3.2.2. «Утверждение» как речевая тактика аргументативного дискурса

С целью убедить собеседника в чем-либо говорящий высказывает свое мнение или суждение, репрезентируемые, как правило, речевыми актами «утверждение». Данное явление обусловлено фактом динамичности аргументации, поскольку это всегда процесс. Неудивительно, что аргументация связана прежде всего, с предикацией, поскольку любая мысль предикативна. Утверждение согласно классификации Д. Вундерлиха относится к иллокутивному классу репрезентативов [Wunderlich 1976: 77]. Репрезентатив обозначает утверждение чего-либо, информирование о чем-либо и может быть представлен формулой: S утверждает, что p, где S – говорящий, а p – содержание высказывания. Репрезентативные речевые акты представляют собой наиболее многочисленную группу речевых манифестаций. Они включают такие речевые высказывания, как описание факта или действия, доказательство определенной истины, суждение по конкретному предмету общения. В терминологии Дж. Серля и Д. Вандервекена они именуются ассертивами [см.: Searle 1985: 12-20]. По существу и по названию они не отличаются от ассертивов Дж. Лича [см.: Leech 1983: 211-212]. В системе Г.Г. Почепцова ассертиву соответствует констатив [см.: Почепцов 1981а: 217-278]. Констативы фигурирут также в терминологии К. Баха и Р. Харниша [Bach 1980: 110-113]. Особенностью классификации Л. Баха и Р. Харниша является то, что в рамках констативов выделено большое количество подклассов. Среди них можно назвать ассертивы, предикативы, ретродиктивы, дескриптивы, информативы и т. д., всего 15 подклассов. В системе иллокутивных актов Б. Фрейзера с ассертивами, декларативами и комиссивами практически совпадают акты утверждения [Fraser 1975: 190-193]. Некоторые составители указанных классификаций параллельно с таксономией речевых, или иллокутивных актов строят таксономию психологических состояний. Такая таксономия предложена, например, Дж. Личем. Параллелизм между иллокутивными типами и психологическими состояниями не случаен. Как отмечает В.В. Богданов, «для нормального осуществления того или иного речевого акта говорящий должен находиться в соответствующем психологическом состоянии: для утверждения чего-либо говорящий должен верить в то, что утверждаемое есть правда, если только он не делает оговорки, что утверждает нечто со слов других лиц» [Богданов 1989: 31]. Е.И. Григорьев называет подобные утверждения экспликативами. Термин является производным от латинского слова «explikatus» (развитие, развертывание, объяснение) и обозначает представление события или факта [см.: Григорьев 1997: 39].

Для эксплицитного выражения утверждения используется ряд лексических и грамматических средств, призванных обеспечить связность и действенность аргументации. Говорящий избирает такие средства вербализации, которые по его мнению сохраняли бы текущий фокус или указывали бы на перемещение внимания с одного фокуса на другой. Языковые единицы или речевые конструкты, помещаемые в аргументативный фокус, с точки зрения аргументатора должны обеспечить наибольшее воздействие на адресата. Такие средства можно именовать аргументемами.

Среди лексических средств, активно фигурирующих в аргументативном дискурсе, выявлены такие, как перформативные глаголы sagen, behaupten, glauben, bestätigen, bemerken, говорить, утверждать, полагать, думать, заметить и др. Например: (50) «Ich will nur bemerken, dass der gestrige Ausspruch Seiner Majestät, die Nörgler möchten gefälligst den deutschen Staub von ihren Pantoffeln schütteln, eine verteufelt ernst zu nehmende Warnung war». – «Tatsächlich? Sie glauben?» sagte Diederich. «Dann ist mein Pech wirklich skandalös, dass ich gerade jetzt aus dem Dienst Seiner Majestät scheiden musste. Ich darf sagen, dass ich gegen den inneren Feind meine volle Pflicht getan haben würde» (Mann: 51); «Замечу лишь, вчерашние слова его величества «Пусть злопыхатели отряхнут с ног своих прах Германии», ‑ предупреждение весьма и весьма серьезное. – В самом деле? Вы полагаете? – сказал Дидерих. – Как же мне не повезло! Подумать только: в такой момент я лишился возможности служить его величеству! Смею утверждать, что в борьбе с внутренним врагом я выполнил бы свой долг до конца» (Манн: 234). В приведенном диалоге как высказывания Вибеля, так и утверждения его собеседника Дидериха в целях создания эффекта достоверности и большей убедительности сопровождаются перформативными глаголами в сочетании с модальными. Данный пример демонстрирует также тот факт, что перформативные глаголы вводятся тогда, когда говорящий определяет меру своей ответственности за содержание сделанного сообщения [Арутюнова 1992: 10]. Ср. также использование перформативного глагола sagen в речи Дидериха, убеждающего собеседника в отличительных особенностях службы в армии: (51) «Wer von euch noch nicht dabei war, hat keine Ahnung. Ich sage euch, da sieht man die Welt von einem anderen Standpunkt» (Mann: 48); «Кто не служил, и представления не имеет, что это такое. Видишь мир совсем в другом свете» (Манн: 234).

