Модель коммуникации в. Франке

пред. ком. поле диалогическое ядро пост. ком. поле

А В С В А

Схема 8. Модель коммуникации В. Франке

где A – ситуативная рамка, B – поле, предшествующее коммуникации и последующее поле коммуникации, C – диалогическое ядро [см.: Franke 1990: 108-109].

Существуют речевые и неречевые действия, позволяющие начать коммуникацию и завершить ее по мере осуществления или провала намерения и задач. Характерным для аутентичного протекания диалогов в конкретной языковой ситуации является то, что участники коммуникации, как правило, не сразу сообщают о деле, а создают так называемые социальные предпосылки, соответствующую обстановку, прежде чем они тематизируют свое коммуникативное намерение. Речевые действия можно сравнить в данном случае с действиями гостя, который не сразу от двери попадает в дом. Основная роль в инициации коммуникативного акта отводится адресанту. Его ответственность за инициацию коммуникативного акта, за его успешность, за характер протекания очень велика. «Начать» уже само по себе означает «счесть себя в праве начать» и «взять на себя ответственность за продолжение и завершение». Предполагается, что именно «начавший» держит в своих руках «бразды правления» – схему взаимодействия – и что от «начавшего» во многом зависит, насколько успешно данная схема будет реализована в ходе коммуникативного акта. Это настолько обязательно, что при потере инициатором коммуникативного акта «нити» собеседник отнюдь не всегда обязан (хотя чаще всего, по разным причинам, обязывает себя) помогать ему. Напротив, никто не запрещает собеседнику покинуть речевую ситуацию практически под любым предлогом» [Клюев 1998: 13].

В качестве образцов речевых действий полей, предшествующих коммуникации и следующих за ней, рассматриваются такие как ситуации приветствия; ситуации знакомства; ситуации вежливости, где произносятся комплименты, вопросы, касающиеся личности коммуникантов; контактоустанавливающие игры, где продуцируются высказывания в форме извинений, вызывающие внимание партнера по коммуникации; ситуация благодарения, где высказывается готовность к беседе, игровые ситуации, в которых проверяется готовность к деловой беседе, осуществляются речевые действия по выяснению принципиальной готовности к переговорам и кооперации; ситуации прощания. [Об обрамляющих речевых действиях см.: Wunderlich 1981а, 1981б, Schank 1984, Schegloff 1974, Franke 1990, Городникова 1999]. Для выполнения действий по этим образцам имеется большое количество вербальных и невербальных форм реализации. Приведем в качестве примеров речевые действия для привлечения внимания: Entschuldigen Sie; Darf ich Sie, bitte, kurz stören? Entschuldigung; Ich bitte um Entschuldigung; Verzeihung; Ich bitte um Verzeihung! Verzeihung! Verzeihen Sie bitte! Извините; Прощу прощения; Простите; Можно Вас побеспокоить; Tut mir leid, wenn ich Sie störe; Сожалею, если я Вас побеспокоил; Haben Sie vielleicht eine Minute Zeit? У Вас не найдется минутка времени? Sind Sie gerade beschäftigt? Извините, Вы заняты? Активную роль в организации внимания имеет обращение. Характерным для таких высказываний является то, что повод для беседы остается полностью неопределенным.

Сатисфактивные речевые акты в данном случае являются косвенными. В предшествующей ситуации нет действий, за которые адресант действительно должен был бы просить прощения. Извинение в данном случае произносится по поводу беспокойства адресата. Повод для беседы запрашивается, как правило, собеседником в ответной реплике. При этом, это могут быть как авербальные действия (вопросительный взгляд, приостановка движения, поворот головы в сторону собеседника), так и речевые действия: Ja, bitte schön? Да, пожалуйста, Was kann ich für Sie tun? Что я могу для Вас сделать? Worum geht’s? О чем идет речь? Was möchten Sie? Что Вы хотите? В данных формах выражения высказывается принципиальная готовность к действию или кооперации. В ответной реплике адресанта может тематизироваться повод или тема диалога, компетентность партнера по коммуникации, этаблироваться социальная обстановка и выясняться готовность к кооперации. Все эти действия являются предпосылкой для обеспечения специальных условий для успешной реализации диалога.

