3.4. Экспрессивная коммуникация

Экспрессивным дискурсом мы именуем дискурс, целью которого является: создать представление о предмете общения, дать ему положительную или негативную оценку, сформировать в сознании слушающего адекватные представления о предмете общения. Термины экспрессивность, экспрессия происходят от латинского expressio и обозначают выразительность, силу проявления чувств и мыслей; пристойное поведение, оказывающее на окружающих большое впечатление; яркое, мощное раскрытие духовного мира человека [Новый словарь иностранных слов, 2006: 1046].

Экспрессивы выделяются во многих классификациях речевых актов [Searle 1985, Leech 1983, Ballmer 1981]. Д. Вундерлих называет их сатисфактивами [см.: Wunderlich 1976]. Дж. Серль характеризует иллокутивную цель данного класса как выражение психологического состояния, задаваемое условиями искренности относительно положения вещей, определенного в рамках пропозиционального содержания. «Истинность суждения, выраженного экспрессивом, входит в его пресуппозицию» [Серль 1986: 183]. Образцовыми глаголами для экспрессивов Дж. Серль называет такие как thank, благодарить, congratulate, поздравлять, apologize, извиняться, condole, сочувствовать, deplore, сожалеть, welcome, приветствовать. В нашем понимании названные иллокутивные акты относятся к регулятивам. Экспрессивами мы будем называть в первую очередь акты оценки, пропозициональную основу которых составляет установка говорящего. Акты оценки мы находим в системе иллокутивных актов Б. Фрейзера [Fraser 1975: 190-193]. Т. Баллмер и В. Бренненштуль, предлагающие классификацию глаголов речевой деятельности английского языка, в группе моделей оценки выделяют такие типизации, как оценка действия, оценка лица, самооценка, оценка вещей, ситуаций и т.п. [см.: Ballmer 1981]. В монографии Е.И. Григорьева акты позитивной оценки воплощены в лаудативе. Они выражают возвеличивание объекта, события или факта, восхищение, выражение гордости, одобрения. Иллокутив негативной оценки события или факта представлен деприциативом. Сюда включаются такие действия как порицание, критика, обвинение, приговор, укор, упрек, разоблачение, неодобрение и т.п. [Григорьев 1997: 41-42, 44].

Оценки, базирующиеся на обобщенном опыте, всегда лежат в основе эмоций, представляющих собой особую форму отношения человека к предметам и действительности. Эмоциональное значение предстает как выражение двух противопоставленных понятий: «хорошо», «плохо». «Выступая в качестве компонента семантической структуры лингвистических единиц, эмоциональное включается в языковое содержание. Язык в своей коммуникативной функции есть средство не только для обмена мыслями, но и для выражения эмоций говорящего» [Михайлов 1994: 40]. Экспрессивный дискурс минимально ориентирован на адресата, экспрессия в большей степени замкнута на самом говорящем. В случае апелляции появляется четко выраженная направленность на адресата, но еще отсутствует взаимодействие. Например: (137) «Mein Sohn hat gestohlen», sagte er ausser Atem, mit dumpfer Stimme, und sah sich das Kind an wie einen verdächtigen Eindringling. «Du betrügst und stiehlst. Du brauchst nur noch einen Menschen totzuschlagen» (Mann: 6); «Мой сын украл, ‑ задыхаясь, глухо сказал он и поглядел на собственного ребенка, как на некое подозрительное, неизвестно откуда взявшееся существо. – Ты обманщик и вор. Тебе еще только остается стать убийцей» (Манн: 196). В приведенном примере старший Дидерих возмущен поведением сына. Он констатирует действия сына, упрекает его в неблаговидном поступке ‑ краже пуговиц, и дает ему оценку. В следующем примере экспрессивный дискурс Дидериха также не встречает ответных речевых действий. (138) «Er stand am Rande des Holländers und sah die Trommel die Lumpen ausschlagen. «Den hast du weg! Unterstеht euch noch mal! Infame Bande!» murmelte Diederich, und in seinen blassen Augen glomm es» (Mann: 9); «Дидерих останавливался у края голландера и смотрел, как барабаны крошат тряпье. – Так тебе и надо! Ага! Поговорите у меня тут! Мерзавцы! – бормотал он, и в его бесцветных глазах тлел огонек» (Манн: 199).