Активную роль в формировании убеждающих высказываний играют модальные слова со значением уверенности, обладающие скрытым перформативным характером, в немецком языке синонимичные им граммтические конструкции с глаголами haben или sein в сочетании с частицей zu и модальные частицы. Скрытый перформативный характер обусловлен самой семантикой модальных слов, в которой заложена их соотнесенность только с говорящим, т.е. «автоцентричность» [см.: Милосердова 1991а: 111]. С помощью таких слов, как wirklich, natürlich, gewiss, bestimmt, selbstverständlich, tatsächlich, freilich, действительно, конечно, определенно, однозначно, разумеется, само собой разумеется и др. говорящий может выразить определенную степень уверенности в высказываемом суждении. Например: (52) «Schon eine Stunde zuvor hatte ich gedrängt: “Wir werden sicher zu spät kommen!” – aber der Vater hielt die Balkontür verschlossen und zündete den Weihnachtsbaum an, während die Mutter ärgerlich wurde: «Du machst einen ja ganz nervös! Sei nur noch recht unausstehlich – im alten Jahrhundert!» (Becher: 7); «Уже с одиннадцати я начал ко всем приставать: «Мы, наверное, опоздаем». Но отец зажигал свечи на елке и все не отпирал балконную дверь, а мама на меня рассердилась: ‑ Ты просто на нервы действуешь. Видно, непременно решил взять свое в старом году» (Бехер: 267). В приведенном примере герой романа предпринимает попытку убедить отца пораньше открыть балконную дверь, чтобы не пропустить встречу Нового года, используя при этом высказывание с модальным словом sicher. В свою очередь мама пытается урезонить нетерпеливого сынишку и употребляет в своем высказывании модальную частицу ja. Эффект аргументации, создаваемый модальными частицами, основан на феномене присутствия в этих «лексемах с ослабленной семантикой» информации, выходящей за пределы семантики предложения [см.: Милосердова 1991а: 115]. Наиболее активны в плане выражения уверенности модальные частицы doch, ja, ведь, же. Особенность функционирования названных частиц заключается в том, что они предполагают модальность утверждения, но никак не связаны с логическим значением истины, что означает более указание на известность пресуппозиции слушающему. Рассмотрим пример, где наряду с модальной частицей используется модальная конструкция с глаголом haben. (53) «Man darf es doch nicht so weit kommen lassen, dass er unbrauchbar wird. Schließlich habe ich Mutter und Geschwister zu ernähren» (Mann: 45); «Нельзя же допустить, чтобы ее ампутировали. Я же все-таки кормилец матери и сестер» (Манн: 229). В приведенном примере Дидерих убеждает врача комиссовать его из армии, ссылаясь на больную ногу. В своей речи он использует модальные слова, модальные частицы, грамматическую конструкцию с модальным значением, не имеющую аналогов в русском языке, поэтому в переводе И.А. Горкина заменяет ее опять же модальными частицами.

