Вопрос 44. Творческий путь а.Т. Твардовского. Поэмы «Василий Теркин» и «За далью – даль», «По праву памяти». Их жанрово-стилистические особенности. Анализ одной из поэм (по выбору).

Александр Трифонович Твардовский родился в 1910 году в деревне Загорье Смоленской области в семье крестьянина, сельского кузнеца. Большое влияние в детстве на формирование будущего поэта оказало его приобщение к труду, и прежде всего "учеба" в отцовской кузнице, которая для всей округи была " и клубом, и газетой, и академией наук".

На восемнадцатом году жизни Александр Твардовский покинул родное Загорье. К этому времени он уже не раз был в Смоленске, однажды побывал в Москве, лично познакомился с М. В. Исаковским, стал автором нескольких десятков напечатанных стихотворений.

С 1925 года начинается его литературная деятельность. В смоленских газетах печатаются его заметки, главным образом критикующие местные власти за их безответственность, злоупотребления и т.п. К нему идут люди из Загорья и окрестных деревень, просят написать о местных неполадках, разоблачить кого-то в газете... Юноша понимает, что такое отношение людей ко многому его обязывает, и начинает себя готовить к более широкому поприщу.

Впервые имя Твардовского увидело свет 15 февраля 1925 года. В газете "Смоленская деревня" напечатано его первое стихотворение "Новая изба". В апреле 1927 года смоленская газета "Юный товарищ" помещает заметку об Александре Твардовском вместе с подборкой его стихов и фотографий - все это объединено общим заголовком "Творческий путь Александра Твардовского". А было Александру 17 лет.

Летом 1929 года поэт осмелился послать свои стихи в Москву, в редакцию журнала "Октябрь". Были напечатаны стихи 19-летнего Твардовского.

В 1932 году Тв., уже имея семью, становится студентом Смоленского Педагогического Института. Учиться решил после того, как прочитал первую книгу романа Н. Островского "Как закалялась сталь". Роман, по его собственному признанию, "поглотил залпом".

Лирика Твардовского-это по преимуществу выражение самых простых, доступных любому труженику, но вместе с тем наиболее глубоких и общих человеческих чувств. Она открывает душе такие основы человеческой жизни, как труд, родина, любовь, земля.

Многие из стихов передают настроения жителя сельского захолустья, томящегося по иной, более интересной, хотя и более трудной жизни. Картины родной природы проникнуты грустью. Тоскливой кажется поэту повседневная работа жителей этой глуши, хотя он прекрасно понимает ее необходимость.

Начиная с 1929 года Тв. стал писать по-новому, добиваясь предельной прозаичности стиха. Впоследствии Тв. понял, что это ошибочный путь, ибо то, что он ставил превыше всего - сюжетность, повествовательность стиха, конкретность, - выражалось у него на практике, как признал он в 1933 году, "в насыщении стихов прозаизмами, "разговорными интонациями" до того, что они переставали звучать как стихи и все в общем сливалось в серость, безобразность... В дальнейшем эти перегибы доходили подчас до абсолютной антихудожественности".

Еще в 30-е годы он написал несколько прекрасных стихотворений, полных чувства любви к родному краю ("Друзьям", "За тысячи верст...", "Поездка в Загорье").

В "Автобиографии" Тв. писал, что с третьего курса института он ушел "по сложившимся обстоятельствам". "В те годы, - подтверждает А. Кондратович, - началась работа над "Страной Муравией", потребовавшая таких сил, что пришлось оставить учебу". Дата выхода в свет этой поэмы (1936), самым малым разрывом во времени, стало началом все более широкого осознания того немаловажного для нашей литературы факта, что в ней появился поэт, обещающий стать истинно народным. Ее герой, Никита Моргунок, мечтавший о счастье и свободном труде на своей земле, понял и осознал, что счастье может быть только в колхозной жизни. Читать эти стихи сегодня, когда открылась правда о коллективизации, уничтожении целых семей, истреблении лучших, самых умных и трудолюбивых хозяев, страшновато.

Следующим этапом творчества Тв. по праву называют его работу над знаменитым стихотворением "Ленин и печник". Этот этап отделяет от "Страны Муравии" пять лет работы - с 1936 по 1941 гг., очень много значившие в становлении личности поэта.

За годы учебы он выпустил три сборника стихов: «Стихи», «Дорога», «Сельская хроника» .

Едва успев окончить институт, Тв. был призван в Красную Арию и принял участие в освобождении Западной Белоруссии (1939г.). Затем был демобилизован, а с началом советско-финляндского вооруженного конфликта призван вновь - так же, как и раньше, в должности спецкорреспондента военной газеты, но уже в офицерском звании.

