3.2.5. «Просьба» и «требование» как речевые тактики аргументативного дискурса

Просьба и требование относятся к разряду побуждений. С помощью побуждений актант хочет инициировать действия другого актанта. Сюда включаются речевые акты, к которым применим названный термин в собственном смысле слова: просьбы, приказы, требования, ходатайства, прошения и т.п. В классификации речевых актов они представлены, в основном, директивами [Searle 1985: 37-38, Серль 1986: 182, Bach 1980: 110-113, Wunderlich 1976: 77, Почепцов 1981а: 217-278]. Дж. Лич называет их компетитивами [Leech 1983: 206]. Поскольку класс директивов по своему составу разнообразен, в некоторых системах акты просьбы выделяются в отдельный класс [см.: Fraser 1975: 190-193], Е.И. Беляева и М.А. Егорова называют их реквестивами [Беляева 1988: 58-60, Егорова 1995 26-33], просьбы и запреты разводятся по разным подгруппам [Апресян 1986: 209-210]. Е.И. Григорьев, выделяя класс директивов как обозначающих «указание», «предписание», распоряжение», относит просьбу к широкому классу апеллятивов, высказывания запрещающего характера к ветотивам [Григорьев 1997: 40]. Каузируемые действия в зависимости от прототипической ситуации дифференцированы М.А. Егоровой по степени облигаторности как просьба об одолжении и как просьба-требование. [Егорова 1995: 28]. Различают категоричные и некатегоричные директивы: приказы, инструкции, запреты с одной стороны, и просьбы, пожелания, советы и рекомендации, с другой стороны. «Категоричные директивы выражают волю говорящего, при этом мнение адресата не принимается во внимание. Фактически эти речевые действия не предполагают ответной реакции со стороны адресата. …Некатегоричные директивы являются более сложным образованием по сравнению с категоричными, поскольку говорящий в силу разных причин пытается снизить степень оказания прямого воздействия на адресата. При категоричных директивах позиция адресата не принимается во внимание, при некатегоричных – учитывается» [см.: Карасик 2004: 59-60, 63]. Характерным для языковых действий директивов в широком смысле слова является, прежде всего, то, что они в значительной степени связаны с конкретной ситуацией, вплетены в конкретные кооперативные процессы общественной практики. Структура побудительных актов выглядит следующим образом. Актант А находится в ситуации, в которой он располагает планом определенного действия, но не способностью его осуществить. Интерактант В в состоянии это действие выполнить, т.е. он обладает спектром возможностей его осуществления. Говорящий и слушающий находятся в отношениях кооперации. Квалификация этих отношений зависит от социальных ролей и того пространственно-временного континуума, в которые эти отношения вплетены. Так, при просьбе говорящий практически никогда не стоит выше по своему социальному положению, чем слушающий. При приказе, наоборот, отчетливо прослеживается начальственное положение или руководящая роль говорящего по сравнению с ролью подчиненного, в которой выступает слушающий. Высказывание актанта А воспринимается как передача плана действий актанту В и тем самым как призыв взять исполнение этого действия на себя. Побуждение к актанту В содержит, таким образом, информативный элемент, посредством которого сообщается план действий. Этот элемент соответствует пропозициональному содержанию побуждения. В зависимости от того, сколько общих знаний содержится у коммуникантов в ситуации совместных действий, находится информативный объем побудительного дискурса. В случае наличия большого сектора общих знаний актанту А нужно только назвать конкретный предмет или указать на него и назвать действие, которое необходимо совершить с этим предметом. Например: (94) «Сходить к Феде: он там один, ‑ произнесла, подымаясь Катерина Львовна. – Один? Спросил ее, глянув исподлобья, Сергей. – Один, – отвечала она ему шепотом, а что? И из глаз в глаза у них замелькала словно сеть молниеносная; но никто не сказал более друг другу ни слова …. Постояла она среди комнаты и вышла, потирая стынущие руки. – Ну! – шепнула она, тихо взойдя в свою спальню и снова заставая Сергея в прежнем положении у печки. – Что? – спросил едва слышно Сергей и поперхнулся. – Он один. Сергей надвинул брови и стал тяжело дышать. – Пойдем, порывисто обернувшись к двери, сказала Катерина Львовна. Сергей быстро снял сапоги и спросил: Что ж взять? – Ничего, ‑ одним придыханием ответила Катерина Львовна и тихо повела его за собою за руку» (Лесков: 29). В данном примере коммуникантами ни разу не было сказано о том, чтобы убить Федю Лямина, но предварительные жалобы Сергея на то, что племянник отнимает у них большую половину состояния, сделали свое дело. Катерина Львовна произносит лишь одно побудительное высказывание «пойдем», и этого достаточно для исполнения действия. Если же речь идет об инициации действия, план которого существует лишь в голове говорящего, адресант должен эксплицировать этот план. У слушающего побудительное высказывание вызывает процесс размышления (в том случае, конечно, если оба партнера равны по социальному статусу). Вследствие этого передача плана действий должна быть мотивирована. Данный факт обусловливает, как правило, необходимость обоснования побуждения. Например: (95) «Не знаю, как и начать, - замялся Кузьма. – Говори, говори. – Да дело такое: деньги я пришел у тебя просить. – Сколько тебе надо? – зевнул Евгений Николаевич. – Мне много надо. Сколько дашь. – Ну, сколько – десять, двадцать, тридцать? – Нет, покачал головой Кузьма. - Мне надо много. Я тебе скажу зачем, чтобы понятно было. Недостача у моей Марии большая получилась – может, ты знаешь? – Ничего не знаю. – Вчера ревизию кончили – и вот поднесли, значит» (Распутин: 19). Выполнение слушающим плана действий говорящего может соответствовать или не соответствовать изначальной цели высказывания и, вследствие этого, вызывать признание или непризнание осуществленного акта.