Немаловажную роль в создании прагматического эффекта убеждения в истинности слов говорящего играет выбор слов определенной семантики. Среди них следует отметить использование таких глаголов как wissen, kennen, sehen, знать, видеть и т.п., существительных, имеющих семантику обобщающего характера: der Mensch, die Leute, человек, люди, структивы, выраженные порядковыми числительными erstens, zweitens, drittens, во-первых, во-вторых, в третьих, наречиями, определяющими последовательность аргументаций schließlich, наконец (см. примеры ).

Обобщающий характер репрезентируют также высказывания с местоимением wir, мы – «мы инклюзивное» (термин Ю.Д. Апресяна). Например: (54) «Wir sind besiegt worden, weil wir närrisch genug waren, an dieses Volk zu glauben. Wir glaubten, es würde alles das selbst vollbringen, was es jetzt für den Preis der Unfreiheit von seinen Herren entgegennimmt. Wir dachten es mächtig, reich, voll Einsicht in seine eigenen Angelegenheiten und der Zukunft ergehen. Wir sahen nicht, dass es, ohne politische Bildung, deren es weniger hat als alle anderen, bestimmt sei, nach seinem Aufschwung den Mächten der Vergangenheit anheimzufallen... Da waren wir Bürger von achtundvierzig ehrlicher, das darf ich sagen, denn ich habe damals selbst bezahlt, was ich gewagt hatte... So war in unseren Herzen die deutsche Einheit: sie war eine Gewissenspflicht, die eigene Schuld jedes einzelnen, für die er einstand. Nein! Wir huldigten keinem sogenannten Schöрfer der deutschen Einheit. Als ich damals, besiegt und verraten, hier oben mit meinen letzten Freunden die Soldaten des Königs erwartete, da war ich, groß oder gering, ein Mensch, der selbst am Ideal schuf: einer aus vielen, aber ein Mensch. Wo sind sie heute?» (Mann: 106-107); «Да, мы потерпели поражение, так как были столь наивны, что верили в народ. Нам казалось, что он сам может добыть то, что теперь, расплачиваясь ценой своей свободы, получает из рук повелителей. Мы воображали, что он могуч, богат, трезво оценивает свое положение и полон веры в будущее. Мы не понимали, что этот народ, политически еще более отсталый, чем другие, после взлета окажется во власти сил прошлого… Могу сказать с полным правом, мы, люди сорок восьмого, были много честнее. Я тогда сам расплатился за свои дерзания… Единство Германии, которое мы хранили в наших сердцах, было долгом нашей совести, все вместе и каждый в отдельности мы несли за него ответственность. Нет! Мы не прославляли так называемых творцов германского единства. Когда, выданный на милость победителя, я вместе с помследними моими друзьями ожидал здесь, в моем доме, прихода королевских солдат, я, великий или ничтожный, был человеком, я сам боролся за свой идеал. Я был одним из многих, но человеком. Куда девались нынче люди?» (Манн: 281). В приведенном отрывке старший Бук, отстаивая свои взгляды на политическую историю Германии второй половины ХIХ века в разговоре с Дидерихом Геслингом употребляет «мы инклюзивное», отождествляя себя с некоторым большинством, в частности, с участниками событий сорок восьмого года и почеркивая это заключительной фразой, что он был одним из многих.