С середины 42-го года и до самого конца войны его родным домом стала редакция фронтовой газеты «Красноармейская правда». Стала она родным домом и легендарного Теркина.

Стихи А.Твардовского военных лет - это хроника фронтовой жизни, состоявшей не только из героических подвигов, но и из армейского, военного быта и лирические взволнованные воспоминания о родной Смоленщине, ограбленной и оскорбленной врагами земле, и стихи, близкие к народной песне, написанные на мотив "Позарастали стежки-дорожки...". В стихах поэта военных лет звучит и философское осмысление человеческой судьбы в дни всенародной трагедии.

Крупнейшим послевоенным произведением советского поэта Александра Твардовского является поэма “За далью - даль”. С самого начала поэма формировалась не как произведение на частную (“сибирскую’) тему. Твардовский стремился дать широкое осмысление эпохи, ее наиболее существенных закономерностей, поэтому он избирает свободную структуру повествования, которая позволила бы ему осветить события движущегося времени.

Поэма Твардовского построена по принципу обозрения эпохи, народной жизни. Ее сюжет как бы “открыт” и “без начала, без конца’.

Эпический замысел-поэта был продиктован необходимостью осмыслить итоги Великой Отечественной войны. В поэме тема исторических судеб народа, Родины предстает в широком, эпохальном освещении. Здесь изображаются не только современность, но и историческое прошлое. Поэт отказывается от центрального героя, как это было в предшествующих поэмах, и все повествование ведется от авторского “я”. Твардовский, как и Маяковский в поэме “Во весь голос”, сам решил рассказать о времени и о себе. Поэма является исповедью современника, прошедшего вместе с народом путь испытаний и побед. Перед нами лирико-философское раздумье, “дорожный дневник”.

Путешествие, которое предпринимает автор, не совсем обычно: оно воспринимается как важное, значительное событие в его жизни. Дальний путь поэта, пролегающий через всю страну - от Москвы до Владивостока, насыщен раздумьями о его времени, о себе, обо всем, что происходит на белом свете, о будущем страны и человечества.

По признанию самого автора, в поэме – «ни завязки, ни развязки”. Сюжет построен на дорожных впечатлениях автора - кассира поезда «Москва - Владивосток”. Форма непринужденного разговора и размышлений в связи с дорожными впечатлениями и наблюдениями позволяет Твардовскому свободно вести читателя по бескрайним далям пространства времени говорить о многих важных вопросах жизни, делиться задушевными мыслями. Рисуя этапы пути, дорожные встречи и картины, автор расширяет круг своих наблюдений и сопоставлений до широких исторических обобщений.

Смысл заглавия “За далью - даль” - в самом содержании поэмы. По меньшей мере три дали видит художник: необъятность географических просторов России, историческую даль как преемственность поколений и осознание неразрывной связи времен и судеб, я наконец, бездонность нравственных запасников души лирического героя, стремящегося осмыслить итоги минувшей войны и послевоенных лет.

Сам образ поэта, находящегося в путевой обстановке, у которого картины родной природы, необъятные дали страны, встречи я беседы в пути вызывают размышления о судьбах своего Отечества, о долге человека и человечества, - этот образ повествователя предстает как образ нашего современника, живущего богатой духовной жизнью. Обычный дорожный эпизод - переезд через Волгу - вызывает мысль о великих стройках на реке, о древней, еще со времен Петра, мечте русских - соединить водные пути России с пятью морями. Так построены почти все главы поэмы. Постепенно оказываются в поле зрения различные события современности и недавнего прошлого: освоение Сибири (“Огни Сибири”), Отечественная война (“Фронт и тыл”), судьбы молодого поколения (“Москва в пути”), история невинно пострадавшего сверстника (“друг детства”), героизм строителей наших дней (“На Ангаре”).

В главе “На Ангаре” автор размышляет о судьбах народа и Отечества, воспевает трудовой порыв современников, размах свершений народа и щедрость души. Поэт здесь органично совмещает историю с современностью:

Как дорог мне в родном народе

Тот молодеческий резон.

Что звал всегда к свободе,

К мечте, живущей испокон.

Необъятную территорию родной земли поэт сравнивает со звездной ширью:

Как млечный путь огни земные

Вдоль моего текут пути.

В главе “Огни Сибири” дается картина:

Сибирь!

Леса и горы скопом.

Земли довольно, чтоб на ней

Раздаться вширь пяти Европам

Со всею музыкой своей.

Перед взором поэта проплывает Волга- матушка, вобравшая в себя семь тысяч рек, Урал с его “главной кувалдой страны”, сибирская тайга, Байкал, Забайкалье, тысячеверстные просторы вплоть до Тихого океана. И невольно вырывается слово сыновнего признания:

Да, я причастен к этой гордой силе

И в этом мире - богатырь

С тобой, Москва,

С тобой, Россия,

С тобою, звездная Сибирь!

