Введение

Состояние языковедческой науки за последнее столетие характеризуется бурным развитием и сменой аспектов, попадающих в центр лингвистических исследований. Начиная с середины XIX века, языковеды пытались выявить законы языка по образцу естественно-научных и логико-математических дисциплин. Центром изучения лингвистов стал язык как система знаний, включающая лингвистический тезаурус, грамматические и фонетические законы построения языковых единиц в синхроническом и диахроническом планах.

Таксономический подход, предполагающий анатомирование языка, способствовал возникновению и развитию структурных дисциплин: грамматики, типологии, компаративной грамматики, экспериментальной фонологии, трансформационной грамматики и т.п. Однако, исследование отдельных признаков и сведение их в классы, системы, так называемое сциентистское языкознание, не указывало на то, как использовать эту систему знаний в практике общения индивидуумов.

Во второй половине прошлого столетия академическая наука, занятая изучением языков, осознала, что изучаемый ею язык есть фактически некая научная абстракция или фикция, не имеющая прямого отношения к реальным процессам коммуникации. Изучение законов о языке не затрагивало пользователей языка. Отсутствие правил использования накопленных знаний о языке привело к возникновению функциональных дисциплин, ориентированных на человеческий фактор. Включение в научную парадигму производителей языковых единиц, различных параметров речевых ситуаций способствовало развитию теории коммуникации и речевого взаимодействия, что обусловило возникновение новых направлений в лингвистике (теории речевых актов, теории текста, теории высказывания, теории дискурса), новых объектов исследования, новой языковой единицы – дискурса. С появлением коммуникативно-функциональных или коммуникативно-прагматических моделей были введены многие новые понятия, в частности, речевое действие, речевой акт и его структура, коммуникативная интенция, иллокуция, прагматическая функция высказывания, коммуникативная и языковая компетенция, перформативные высказывания и др. Человек как субъект языкового общения, творец и «пользователь» языка становится одним из центральных аспектов коммуникативно-прагматического языкознания, получившего приоритет за последние тридцать лет.

На изучение языкового общения оказали влияние такие направления в науке, как психология, философия, логика, культурология, этнография, эстетика, семиотика, герменевтика и др. При этом резкой критике подвергались идеи Фердинанда де Соссюра и Ноэма Хомского, внесших большой вклад в развитие теоретического языкознания прошлого века. Следует, однако, заметить, что уже в то время особое внимание уделялось лингвистике речи, что обосновывается в трудах И.А. Бодуэна де Куртенэ, Л.В. Щербы, Р.О. Якобсона, Л.П. Якубинского, В.Н. Волошинова, М.М. Бахтина и др., выступивших за широкое понимание языка, опирающееся на культурно-деятельностное и социально-психологическое его представление, восходящее к идеям В. Фон Гумбольдта и А.А. Потебни. Для коммуникативно-прагматического языкознания недостаточно знаний о языке, оно стремится к пониманию и исследованию коммуникативных процессов, где учитываются такие факторы, как время и место протекания коммуникативного акта, возраст и социальный статус его участников, намерения и мотивы языковых действий и др.

При коммуникации люди сталкиваются с одной и той же проблемой, проблемой координации общения [см.: Lewis 1969: 50]. Координация их действий, включая речевые действия, требует наличия взаимно приемлемой рекуррентной регулирующей системы, которой следуют обе стороны или, по крайней мере, должны пытаться ей следовать. «В разговорной практике эта регулирующая система ощущается часто как фарватер, в котором стороны могут более или менее постоянно плыть под парусами, не опасаясь серьезных аварий. Но на самом деле возможны определенные отклонения от коммуникативного фарватера» [Аристов 1999а: 9]. Рекурсивность правил общения позволяет прогнозировать диалог и управлять им. Таким образом, в фокус лингвистических исследований выдвигается диалог как способ языкового общения людей, обязательным признаком которого является смена коммуникативных ролей. Такой подход к анализу речевого общения выводит лингвистику за рамки изучения языковых и речевых проблем к проблемам общения как «коммуникативно-социальной деятельности по обмену разного рода информацией, т.е. как сообщение адресанта адресату некоего (информативного и фатического) содержания для воздействия на его интеллектуальную и/или эмоциональную сферу, регулирования практических и ментальных действий, согласования речевых (и неречевых) поступков, деятельности и отношений – ради достижения желаемого результата» [Формановская 2000б: 56].

