Краткое содержание повести «Поединок».

Вернувшись с плаца, подпоручик Ромашов подумал: «Сегодня не пойду: нельзя каждый день надоедать людям». Ежедневно он просиживал у Николаевых до полуночи, но вечером следующею дня вновь шел в этот уютный дом.

«Тебе от барыни письма пришла», — доложил Гайнан, черемис, искренне привязанный к Ромашову. Письмо было от Раисы Алек­сандровны Петерсон, с которой они грязно и скучно (и уже довольно давно) обманывали её мужа. Приторный запах её духов и пошло-иг­ривый тон письма вызвал нестерпимое отвращение. Через полчаса, стесняясь и досадуя на себя, он постучал к Николаевым. Владимир Ефимыч был занят. Вот уже два года подряд он проваливал экзамены в академию, и Александра Петровна, Шурочка, делала все, чтобы пос­ледний шанс (поступать дозволялось только до трех раз) не был упу­щен. Помогая мужу готовиться, Шурочка усвоила уже всю программу (не давалась только баллистика), Володя же продвигался очень медленно.

С Ромочкой (так она звала Ромашова) Шурочка принялась обсуждать газетную статью о недавно разрешенных в армии поединках. Она видит в них суровую для российских условий необходимость. Иначе не выведутся в офицерской среде шулера вроде Арчаковского или пьяницы вроде Назанского. Ромашов не был согласен зачислять в эту компанию Назанского, говорившего о том, что способность любить дается, как и талант, не каждому. Когда-то этого человека отвергла Шурочка, и муж её ненавидел поручика.

На этот раз Ромашов пробыл подле Шурочки, пока не заговорили, что пора спать.

На ближайшем же полковом балу Ромашов набрался храбрости сказать любовнице, что все кончено. Петерсониха поклялась ото­мстить. И вскоре Николаев стал получать анонимки с намеками на особые отношения подпоручика с его женой. Впрочем, недоброжелателей хватало и помимо нее. Ромашов не позволял драться унтерам и решительно возражал «дантистам» из числа офицеров, а капитану Сливе пообещал, что подаст на него рапорт, если тот позволит бить солдат.

Недовольно было Ромашовым и начальство. Кроме того, становилось все хуже с деньгами, и уже буфетчик не отпускал в долг даже си­гарет. На душе было скверно из-за ощущения скуки, бессмыс­ленности службы и одиночества.

В конце апреля Ромашов получил записку от Александры Петровны. Она напоминала об их общем дне именин (царица Александра и её верный рыцарь Георгий). Заняв денег у подполковника Рафальского, Ромашов купил духи и в пять часов был уже у Николаевых. Пикник получился шумный. Ромашов сидел рядом с Шурочкой, почти не слушал разглагольствования Осадчего, тосты и плоские шутки офицеров, испытывая странное состояние, похожее на сон. Его рука иногда касалась Шурочкиной руки, но ни он, ни она не глядели друг на друга. Николаев, похоже, был недоволен. После застолья Ромашов побрел в рощу. Сзади послышались шаги. Это шла Шурочка. Они сели на траву. «Я в вас влюблена сегодня», — призналась она. Ромочка привиделся ей во сне, и ей ужасно захотелось видеть его. Он стал целовать её платье: «Саша… Я люблю вас…» Она призналась, что её волнует его близость, но зачем он такой жалкий. У них общие мысли, желания, но она должна отказаться от него. Шурочка встала: пойдемте, нас хватятся. По дороге она вдруг попросила его не бывать больше у них: мужа осаждают анонимками.

В середине мая состоялся смотр. Корпусный командир объехал выстроенные на плацу роты, посмотрел, как они маршируют, как вы­полняют ружейные приемы и перестраиваются для отражения не­ожиданных кавалерийских атак, — и остался недоволен. Только пятая рота капитана Стельковского, где не мучили шагистикой и не крали из общего котла, заслужила похвалу.

Самое ужасное произошло во время церемониального марша. Ещё в начале смотра Ромашова будто подхватила какая-то радостная волна, он словно бы ощутил себя частицей некой грозной силы. И те­перь, идя впереди своей полуроты, он чувствовал себя предметом об­щего восхищения. Крики сзади заставили его обернуться и поблед­неть. Строй смешался — и именно из-за того, что он, подпоручик Ромашов, вознесясь в мечтах к поднебесью, все это время смещался от центра рядов к правому флангу. Вместо восторга на его долю при­шелся публичный позор. К этому прибавилось объяснение с Николае­вым, потребовавшим сделать все, чтобы прекратить поток анонимок, и ещё — не бывать у них в доме.