(22) Ср.: Herr Becker: Frau Brett, entschuldigen Sie bitte!

Frau Brett: Ja, bitte schön?

Herr Becker: Könnte ich vielleicht nach Deutschland faxen? (Conlin: 165)

Господин Беккер: Госпожа Бретт, извините, пожалуйста.

Госпожа Бретт: Да, пожалуйста.

Господин Беккер: Можно ли мне отправить факс в Германию?

Анализ начала диалогов показывает, что для участников в начале интеракции важно решение многих, связанных друг с другом задач. С введением, первым словом связано не только вступление в разговор, но и одновременно заявление определенной темы. При этом нельзя не сказать о том, что как обсуждение темы, так и открытие диалога всегда потенциальны, т.е. всякое речевое действие указывает лишь на возможность начала диалога и развития темы. Дойдет ли дело до беседы, более того, до обмена мнениями по заданной теме, зависит от того, как коммуниканты относятся к этой возможности. Зачастую повод или тема беседы называется адресантом сразу после речевых действий, привлекающих внимание партнера по коммуникации. В этом случае адресант уверен в готовности собеседника к кооперации. Например: (23) «Herr Wenz: Entschuldigen Sie, Frau Richter, können Sie mir zeigen, wie man den Fotokopierer benutzt?» (Conlin: 172); «Господин Венц: Извините, госпожа Рихтер. Не могли бы Вы мне показать, как пользоваться ксероксом?» (24) «Herr Wenz: Entschuldung, wo ist das Büro des Personalleiters?» (Conlin: 171); «Господин Венц: Где бюро начальника отдела кадров?» (25) «Herr Dorn: Herr Wenz, ich möchte Sie einigen Kollegen vorstellen, mit denen Sie zu tun haben werden» (Conlin: 171); «Господин Дорн: Господин Венц, я хотел бы представить Вас некоторым коллегам, с которыми Вы будете иметь дело».

В лингвистической литературе различают, как правило, два вида начала диалогов: или партнер начинает с более или менее ритуальной формулы приветствия (пример 26), или участник беседы сразу вводит в тему (примеры 27, 28) [см.: Eifländer 1989: 192].

(26) А. Na, wie geht es dir? – B. Aach, schlecht, schlecht.

A. Wie kommt denn da? – B. Kopfschmerzen...Und dann...

А. Ну, как поживаешь? – Б. Ах, плохо, плохо.

А. Как же это? – Б. Головные боли… И потом…

(27) A. Hattest du auch schon gehört, dass der Herr F. krank ist?

B. Das habe ich gar nicht gewusst.

A. Ja, ich habe das zufällig erfahren...

А. Ты уже слышала, Что господин Ф. болен?

Б. Об этом я совсем не знала.

А. Да, я это узнала совершенно случайно.

(28) A. Du, was ich eigentlich glaube, dass die Petra gar nicht lesen kann.

B. Wer ist Petra?

A. Du weisst nicht, wer Petra ist?

А. Что я собственно говоря думаю, Петра совсем не умеет читать.

Б. Кто такая Петра?

А. Ты не знаешь, кто такая Петра?

Cущeственное значение при этом имеет не только реакция адресата, но и принципиально стратегия адресанта. Первый диалог осуществляется основательно с вербальным эксплицитным обращением, содержащим прономинальные единицы, и фокусированием внимания с помощью вопросов. Одновременно вводится первая тема. Она вначале служит только установке контакта и оставляет открытым дальнейшее протекание разговора. Тема, однако, может быть по содержанию уже сконструирована заранее и преподнесена партнеру с помощью известных грамматических и семантических конструкций (конструкции с dass-Sätze в примерах 2 и 3). Инициатору предоставлен целый ряд возможностей ввода/входа в диалоговую ситуацию. Зачастую, как в приведенных примерах, используется последовательность вопрос-ответ, по-видимому, соответствующая самому типичному началу диалога.