В случае возникновения интеракции говорящий и адресат вовлечены во взаимные вербальные действия. В результате возникает то, что Т Баллмер и В. Бренненштуль называют «вербальной борьбой» [см.: Ballmer 1981]. Для конфликтных диалогов характерна оценка с отрицательной семантикой. Здесь используются отрицательные оценочные слова, коллоквиальные слова (лексемы, являющиеся принадлежностью разговорной речи), междометия, восклицательные предложения, повелительные предложения. Например: (139) «Ах ты шлюха, ах ты задрепа, ‑ кричала Тягунова. – Шагу ступить некуда, тут как тут она, юбкой пол метет, глазолупничает! Мало тебе, суке, колпака моего, раззевалась на детскую душеньку, распустила хвост, малолетнего ей надо испортить. – А ты, знать, и Васеньке законная? – Я те покажу законную, хайло, зараза! Ты живой от меня не уйдешь, не доводи меня до греха! – Но, но размахалась! Убери руки-то, бешеная! Чего тебе от меня надо? – А надо, чтобы сдохла ты, гнида-шеламура, кошка шелудивая, бесстыжие глаза! – Обо мне какой разговор. Я, конечно, сука и кошка, дело известное. Ты вот у нас титулованная. Из канавы рожденная, в подворотне венчанная, крысой забрюхатела, ежом разродилась… Караул, караул, люди добрые! Ай убьет меня до смерти лиходейка-пагуба. Ай спасите девушку, заступитесь за сироту…(Пастернак: 180). В приведенном отрывке сцена ревности между Тягуновой и Огрызковой перерастает в конфликт. Не в силах убедить Огрызкову оставить ее мужа в покое, Тягунова угрожает и оскорбляет ее. Во взаимных обвинениях женщины используют отрицательные оценочные слова, восклицательные и побудительные предложения, междометия. Проклятия выражены придаточными предложениями с союзом чтобы, в которых опущена главная часть предложения, так называемыми псевдопридаточными предложениями. Восклицательные предложения являются преимущественно односоставными, могут иметь инвертированный порядок слов, при котором рематический элемент стоит на первом месте. В препозиции стоит зачастую сказуемое. Здесь также могут быть использованы риторические вопросы. Эмоциональные конструкции имеют особый интонационный рисунок. Ср.: (140) «Meine Handschuhe sind geplatzt, sieh, Mac! Was für ein Künstler! War es nicht wunderbar? ... Ein Genie ist er!» rief Maud und klatschte begeistert» (Kellermann: 15); «Посмотри, Мак, у меня лопнули перчатки! Какой артист! Разве это не чудесно? … Это гений! – воскликнула Мод, продолжая восторженно хлопать» (Келлерман: 11). В приведенном отрывке Мод, восторгаясь концертом и искусством дирижера, использует восклицательные предложения, риторический вопрос, препозицию сказуемого.

Следует отметить, что экспрессивный дискурс редко выступает в чистом виде. Зачастую он дополняет аргументативный дискурс. Так, отказываясь продолжать работу в туннеле, рабочие в своей речи прибегают к экспрессивным высказываниям, используя оценочную лексику, презентальный конъюнктив, восклицательные предложения: (141) «Mac ist durchschaut!» heulten diese Redner. «Mac ist kein Freund der Arbeiter! Nonsens und Lüge! Mac ist der Henker des Kapitals! Der grösste Henker!, den die Erde je trug! Mac ist ein Wolf im Schafpelz! 180 000 Mann beschäftigt er! 20 000 in seiner höllischen Arbeit niedergebrochene Menschen pullt er jährlich in seinen Hospitälern auf, um sie dann zum Teufel zu jagen – Krüppel, fertig für immer! Mögen sie auf den Straßen verfaulen oder in Asylen verrecken, mac ist das egal! Ein ungeheures Menschenmaterial hat er in diesen sechs Jahren vernichtet! Schluß! Mac soll sehen, woher er Leute bekommt! Er soll sich Schwarze aus Afrika kommen lassen, Sklaven für seine ‚Hölle’ – er soll die Sträflinge und Zuchthäuser von den Regierungen kaufen! Seht euch die Reihe von Särgen da drüben an! Zwei Kilometer lang ist die Reihe, Sarg an Sarg! Entscheidet euch!» (Kellermann: 278); «Мы раскусили Мака! – кричали ораторы. – Мак вовсе не друг рабочих! Вздор и ложь! Мак – капиталистический палач! Самый ужасный палач, какого носила земля! Мак – волк в овечьей шкуре! Сто восемьдесят тысяч человек работают у него. Двадцать тысяч свалившихся на его адской работе людей он ежегодно подлечивает в своих госпиталях, чтобы потом послать их ко всем чертям, - они навсегда останутся инвалидами. Пусть они гниют на улицах, пусть подыхают в богадельнях. Маку на это наплевать! Сколько человеческого материала извел он за эти шесть лет! Хватит! Пусть Мак поищет, где ему взять людей. Пусть наберет в Африке черных рабов для своего «ада», пусть он купит у правительства преступников и каторжников. Взгляните на эту вереницу гробов! Гроб за гробом – на два километра! Решайтесь!» (Келлерман: 204). В структуре данного дискурса использованы высказывания утверждения, угрозы, оценки, призывы.

Итак, экспрессивный дискурс редко выступает в самостоятельном виде. Зачастую он сопровождает какой-либо другой вид коммуникации, как правило, аргументативный конфликтный диалог, для которого характерно использование слов с отрицательной семантикой. Экспрессивный дискурс формируется высказываниями восхищения, удивления, робости, возмущения, разочарования, страха, робости, возмущения и др. (см. приложение №5). Структура экспрессивного дискурса характеризуется наличием высказываний утверждающего, оценочного, призывного характера. Среди средств, фигурирующих в экспрессивном дискурсе, следует назвать слова оценочной семантики, восклицательные предложения, междометия, риторические вопросы, инвертированный порядок слов и др. (см. приложение №8).