4.3. Дискурсивный анализ и проблема власти

Проблема идентичности ставится в дискурсологии, как правило, неотрывно от проблемы власти.

Властьсоответствует способности человека действовать согласованно с другими людьми, через выстраивание системы отношений. За счет согласованного взаимодействия с другими людьми мы реализуем возможности, которые не могли бы реализовать иначе (например, защититься от опасности, необоримой в одиночку, осуществить нужное преобразование естественной среды и т.д.). Власть - это некоторое распределение силы в человеческом сообществе (по выражению Фуко, «многообразие отношений силы»). Отношениям этим всегда в той или иной степени присуща асимметрия - кто-то направляет или управляет, - кто-то подчиняется, кто-то воздействует, - кто-то испытывает воздействие. Поэтому «на бытовом уровне» мы часто представляем себе власть как отношения начальника и подчиненного, господина и раба.

Исторически развитие практик власти, т.е. обеспечения практического взаимодействия людей шло в направлении минимизации прямого насилия (символом которого может быть раб в медном ошейнике)³³ и развития форм косвенного применения силы - через коммуникацию. Современный тип власти Фуко предложил назвать дисциплинарной властью.

Дисциплинарная власть – это, по сути, семиотическая практика, т.е. практика означивания или, по Фуко, «ранжирования» («Дисциплина - искусство ранжирования»). Ранжирование - вписывание в ряд (rang – ряд, чин, разряд). Фуко рассматривает становление дисциплинарных практик на примере такого всем нам близкого института, как школа. На заре «современности» главной формой организации школьников неслучайным образом становится «выстраивание в ряд»: в классе, в коридоре, во дворе. При этом каждый ученик получал определенное место в зависимости от выполнения им любого задания, изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год, - постоянно перемещаясь из одного ряда в другой, он непрерывно оставался под контролем. Классное пространство представляется, в идеале, большой научной таблицей, находящейся под неусыпным оком «классификатора»-учителя³⁴. Дисциплинарная власть распространяется «как свет», незаметная почти в равной мере и для того, кто ее осуществляет, и для того, кто ей подчиняется. По-настоящему сильная современная власть, подчеркивает Фуко, не там, где она грозно предъявляет средства насилия или настойчиво напоминает о себе посредством символов, а там, где ее как бы нет. И это обстоятельство возвращает нас к разговору о дискурсе.

Система высказываний, транслирующая в социальном пространстве систему авторитетных и общепринятых представлений и знаний, – тоже в каком-то смысле «свет» (ср. «знание – свет»). Высказывания, которые Дж. Остин называл их констативами, освещают «то, что есть», отражают природу вещей, но одновременно и утверждают определенный порядок вещей (т.е. осуществляют действие). Возьмем для примера высказывание: «Солнце вращается вокруг земли». Сегодня эта властная когда-то истина воспринимается как бессильный предрассудок. Но что такое предрассудок? – «обломок давней правды». Это ли не повод задуматься, с одной стороны, об исторической относительности истины, а с другой, - о способности отображающего истину высказывания быть средством осуществления власти (утверждение, что земля вращается вокруг солнца, в течение многих столетий могло звучать не иначе, как немыслимый абсурд или могло стоить человеку репутации, даже жизни).

Автор «Слов и вещей» напоминает читателю о том, что любое наше знание – о природе или человеке – предполагает ту или иную дисциплину ранжирования. Любое знание основывается на сравнении и классификации, т.е. опирается на определенные представления о различиях (как отличаются друг от друга индивиды, группы, сообщества), иерархиях (как на основе различий устанавливается иерархический порядок), образцах (как в рамках иерархического порядка определяются образцы, которым важно и можно в разной степени соответствовать) и границах нормы (как проводятся граница нормального, за которой начинается ненормальное, недолжное, нежелательное или запретное). Эти представления не только описывают, отражают «то, что есть», но и (одновременно) упорядочивают для нас реальность, обретая тем самым принудительную силу³⁵. Любая категоризация (деление на категории по тому или иному признаку) - косвенное средство осуществления власти, постольку поскольку заставляет нас видеть мир в определенной системе, порядке или «режиме истины». «Порядок дискурса» («L’ordredudiscours») - название знаменитой лекции, прочитанной Фуко в 1970г. в Коллеж де Франс - сознательно обыгрывает двойной смысл слова “ordre” («порядок» и «приказ»).

«Scientia potentia est» (Знание – сила), - гласит знаменитый афоризм Ф. Бэкона, к чему можно добавить: (1) сила - не само по себе, а в виде дискурса, который его оформляет и транслирует в пространстве человеческого взаимодействия, и (2) сила, которая может быть по-разному использована, и потому требует пристального социального контроля. Создавая и тиражируя порядки представлений о мире, люди всегда рискуют оказаться их пленниками. Этого риска нельзя избежать, напоминает нам Фуко, и потому о нем тем более важно помнить.

Семиотические, коммуникативные микро-механизмы дискурсивного «знания-власти» действуют невидимо, «на капиллярном уровне». Без них невозможно социальное сотрудничество, развитие знания (и в этом смысле они продуктивны), но они же чреваты социальной несправедливостью (и в этом смысле они репрессивны). Именно поэтому дискурсивные механизмы власти требуют критического исследования и умелой, тактичной работы по их оптимизации: слабо осознанные, одномерно «рабские» реакции повиновения или бунта здесь явно недостаточны.