На всю жизнь поэт сохраняет, как самое святое, ощущение “малой родины”, чувство преданной любви к тому уголку России, где ему впервые пришлось увидеть свет:

С дороги - через всю страну -Я вижу отчий край смоленский...

Память поэта восстанавливает картины босоногого детства, тревожной юности, трудных военных лет. Минувший и нынешний день сплетаются в тугой узел под перестук вагонных колес. Созидание и доброта - вот нравственный камертон, по которому выверяет ход времени автор поэмы. Совсем по-пушкински, по-некрасовски вырывается из наболевшей души поэта:

Мне в жизни радостно и больно,Я верю, мучаюсь, люблю.

Сливаясь воедино, “три дали” придают особую глубину видения мира. Перед нами - бесконечное полотно жизни, данное в трех измерениях: пространственном, временном, нравственно-психологическом. В своей поэме автор даже самые драматические события и явления воспроизводят с позиции правды:

За годом - год, за вехой - веха,

За полосою - полоса.

Нелегок путь.

Но ветер века -

Он в наши дует паруса.

Раздумья о народе, его трудовом и ратном подвиге, о красоте его души, о его вечности и силе в центре всех глав: и героических, и лирических, и трагедийных. Автор показал трудный исторический опыт советского народа.

Твардовский создал новый тип лирической поэмы - лирико-философскую эпопею. Он смело говорил о самых сложных и противоречивых явлениях эпохи и давал им глубокое социально-историческое и философское толкование.

Поэма «По праву памяти» создавалась в 60-е годы, но была опубликована много лет спустя — в 1987 году, долгие годы она находилась под запретом. Задумывалось новое произведение как «Глава дополнительная» к поэме «За далью — даль». Работа над новой главой была продиктована ощущением некоторой недосказанности о «времени и о себе». …Недосказал. Могу ль оставить

В неполноте такую речь,

Где что убавить, что прибавить, —

Как долей правды пренебречь?

Нет, все былые недомолвки

Домолвить время нам велит.

Позже «Глава дополнительная» вылилась в совершенно новое произведение. Она отразила острую реакцию автора на перемену общественной обстановки во второй половине 60-х годов. В его словах: «Да, жизнь. Сплошная тьма надвинулась», «дни глухие», «в нынешней муторной обстановке…» — глубокое ощущение ситуации, в которой приходилось работать, точнее, определение того, что происходило тогда в стране: попытки реабилитировать Сталина, вновь возвеличить его, замалчивание решений XX съезда, осудившего культ личности Сталина, опасность возрождения нового культа — брежневского, беспредельная сила тоталитаризма, обрушившегося на духовные основы общества, власть жесткой цензуры… Инспирированное дело Солженицына, процессы Синявского, Даниэля, генерала Григоренко, заказные статьи-доносы (например, «письмо одиннадцати»), сфабрикованные «письма трудящихся», публиковавшиеся в центральной печати, — все это приметы времени.

Удушающая атмосфера той поры, портреты неосталинистов ярко воссозданы в книгах А. Солженицына «Бодался теленок с дубом», А. Кондратовича «Новомирский дневник 1967—1970». Эти книги — хроника не жизни, а борьбы, которую вели писатели, имевшие право утверждать: «Что там ни говори, а мы страницу в истории литературы оставили» (А. Твардовский).

Твардовский, по признанию многих, — личность, уже как бы своим присутствием влияющая на духовный климат времени. В стихотворении Расула Гамзатова «Костер Твардовского» есть такие строки: И у свободы он в почете,

И не подвластен никому, И ложь в сусальной позолоте

Не может подступить к нему.

Становилось все заметнее, что направление журнала «Новый мир» объективно приобретало оппозиционный характер. И это главному редактору «Нового мира» отомстилось. 10 августа 1968 года А. Твардовский писал А. Кондратовичу: «Дела с журналом архитяжкие… Никогда еще т<ак> называемые события международной жизни не касались так непосредственно журнала и моей собственной». Твардовский имел в виду чехословацкие события. В августе 1968 года советские войска вошли в Чехословакию, на улицах Праги появились советские танки. В рабочей тетради поэта появилась такая запись (от 29 августа 1968 года): Что делать мне с тобой, моя присяга,

Где взять слова, чтоб рассказать о том,

Как в сорок пятом нас встречала Прага

И как встречает в шестьдесят восьмом.

Поэма «По праву памяти» представляет собой трехчастную композицию.