К мотивирующим общественным целям изучения особенностей коммуникативного процесса следует отнести потребности юридических и физических лиц, менеджмента (в политической и профессиональной сфере) в продуктивном, эффективном общении. Этим обусловлен также возросший интерес к риторике. Однако в отличие от традиционной риторики объектом изучения в дискурсе является не речь отдельного лица, а дискурсивная риторика, риторика беседы. Успешная профессиональная деятельность большинства специальностей во многом определяется правильной, компетентной организацией деловых отношений, что в свою очередь зависит от грамотной организации, понимания и управления речевой деятельностью. Необходимо развивать навыки понимания и управления диалогом, что является базовой квалификацией для большинства заинтересованных профессий. Научить участвовать в процессах общения, понимать их, влиять на ход ведения беседы – одна из труднейших задач обучения коммуникативной компетенции. Осознание роли речевой деятельности как ведущего начала общественного развития обусловило возникновение конверсационного анализа как прикладной науки. Так, например, в Германии растет число лингвистов, специалистов в области делового общения, работающих на предприятиях, в управлениях, в медицинских учреждениях и т.п. Их цель – научить правильному, эффективному общению в сфере деловой коммуникации. В Америке в 1914 г. основана Ассоциация преподавателей ораторского искусства. В настоящее время она называется «Ассоциация речевого общения» (Speech Communication Association – SCA). В рамках SCA в США развернута обширная образовательная программа, в соответствии с которой в учебных заведениях открыты факультеты и кафедры для обучения коммуникации применительно ко всем сферам социальной практики – принятие управленческих решений, правовое регулирование, деловая жизнь, реклама, маркетинг [см.: Toward the Twenty – First Century: The Future of Speech Communication 1995]. Соединение теории речевой деятельности и практики в Японии дало возможность говорить о теории «языкового существования». Речевая деятельность была истолкована как единственная среда бытия общественного человека. Развитие этой среды в целом, нахождение в этой среде и успешное пользование ею рассматривается как критерий успеха человека и общества [Рождественский 1997: 92]. В качестве отдельных составляющих «языкового существования» выделяются этикетные формы общения, развитие языкового образования на основе слияния научных знаний с языковыми, усовершенствование языка общения, рекомендации речедеятелям, создание предпосылок для речевого искусства всей массы речедеятелей. Представители той или иной области теоретической и прикладной деятельности нередко заинтересованы в получении от языковедов достаточно полной информации об использовании языка в их специфической сфере и о специфике тех текстов, с которыми им приходится иметь дело. Так, не подлежит сомнению необходимость исследовать с позиций лингвистики то, как функционирует язык в устах психотерапевта, менеджера, преподавателя в коммуникативном пространстве психотерапевтической, коммерческой, учебной деятельности, как может быть обеспечено максимально эффективное применение языка в профессиональной специфической коммуникации. Исследования в этой области вносят большой вклад в проблему организации коммуникации, изучения коммуникативных технологий, в организацию социокультурной жизни и пр. Решая эти прикладные задачи, лингвистика, естественно, обогащает свои теоретические представления о речи как инструменте влияния на собеседника и о человеке как субъекте речевой деятельности.

Данная работа выполнена в рамках когнитивно-коммуникативного анализа дискурса. Объектом изучения в настоящей работе стал дискурс как процесс диалогической продукции, по меньшей мере, двух авторов. «Анализ дискурса воплотил общую направленность исследования на многостороннее, комплексное изучение сложного многомерного объекта – языкового общения» [Макаров 1998: 8]. В этой связи особое внимание к себе привлекает микросхема коммуникативных интенций участников речевого общения, определяющих иллокутивную силу и перлокутивный эффект. Главными, подлежащими рассмотрению вопросами, явились выделение дискурсивных типов с точки зрения направленности коммуникативных действий в разговоре, структурная организация дискурса, речеактовая наполняемость аргументативного, информационного, экспрессивного, социально-ритуального дискурса.

Актуальность выполненного исследования обусловлена следующим: 1. Дискурс занимает центральное место в современных типах общения. Теория дискурса является одним из активно развивающихся направлений лингвистики. Вместе с тем, многие вопросы теории и анализа дискурса остаются недостаточно изученными. 2. Содержание и структура дискурса формируется различными речеактовыми высказываниями. Однако специфика формирования различных дискурсивных типов, их наполняемость иллокутивными типами, подбор соответствующих синтаксических конструкций и заполнения в них позиций соответствующими лексическими единицами не являлась предметом лингвистического изучения. Прагмалингвистический анализ дискурса, опирающийся на понятия успешности и неудачной коммуникации, может служить оптимизации процессов речевого воздействия.

Теоретической базой исследования послужили основополагающие труды по теории дискурса, коммуникативному взаимодействию, прагмалингвистике, труды по когнитивистике, исследования, в которых обосновывается антропоцентрический подход к языку в целом и его категориям в частности.

В основу работы была положена следующая гипотеза: невозможно построить прототипическую теорию коммуникации на основе линейного принципа. В монографии предлагается «вертикальный» подход к интерпретации дискурса, включающий вопросы семантического, прагматического, социологического, психологического, этнического порядка. Изложение книги построено по следующему плану. В первой ее части освещаются теоретические принципы, предметы и объекты исследований в таких направлениях науки о речевой деятельности как анализ дискурса, конверсационный анализ, анализ диалога, прослеживается история их создания и развития, описываются теоретические предпосылки и методологические основы изучения речевого взаимодействия. В этом разделе акцент делается на уточнение тех реалий, которые участвуют в характеристике общения, т.е. дается дефиниция ключевых понятий, таких как «дискурс», «диалог», а также рабочих понятий прагматической и когнитивной лингвистики: речевой акт, концепт, прототип, фрейм, сценарий и др. Характеристике дискурса как объекту лингвистических исследований посвящена глава II, где освещаются вопросы знаковости дискурса, выводятся универсальные и частные черты дискурса, описываются принципы построения дискурсивных образований, делается попытка описать существующие типологии дискурсов и классифицировать их с позиции направленности коммуникативных действий, и, наконец, проанализировать структурные компоненты и уровни дискурса. Связность дискурса как его универсальная черта диктует необходимость рассмотрения связующих компонентов и тематической композиции дискурса.

В главе III предпринимается попытка анализа и описания конверсационно-аналитической модели аргументативных, информационных, экспрессивных, социально-ритуальных дискурсивных типов, а также составляющих их речеактовых высказываний и способы их манифестаций на поверхностном уровне. Многомерность феномена «дискурс» обусловила также необходимость отдельных замечаний и экскурсов в область этнических особенностей дискурсивных типов и дискурсивных характеристик личности в главе IV. В Заключении мы подводим основные итоги исследования.