logo search
прагматика и медиа дискурс / text_and_discourse-8l

НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ ОБРАЗЦОВОМ ЧИТАТЕЛЕ. И.А. Щирова

(Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, г. СанктПетербург)

The article dwells on the active role of the interpreter in the reading of psychological texts no matter whether they show the inner world of characters explicitly or implicitly. In both cases the rights of the interpreter are modeled by the text itself where the absence of the author's comment on the inner world depicted makes the reader read actively rather than passively.

Литература эллиптична по своей природе. Она не даёт исчерпывающей информации, а предлагает повод для размышления, само же размышление - прерогатива читателя. Опираясь на собственный языковой опыт и опыт чтения, читатель сводит к минимуму, по выражению П. Рикёра, «многосмысленность» художественного текста. Лишь в результате работы читательской мысли текст обретает истинное звучание. Однако инициатива читателя небезгранична: являясь главным звеном в процессе интерпретации текста, читатель в то же время является неотъемлемой частью процесса его порождения [6. С. 10]. Текст моделирует своего «образцового» читателя и в этом отношении программирует мысль, заставляя её «действовать» согласно заложенной в тексте интерпретационной стратегии.

Высокая степень эллиптичности психологической прозы XX века, будь то модернистская проза Дж. Джойса или психологический реализм «английского Чехова» - Кэтрин Мэнсфилд, моделирует активного читателя, способного «самостоятельно» расшифровать содержащийся в тексте скрытый смысл.

Разброс терминов для наименования скрытых смыслов достаточно широк. Р. Ингарден называет их «участками коммуникативной неопределённости» и соотносит заполнение таких участков с опредмечиванием (конкретизацией) художественного образа воспринимающим сознанием [5. С.54-56]. Понятие «коммуникативной неопределённости», по Р. Ингардену, коррелирует с понятием «пробелов», «пустых мест» (gaps, blanks), по В. Изеру.

В. Изер вводит понятие «полного потенциала» (full potential) текста и говорит о возможности его нескольких реализаций, что соответственно предполагает наличие более чем одного читателя. Текст в трактовке В. Изера способен к неоднократной реализации, но ни одно его прочтение не может исчерпать полный потенциал: каждый читатель заполняет создаваемые текстом неоднозначности - пробелы (gaps) - по-своему, исключая тем самым множество иных возможностей [8. С. 241]. Участки неопределённости (indeterminacy) -«пустые места» - не рассматриваются В. Изером как «недостаток» (defect) в структуре текста, а называются базовым элементом эстетической реакции читателя. Подобные зоны подключают «опыт читателя» к «опыту текста» («чужому опыту») и становятся необходимым условием структурирующей деятельности адресата. Любой литературный текст, - замечает В. Изер, - требует той или иной формы читательского участия. Однако текст, в котором участки неопределённости сведены к минимуму, а мир изображается столь однозначно, что его следует либо принимать, либо отторгать, ограничивает роль читателя. Такой текст скучен, поскольку, только активно входя в «жизнь» текста, читатель обретает возможность относиться к изображённым событиям как к реальным. «Неопределённость» является, таким образом, обязательным условием читательского участия в «жизни» текста, а её участки -участками активизации деятельности читателя как интерпретатора [9. С. 45]. Иначе говоря, текст, по В. Изеру, обладает объективной структурой, но порождает «пустые места». Существование же последних в структуре текста определяет структурирующую активность читателя, который заканчивает эту структуру, используя собственное воображение.

Следует подчеркнуть, что эллиптичность текста, программирующая множественность его интерпретаций, не означает произвола интерпретатора - речь идёт лишь о большей или меньшей свободе толкования текстового смысла. Исследователь должен исходить из диалектического взаимодействия множественности интерпретаций текста и её ограниченности или, если воспользоваться образным выражением У. Эко, из диалектики взаимоотношений «прав текста» и «прав читателя» [7. С. 23].

193