М. И. Твардовская писала, что поэме «По праву памяти» свойственна «многозвучность размышления «о времени и о себе». Это исповедь-обращение, исповедь-покаяние, исповедь-обвинение. Презрев запрет, поэт говорит о том, что «душу жжет». В стихах то звучит лирическая интонация, то они становятся публицистикой, то в размышления нравственного характера вплетаются жизненные реалии. Цельность поэме придает личность самого автора, монологическая форма повествования.

Открывается это произведение поэтической декларацией, в которой выражено жизненное кредо Твардовского: Перед лицом ушедших былей

Не вправе ты кривить душой, —

Ведь эти были оплатили

Мы платой самою большой… И мне да будет та застава,

Тот строгий знак сторожевой

Залогом речи нелукавой

По праву памяти живой.

Для Твардовского слова «память» и «правда» — понятия-синонимы. Мысль, во власти которой находился поэт, не раз звучала в его стихах, таких, как «О сущем», «Вся суть в одном-единственном завете», «Слово о словах», «Жить бы мне век соловьем-одиночкой…» и других.

Первая глава «Перед отлетом» по своему содержанию примыкает к главе «Друг детства» из поэмы «За далью — даль», как бы предваряет ее. Писалась эта глава как обращение к другу юности. Стихи передают атмосферу доверительности, в которой и можно вести разговор о сокровенном. К этому побуждали сами обстоятельства: друзья покидали отчий дом. «Перед отлетом» — сама по себе эта ситуация романтическая: Мы собирались в путь далекий

Из первой юности своей.

Высота помыслов, юношеский максимализм, романтическая мечта раскрывают их облик. Два друга — «мыслитель и поэт» — прекрасны: Мы жили замыслом заветным

Дорваться вдруг

До всех наук —

Со всем запасом их несметным —

И уж не выпускать из рук…

Готовы были мы к походу —

Что проще может быть:

Не лгать,

Не трусить,

Верным быть народу, Любить родную землю-мать,

Чтоб за нее в огонь и в воду.

А если —

То и жизнь отдать.

Лирическая концовка главы «Перед отлетом» исполнена глубокого смысла: жизнь проходит, а верность юношеским идеалам сохранилась. По ним поэт выверяет свою судьбу.

Первая и вторая главы контрастны по своей интонации. «Сын за отца не отвечает» — эти слова вынесены в заглавие второй части поэмы, с них она начинается. Повторяясь, эти слова получают все новое и новое смысловое и эмоциональное наполнение. Именно повтор позволяет проследить за развитием темы «пяти слов».

Вторая глава занимает особое место в поэме «По праву памяти». Являясь ключевой, она «держит» всю поэму. Твардовский знал, что ее напечатать нельзя. «А тогда на чем же будет держаться цикл? Получается жидковато». В теме Сталина автор вычленил аспект, которого до него никто не трогал, — тему «пяти слов»: «Сын за отца не отвечает». Она оказалась необычайно емкой. Восстанавливая некогда замалчиваемые страницы советской истории, автор обозначил и масштабы народной трагедии, и глубину личной трагедии. «Так это было» — эти слова можно отнести и к поэме «По праву памяти». Образ Сталина, картина порядков, им насаждаемых, даны в произведении крупно, бескомпромиссно. Сын за отца не отвечает —

Пять слов по счету, ровно пять.

Но что они в себе вмещают.

Вам, молодым, не вдруг обнять. Их обронил в кремлевском зале

Тот, кто для всех нас был одним

Судеб вершителем земным,

Кого народы величали

На торжествах отцом родным.

Мысль автора предметна. Время, о котором поэт ведет речь, воскрешает своеобразная лексика: «анкета» со «зловещей некогда графой», «несмываемая отметка» в ней, «чад полуночных собраний», «публичная пытка», «мытарил вопрос», «в кромешный список занесен», «два мира», «чье-то головокруженье», «враг народа», «слепой и дикий для круглой цифры приговор». О, годы юности немилой,

Ее жестоких передряг.

То был отец, то вдруг он — враг. А мать?

Но сказано: два мира,

И ничего о матерях…

«Пять слов», которые «обронил» «кремлевский вершитель судеб», звучат в разной тональности, чаще всего — с горечью и безнадежностью: Пять кратких слов…

Но год от года

На нет сходили те слова,

И званье сын врага народа

Уже при них вошло в права. И за одной чертой закона

Уже равняла всех судьба:

Сын кулака иль сын наркома,

Сын командарма иль попа…

В тему «пяти слов» Твардовский вписывает разные трагические мотивы:

— судьбы крестьянства, переломанные «великим переломом»;

— судьбы целых народов, «брошенных в изгнанье»;

— судьбы тех, кому просчеты Главнокомандующего пришлось оплатить вдвойне: «Из плена в плен — под гром победы с клеймом проследовать двойным»: Нет, ты вовеки не гадала

В судьбе своей, отчизна-мать,

Собрать под небом Магадана

Своих сынов такую рать. Не знала,

Где всему начало,

Когда успела воспитать

Всех, что за проволкой держала,

За зоной той, родная мать…

Горестным изумлением перед масштабами бедствия, постигшего народ, страну, звучит это обращение к родине-матери.