Характерной чертой функционирования местоимения wir в диалогической речи является его способность демонстрировать собеседнику сопричастность адресанта к происходящему, т.е. включение говорящего в личную сферу адресата [Апресян 1995: 153]. Включение местоимений wir, мы в личную сферу собеседника создает эффект создания единого поля говорящего и слушающего. Ср.: (55) «Hier stehe ich, um mit euch zu reden, Tunnelmen!» begann er. «Ich bin Mac Allan, und ihr kennt mich! Ihr schreit, ich hätte dreitausend Menschen getötet! Das ist eine Lüge! Das Schicksal ist stärker als ein Mensch. Die Arbeit hat die dreitausend getötet! Die Arbeit tötet täglich auf der Erde Hunderte! Die Arbeit ist eine Schlacht, und in einer Schlacht gibt es Tote! Die Arbeit tötet in New York allein, das ihr kennt, täglich fünfundzwanzig Menschen! Aber niemand denkt daran, in New York die Arbeit aufzugeben! Das Meer tötet jährlich 20 000 Menschen, aber niemand denkt daran, die Arbeit auf dem Meer aufzugeben. Ihr habt Freunde verloren, Tunnelmen, ich weiss es! Auch ich habe Freunde verloren – genau wie ihr! Wir sind quitt! Wie in der Arbeit, sind wir auch im Verlust Kameraden! Tunnelmen ... Ich selbst bin ein Arbeiter, Tunnelmen!» tutete Allan. «Ein Arbeiter wie ihr. Ich hasse Feiglinge! Fort mit den Feiglingen! Die Mutigen aber sollen bleiben! Die Arbeit ist nicht ein bloßes Mittel, satt zu werden! Die Arbeit ist ein Ideal. Die Arbeit ist die Religion unserer Zeit!» (Kellermann: 280-281); «Я пришел говорить с вами, рабочие туннеля! – кричал он. – Я Мак Алан, и вы меня знаете! Вы кричите, что я убил три тысячи человек. Это ложь! Судьба сильнее человека. Работа убила эти три тысячи человек. Работа ежедневно убивает сотни людей на земле! Работа – это битва, а в битве бывают убитые. В одном только Нью-Йорке, который вы знаете, работа убивает ежедневно двадцать пять человек! Но никто не думает о том, чтобы перестать работать в Нью-Йорке. Море убивает ежегодно двадцать тысяч человек, но никто не думает о том, чтобы перестать работать на море. Вы потеряли друзей, рабочие туннеля, я это знаю. И я потерял друзей – так же как и вы! Мы поквитались! Как в работе, так и в горе мы – товарищи! Рабочие туннеля … Я сам рабочий! – кричал Алан. – Рабочий, как и вы. Я ненавижу трусов! Долой трусов! Но храбрые пусть остаются! Труд не только средство для насыщения! Труд – идеал. Труд – религия нашего времени!» (Келлерман: 205). Пытаясь убедить рабочих вернуться на работу в туннель, Алан использует «мы – инклюзивное», повтор фрагментов предложений, высказывания сентенционального характера. Интересна структура приведенного аргументативного дискурса. Начало дискурса организовано с помощью структива reden, поговорить, затем Аллан отсылает рабочих к их предыдущему высказыванию и опровергает его с помощью сентенций и сравнений с гибелью людей на работах в Нью-Йорке и на море. Используя «мы-инклюзивное» Аллан отождествляет себя с рабочими, сопровождая речь призывами и заканчивая ее высказываниями лозунгового характера.

Пример (54) демонстрирует также употребление в аргументативных дискурсах лексико-грамматических конструкций с неопределенно-личными местоимениями man, mancher, jeder, niemand, alle, каждый, всякий, никто, все и т.п. Говорящий прибегает к использованию неопределенно-личного местоимения man и неопределенно-личных предложений в русском языке с целью трансформировать свое субъективное суждение в объективное мнение некоторого множества лиц. Адресант как бы заручается поддержкой некоторого множества лиц, его голос сливается с голосом некоторого большинства, что позволяет адресанту быть более убедительным. Слушающий при интерпретации таких высказываний невольно отождествляет мнение говорящего с некоторым объективным общим мнением. См. примеры Ср. также: (56) «Niemand soll mehr eine Hand rühren für den verfluchten Tunnel!» Das war der Tenor der übrigen Redner. «Niemand!» (Kellermann: 277); «Никто больше пальцем не шевельнет для проклятого туннеля! Никто!» это было лейтмотивом в речах ораторов другого толка» (Келлерман: 203). Неопределенно-личное местоимение здесь повторено дважды, что позволяет высказать убеждение более высокой степени.

Среди грамматических средств манифестации репрезентативных высказываний нами выделены, в первую очередь, повествовательные высказывания. В данном случае предшествующий контекст и сама ситуация позволяют однозначно интерпретировать коммуникативную интенцию говорящего.