Перебирая в памяти случившееся, Ромашов незаметно дошагал до железнодорожного полотна и в темноте разглядел солдата Хлебникова, предмет издевательств и насмешек в роте. «Ты хотел убить себя?» — спросил он Хлебникова, и солдат, захлебываясь рыданиями, рассказал, что его бьют, смеются, взводный вымогает деньги, а где их взять. И учение ему не под силу: с детства мается грыжей.

Ромашову вдруг свое горе показалось таким пустячным, что он обнял Хлебникова и заговорил о необходимости терпеть. С этой поры он понял: безликие роты и полки состоят из таких вот болеющих своим горем и имеющих свою судьбу Хлебниковых.

Вынужденное отдаление от офицерского общества позволило со­средоточиться на своих мыслях и найти радость в самом процессе рождения мысли. Ромашов все яснее видел, что существует только три достойных призвания: наука, искусство и свободный физический труд.

В конце мая в роте Осадчего повесился солдат. После этого проис­шествия началось беспробудное пьянство. Сначала пили в собрании, потом двинулись к Шлейферше. Здесь-то и вспыхнул скандал. Бек-Агамалов бросился с шашкой на присутствующих («Все вон отсю­да!»), а затем гнев его обратился на одну из барышень, обозвавшую его дураком. Ромашов перехватил кисть его руки: «Бек, ты не уда­ришь женщину, тебе всю жизнь будет стыдно».

Гульба в полку продолжалась. В собрании Ромашов застал Осадчего и Николаева. Последний сделал вид, что не заметил его. Вокруг пели. Когда наконец воцарилась тишина, Осадчий вдруг затянул панихиду по самоубийце, перемежая её грязными ругательствами. Ромашова охватило бешенство: «Не позволю! Молчите!» В ответ почему-то уже Николаев с исковерканным злобой лицом кричал ему: «Сами позори­те полк! Вы и разные Назанские!» «А при чем же здесь Назанский?

Или у вас есть причины быть им недовольным?» Николаев замахнул­ся, но Ромашов успел выплеснуть ему в лицо остатки пива.

Накануне заседания офицерского суда чести Николаев попросил противника не упоминать имени его жены и анонимных писем. Как и следовало ожидать, суд определил, что ссора не может быть оконче­на примирением.

Ромашов провел большую часть дня перед поединком у Назанского, который убеждал его не стреляться. Жизнь — явление удивительное и неповторимое. Неужели он так привержен военному сословию, неужели верит в высший будто бы смысл армейского порядка так, что готов поставить на карту само свое существование?

Вечером у себя дома Ромашов застал Шурочку. Она стала говорить, что потратила годы, чтобы устроить карьеру мужа. Если Ромочка откажется ради любви к ней от поединка, то все равно в этом будет что-то сомнительное и Володю почти наверное не допустят до экзамена. Они непременно должны стреляться, но ни один из них не должен быть ранен. Муж знает и согласен. Прощаясь, она закинула руки ему за шею: «Мы не увидимся больше. Так не будем ничего бояться… Один раз… возьмем наше счастье…» — и прильнула горячими губами к его рту.

В официальном рапорте полковому командиру штабс-капитан Диц сообщал подробности дуэли между поручиком Николаевым и подпоручиком Ромашовым. Когда по команде противники пошли друг другу навстречу, поручик Николаев произведенным выстрелом ранил подпоручика в правую верхнюю часть живота, и тот через семь минут скончался от внутреннего кровоизлияния. К рапорту прилагались показания младшего врача г. Знойко.

Билет 74. «Петр 1» как исторический роман нового типа.

Роман А.Н.Толстого " Петр Первый " А.М.Горький назвал " первым

в нашей литературе настоящим историческим романом ", " книгой -

надолго ".

Отразивший одну из интереснейших эпох в развитии России -

эпоху коренной ломки патриархальной России и борьбы русского

народа за свою независимость, роман А.Н.Толстого " Петр Первый"

всегда будет привлекать читателей своим патриотизмом, необыкно-

венной свежестью и высоким художественным мастерством.