О трагедии народа Твардовский знал не понаслышке. Ф. Абрамов в своих воспоминаниях о поэте так пишет об истоках его личной трагедии: «Все бури века нес в себе…» «Не говорю о том, что раскулачена семья, а он один на свободе. Прославленный поэт, а брат в лагерях? До 53-го года. Отец великого поэта четыре года жил под чужим именем». Эта запись Ф. Абрамова перекликается с признанием самого поэта: «У меня как бы две биографии: репутация народного поэта и наследственное клеймо классового врага». «Сын кулака» — это клеймо значилось в анкетах, которые заполнял Твардовский. Он носил его более двадцати лет: А как с той кличкой жить парнишке,

Как отбывать безвестный срок, —

Не понаслышке,

Не из книжки

Толкует автор этих строк…

Подлинность переживаний, подлинность волнений передают эти строки.

В поэме «По праву памяти» Твардовский выступает не бесстрастным летописцем, а свидетелем обвинения. Его волнует судьба конкретных людей, которых он хорошо знал: друга детства, тетки Дарьи — в поэме «За далью — даль», отца — в последней поэме.

«О памяти» — глава особая. Она синтезирует мысли, мотивы, заявленные в ее названии. Глава полемична. Твардовский спорит с теми, кого он называет «молчальниками». Это они хотят «на памяти бессонной поставить крест». «Не помнить — память под печать» —вот их позиция: Забыть, забыть велят безмолвно,

Хотят в забвенье утопить

Живую быль. И чтобы волны

Над ней сомкнулись. Быль — забыть!

Раздумья Твардовского о забвенье и памяти завершаются твердо высказанным убеждением: Одна неправда нам в убыток,

И только правда ко двору!

Нет, все былые недомолвки

Домолвить ныне долг велит.

Разговор с современниками Твардовский не ограничивает публицистическими заключениями. Он говорит по-философски глубоко. И кто сказал, что взрослым людям

Страниц иных нельзя прочесть?

Иль нашей доблести убудет

И на миру померкнет честь?

Что нынче счесть большим, что малым —

Как знать, но люди не трава:

Не обратить их всех навалом

В одних непомнящих родства.

Мысль, заложенная в сравнение «люди не трава», — выношенная, подтвержденная всем жизненным опытом поэта. Так, в стихотворении «В тот день, когда окончилась война» (1948) он включает в монолог павших такое размышление: «Что ж, мы — трава? / Что ж, и они — трава? / Нет. Не избыть нам связи обоюдной».

Исповедальность и выстраданность мысли, афористическая отточенность строки, экспрессия поэтических образов — все эти средства публицистического стиля нашли свое выражение в главе «О памяти». Она помогает уточнить понятие гражданственности как такой позиции, которая требует от человека величайшего мужества, верности высоким идеалам. Это такой уровень развития личности, когда раздумья о судьбах страны становятся глубоко личными.

Глава третья поэмы «По праву памяти» сопоставима с некоторыми главами поэмы «За далью —даль»: «С самим собой», «Друг детства», «Литературный разговор», «Так это было». Сходные мотивы (правда, память, ответственность), заметные текстуальные переклички, пафос этих произведений, выраженный словами: «Тут ни убавить, ни прибавить, — / Так это было на земле», — и другое позволяет рассматривать две последние поэмы Твардовского как своего рода поэтическую дилогию.

В годы войны создана А.Твардовским и самая знаменитая его поэма "Василий Теркин" (1942). Его герой стал символом русского солдата, его образ - предельно обобщенный, собирательный, народный характер в лучших его проявлениях. И вместе с тем Теркин - это не абстрактный идеал, а живой человек, веселый и лукавый собеседник. В его образе соединились и богатейшие литературные и фольклорные традиции, и современность, и автобиографические черты, роднящие его с автором (недаром он смоленский, да и в памятнике Теркину, который нынче решено поставить на смоленской земле, совсем не случайно решено обозначить портретное сходство героя и его создателя). Теркин - это и боец, герой, совершающий фантастические подвиги, описанные с присущей фольклорному типу повествования гиперболичностью (так, в главе "Кто стрелял?" он из винтовки сбивает вражеский самолет), и человек необычайной стойкости - в главе "Переправа" рассказано о подвиге - Теркин переплывает ледяную реку, чтобы доложить, что взвод на правом берегу,- и умелец, мастер на все руки. Написана поэма с той удивительной классической простотой.

