3.2.1. «Убеждение» как речевая стратегия аргументативного дискурса

Рассмотрим убеждение как одну из наиболее полных форм интерактивной аргументации. Убеждение можно понимать двояко: 1) как «твердую веру в истинность своих взглядов, непоколебимую уверенность в чем-либо, основанную на ясном сознании и глубоком понимании закономерностей объективной действительности и той роли, которую человек играет в коллективе и в общественном производстве» [Кондаков 1975: 622], соответственно как «рационально сформированные и относительно стабильные формы включения субъекта в социальные отношения» [Trojanow 1990: 16] и 2) как речевую стратегию коммуниканта, заключающуюся в попытке трансформирования наличного «состояния мира» реципиента, попытке склонить слушающего совершить или не совершить какой-либо авербальный или вербальный акт. Значение слова убеждение в его первом варианте складывается на основе мыслительной интерпретации первичной информации, поступающей в органы чувств человека о каких-либо событиях во внешнем мире [см.: Сусов 2007: 46]. Различия в смысловом значении этого понятия наглядно представлены в семантике производных наречий убежденно и убедительно. Говорить убежденно - значит иметь твердые убеждения, веру в первом смысле этого слова, и говорить убедительно - значит аргументированно воздействовать на слушателя во втором понимании этого слова. Родственность этих значений объясняется тем фактом, что в процессе языковой коммуникации происходит постоянный обмен убеждениями между людьми, создается коллективный фонд концепций. В данной главе убеждение рассматривается во втором смысле, т.е. как один из факторов оформления текста определенной прагматической направленности.

Убеждение является в данном случае существенным компонентом речевого воздействия. Его цель – изменить, трансформировать, модифицировать «картину мира» коммуниканта, которая является лишь частью объективной картины ситуации и представляет собой знания, убеждения, веру, эмоциональное и интеллектуальное состояние коммуниканта [см.: Сергеев 1987: 16]. Эффективность убеждения, удача или неудача его как интенционального хода отражается в ответной реакции реципиента неречевым действием (или несовершением) действия. Такая реакция может подтверждаться вербальным актом. Необходимость использования «убеждающих» утверждений наступает тогда, когда существует разница в «картине мира» говорящего и «картине мира» слушающего. В противном случае, убеждение сводится к обычной просьбе. Например: (42) «Мне поручили, мадам, собирать пожертвования для бедных, и меня несколько смущает мысль, что я одна должна обойти всех приглашенных. Не окажете ли Вы услугу, присоединившись ко мне?» (Бело: 499). В данном случае мы имеем дело с директивным высказыванием. Поскольку мировоззрение Терезы и Елены по вопросу сбора пожертвований в пользу бедных совпадают, то говорящий, в данном случае Тереза, не чувствует необходимости убеждать в этом слушающего, т.е. Елену. Исходя из этого, можно рассматривать просьбу как простейшую форму и составляющую часть аргументативного дискурса.

«Языковая личность, как правило, не склонна легко расставаться со своими знаниями и убеждениями, приобретаемыми в процессе ее социальной практики, а тем более поступать в своей повседневной деятельности вопреки сложившимся установкам и стереотипным представлениям» [Троянов 1989: 37], поэтому в каждом конкретном случае необходима конкретная тактика убеждений, базирующаяся на анализе ситуации и слушающего, включая такие его параметры, как уровень образованности и информированности. Эффективность коммуникативного акта «убеждение» зависит также от содержания пропозитивной информации, от психолингвистических особенностей, социального статуса, социально-ролевых функций говорящего и слушающего, времени и места протекания коммуникативного акта, от формы подачи информации, которая включает в себя как вербальные, так и авербальные компоненты. Важнейшая роль здесь отводится языковому оформлению убеждений. Язык как средство осмысленной коммуникации содержит в своей структуре единицы, способные наиболее полно, рационально воплощать замысел говорящего и наиболее эффективно осуществлять его стратегические цели. При этом немаловажная роль отводится регулятивам как системе действий, направленных на управление, координацию и контроль за общением, предпринимаемым участниками взаимодействия в опоре на цели и соответствующие речевые стратегии [Романов 1988: 6-8].

