«Молочный конфликт» между Россией и Белоруссией в освещении сми: от войны к миру

В июне 2009 года в СМИ прокатилась очередная взрывная информационная волна, связанная с внезапным «молочным конфликтом», разгоревшимся между некогда братскими республиками – Россией и Белоруссией. В памяти сразу же всплыли печальные воспоминания о грузинском и молдавском вине, латвийских шпротах. И все стали ждать, чем все это закончится.

В данной работе мы не будем освещать все политические перипетии, возникшие в российско-белорусских отношениях. Нас прежде всего будет интересовать способ подачи «молочного конфликта» в СМИ: преобладающая тональность высказывания, авторская позиция и речевые способы ее выражения.

Итак, в период разгара конфликта в российских официальных СМИ появились заявления типа «молочная война», «молочный конфликт», «конец российско-белорусским отношениям». Кстати и оказался давно уже приклеившийся к президенту Белоруссии А. Лукашенко штамп «батька», отсылающий таким образом к казачьему «батька-атаман». Подобные высказывания, как мы видим, относятся к военной лексике, что свидетельствует о серьезности сложившейся ситуации. Но вот тональность подобных публикаций отличается суровой, порой настораживающей сдержанностью: нет каких-либо истерико-патриотических заявлений, надрывов, да и сами авторы в официальных СМИ не дают каких-либо комментариев и сдерживаются от оценок.

Совсем по другому обстоит дело в независимых российских и зарубежных СМИ. Российская независимая пресса заняла роль не просто зрителя, пытающегося понять причинно-следственные связи возникшего конфликта, но и ироничного, порой едкого критика. Так, статья Ильи Мильштейна «Отучение от батькиных сосков», опубликованная в «Гранях.ру», пропитана горькой иронией относительно сложившейся ситуации. На лексическом уровне постоянно встречаются:

1) оценочные эпитеты:

Теперь настало время твердых цен и нескончаемого крика.

Батька продавал свою верность славянскому братству по цене дешевых энергоносителей и дорогих кредитов, которые никогда не собирался отдавать, ссылаясь на бесценный щит, который спасал Россию от европейских оккупантов.

Лукашенко не пугают российские санкции, поскольку он навидался уже этих санкций и от всей души презирает неразумных старших братьев.

…в левом углу - разозленный слон, в правом - рассвирепевшая моська…

2) определения, выраженные через перифраз:

Позже наступила невнятная эпоха отделения мух от котлет, когда Лукашенко было предложено возглавить Белорусскую автономную область в составе РФ, а он страшно кричал и не соглашался.

Или «чистые» перифразы:

Санитарный врач сказал в морг - значит в морг.

4) аллюзии, отсылающие к известной басне И.А. Крылова «Слон и моська», что опять же свидетельствует обо всей несуразности сложившейся ситуации:

Бой в самом разгаре, в левом углу - разозленный слон, в правом - рассвирепевшая моська, это довольно смешно, но запасаться попкорном как-то не хочется.

5) военная терминология, пронизанная иронией:

С одной стороны, все уже было, в том числе и угрозы батьки вести партизанские бои против российских агрессоров. С другой стороны, все наши доктора, начиная с Медведева и Кудрина, выступают так уверенно, словно торговая война с Минском до победного конца - дело уже окончательно решенное. Или он шлет посольство к южным осетинам - или пусть гибнет в неравной борьбе с Онищенко.

… Бой в самом разгаре…

И заканчивается эта статья горьким авторским размышлением: то ли больно от всей сумятицы, то ли стыдно за действия правительства:

То ли больно, то ли стыдно за этих братьев Кличко.

Да и сами заголовки статей говорят достаточно иронично о непрочности кровных российско-белорусских узах:

«Молочные братья на грани развода», «Отучение от батькиных сосков».

Зарубежная пресса заняла несколько иной угол освещения «молочной» проблемы. В действиях России усматриваются нередко деяния зоркого, порой даже ревнивого старшего брата, который старается наказать ослушавшегося младшего братика и запрещает ему общаться с другими:

Эллен Барри из The New York Times приводит мнение белорусских политиков, которые считают, что «Россия наказывает их за невыполнение приказов».

Москва с тех пор недовольна регулярным заигрыванием Лукашенко с Западом.

Нередко возникает образ России-агрессора, стремящегося покорить «слабых»:

Корреспондент Reuters Дмитрий Соловьев, Россия, вторая страна мира по объемам экспорта нефти и третья страна по объемам золотовалютных резервов, пытается использовать экономический кризис для давления на своих более слабых соседей.

Корреспондент Associated Press Стив Гуттерман напоминает слова Лукашенко о том, что Россия хочет подчинить себе белорусскую промышленность и нарушить суверенитет Белоруссии. Он говорил о своей стране как о потенциальной «второй Чечне», как пишет Гуттерман.

Более того, этот образ подкрепляется историческими параллелями, отсылающими к советскому прошлому России: держать всех в страхе и во всем подозревать:

Запрет на ввоз белорусской молочной продукции в Россию – серьезный удар по стране, экономика которой «по-прежнему управляется в советском стиле».

Тони Халпин из The Times напоминает, что у России богатый опыт обнаружения угрозы здоровью потребителя в продуктах, производимых политически неблагонадежными странами: Грузией, Молдавией, Украиной, Польшей.

Подобные высказывания, конечно, не способствуют укреплению политического имиджа России и Белоруссии, которые отчасти сами дали повод в очередной раз продуцировать закрепившиеся в европейском сознании стереотипы, связанные с экономической и политической нестабильностью и неблагополучием обеих стран.

С момента спада накала страстей в СМИ наблюдается умеренная аналитичность, что скорее всего свидетельствует о стремление понять случившееся, дать объяснения, расставить все на свои места и постараться прийти к некоему консенсусу. Поэтому в статьях по мере уменьшения остроты конфликта лексика становится более сдержанной, нейтральной.

Выявленная динамика свидетельствует о том, что печатные СМИ, близкие к официальным кругам обеих стран, в период обострения конфликта вольно или невольно накаляют страсти, изобличая «врага», давая жесткую категоричную оценку происходящему. Независимые же издания, не впадая в крайности, пытаются оценить сложившуюся ситуацию, причем в анализе постоянно сквозит ирония. Это связано с очевидным для большинства читателей несоответствием незначительности повода и нагнетанием «милитарной» риторики по мере обострения конфликта, которое обнажает характерные механизмы «информационных войн». Примечательно то, что, несмотря на активные попытки воздействия на общественное мнение с обеих сторон, в Интернет-форумах эта тема обсуждалась также преимущественно в ироническом ключе, без чрезмерной агрессии и пристрастия.

© Тагильцева Ю.Р., 2009

Тихонова С.А.

Омск, Россия