Репрезентативную функцию осуществляют не только утвердительные высказывания. Нами выявлены случаи использования вопросительных предложений для выражения утверждения, получивших название риторических вопросов. Отличительной чертой этих утверждений является то, что они более экспрессивны, окрашены определенными эмоциями говорящего. Риторические вопросы не требуют ответа, хотя и обращены к собеседнику, они призваны оказать определенное воздействие на адресата. Так, произнося риторический вопрос, говорящий побуждает слушателя самому найти ответ и, в то же время, убеждает его в этом единственно правильном ответе [Долинин 1978: 48]. Например: (57) «Вот ты платишь разлукой с семьей, неудобством гостиничной жизни, гастритом от сухомятки. Это разве дешевле денег?» (Щербакова: 36); (58) «Habe ich Sie nicht vor ihm gewarnt?» (G. Helbig); (59) «Разве я Вас об этом не предупреждал?»; Ist das Buch nicht interessant?; Разве книга не интересная? Чтобы ярче акцентировать какое-либо суждение, адресант может предварить его вопросительными высказываниями. При этом не исключено, что ответ, как правило, негативный, прозвучит также в форме вопросительного предложения. Например: (60) «Das ist es eben», stieß Herr von Barnim aus, der durch das Zimmer lief. «Haben wir darum den ruhmreichen Krieg geführt, dass mein väterliches Gut an einen Herrn Frankfurter verkauft wird?» (Mann: 50); «»Вот-вот! – выкрикнул фон Барним, бегая из угла в угол. – Во имя чего, скажите на милость, мы воевали и одержали победу? Во имя того, чтобы я продал свое родовое имение какому-то Франкфуртеру?» (Манн: 233). Очевидно, что использование риторических вопросов, выполняющих функцию подключения адресата к речетворческому процессу, в частности, к поиску ответа на поставленный вопрос, способствует достижению определенной коммуникативной цели: убедить слушающего в истинности слов говорящего.

Для выражения утверждения говорящий может активно использовать полувопросы (термин Л.М. Михайлова), т.е. вопросительные предложения с прямым порядком слов. При употреблении таких конструкций адресант, опираясь на денотативную ситуацию, уверен, что собеседник подтвердит сделанное им сообщение. В подобных вопросах с глаголом на втором месте модальность задана и сигнализируется не только порядком слов, но и удостоверительными формами типа was?, nicht wahr?, stimmt es?, не правда ли?, не так ли? и т.д. [см.: Михайлов 1986: 36-37]. Например: (61) «Jetzt musste Agnes zuerst ihr Beileid ausdrücken, dann fragte sie weiter: warum er damals plötzlich fortgeblieben sei, vor drei Jahren. «Nicht wahr? Es sind schon fast drei Jahre» (Mann: 58); «Агнес поспешно выразила соболезнование, но затем снова спросила. Почему он тогда, три года назад, так внезапно исчез, - Ведь почти три года уже, не правда ли?» (Манн: 240). В приведенном примере Агнес ждет подтверждения своего суждения со стороны Дидериха, задавая ему полувопрос перед утвердительным высказыванием в немецком языке и после него в русском языке. Сюда же можно отнести риторические вопросы с союзом oder. Например: (62) «Im ‘Fegefeuer’ und in der ‘Hölle’ hat mancher seine fünf, sechs Dollar täglich verdient, der sonst kaum zum Schuhputzen und Straßenverkehren taugte. Lüge ich oder nicht?» (Kellermann: 277); «В «чистилище» и в «аду» зарабатывали по пяти и шести долларов в день многие из тех, кто мог бы разве только сапоги чистить или улицы подметать. … Разве это не правда?» (Келлерман: 203). Убеждая рабочих вернуться в туннель, оратор использует репрезентативное высказывание и просит слушающих подтвердить его истинность с помощью альтернативного риторического вопроса и глагола lügen.

Для убеждения адресата говорящий может прибегнуть в немецком языке к употреблению будущего времени (Futurum I) – так называемый «prophetisches Futur» (термин В.Г. Адмони), [см.: Адмони 1986: 198]. Например: (63) «Sehr langsam zog sie (Agnes) sich an. «Dein Vater wird aber gar nicht wissen, was los ist», meinte Diederich» (Mann: 62); «Она медленно одевалась. – Твой отец, наверно, очень беспокоится, не знает, куда ты запропастилась» (Манн: 243). Дидерих убеждает Агнес вернуться поскорее домой, используя в своей речи будущее время в модальном значении.