Анализ текстов «убеждающего» характера показал, что выбор средств речевого воздействия детерминируется в определенной степени перечисленными выше характеристиками коммуникативного акта и коммуникантов, а также той логической структурой, которую выбирает адресант. Логическая структура «убеждающих» текстов в основном предопределена тем, что убеждение в сущности является особым информационным процессом, состоящем в передаче соответствующих сведений. Стержнем текстов такого содержания является, главным образом, информация о фактах или их интерпретация, являющаяся, следовательно, информацией о других фактах, прямо или косвенно связанных с данным известием. Поэтому в анализируемых текстах директивные высказывания, смысл которых сводится к фразам: «Делай так» или «Не делай так», «Поступай так» или «Не поступай так» следуют за дескриптивным текстом, т.е. текстом описательного характера, который репрезентируется репрезентативными высказываниями и аргументами, содержащими языковые оценочные единицы. Ярким примером текстов такого типа является известное стихотворение К. Чуковского «Мойдодыр», информирующее вначале о мальчишке-грязнуле и событиях, приключившихся с ним из-за того, что он не мылся, и заканчивающееся директивными высказываниями, адресуемыми малышам: (43) «Надо, надо умываться по утрам и вечерам!»; «Давайте же мыться, плескаться, купаться, нырять, кувыркаться в ушате, в корыте, лохани, в реке, в ручейке, в океане, и в ванне, и в бане». Директивные высказывания сопровождаются вердиктивным «...а нечистым трубочистам - стыд и срам! Стыд и срам!» и предложениями лозунгового характера: «Да здравствует мыло душистое, и полотенце пушистое, и зубной порошок, и густой гребешок!» (Чуковский 1: 45).

Аналогичную структуру имеет «текст-убеждение» патриарха Иоакима из романа С.П. Мосияша «Великий государь», информирующего вначале царя Федора Алексеевича и думу о смуте, чинимой протопопом Аввакумом и подводящем реципиентов к выводу о необходимости его казни. Репрезентативные высказывания чередуются здесь с эмоционально окрашенными интеррогативами: (44) «Доколе мы можем терпеть главного возмутителя смуты, бывшего протопопа Аввакума?»; «А ныне?»; «Что творится ныне?» и заканчивается директивными «Сжечь и вся недолга»; «Сжечь», высказанными уже членом думы, что свидетельствует о коммуникативной удаче автора текста-убеждения (см.: Мосияш: 269-270).

Ср. также письмо Клары к Натанаэлю из романа Э.Т. Хофмана «Песочный человек», структура которого обусловлена макроинтенцией автора убедить Натанаэля в том, что все ужасное, о чем он пишет, произошло лишь в его сознании. Вслед за репрезентативными высказываниями, описывающими состояние Клары, следуют экспозитивные, выражающие возражение, несогласие с размышлениями Натанаэля. Субъективная убежденность Клары, базирующаяся на ее мнении, аргументируется экстралингвистическими знаниями соседа-аптекаря о том, что (45) «bei chemischen Versuchen eine solche augenblicklich tötende Explosion möglich sei» (Hoffmann: 141); «при химических опытах возможен такой мгновенно убивающий взрыв». Для аргументации убеждений Клары используется целый арсенал языковых средств: конъюнктив со значением предположения, модальные слова gewiss, wohl, (конечно, вероятно), модальные глаголы, конъюнктив для передачи чужой речи, придаточные и сложносочиненные причинные предложения, лексический материал: glauben, sei überzeugt, (верить, будь уверен), риторические вопросы и др. Наличие перформативных глаголов усиливает характер убеждений, просьб в реквестивном высказывании (46) «Ich bitte Doch, schlage Dir den hässlichen Advokaten Coppelius und den Wetterglasmann Giuseppe Coppola ganz aus dem Sinn! Sei überzeugt, dass diese fremden Gestalten nichts über dich vermögen» (Hoffmann: 142); «Я прошу тебя, выброси отвратительного адвоката Коппелиуса и человека-барометра из головы! Будь уверен, что эти чужие существа не властны над тобой». Рассмотрим еще один русско-язычный текст. (47) «Вы не поняли, Игорь Валентинович, - строго произнесла Женя. – Я же рассказала вам о папе, а вы ничего не поняли. Если я скажу, что должна завтра поехать в уголовный розыск именно к вам, папа спокойно меня отпустит, потому что мы оба с ним теперь все знаем. Если же я поеду к совершенно незнакомым людям, он начнет настаивать на том, чтобы непременно ехать вместе со мной, потому что он-то как раз будет бояться, как бы меня там не обидели. – И что в этом плохого? Приезжайте вдвоем. – предложил Игорь. – Я предупрежу, что вас будет двое, вам обоим выпишут пропуска. – У папы завтра ответственные деловые встречи, ему придется их отменить. Это во-первых. – А во-вторых? – А во-вторых, мне будет очень трудно общаться с вашими сотрудниками в папином присутствии. Они будут смотреть на меня и не понимать, почему я веду себя как маленькая, почему приехала с папой, как будто мне десять лет, и почему этот папа контролирует каждое мое слово. И если ваши сотрудники начнут задавать мне вопросы, я не смогу быть с ними откровенной. - Игорь немного подумал, потом кивнул. – Что ж, это аргументы весомые. Хорошо, давайте скажем вашему отцу, что вы приедете лично ко мне» (Маринина 2: 162-163). В приведенном фрагменте скрытое желание Жени встретиться на Петровке именно с Игорем, а не с другими сотрудниками, выражается с помощью аргументативного дискурса. На поверхностном уровне используются придаточные условные предложения, придаточные причины, порядковые числительные во-первых, во-вторых, частица же.