Тв. было очень нелегко и непросто в послевоенные годы вновь обратиться к мирным темам: то, что было пережито за четыре года кровавой войны, цепко удерживало его музу. Неслучайно именно в эти годы, когда война стала событием недавнего прошлого и уже стало возможно осмыслить ее с позиций послевоенных, он создает такой шедевр, как «Я убит подо Ржевом». Бои под Ржевом были самыми кровопролитными в истории войны, стали ее самой трагической страницей. Все стихотворение - это страстный монолог мертвого, его обращение к живым. Обращение с того света, обращение, на которое имеет право лишь мертвый - так судить о живых, так строго требовать от них ответа

В 1950 году Тв. был назначен главным редактором «Нового мира». В это же время, несмотря на значительно сократившееся количество времени, начал свое новое крупное произведение - поэму «За далью - даль».

18 декабря 1971 года он скончался.

В образе Василия Теркина поэт сумел выразить главное в русском национальном характере, выявить его лучшие черты. "Книга про бойца" — это произведение "без особого сюжета", "без начала, без конца", так как на войне, когда в любую минуту можно погибнуть, "кто доскажет, кто дослышит — угадать вперед нельзя..." Сознавая свою большую ответственность очевидца, Твардовский размышляет о своем герое и говорит:

Вот перед нами первая глава "От автора". Здесь Твардовский определил пафос поэмы: изображение правды, какой бы она ни была. События поэмы происходят на фронте, то есть на той полосе земли, где непосредственно готовились и шли сражения. Сюжет "Теркина" дает ответ на всенародный вопрос: как победить, что для этого нужно? Есть в поэме и героизм, и человечность.

Путь русского труженика-солдата, советского солдата печальных дней отступления, возникает в главе "Перед боем":

Вслед за властью за советской, Вслед за фронтом шел наш брат...

Но в этой горькой картине больше оптимизма и веры в конечную победу, чем в иных бравурных маршах. В знаменитой главе "Переправа" трагическое переходит в героическое: Смертный бой не ради славы, Ради жизни на земле.

Обычное, "мирное" слово "переправа" приобретает трагическое звучание:

Переправа, переправа! Берег левый, берег правый, Снег шершавый, кромка льда... Кому память, кому слава, Кому темная вода, — Ни приметы, ни следа...

Перевоз через реку ассоциируется с перевозом с одного берега жизни на другой, потому и битва на переправе становится битвой за жизнь на земле, приобретает значение грандиозного символа. Теркин — воплощение не только храбрости и героизма. Он выражает еще и народную совесть, присутствие которой в поэме ощущается остро и пронзительно. Неоднократно, даже в минуты победоносного наступления, на глаза солдата набегают слезы. За ними стоит многое: позор отступления, зрелище оставленной разоренной родной земли и, конечно, чувство вины перед погибшими. В жизни часто случается: самая большая радость сопровождается грустью, если эта радость досталась большой ценой. Цена же нашей победы над фашизмом общеизвестна..

Твардовский разворачивает картину трагической гибели русских солдат. Глубокая скорбь звучит в этих строчках:

И увиделось впервые, Не забудется оно: Люди теплые, живые Шли на дно, на дно, на дно...

В центре поэмы — народный характер, обобщенный в образе Василия Теркина. Это не просто балагур и весельчак, каким он кажется с первого взгляда. В главе "На привале", где он впервые рассказывает о себе — молодом бойце, мы узнаем, что ему уже порядком досталось от войны. Он был трижды в окружении: "Был рассеян я частично, А частично истреблен... Но, однако, жив вояка".

Тяжела война, страшны потери, но самый большой урон — это уныние, отчаяние, безверие. Солдату нужно крепиться. Вот и вся теркинская "пропаганда" , но сколько в ней спрессовано народной мудрости и уверенности в том, что зло не может быть бесконечным и безнаказанным.

Теркин встает перед всеми как бывалый солдат, для которого жизнь — это оставшийся от отца дом, милый, обжитой и находящийся в опасности. Он — работник, хозяин и защитник этого дома. В Теркине чувствуется большая душевная сила, стойкость, умение подниматься после каждого удара. Вот он шуткой смягчает рассказ о трех "сабантуях"; вот он ест "со смаком" солдатскую пищу; вот невозмутимо укладывается на сырой земле под дождем, укрывшись "одной шинелькой".

Мечта Теркина о награде ("Я согласен на медаль") — это не тщеславное желание прославиться или выделиться. На самом деле это желание увидеть родные края и родных людей свободными.

Не раз смерть встает в "книге про бойца" в самых различных обстоятельствах и обличиях. О ней сказано без смягчений, в прямых словах и точных подробностях:

Ты лежишь ничком, парнишка Двадцати неполных лет. Вот сейчас тебе и крышка. Вот тебя уже и нет.

