов по видам относится к спряжению, как и изменение их по лицам, числам, временам» [Тихо­нов]. Признание членов видовой пары любого типа самостоятельными лексемами значительно сужает круг грамматических форм того или иного глагола [Ми­ло­славский].

В-третьих, в процессе функционирования реализуется иная, функциональная парадигма, для которой характерна неполнота с различным числом отсутствующих позиций. Поэтому во многих случаях само понятие «полная парадигма» становится весьма условным. Наличие у глагола полной парадигмы чаще оказывается скорее исключением, чем правилом.

Эту реальность определяют различные причины. В целом их можно разделить на два типа. Это ограничения, связанные с действующими в языке законами (обу­словленные системой языка), и ограничения, вызванные семантическими причинами. В первом случае целесообразно, на наш взгляд, говорить об отсутствии форм, во втором — об их функциональной невостребованности.

Отсутствие формы мы понимаем как невозможность ее образования, которое зависит от вида, класса глагола и т. п. Так, глаголы совершенного вида не имеют форм настоящего времени, а от глаголов несовершенного вида, как правило, не образуются страдательные причастия прошедшего времени. Кроме того, отсутствие тех или иных форм часто объясняется принадлежностью конкретного глагола к тому или иному классу. Например, формы деепричастия несовершенного вида на а / я отсутствуют у глаголов IX класса (тип сохнуть), у глаголов Х класса (тип печь, беречь), у глаголов VI класса с чередованием согласных основы с / ш (писать, вязать, глодать) и др.

Другой тип ограничений диктуется семантикой глагола. При этом формы могут потенциально существовать, но быть невостребованными, неупотребительными на данном этапе развития языка. Востребованность той или иной формы корректируется нашим когнитивным опытом.

Функциональные парадигмы, эксплицируемые на уров­не отдельных лексико-семантических вариантов, су­щест­вен­но отличаются от парадигм, представленных в словарях.

Отсутствие тех или иных грамматических форм глагола обычно отражается в словарях избирательно — в зависимости от опыта составителей, их научной компетенции. Словари фиксируют отсутствие некоторых гла­гольных форм в блоках толкования словарных статей. Однако состав помет разрабатывается по-разному.

Наиболее полно грамматическая характеристика глагола отражена в «Словаре-справочнике по русскому язы­ку» (М., 1995). Однако и в этом словаре используется лишь одна ограничительная помета — «не употр.» — не употребляется. Например, Глохнуть… повел. не употр.; деепр. не употр. (с. 129–130); Гнить… повел. не употр.; деепр. не употр. (с. 131).

Нетрудно убедиться в том, что отсутствие формы повелительного наклонения и формы деепричастия у глаголов глохнуть и гнить связано с разными причина­ми. В первом случае это причины семантические, непосредственно связанные с конкретной семантикой глаголов. Помета «не употр.», на наш взгляд, здесь уместна, т. к. реально отражает невостребованность, неупотребительность императива, хотя теоретически образование такой формы возможно (*Гний! Глохни!). Отсутствие же формы деепричастия имеет причину другого порядка, а именно — принадлежность глаголов к определенным непродуктивным классам, т. е. связана с историей языка и действующими в нем законами. Такие факты, на наш взгляд, следует отграничивать от фактов первого порядка и фиксировать их пометой «не образ.» — не образуется.

Следовательно, система ограничительных помет в толковых и особенно в грамматических словарях нуждается в дальнейшей разработке и в уточнении. Репертуар предлагаемых помет должен отражать не только отсутствие той или иной формы, но и причины, вызвавшие это.

Исследование функциональных парадигм дает возможность более последовательно, адекватно и систематизированно представить реальную структуру глагольного слова и таким образом изменить наши стереотипные представления о формальной организации боль­шин­ства многозначных глаголов.