Этот роман знакомит читателя с жизнью России конца XVII -

начала XVII века, рисует борьбу новой молодой России, стремя-

щейся к прогрессу, с Россией старой, патриархальной, цепляющейся

за старину, утверждает неодолимость нового. " Петр Первый "- это

огромное историческое полотно, широчайшая картина нравов, но

прежде всего - это, по словам А.С.Серафимовича, книга о русском

характере.

Личность Петра и его эпоха волновали воображение писателей,

художников, композиторов многих поколений. От Ломоносова до на-

ших дней тема Петра не сходит со страниц художественной ли-

тературы. К ней обращались Пушкин, Некрасов, Л.Толстой, Блок и др.

Свыше двадцати лет волновала тема Петра и Алексея Толстого:

рассказ " День Петра " был написан в 1917 году, последние гла-

вы его исторического романа " Петр Первый " - в 1945. Не сразу

сумел А.Н.Толстой глубоко, правдиво и всесторонне нарисовать Пет-

ровскую эпох, показать характер петровских преобразований.

Характерно, что к Петровской эпохе А.Н.Толстой обратился в

1917 году; в далеком прошлом пытался он найти ответы на му-

чившие его вопросы о судьбах родины и народа. Почему именно

к этой эпохе обратился писатель? Петровская эпоха - время пре-

образовательных реформ, коренной ломки патриархальной Руси- вос-

принималась им как нечто напоминавшее 1917 год.

Начало работы над этим романом совпадает с событиями, важ-

ными в жизни нашей страны. 1929 год - год исторического перелома.

Именно в это время Толстой снова обращается к изображению

Петровской эпохи. Он ощущает перекличку далекого Петровского,

"когда трещит и рушится старый мир", с нашим временем, чув-

ствует определенное созвучие между этими двумя эпохами.

ИДЕЙНЫЙ ЗАМЫСЕЛ РОМАНА "ПЕТР ПЕРВЫЙ"

1. Прежде всего писателю нужно было определить, что будет

для него основным в романе, и с этих позиций отбирать соот-

ветствующий материал в трудах историков, исторических документах,

мемуарах. Этим основным для Толстого, по его словам, явилось

"становление личности в эпохе". Об этом он говорил и в беседе

с коллективом редакции журнала "Смена": "Становление личности

в исторической эпохе - вещь очень сложная. Это одна из задач

моего романа".

2. Иначе решается Толстым и вопрос о петровских преобразованиях. Весь

ход повествования, вся система художественных образов должны

были подчеркнуть прогрессивное значение преобразовательских меро-

приятий, их историческую закономерность и необходимость.

3. Одной из важнейших задач было для Толстого "выявление

двигающих сил эпохи" - разрешение проблемы народа, его истори-

ческой роли во всех преобразованиях страны, наконец, изображение

сложных взаимоотношений Петра и народа.

Таковы основные задачи, к разрешению которых Толстой смог

подойти лишь в конце 20-х годов. Идейный замысел романа нашел

соответствующее выражение в композиции произведения, во всех ее

компонентах.

КОМПОЗИЦИЯ И СЮЖЕТ РОМАНА

"Исторический роман не может писаться в виде хроники, в виде

истории... Нужна прежде всего, как и во всяком художественном

полотне, - композиция, архитектоника произведения. Что это такое -

композиция? Это прежде всего установление центра, центра зрения

художника... В моем романе центром является фигура Петра I."

Итак, в центре повествования Толстого - Петр, формирование его

личности. Однако роман не стал пусть и мастерски написанной

биографией Петра. Почему? Толстому важно было показать не только

Петра как большого исторического деятеля, но и эпоху, которая

способствовала формированию этого деятеля.

Становление личности Петра и изображение эпохи в ее истори-

ческом движении определило композиционные особенности романа.

Толстой не ограничивается изображением жизни и деятельности

своего героя, он создает многоплановую композицию, что дает ему

возможность показать жизнь самых различных слоев населения России,

жизнь народных масс. Все классы и группы русского общества

представлены в романе: крестьяне, солдаты, стрельцы, ремесленники,

дворяне, бояре. Россия показана в бурном потоке исторических

событий, в столкновении общественных сил.

Поражает широкий охват событий Петровской эпохи, разнообразие

созданных персонажей.