Открытие диалога и развитие темы не так уж не совпадают. Различные способы начала беседы с коммуникативно- прагматической точки зрения кажутся «принуждающими», так что партнер вынужден отвечать на инициативу, но тем не менее «как» отвечать, какова его реакция – другая сторона вопроса. Партнер свободен в выборе ответа. Следует также отметить, что с инициированием, с одной стороны, задается тематика, с другой стороны, здесь конституируется отношение между коммуникантами: если ввод в 1и 2 диалогах проходит гладко, в третьем диалоге уже в начале интеракции намечается определенная проблематика. (Начало диалога между коммуникантами разных общественных слоев, уровней, разных по должности). Следовательно, в фазе открытия диалога намечаются не только возможности тематического обсуждения, но и варианты конституирования собственно отношений.

Обратимся теперь к речевым актам, которые воспроизводятся в заключительном поле коммуникации. Это, как правило, благодарность собеседнику, поздравление его с разумным решением. В данных речевых действиях в форме резюме или комментария языковым способом выражается результат интеракции. Например: (29) «Ich meine, wir haben einen fairen Kompromiß gefunden. Я думаю, мы нашли справедливый компромисс. Ich denke, ich finde jetzt den Weg. Я думаю, я найду теперь дорогу. Hab’ gut getan, mit dir zu reden. Jetzt fühle ich mich richtig etwas erleichtert»; «Хорошо, что я с тобой поговорила, теперь я чувствую себя легко»; (30) «Ich finde, wir sind ein gutes Stück vorangekommen»; «Я думаю, мы немного продвинулись вперед».

Окончание тем и окончание разговора не обязательно должно совпадать (как и в случае с началом диалога). Более того, тесное переплетение схем действий «диалог» и схемы «обсуждение / развитие темы» имеет следствием то, что перед окончательной, заключительной фазой диалога может состояться преждевременная попытка окончания беседы. Такие попытки окончания диалога следует отличать от завершения обсуждения темы. Они наблюдаются, как правило, у одного из участников и могут быть нацелены как на окончание беседы, так и на окончание обсуждения темы. Односторонние действия закончить тему, сменить или возобновить ее относятся к области управления диалогом. С их помощью говорящий пытается получить преимущество, лидерство в коммуникативном процессе и завершить тему или даже разговор. Такие единичные ходы часто не завершаются успехом, и за ними следует реинициирующий шаг коммуникативного партнера. Там, где есть попытка одного из коммуникантов завершить разговор или актуальную тему, она может служить индикатором конфликтности интеракции. При исследовании действительного завершения беседы ставится вопрос о корреляции между прекращением обсуждения темы и прекращением встречи. Окончание разговора маркируется сменой фокуса. В этом случае эксплицируется в заключительных фазах известный переход от особенного к общему, от проблематичного к нейтральному, от предмета диалога к беседе о партнере, что может быть продемонстрировано на следующих примерах: (31) «У меня нет детей, ‑ зачем-то сказал Бойцов и уж совсем неожиданно добавил: ‑ Я вообще не женат. – Да? В девушке внезапно проснулся интерес. Она перестала высматривать братишку возле школьных дверей и перевела взгляд на незнакомца…. ‑ Выходит, вы – заплесневелый холостяк? – рассмеялась она. – Или развелись? – Нет, именно заплесневелый, вы верно заметили. Никогда не был женат. – А почему? Не поверю, что не нашлось желающих выйти за вас замуж.… – Знаете, у меня как-то не было времени выяснять, есть такие желающие или нет. Работа занимает слишком много сил и времени, тут уж не до ухаживаний. – Значит, вы и сечас на работе? – понимающе сказала девушка, пряча усмешку. – Вон ваш братишка бежит, ‑ произнес Вадим вместо ответа» (Маринина 8: 373-374). В приведенном примере Вадим, не желая продолжать разговор, переходит на беседу о братишке собеседницы. (32) «(Настя Каменская) …Колобок меня сегодня построил и популярно объяснил, что мой образ жизни не соответствует моему возрасту и служебному положению. Что нельзя быть почти сорокалетним подполковником милиции и прятаться от жизни со всеми ее проблемами и неприятностями. Что нужно перестать быть ребенком и научиться принимать решения и брать на себя ответственность за них. Леш, как ты думаешь, Колобок прав? - Алексей выпустил ее руки, поднялся и метнулся к плите, где уже что-то начало подгорать. – Из-за твоего начальника мы рискуем остаться без ужина, - проворчал он. – Я не знаю, что там у тебя на службе происходит, может, у Виктора Алексеевича и есть основания так говорить, но что касается домашней жизни, то тут я с ним не согласен. Один щенок чего стоит! Приняла решение и притащила его в дом, ни минуты не сомневаясь и ни с кем не советуясь. – Леша, не отшучивайся, я ведь серьезно спрашиваю. Мне действительно важно понимать, прав Колобок или нет. Чистяков ловко расставил тарелки, разложил приборы. – Накладывай себе салат. Тебе картошку укропом посыпать? – Леша, я задала вопрос, - сказала Настя громко и настойчиво. ‑ Я тоже. Так посыпать укропом или не надо? – Надо. Ответь, пожалуйста. Я все равно не отстану. Алексей уселся за стол напротив жены, сложил руки домиком, оперся на них подбородком. – Ну что тебе сказать, Асенька? – Скажу правду. Мне не утешения сейчас нужны, а твоя оценка. – Ну что ж… Я считаю, что твой начальник прав. Но это…» (Маринина 2: 252-253). В разговоре Насти Каменской и ее мужа Алексея явно прослеживается желание адресата уйти от темы, одновременно с настойчивым предложением адресанта вернуться к теме.