Противительные союзы в простом и сложносочиненном предложении – еще одно активное средство для манифестации рассуждений в аргументативном дискурсе, особенно часто встречающееся в ответной реплике собеседника. Например: (64) «Der alte Buck! Diederich konnte sich plötzlich nicht fassen vor Wut, er stammelte: «Am Dienen will sich ein Mensch uns hindern, er sagt, wir sind Knechte! Weil er mal Revolution gemacht hat» – «Das ist schon nicht mehr wahr», sagte Jadassohn. «Darum wollen wir uns alle zum Tode verurteilen lassen? Hätten sie ihn wenigstens geköpft!... Die Hohenzollern sollen uns schlecht bekommen sein!» - «Ihm sicher», sagte Jadassohn und tat einen grossen Zug. «Aber ich stelle fest» – Diederich rollte die Augen - , «dass ich all all seinen lästerlichen Unfug nur angehört habe, um mich darüber zu unterrichten, wes Geistes Kind er ist» (Mann: 118); «Старик Бук! Дидерих вдруг пришел в такое негодование, что чуть не задохся. Он с трудом проговорил: - И вот этот человек пытается убедить нас, что служить не следует, называет нас рабами. Оттого, видите ли, что он когда-то совершал революцию. – Да это сказки, - вставил Ядассон. – Чего же он хочет: чтобы и нас всех приговорили к смертной казни? Так, что ли? Вот уж кому надо было снять голову… От Гогенцоллернов, видите ли, мало проку! – Для него-то безусловно! – сказал Ядассон и основательно отхлебнул из своего бокала. - Я заявляю, - крикнул Дидерих, тараща глаза, - что всю эту еретическую хулу выслушал только с одной целью – я хотел знать, с кем имею дело!» (Манн: 291). В данном тексте Дидерих и Ядассон спорят с воображаемым противником – стариком Буком. В их речи использованы противительный союз aber, риторический вопрос, слово с обобщающим значением ein Mensch, модальное слово sicher, перформативный глагол feststellen, заявлять, полувопрос так, что ли. Приведем еще один пример: (65) «Diederich erlaubte sich: «Ich bin ein durchaus liberaler Mann, aber das muss ich sagen» (Mann: 112); «Дидерих набрался смелости: Я либерал до мозга костей, но должен сказать, что…» (Манн: 286).

Для фокусировки внимания коммуниканта в ответной речи протогониста зачастую используется повтор слова или комбинации слов, обозначающих те моменты суждения, с которыми он несогласен. Ср: (66) «(Diederich) Sie sind zu gütig, Herr Buck. Natürlich habe ich zuerst und vor allem Ihnen, Herr Buck, meine Aufwartung machen wollen und Ihnen versichern, dass ich immer ganz – dass ich immer ganz – zu Ihren Diensten stehe», schloß er, freudig wie ein guter Schüler. Der alte Buck hielt ihn noch fest mit seiner Hand, die warm und dennoch leicht und weich war. – «Dienste», er schob selbst den Sessel zurecht, «die wollen Sie natürlich nicht mir leisten, sondern Ihren Mitbürgern – die es Ihnen danken werden» (Mann: 103); «Как вы добры, господин Бук! Я, конечно, прежде всего решил засвидетельствовать вам свое почтение и заверить, что я всегда и всецело … всегда к вашим услугам! – отбарабанил он бодро, как хороший ученик. Бук все еще крепко сжимал его руку своей теплой и в то же время как бы невесомой мягкой рукой. – Услуги… - Старик собственноручно придвинул Дидериху кресло. – Вы их, разумеется, окажете, но не мне, а вашим согражданам, они же, в свою очередь, не останутся перед вами в долгу» (Манн: 278). Рассмотрим еще один пример: (67) «Die Leute hungern wohl» sagte Agnes schüchtern. «Es sind ja auch Menschen.» – «Menschen?» Diederich rollte die Augen. «Der innere Feind sind sie!» (Mann: 58); «Они, вероятно, голодают, - нерешительно сказала Агнесс. – Они ведь тоже люди. – Люди? – Дидерих свирепо повел глазами. – Внутренний враг, вот они кто» (Манн: 239). В приведенных примерах используется повтор ключевых слов, с которыми не согласен собеседник. Кроме того, мы видим во втором примере слово с обобщающим значением, модальные слова и модальные частицы, призванные служить убедительности суждений.