В конкретных случаях наблюдается строгая зависимость побудительного высказывания от прототипической ситуации. Дело в том, что компетенция автора побудительного высказывания (авторитет, власть) эксплицитно не выражается во избежание конфронтации со слушающим. Она обусловливается институциональными рамками, в которых протекает интеракция. Это означает, что побуждения оцениваются актантами в зависимости от ситуации, и поэтому не всегда могут быть прочитаны аналитиками только из языкового материала. Например, в юридической практике заседание суда начинается со слов: «Прошу всех встать, суд идет». Занятия в школе по иностранному языку начинаются с предложения «Steht auf!»; «Встаньте», что означает приветствие учителя. Незнание или несоблюдение правил социального взаимодействия может привести к коммуникативной неудаче.

Просьбы представлены на поверхностном уровне в основном императивом (пример 94), вопросом-побуждением пример (96) и вопросом-разрешением. (96) «Nun aber sollte Tee gekocht werden, und Lindley rief: «Allan, wollen Sie das Feuer anmachen?» (Kellermann: 13); «Надо было вскипятить воду для чая, и Линдлей крикнул: «Аллан, не разведете ли огонь?» (Келлерман: 9). При этом использование императива доминирует в русском языке по сравнению с немецким и английским языками. Частотность употребления вопроса-разрешения по сравнению с названными европейскими языками значительно ниже. В немецком языке активно используются в данном случае модальные глаголы в конъюнктивной форме, в русском языке модальные глаголы в сослагательном наклонении.