В случае не окончательного завершения диалога высказывания в посткоммуникативной фазе, выполняя коннектирующую функцию, указывают на подключение к следующей фазе переговоров. Например: (33) «Haudek: Ja, Herr Starkbaum, bevor ich mich aus dem Gespräch ausklinken werde, ich hab’ noch einen Termin, ich bitte um Verständnis, ich möchte Ihnen vorschlagen, wir schicken einen Vertragsentwurf zu. Bitte studieren Sie alles genau, und besprechen Sie die einzelnen Punkte mit Frau Tenberg in London und geben Sie uns dann Bescheid.

Starkbaum: Ja, ich denke, wir sollten uns möglichst bald dann treffen in London, um die Dinge zu regeln, die es zu besprechen gibt» (Tenberg: 42);

«Хаудек: Да, господин Штаркбаум, прежде чем закончить разговор, у меня еще есть время, я прошу меня понять, я хотел бы Вам предложить, мы пришлем Вам проект договоров. Пожалуйста, изучите его и обсудите отдельные пункты с госпожой Тенберг в Лондоне и сообщите нам об этом.

Штаркбаум: Да, я думаю, мы должны встретиться как можно быстрее в Лондоне, чтобы урегулировать вещи, которые следует обсудить».

Ср. также: (34) «Ich finde, wir sollten uns nächstens wieder treffen und weiter über das Thema reden»; «Я думаю, мы должны в ближайшее время встретиться и еще поговорить на эту тему». В таких высказываниях эксплицитно объединяются обсуждение предыдущей темы, и предвосхищается последующая интеракция, т.е. продуцируется переход к дальнейшему кругу переговоров. Такие высказывания являются одновременно конcтитуэнтами последующего интеракционнного поля.