В организации аргументации могут быть использованы прагмалингвистические средства. Так, в репрезентативных высказываниях может содержаться указание на статус говорящего, его личный опыт, знания в определенной области, а также приводиться ссылки на высказывания выдающихся и менее выдающихся, но авторитетных личностей. При этом активно используются такие речевые клише как meiner Meinung nach, meines Wissens, meines Erachtens, wie Herr N meint, wie Frau X sagt, по моему мнению, на мой взгляд, как полагает господин Н, как говорит госпожа Х и т.п. Например: (68) «In dieser harten Zeit», fügte Diederich hinzu, «muss jeder seinen Mann stehen». ... Wieso harte Zeit?» sagte Göppel. «Sie ist doch nur hart, wenn wir uns gegenseitig das Leben schwer machen. Ich hab’ mich mit meinen Arbeitern noch immer vertragen». Diederich zeigte sich entschlossen, daheim in seinem Betrieb eine ganz andere Zucht einzuführen. Sozialdemokraten wurden nicht mehr geduldet, und sonntags gingen die Leute zur Kirche! – «Das auch noch?» meinte Herr Göppel. Das könne er von seinen Leuten nicht verlangen, wenn er selbst doch bloß am Karfreitag gehe. «Soll ich sie beschwindeln? Christentum ist gut; aber was der Pastor alles redet, glaubt doch kein Mensch mehr». Da sah man Diederichs Miene hochüberlegen werden. – «Mein lieber Herr Göppel, ich kann Ihnen nur sagen: Was die Herren da oben und besonders mein verehrter Freund, der Assessor von Barnim, zu glauben für richtig halten, das glaub’ ich auch – unbesehen. Das kann ich Ihnen nur sagen» (Mann: 67); «В наше суровое время, - прибавил Дидерих, - каждый немец должен уметь постоять за себя. …- Чем же оно суровое? – сказал Геппель. – Оно только тогда сурово, когда мы отравляем друг другу существование. У меня с моими рабочими всегда были хорошие отношения. Дидерих заявил, что, вернувшись домой, он установит на своей фабрике твердую дисциплину. Социал-демократов он у себя не потерпит, а по воскресеньям рабочие будут ходить в церковь. – Вот как! – сказал Геппель. – Я этого от своих рабочих требовать не могу. Сам бываю в церкви только в страстную пятницу. Что же мне их дурачить? Христианство – прекрасная вещь; но тому, что городит пастор, ни один человек не верит. – На лице Дидериха появилось выражение надменного превосходства. – Любезный господин Геппель, на это могу вам лишь сказать: во что верят в высших сферах, во что верит мой глубокочтимый друг асессор фон Барним – в то верю и я без всяких оглядок. Вот что я могу вам сказать» (Манн: 247).

Ссылка может осуществляться не на какое-либо конкретное лицо, а на общепринятые суждения. В таком случае речь идет о высказываниях-сентенциях. Введение их в речь говорящего способствует достижению коммуникативной цели говорящего, поскольку его установка подкрепляется мнением большинства. Например: (69) «So was kann jedem von uns passieren. Kneipen ist kein Spaß. Das kann sich jeder gesagt sein lassen» (Mann: 32); «С каждым из нас может такое случиться. Бражничать – дело не шуточное. Поверьте мне» (Манн: 218). См.: также предыдущий пример (68), где сентенции фигурируют как в речи антагониста, так и в речи протогониста. Здесь также используются слова с обобщающим значением Mensch, человек, перформативные глаголы sagen, сказать в сочетании с модальными глаголами, сложносочиненные предложения с противительными союзами aber, но, модальные частицы doch, же, мы- инклюзивное.