Знаменательно то, что Теркин живет как бы в двух измерениях: с одной стороны, это вполне реальный солдат, стойкий боец Советской Армии. С другой стороны, это русский сказочный солдат-богатырь, который в огне не горит и в воде не тонет.

Сам автор сказал о ней так: "Эта книга про бойца, без начала и конца". И то, что автор предлагает: "Словом, книгу с середины и начнем. А там пойдет..."

Теркин - душа солдатской компании. Недаром товарищи любят слушать его то шутливые, а то и серьезные рассказы. Вот они лежат в болотах, где перемокшая пехота мечтает уже даже о том, чтобы "хоть бы смерть, да на сухом". Сыплет дождик. И даже покурить нельзя: размокли спички. Солдаты все клянут, и кажется им, "хуже нет уже беды". А Теркин усмехается и начинает длинное рассуждение. Говорит он о том, что пока солдат чувствует локоть товарища, он силен. За ним батальон, полк, дивизия. А то и фронт. Да что там: вся Россия! Вот в прошлом году, когда немец, рвался к Москве и пел "Москва моя", тогда и нужно было кручиниться. А нынче немец совсем не тот, "этой песней прошлогодней нынче немец не певец".

Глава "Смерть и воин" - раненый герой замерзает и чудится ему, что пришла к нему смерть. И стало трудно спорить ему с ней, потому что истекал он кровью и хотел покоя. И чего уж, казалось, держаться за эту жизнь, где вся радость-то в том, что или замерзнуть, или рыть окопы, или бояться, что убьют тебя... Но не таков Василий, чтобы легко сдаться Косой.

"Буду пикать, выть от боли,

Гибнуть в поле без следа,

Но тебе по доброй воле

Я не сдамся никогда",

- шепчет он. И воин побеждает смерть. Смерть уговаривала его сдаться ей, но Теркин мужественно отказывался, хотя ему стоило это очень больших усилий. Смерть не хочет так просто упускать свою добычу и не отходит от раненого. Наконец, когда Теркин стал понемногу уступать, он задал Смерти вопрос: Дашь ты на день отпуск мне? Из этих слов солдата мы понимаем, что уже даже и не жизнь больше всего дорога ему, он готов расстаться с ней, но победу русских ему видеть необходимо, он в ней даже в самом начале войны нисколько не сомневался. Участие в войне против фашизма, этом страшнейшем и величайшем событии XX века, - главное дело его жизни.

О главном герое произведения заговорили как о реальном человеке, однополчанине, поэтические строчки растаскивались по солдатским листовкам, бесконечно цитировались во фронтовых письмах, заучивались наизусть сходу.

Теркин — кто же он такой?.

Скажем откровенно.

Просто парень сам собой.

Он обыкновенный.

Поэма “Василий Теркин” в жанровом отношении - свободное повествование-хроника, которое охватывает всю историю войны - от трагического отступления до Победы. Главы поэмы связаны с различными событиями войны: “На привале”, “Перед боем”, “Переправа”, “Гармонь”, “в наступлении”, “На Днепре”.

Подвиг солдата на войне показан Твардовским как каждодневный и тяжкий ратный труд и бой, и переход на новые позиции, и ночлег в окопе или прямо на земле.

В образе Теркина Твардовский изображает лучшие черты русского характера - смелость, упорство, находчивость, оптимизм и огромную преданность своей родной земле.

Как мы понимаем из слов самого героя, даже медаль ему нужна не для хвастовства, а как память о войне, и он ее заслужил:

Обеспечь, раз я достоин. И понять вы все должны: Дело самое простое - Человек пришел с войны.

Исход любой битвы зависит не только от физической силы противников, в конечном счете решают все чувства, эмоции. А в рукопашной схватке эта зависимость итога борьбы от чувств проявляется еще сильнее. В начале главы “Поединок” автор показывает физическое превосходство немца, “дармовым добром кормленного”. Но Теркина разозлило то, что кто-то смеет заявляться в российские дома, требовать себе еды, наводить в стране “свой порядок”. И еще больше подхлестнуло Теркина то, что немец замахнулся на него своей каской.

И это действие немца решило все, исход борьбы был ясен. Теркин взял “языка” - добычу ночи”. Он снова совершил подвиг, выиграв ужасный поединок.

Настоящие бойцы, такие, как Теркин, не боятся смерти, не боятся риска. Они просто сражаются и совершают подвиги, не думая о награде, - подвиги человека на войне.

Первые главы были встречены восторженно. Очень интересна композиция произведения. В первой же главе автор сам рассказывает об особенностях своего творения:

Словом, книга про бойца

Без начала, без конца.

Почему так – без начала?

Потому, что сроку мало

Начинать её сначала.

