Н. К. Рябцева

Институт языкознания РАН

отечественная теоретическая семантика, когнитивная лингвистика, представление, толкование

Summary. Achievements in Russian theoretical semantics, including reconstructions of key mental concepts characteristic to the Russian language, throw new light on the developments in world linguistics of the second half of the XX century as well as on some of its further prospects.

Достижения отечественной теоретической семантики и полученные на ее ос­нове данные о ментальных концеп­тах русского языка позволяют несколько по-новому ин­терпретировать развитие языкознания второй полови­ны ХХ в. и некоторые пер­спективы его развития в будущем.

1. За свою историю человечество пережило множество разнообразных револю­ций, но только две из них были «интеллектуальными»: возникновение письменности и изобретение компьютеров. Письменность дала человеку искусственную — практически безграничную память, компьютеры — безграничные возможности искусственного интеллекта (ИИ) — обработки содержащейся в памяти информации. Осознание этих воз­мож­ностей в середине 50-х гг. ХХ в. оказало и оказывает воздействие на развитие почти всех научных дисциплин, включая языкознание.

___________________________________

¹ Работа выполена при финансовой поддержке РГНФ, проект 99-04-00350a, и Института «От­кры­тое общество», проект RSS, грант 462 / 1999.

В результате, явно или неявно, центральной задачей «новой лингвистики» — линг­вис­тики эпохи компьютерной рево­лю­ции — стало формальное и содержательное моде­лирование языковой компетенции — неотъемлевого компонента естественного интеллекта (ЕИ). Поэтому два ведущих направления новой лингвистики — построение фор­мальной универсальной порож­дающей грамматики (Н. Хомский и его школа) и ин­тегральное семантическое описание языка (И. А. Мельчук, Ю. Д. Ап­ресян и его школа), несмотря на всю их внешнюю не­схо­жесть, имеют много общего, что, к сожалению, не стало пока предметом специального анализа, как и то, что зародившаяся на Западе в недрах когнитивной психологии (Г. Саймон, А. Ньюэл и др.) когнитивная лингвистика является, в сущности, их «до­пол­нением». Главная причина полной автономности этих направлений — ис­поль­зо­ва­ние своей собственной терминологии, «линг­во-спе­ци­фичных» и узкодисциплинарных понятий — своего рода терминологический парадокс.

2. Терминологический парадокс иногда создает комичные ситуации. Так, транслитерация когнитивных понятий типа frame, script, cognition и т. п. и их изо­ли­ро­ванное (самостоятельное, механическое) использование в научных трудах на русском язы­ке, по мнению их авторов, автоматически дает им право относить свои работы к «пре­стижной» области — когнитивной лингвистике. Другой пример. В «Кратком сло­ва­ре когнитивных терминов» (М., 1996) термин grounding переведен как «обос­но­вание», хотя и указывается, что он входит в один ряд с такими понятиями, как background и foreground.

Между тем концептуальный анализ ключевых «мен­тальных» понятий анг­лий­с­ко­го и русского языка [Riabtseva] показывает, что каждое из них линг­во­спе­ци­фич­но и что их транслитерация может порождать искажение исходной идеи. Так, главным и универсальным «ко­гнитивным» понятием русского языка является «пред­ставление». В частности, оно покрывает смысл це­лого ряда слов английского языка (в том числе та­ких, как frame, script, scenario) и, соответственно, не имеет точного пе­ре­водного эквивалента в нем. Содержание представления, в свою очередь, (почти?) пол­ностью пред­ставимо — эксплицируется, вербализуется, формализуется и «рас-кон­цеп­ту­а­лизи­руется» — при помощи «толкования» (см., например, [Апресян]) — предельно кон­структивного инструмента исследования и синтезирования семантики (и праг­ма­ти­ки) языка, также не имеющего точного эквивалента, аналога или синонима в анг­лий­ском языке. Если еще к этому добавить, что достижения в области отечественной те­о­ретической семантики (по разным причинам, но в первую очередь, из-за языкового барьера), мягко выражаясь, недостаточно хорошо известны за рубежом, то станет ясно, что назрела необходимость диалога между двумя «линг­ви­стическими культурами». Замечательная предварительная попытка такого опосредованного диалога предпринята в статье [Рахилина], а естественным соединительным мостиком могут служить иссле­дования А. Веж­бицкой и одинаково свойственное обоим направлениям понятие антропоцентричности языка.

Замечание. Западная когнитивная лингвистика переживает в настоящее время бурный подъ­ем (в том числе в области публикаций; см., например, [Fauconnier; Fauconnier & Turner; Sweetser & Dancygier; Coulson & Oakley] с по­сле­ду­ю­щей библиографией), выз­ван­ный, в частности, введением таких но­вых и инте­ресных по­­нятий, как conceptual blend­ing, mental spaces projection / mapping / overlapping / com­pres­sion / integration, parable, dom­ain mat­rix и др., которые также с большим трудом под­даются переводу на русский язык и транслитерация которых также может привести к их некорректной интерпретации и использованию.

4. Таким образом, диалог — сравнение, совмещение и сближение — достижений отечественной теоретической семантики с идеями западной лингвистики, в частности, в области реконструкции ментальной сферы человека по данным естественного языка, может дать толчок для становления «интегрального» — семантико-когнитив­ного на­прав­ления — моделирования естественного интеллекта по данным языка, основой для ко­торого может стать выработка интернациональных, «совме­щен­ных» понятий — conceptual blending.