Действие переносится из бедной крестьянской избы Ивашки Бров-

кина на шумные площади старой Москвы; из светлицы властной,

хищной царевны Софьи - на Красное крыльцо в Кремле, где малень-

кий Петр становится очевидцем жестокой расправы стрельцов с Мат-

веевым; из покоев Натальи Кириловны в Преображенском дворце -

в Немецкую слободу, оттуда в выжженные южным солнцем степи,

по которым медленно двигается войско Голицина; из Троицко-Сер-

гиевской лавры, куда ночью из Преображенского дворца бежал

Петр, - в Архангельск, под Азов, за границу.

Первые главы романа рисуют ожесточенную борьбу за власть между

двумя боярскими группами - Милославскими и Нарышкиными, представляю-

щими старую , боярскую, допетровскую Русь. Ни ту, ни другую

группу не интересовали ни интересы госсударства, ни судьба народа.

Толстой почеркивает это почти однотипными замечаниями, оценивающими

правление одних и других. " И все пошло по-старому. Ничего не

случилось. Над Москвой, над городами, над сотнями уездов ...

кислые столетние сумерки - нищета , холопство, безделье" ( после

победы Милославских ); но вот победили Нарышкины - "...стали ду-

мать и править по прежнему обычаю. Перемен особенных не случилось"

Это понимает и сам народ: "Что Василий Голицын , что Борис -

одна от них радость".

Толстой показывает, что народ играет решающую роль и в тех

событиях, которые разыгрываются в Кремле. Только при поддержке

народа Нарышкиным удается сломить Милославских и т. д. Недовольство

народа своим положением проявляется в ряде массовых сцен.

Примерно с четвертой главы первой книги Толстой показывает,

как все более обостряются отношения между возмужавшим Петром

и Софьей, что приводит в дальнейшем к падению былой правительницы.

Петр станоновится самодержавным правителем и со свойственной ему

решительностью, преодолевая сопротивление боярства, начинает борьбу

с византийской Русью. "Упиралась вся Россия ,- пишет Толстой. Страшились

перемен, "ненавидели быстроту и жестокость нововводимого не только

боярство, но и поместное дворянство, и духовенство, и стрельцы:

"Стал не мир, а кабак, все ломают, всех тревожат... Не живут -

торопятся... В бездну катимся..." Сопротивлялся и народ - "мало

было прежней тяготы - волокли на новую непонятную работу - на

судостроительные верфи в Воронеже". Бегство в леса дремучие,

на Дон - ответ народа на все тяготы жизни в период правления

Петра.

Первая книга кончается жестоким подавлением Петром стрелецкого

мятежа. Ее финал лучше прочесть вслух:"Всю зиму были пытки и

казни... Ужасом была охвачена вся страна. Старое забилось по

темным углам. Кончалась византийская Русь. В мартовском ветре

чудились за балтийскими побережьями призраки торговых кораблей".

Вторая книга, по словам самого Толстого "более монументальна,

более психологична", она рассказывает о том как сдвинулась с

места Русь - начинается с изображения "неохотно" пробуждающейся

Москвы, кончается картиной строящегося Петербурга.

Монументальность романа проявляется не в изображении больших

событий крупным планом, а в изображении строительства новой

России. Борьба старого и нового становится определяющей в

развитии действия романа. Толстой показывает в каких сложных

условиях возникает молодая Россия, какие трудности пришлось пре-

одолевать Петру на пути преобразования Руси.

Во второй книге по сравнению с первой изображено меньше

исторических событий, действие концентрируется вокруг подкотовки

к Северной войне, ее начал "нарвская конфузия", лихорадочная

деятельность по укреплению обороны, строительство заводов, первые

успехи в войне со шведами - взятие Нотебурга, выход к устью

Невы и основание города-крепости, которую решено было назвать

Питербурх.

Большое место отведено в этой книге психологическим характе-

ристикам. Каждый из эпизодов частной и общественной жизни помогает

ярче представить ту или иную сторону эпохи Петра, его преобра-

зований ( например, описание жизни семей Буйносовых и Бровкиных

и др.) Толстой показывает как новое врывается в быт, рушит старые

устои.Прогрессивный характер петровских преобразований подчеркивается

Толстым в изображении общего оживления страны, в появлении вокруг

Петра новых людей идущих в ногу со временем и понимающих

нужды Росии. Среди них и выходцы из народной среды: Меньшиков,

семья Бровкиных, Федосей Скляев, Воробьев.

"Птенцы гнезда Петрова", люди энергичные, воспитаные Петром,

противопоставлены старому московскому боярству - Буйносову, Лыкову

и другим, изображенным Толстым с иронией. Боярство внешне смирилось,

но продолжало ненавидеть Петра и его нововведения.