Требование характеризуется наличием у говорящего пресуппозиции «законности» выдвигаемой им цели. Использование языковых средств при выражении требования в русском языке обусловлено фактором эффективности воздействия. Требование, как правило, выражается эксплицитно и нередко сопровождается упреком. Носитель немецкого языка явно отдает предпочтение косвенным или имплицитным способам выражения. Высказывания просьбы, или реквестивы и высказывания требования в аргументативном дискурсе могут выражаться также перформативными глаголами (пример 95), сопровождаться высказываниями сентенционального характера (пример 97). (97) «Höchstens bat er den Kameraden: «Nicht auf den Rücken, das ist ungesund» (Mann: 9); «Он только просил товарища: ‑- По спине не бей. Это нездорово» (Манн: 199). В данном случае Дидерих убеждает товарища не бить его по спине с помощью сентенционального высказывания о том, что это нездорово. Приведем еще один пример: (98) «Sie sind wohl scharf ins Zeug gegangen? Wissen Sie was? Ich bin nur noch ein Semester in Berlin: dann können Sie mich beerben. Aber so lange warten Sie gefälligst»‑- Auf seinem ungeheuren Rumpf ward sein kleiner Kopf plötzlich tückisch anzusehen. ‑ «Freundchen!» (Mann: 23); «Вы, видно, ринулись в атаку? Ну, так слушайте! Я пробуду в Берлине еще только один семестр; когда уеду, пожалуйста, принимайте наследство. А до тех пор будьте любезны подождать… ‑ На его маленьком по сравнению с громадным торсом лице появилась ехидная гримаса: - Дружок! (Манн: 210). В приведенном отрывке Мальман требует от Дидериха оставить Агнес в покое, не ухаживать за ней. Директив в данном случае в немецком языке выражен повелительной формой глагола в подчеркнуто вежливой форме, в русском варианте неопределенной формой глагола.

Итак, прагма-диалектический подход позволил рассмотреть аргументацию с позиции функционирующих в них иллокутивных типов высказываний. Доминирующей формой в аргументативном дискурсе является убеждение, включающее в себя такие логические действия, как объяснение, доказательство, подкрепление гипотезы, выведение следствия, внушение. В качестве структивных материалов для текстов убеждающего характера выступают такие иллокутивные акты как утверждение, совет, предложение, просьба, приказ, требование, угроза. При этом наибольший процент составляющих аргументативного дискурса представляют репрезентативы (см. приложение №2). Директивные речевые акты предложение и совет относятся к стадии действий – планирование. При этом предложение выступает в качестве посылки, а аргументативная часть дискурса в качестве тезиса. Аргументативные тексты данного вида имеют, как правило, перевернутую структуру. Вначале высказывается предложение, а затем дается обоснование. На поверхностном уровне предложение манифестируется, как правило, побудительными предложениями, односоставными именными предложениями, предложениями с конъюнктивными формами глагола. Пропозициональная структура совета отличается от интеракции предложение размещением механизма оценки в структуре побудительного диалога, а также фокусом альтернативных действий. Активным способом репрезентации совета являются предложения с глаголами в сослагательном наклонении врусском языке и конъюнктиве в немецком языке. Предупреждение и угроза относятся к регулятивным речевым актам. Специфическая функция предупреждения заключается в информировании адресанта о последствиях совершаемых им действий или действий, которые он предполагает осуществить. На поверхностном уровне предупреждение манифестируется зачастую придаточными условными предложениями, предложениями, содержащими модальные глаголы, модальные слова, перформативный глагол предупреждать. Высказывания угрозы не обязательно характеризуются наличием конкретного пропозиционального содержания. Они также активно представлены придаточными условными предложениями, предложениями с глаголами в будущем времени. Побуждения относятся непосредственно к директивным высказываниям: просьбам, приказам, требованиям, прошениям. Их цель – инициировать действия другого актанта. Активным способом их манифестации являются предложения с глаголами в повелительном наклонении, модальные, перформативные глаголы. Языковые средства реализации иллокутивных актов аргументативного дискурса представлены в приложении №6. Разумеется, перечисленные речевые акты являются далеко не полным перечнем составляющих иллокуций аргументативного дискурса. Выше было оговорено, что в бытовом общении выделенные типы дискурсов не всегда встречаются в чистом виде. Так, при убеждении адресанты зачастую используют оценочные элементы, которые наиболее характерны для экспрессивного дискурса. Они будут рассмотрены в главе 3.4. Кроме того, следует отметить, что в беседе могут переплетаться дискурсивные типы, т.е. аргументация может сопровождаться экспрессией, получением информации, соблюдением правил социально-ритуального общения.