Итак, утверждение, или репрезентативное высказывание, представлено на поверхностном уровне такими лексическими и грамматическими средствами как: перформативные глаголы, модальные глаголы и частицы, повествовательные и вопросительные предложения, а именно, риторические вопросы, полувопросы, противительные союзы в простом и сложносочиненном предложении, повтор слова и словосочетания, слова с обобщенной семантикой, порядковые числительные и наречия, обозначающие последовательность аргументаций, высказывания сентенционального характера, цитирование, прагмалингвистические средства (см. приложение № 6). Названные средства обеспечивают сохранение аргументативного фокуса, равно как и перемещение внимания с одного фокуса на другой. Особую роль в акцентировании и перемещении фокуса играют риторические предикаты, тема-рематическое членение. В заключение данного раздела отметим, что, как правило, в аргументативных дискурсах репрезентативы манифестируются комплексным использованием перечисленных средств, что способствует интенсификации иллокутивной силы убеждения. Подтвердим данный тезис еще одним отрывком из романа Х. Манна «Der Untertan», в котором молодой Бук полемизирует с Дидерихом, пытаясь убедить его в своих взглядах: (70) «Nun ja: wie man sie für jemand hat, bei dem man seine eigenen Fehler wiederfindet, oder nennen Sie es Tugenden. Jedenfalls sind wir jungen Leute jetzt alle so wie unser Kaiser, dass wir nämlich unsere Persönlichkeit ausleben möchten und doch ganz gut fühlen, Zukunft hat nur die Masse. Einen Bismark wird es nicht mehr geben und auch keinen Lassale mehr. Vielleicht sind es die Begabteren unter uns, die sich das heute noch ableugnen möchten. Er jedenfalls möchte es sich ableugnen. Und wenn einem solche Unmenge Macht in den Schoß gefallen ist, wäre es auch wirklich Selbstmord, sich nicht zu überschätzen. Aber in tiefster Seele hat er sicher seine Zweifel an der Rolle, die er sich zumutet.» - «Rolle?» fragte Diederich. Buck merkte es gar nicht. «Denn die kann ihn weit führen, da sie in der Welt, wie sie heute einmal ist, verdammt paradox wirken muss. Diese Welt erwartet von keinem einzelnen irgend mehr als von seinem Nachbarn. Auf Niveau kommt es an, nicht auf Auszeichnung, und am allerwenigsten auf grosse Männer». – «Erlauben Sie!» Diederich warf sich in die Brust. «Und das Deutsche Reich, hätten wir das ohne grosse Männer? Hohenzollern sind immer grosse Männer» (Mann: 73); «Ну, вот: я говорю о нежности к тем, в ком видишь собственные слабости, или назовем их – добродетели. Во всяком случае, мы, молодые люди, все похожи теперь на нашего кайзера: все мы жаждем простора для своей индивидуальности и в то же время очень хорошо чувствуем, что будущее принадлежит массам. Второго Бисмарка не будет, и второго Лассаля тоже. Быть может, наиболее одаренные из нас отказываются признавать это. Он, во всяком случае, не хочет это признать. А если человеку сама собой дается такая огромная власть, то действительно было бы самоубийством не переоценить себя. Но в сокровенной глубине души он, конечно, терзается сомнениями относительно роли, взятой на себя… ‑ Роли? – переспросил Дидерих, но Бук не заиетил этого. – Ведь она может его далеко завести. В современном мире, таком, каков он есть, эта роль должна казаться чудовищным парадоксом. В наше время уже ни от кого не ждут большего, чем от своего соседа. Вся сила в среднем уровне, а не в исключениях, и меньше всего – в великих людях. – Но позвольте! – Дидерих ударил себя в грудь. – Да разве родилась бы Германская империя, не будь у нас великих людей? Все Гогенцоллерны были великими людьми» (Манн: 252). В приведенной полемике используются разнообразные языковые и экстралингвистические средства для придания большей убедительности приводимым суждениям. Это и модальные частицы, и модальные глаголы, перформативные глаголы, риторический вопрос, повтор слова в неполном вопросительном предложении, сентенции, противительный союз, слова с обобщающим значением, неопределенно-личные местоимения и неопределенно-личные предложения, ссылка на авторитетные личности.