2. Парный композит

Как пример перехода от u–соединений к разным видам и нюансам индоевропейского (слова–) композита, обладающего способностью к более тонкой символизации, можно привести числительное dreizehn 'тринадцать' и аналогичные ему слова, являющиеся результатом простого объединения, которые вовсе не должны быть счетными словами. Однажды, занимаясь подобными образованиями в немецком языке, я пришел на свою академическую лекцию с бедным запасом примеров из слов типа die SchwarzweiЯkunst 'графика', букв. черно–белое искусство', die Hamburgamerikalinie 'линия Гамбург — Америка', der westцstliche (Diwan) 'западно–восточный (диван)'¹. Я обратился к слушателям с просьбой подобрать для меня побольше примеров из немецкого и других языков и почти тут же, к своему стыду, понял, что теоретически ожидаемые, но не обнаруженные мною факты уже давно были на слуху профессионалов и в необычайном разнообразии были известны из индоевропейских языков. Вплоть до того, что ими занимались еще индийские языковеды, подобравшие для этого явления подходящее название «композиты двандва» (парные композиты)².

Примеры: латинской usus fructus означает: извлечение доходов.' В греческом встречаются образования типа  'хлеб и мясо',  'день и ночь'. Особенно часто, судя по наблюдениям д–ра Локкера, о которых он сообщил мне, этот способ встречается в новогреческом:  'нож и вилка',  'женщины и дети',  'мужчина и женцина, супружеская пара', 'суббота и воскресенье, уик–энд'. Из немецкого языка можно было бы привести в качестве характерного примера оборот bittersьЯ 'горько–сладкий'; много параллельных примеров из области кулинарии обнаруживается в романских языках. Кулинария и одежда — это такие области, где как в жизни, так и в языке, создаются парные композиты типа Hemdhose 'комбинезон, букв. рубашка–штаны', а «творцом» их выступает Мода — хитроумнейший Одиссей наших дней.

Еще раз подчеркнем, что парный композит весьма близок (соединительным) u–объединениям; в понимании Амезедера, он дает возможность выразить реальное объединение двух называемых объектов. Достаточно будет лишь вскользь упомянуть, что эти объединения концептуально различны: муж и жена образуют супружескую пару иначе, чем нож и вилка образуют столовый прибор, вкусовые качества фрукта объединяются в свойство, которое называется горько–сладким, иначе, чем суббота и воскресенье объединяются в понятие «уик–энд». Языковое выражение ничего не сохраняет в себе от этой дифференциации; только по внешнему виду сказать ничего нельзя. Мы снова оказываемся здесь перед важнейшим явлением: естественный язык лишь подсказывает способ, как и что мы должны делать, но оставляет открытым поле деятельности для контекстных указаний и материальных опор. Это никогда нельзя упускать из виду при обращении с (подлинным) композитом.