Модель текста-убеждения может иметь «перевернутую» структуру. Директивные высказывания предшествуют в таком случае тексту-обоснованию. Ср.: (48) «Маленькие дети! Ни за что на свете не ходите, дети, в Африку гулять! В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы...» (Чуковский 2: 48).

Одним из эффективных приемов текстов-убеждений является обращение к личному опыту коммуникантов, к примерам контрастивного характера. Ср.: Сонечка Чепелевецкая из романа И. Наживина «Распутин» спешит на собрание революционеров. Отец, часовщик по специальности, хочет убедить ее не участвовать в этом: (49) «Это жаль, что ты опять бежать собираешься... ‑ сказал он. - Тебе следовало бы помочь мне: у меня очень болят глаза. Ну, а если ты не можешь остаться, так вот хотя бы вставь пружину в эти серебряные часы... Работа срочная, и мне неприятно обидеть заказчика...» Сонечка даже окаменела от удивления. «Но...что с тобой, отец? ‑ едва выговорила она, глядя на старика во все глаза. ‑ Когда же чинила я часы? Ведь ты же знаешь, что я ничего не умею...» «Если ты не умеешь починить часов, то как же можешь ты браться чинить Россию, ‑ тихо и значительно сказал он, ласково глядя на дочь сквозь толстые стекла очков. ‑ Соня, мне за тебя – стыдно» (Наживин: 150). В данном тексте нет экспрессивных директивных высказываний. Просьба отца не ходить на собрание выражается с помощью интеррогатива «Как же можешь ты браться чинить Россию», скрытый смысл которого: не делай этого. Текст заканчивается вердиктивом «мне за тебя стыдно». Таким образом, коммуникативная интенция автора здесь завуалирована, она имплицитна. Последующие события романа свидетельствуют, однако, о коммуникативной неудаче отца, Сонечка все-таки не отказывается от своих убеждений.

Предпринятая здесь попытка проанализировать тексты, интенцией которых является акт-убеждение, позволила сделать некоторые выводы об их логической структуре и используемых в них речеактовых высказываниях. Текст-убеждение сопровождается, как правило, утверждениями, просьбой, предложением, советом и другими иллокутивными актами, которые могут быть выражены как эксплицитным, так и имплицитным способом. Соответственно в структуре этих текстов, содержащих информацию убеждающего характера, доминируют репрезентативы, за которыми непременно следует эксплицитное или имплицитное директивное высказывание. Оно же может выступать и в качестве инициирующей реплики. Тексты такого плана могут быть осложнены вердиктивными высказываниями. Рассмотрим более подробно иллокутивные типы высказываний, формирующие аргументативный дискурс, а также способы их манифестаций.