Во второй книге с еще большей силой звучит мотив социального

протеста народа. Раздражение звучит и в разговоре мужиков в кабаке

на Варварке, и в поведении мухиков, в их недобрых взглядах,

в выкриках, в открытой ненависти крестьян к помещикам и боярам.

Толстой показывает глухо бурлящий в народе протест, который должен

был вылиться в восстание на Дону под предводительством Булавина.

Чтоб жить " по воле, а не по указу государеву", люди бегут в

леса. Движение раскольников, хотя и реакционое по своей сути,

является одной из форм протеста против усилившегося гнета в

период правления Петра.

В устье Невы заложен город-крепость. Желанное море теперь отсюда -

подать рукой, началось преобразование армии для решительной победы

над шведами и возвращения исконо русских земель - Юрьева и Нарвы.

Третья книга романа посвящена борьбе за Юрьев и Нарву.

" Третья книга - писал сам Толстой,- самая главная часть романа о

Петре, она относится к наиболее интересному периоду жизни Петра.

В ней будет показана законодательная деятельность Петра, его нова-

торство в области изменений уклада русской жизни, поездки царя за

границу, его окружение, общество времени. В третьей части будут даны

картины не только русской жизни, но и Запада того времени - Франции,

Польши, Голландии. Все основные задачи, которые я ставил, приступая к

роману, будут осуществлены в этой части."

Третья книга, как и вторая, начинается с описания Москвы. Прошло не

так много времени, но перед нами другая, обновленная Москва. Во второй

книге показана неторопливая, во многом косная жизнь в столице, и, хо-

тя обитатели ее чувствуют, что назревают большие события, что жить

становится все тревожнее, тем не менее жизнь города течет пока по-

прежнему. В третьей книге Москва предстает иной: крутые перемены про-

изошли в ее жизни. Новое ворвалось в жизнь, изменило привычное ее

теченние. Нет больше челяди у боярских дворов, " ворота закрыты наглу-

хо, на широком дворе - тихо, людишки взяты на войну, боярские сыновья

или зятья в полках унтер-офицерами либо усланы за море, недоросли

отданы в школы." Чувствуется, что жизнь уходит в новую столицу - Пе-

тербург.

Третья книга - это книга о блестяще одержанных победах русскими над

войсками Карла XII. В ней поставлена проблема культурного развития России, проблема формирования новой интеллигенции. Особенно ярко показан

образ молодой России, победившей в нелегкой борьбе.

Однако и в этой книге не ослабевает, а, наоборот, звучит с новой силой социальный конфликт - рост противоречий между Петром и народом.

Книга осталась, к сожалению, незавершенной.

Толстой изображает Петровскую эпоху - в движении, в борьбе нового со

старым.В тексте нет указаний на определенные даты, нет ссылок на числа, месяцы, и все-таки движиние времени ощущается во всем: в том, как растет и мужает Петр, как изменяется жизнь страны в целом и Москвы в частности, как новое, с трудом воспринимавшееся ранее, прочно входит в быт людей. Изменяется внешность людей, их характеры, жизнь, судьба. ( Семья Бровкиных и князь Буйносов). Стремительный бег времени проявляется в общем оживлении жизни страны, в том, как " представители одних слоев поднимаются быстро вверх, другие не в силах поспеть за бурным темпом событий и оказываются отброшенными резко назад".

".

