Подходы к убеждению в западной коммуникативистике

Исследования, посвященные убеждению, позволяют расширить представления о его основных характеристиках.

Убеждение отлично от принуждения и совершается на основе отношений, мнений и ценностей. В результате убеждения мнения могут формироваться, укрепляться и изменяться. По Г. Миллеру, формы укрепления – это интенсификация (формирование осознанности); активация (переход от слов к делу); сдерживание (недопущение отступления от сформировавшегося мнения) [Miller 1980].

В составе аудитории, на которую ориентировано убеждение, могут быть различные категории людей – (А) неинформированные (Б) апатичные, (В) информированные: (В-1) информированные, но апатичные; (В-2) информированные и заинтересованные; (В-2а) сделавшие выбор; (В-2б) те, что не могут определиться с выбором; (В-2в) те, которые не намерены делать выбор. Формы убеждающего воздействия на эти группы существенно разные.

Существуют два основных современных подхода к убеждению – поведенческий и родовой.

Поведенческий подход лежит в рамках социальной психологии. В процессе убеждения присутствуют независимые (источник, сообщение, среда, аудитория, контекст) и зависимые переменные. Независимые переменные можно произвольно менять, а зависимые суть те, которые автоматически меняются с изменением независимых. Воздействие независимых на зависимые и считается объектом персуазивного исследования. В поведенческом подходе исследуется сравнение результатов вариаций в персуазивном дискурсе в контролируемых, а иногда в искусственных условиях.

Родовой («жанровый») подход нацелен на формулировку правил для персуазивного дискурса; он напоминает подход, основанный на систематизации здравого смысла. Основное допущение в нем – что ситуации убеждения похожи друг на друга, поэтому характеристики правил и ролей в них поддаются систематизации. Так, лидер движения протеста обычно должен рекрутировать сторонников, мобилизовать их к действию, находить финансовые средства, завоевывать сторонников среди посторонних и противостоять давлению оппонентов и властей.

Конкретные типы ситуаций накладывают собственные требования на риторов. В них имеются предсказуемые риторические проблемы, как общие (например, у лидеров движений протеста имеется, как и у других политиков, потребность донести свои идеи до разных типов аудитории), так и особенные (в отличие от других политиков – недостаток средств и меньшая легитимность).

Исследование риторических жанров связано как раз с типичностью риторических ситуаций и рекуррентностью в них речевых стратегий и тактик. Так, жанр политической апологии – ответа на обвинения в нарушении присяги – предполагает, что обвиняемый будет признавать лишь то, что должно быть признано, представлять себя как трагическую жертву обстоятельств, которые возникли не по его вине, напоминать аудитории обо всем хорошем, что он сделал и может сделать, обвинять в клевете обвинителей и указывать, какую выгоды они извлекают из его отставки.

Риторические жанры находятся в отношениях подчинения к Аристотелевым классам судебной, совещательной и церемониальной оратории; так, в судебной речи можно выделить защитительную и политическую апологию. Помимо этого, по признаку количественного состава аудитории можно разделять апологию в средствах массовой информации и апологию в условиях живого общения.

Различия между поведенческим и родовым подходами существенны.

В поведенческом обычно осуществляются эксперименты, в родовом изучаются сообщения.

В поведенческом в исследовательских целях изолируются переменные в сообщениях, а в родовом исследуется то, как они соединяются для образования паттернов.

В поведенческом устанавливаются различия в переменных сообщений, которые существенны в смысле воздействия на разные аудитории; в родовом отыскиваются сходства в риторических паттернах риторов с однотипными ролями в однотипных ситуациях.

В поведенческом фокус интереса – аудитория, в родовом – ритор.

В поведенческом имеет место ориентация на законы, в родовом – на правила.

© Сухарева О.Э., 2009

Тагильцева Ю.Р.

Екатеринбург, Россия