Почему же без конца?

Просто жалко молодца.

Таким образом, каждая глава является самостоятельным произведением. В книге встречается много лирических отступлений. Целых четыре главы посвящены этому.

Темой данного произведения является война. Автор показывает её от начала до конца. Центральным образом является Василий Теркин. Автор постепенно создает портрет Василия. Теркин – обыкновенный солдат: Просто парень сам собой

Он обыкновенный.

Красотою наделен

Не был он отменной.

Не высок, не то чтоб мал,

Но герой-героем.

Характер Василия раскрывается постепенно. На протяжении всей книги автор показывает Теркина с разных сторон. Герой проявляет настоящее мужество и смелость в главе «Переправа». Теркин переплыл в воде, которая «даже рыбам холодна».

Но все-таки у заберегов корку Ледяную обломав,

Он, как он, Василий Теркин,

Встал живой, - добрался вплавь.

В этой главе мы видим, что Теркин очень веселый, и даже в трагические моменты юмор не покидает его: И с улыбкою неробкой Говорит тогда боец:

-А еще нельзя ли стопку

Потому как молодец?

В главе «Теркин ранен» мы видим дерзкую браваду перед вражеским снарядом. Ухарской выходкой он поднимает боевой дух солдат:

Сам стоит с воронкой рядом

И у хлопцев на виду,

Обратясь к тому снаряду,

Справил малую нужду...

В немецком дзоте его подстерегают опасности, но и здесь он шутит:

-Нет, ребята, я не гордый,

Не заглядывая вдаль,

Так скажу: зачем мне орден?

Я согласен на медаль.

В главе «Два солдата» показан Теркин-труженик. Описана встреча двух солдат. Один старый, солдат первой мировой войны, а другой – молодой. В каждом деле Теркин мастер: он может починить часы, наладить пилу, играть на гармони. Василий уверен в победе: в главе «Поединок» автор применяет прием противопоставления. Василий Теркин противопоставляется немцу:

Немец был силен и ловок,

Ладно скроен, крепко сшит,

Сытый, бритый, береженый,

Дармовым добром кормленный,...

Наш же Василий намного слабей немца: Теркин знал, что в этой схватке Он слабей: не те харчи. Но все-таки Теркин не уклоняется от ударов и вступает в поединок с немцем. Василий его люто ненавидит. Осознание того, что вся страна за ним стоит, помогло нашему бойцу победить. В главе «Кто стрелял?» автор говорит о мужестве Теркина. Василий «не спрятался в окопчик, поминая всех родных», а встал и начал стрелять «с колена из винтовки в самолет». И в этом неравном поединке Теркин выходит победителем. В главе «Смерть и воин» описан совсем необычный поединок. Здесь перед Теркиным предстает сама Смерть. Но у нашего бойца такая любовь к жизни, что перед ней отступил и очень страшный противник. Поединок со Смертью – символ бессмертия русского солдата. Образ главного героя дополняется речевой характеристикой. Василий Теркин простой солдат. А значит и речь у него тоже простая, солдатская, самобытная и остроумная. Много в ней грубых просторечных слов, пословиц, поговорок, солдатских слов: «припечет», «пособите», «каюк», «хоть глаз коли», «еле-еле душа в теле», «это присказка покуда, сказка будет впереди». Отчетливы в поэме образы большой и малой родины. Теркин и Твардовский являются земляками. Несколько раз автор вспоминает свою родину. В главе «О награде» он мечтает о светлом будущем, но в конце вспоминает, что край смоленский уже занял враг: А не носит писем почта В край родной смоленский твой. А в главе «О себе» боец вспоминает свое прошлое, грустит о прошедших годах. В поэме возникает образ большой родины, которую автор называет «мать-земля моя родная». В этих главах выражена огромная любовь и гордость за Россию. Во многих главах «книги про бойца» вырисовываются суровые будни войны. Автор применяет прием антитезы. Он противопоставляет ужасный рокот самолета мирному жужжанию майского жука. Этот звук у солдат в перепонках. Чтобы передать военный рев и рокот, автор использует прием аллитерации. Он повторяет буквы «р» и «н». За скупыми строками возникает образ автора. Мы узнаем о нем из лирических отступлений и понимаем, что он очень любит своего героя. Он тоже очень любит свою родную Смоленщину. Автор использует разнообразные художественные средства выразительности. Здесь мы можем увидеть и эпитеты, и метафоры, и антитезу, и гиперболы, и олицетворение, и аллитерацию. Высокий идейный смысл, близость к народному поэтическому языку, простота – все это делает поэму подлинно народным произведением. Не только бойцам на войне стало тепло от этого шедевра, но и сейчас оно излучает неиссякаемую теплоту человечности.