Исторический роман "Петр I" -- это неисчерпаемый источник подробных и очень интересных сведений о петровском времени, о социальных конфликтах, государственных и культурных реформах, о быте, нравах и людях той бурной эпохи. И что важнее всего -- это источник образных представлений о давно ушедшей жизни, оживленной щедрым и жизнерадостным талантом. Печать неповторимого таланта писателя лежит на всем повествовании об эпохе Петра, поэтому вместе с историческими знаниями и непосредственно художественными впечатлениями от романа у нас складывается яркое представление о самом писателе, его творческой личности, об особенностях его подхода к жизни.     Продолжая традиции великой русской литературы, Алексей Толстой создает исторический роман, в котором органически сочетаются историческая правда (факты, события, подлинные герои историй) с художественным вымыслом. В судьбе вымышленного героя, рядового человека изображаемой эпохи выражаются ее основные конфликты, дух общественной борьбы, содержание идейной жизни. Изображая жизненное поведение и внутренний мир этого героя, писатель наиболее полно и достоверно передает дух времени.     Историческая правда и могучая фантазия писателя, соединившись, создают иллюзию полной жизни давно минувшего времени. Личность Петра оказалась чрезвычайной и сама по себе стала воздействовать на эпоху. Петр становится центром приложения действующих сил, оказывается во главе борьбы между поместным дворянством и нарождающейся буржуазией. Эпохе нужен такой человек, как Петр, и он сам искал применения своим силам    Писатель воспроизводит жизненные связи и противоречия всех классов общества. Крестьяне, бояре, купцы, оппозиционные стрельцы, раскольники и солдаты, духовенство и придворные петровского времени оживают под пером замечательного художника. Центром своеобразного притяжения является Петр и его ближайшие соратники: князь Ромодановский, купцы Бровкин, Елгулин, адмирал Головнин, Александр Меншиков, Лефорт и другие. Но из поля зрения писателя не выпадает и рядовой человек, человек труда. Писатель показывает творческий гений русского народа, без которого были бы невозможны никакие преобразования. Воспроизводя облик Петровской эпохи, писатель не ограничивается обобщающими картинами жизни, труда и страданий народа. Роль народа в петровских преобразованиях раскрыта в романе значительно глубже и многостороннее. В тесноте многочисленных персонажей не теряются образы простых людей из народа, умельцев, тружеников. Золотые руки, смекалка, тонкое художественное чутье этих умельцев создавали чудеса техники и искусства, вбивали первые сваи для будущей российской столицы.     В широком эпическом размахе повествования о России эпохи Петра ощущается позиция писателя-рассказчика, который говорит от лица народа, оценивает прошлое с точки зрения народа. Именно эта позиция красноречиво свидетельствует о том, что рассказ о Петре и его времени в романе -- это справедливый и объективный суд народа над историей. Правдивое изображение роли народа в коренных преобразованиях русской жизни при Петре I и запоминающиеся портреты героев, многочисленные эпизоды и массовые сцены создают неповторимую картину Петровской эпохи. Художественным мастерством писателя, самобытностью его таланта роман завоевал самое широкое признание в нашей стране.

Язык исторических романов и пьес А. Н. Толстого находится в полном соответствии с его творческим методом. Менее всего писатель склонен к реставраторству временных, преходящих речевых явлений. В историко-художественных произведениях А. Н. Толстого мы наглядно видим устойчивость основного словарного фонда и грамматического строя русского языка, которые сохранились как основа современного русского языка.

А. Н. Толстой в описании языка Петра и его выражениях умело использует все ценное и выразительное из языкового в стилистического наследия прошлых веков. Архаические слова служат для более яркого воспроизведения колорита эпохи и образа Петра.

Иван Грозный пишет свои письма на живом языке. Курбский же, принадлежавший к княжеской оппозиции, отвечает царю «высоким стилем». Строй его речи церковно-книжный, уснащенный греческими, латинскими, польскими словами. Возмущенный просторечием Ивана Грозного, он упрекает государя: «Что царь-до постыдимся бы так нескладно писать, яко неистовых баб басни» -. С другой стороны, в «Петре Первом» церковнославянский язык естествен в устах Фильки и раскольников.

Речь Петра нельзя смешать с речью других: «За столом замолчали. Только булькала вино, лиясь из пузатой бутыли в чарки. Петр Алексеевич, не снимая рук со стола, откинулся па спинку золоченого стула.

- Король Карл отважен, но не умен, весьма лишь высокомерен,- заговорил он, с медлительностью,- по-московски,- произнося слова. - В семисотом году фортуну свою упустил. А мог быть с фортуной, мы бы здесь ренское не пили. Конфузия под Нарвой пошла нам на великую пользу. От битья железо крепнет, человек мужает... Но разумно ли, утвердясь в Питербурхе, вечно отбиваться от шведов на Сестре-реке да на Котлине острове? Ждать, когда "Карл, наскуча воевать с одними своими мечтами да сновидениями, повернет из Европы на нас свои войска? Тогда нас здесь, пожалуй, и бог Нептун не спасет. Здесь сердце наше, а встречать Карла надо на дальних окраинах, в тяжелых крепостях... Надобно идти за реку Нарову, брать Нарву на сей раз без конфузии. Готовиться к походу тотчас, камрады. Промедление смерти подобно»⁴.