Высказывания прощания произносятся непосредственно перед расставанием и сопровождаются, как правило, жестами, выражающими дружеские, искренние отношения, привязанность. Это рукопожатие, поклон. Объятия, поцелуи характерны для родственных, близких, интимных отношений. Похлопывание по плечу, спине – молодежный жест с оттенком фамильярности. Наиболее употребительная, нейтральная форма прощания – Auf Wiedersehen! До свидания! Wiedersehen! До скорой встречи! До скорого! Lebe / Leben Sie wohl! Прощай! / Прощайте! Auf Wiederhören! До свидания! (Реплика по окончании телефонного разговора). Зачастую ситуации прощания сопутствует или предшествует благодарение за состоявшуюся беседу, оказанную услугу и т.д., манифестируемое на поверхностном уровне высказываниями типа: Danke; Danke schön; Danke bestens; vielen Dank, Danke sehr; Danke vielmals – Спасибо; Большое / огромное спасибо. Ich bin Ihnen sehr dankbar! Я тебе / Вам так благодарен и т.д. Расставание может также сопровождаться всевозможными пожеланиями.

Еще большие возможности вариативности содержания оформления представляет диалогическое ядро интеракции. Систематизация вариативности в структурировании диалогического ядра интеракции и описание этих структур возможны на основе теории функциональных фаз [см.: Franke 1990], показывающей, что диалоги могут быть описаны как формы реализации однофазовых и многофазовых образцов. Соответственно можно описать наблюдаемые в аутентичных диалогах структурные варианты как вариации лежащих в их основе фазовых структур, а обучение речевому взаимодействию в рамках определенного жанра построить на основе «циклической прогрессии», т.е. нарастании сложности по спиралевидной модели: с каждым витком спирали обучающийся приобретает навык дополнительных речевых действий. Представление о том, что для каждого дискурсивного типа необходимо реконструировать минимальную базисную структуру, которая может быть расширена различным образом, лежит в основе исследований Д. Вундерлиха, Г. Шенка и некоторых других языковедов [см.: Wunderlich 1981б, Schank 1984, Hundsnurscher 1980, Möschler 1985, Antons 1988]. Так, например, в основе образца диалога совещания лежит принципиальная базисная структура, конституэнтами которой являются образцы речевых действий: запрос совета (ЗС) и совет (С). Такую базовую структуру, представленную диаграммой [Г₁/ЗС]+[Г₂/С] демонстрирует, например, следующий диалог:

(35) «Herr Spät (Abteilungsleiter Prägemaschinen): Was können wir tun, um die Abrollmaschine M-CC-1 in Arbeit zu nehmen? Sehen Sie eine Möglichkeit?

Herr Mitter (Ingenieur, Leiter des Konstruktionsbüros). Ja, ich sehe eine Möglichkeit. Bei der Teilefertigung schaffen wir es» (Kelz: 67).

«Господин Шпэт (руководитель отдела штамповочных машин): Что мы можем сделать, чтобы начать работу по производству прокатной машины М-СС-1? Вы видите такую возможность? - Господин Миттер (инженер, руководитель конструкторского бюро): Да, я вижу такую возможность. Мы можем начать работу с изготовления деталей».

Расширение базисной структуры диалога-совета может последовать в результате фазы-экспансии или фазы-расширения, если говорящий 1, прежде чем он выразит свой вопрос о совете, вначале опишет ту затруднительную ситуацию, в которой оказалось руководство завода с получением нового заказа, например: (36) «Herr Spät: Wir haben einen neuen Auftrag bekommen. Unser Kunde aus Wien hat die Abrollmaschine M-CC-1 bestellt» (Kelz: 67); «Господин Шпэт: Мы получили новый заказ. Наш клиент из Вены заказал прокатную машину М-СС-1».

Альтернативная возможность состоит в том, что второй говорящий, прежде чем дать совет по разрешению проблемы, вначале поставит ряд обеспечивающих понимание вопросов:

(37) «Herr Müller: Warum müssen wir gerade jetzt mit der Abrollmaschine beginnen? Warum ist die Arbeit so dringend?»; «Господин Мюллер: Почему мы должны начать именно сейчас производить прокатную машину? Почему так срочно?».

С исполнением таких речевых действий создаются предпосылки для эффективной коммуникации в смысле реализации желаемой цели. Но такие речевые действия в структуре диалога рассматриваются как факультативные. Эта принципиальная факультативность выражается на схеме тем, что расширяющие диалог речевые действия, предшествующие или следующие за конституирующими, обозначаются штриховыми линиями.

Схема 9