2. Морфонологическая структура слова и единицы ее системного описания: понятия морфонемы и субморфа.

Противоположение структурного, «одностороннего» («фономорфология») и функционального, «двустороннего» («морфофонология») направлений современной морфонологии имеет, впрочем, и общие основания.

И та, и другая морфонология стремится представить феномен морфонологической структуры слова, определить единицы ее системного описания. Однако если при функциональном подходе морфонологическая структура встраивается в морфодеривационную, а ее единицы явно испытывают зависимость от принципов грамматического членения слова, то структурный аспект провозглашает известную степень независимости единиц фономорфологического анализа, вводя понятие особого – морфонологического – уровня членимости слова, «свободного» от знаковых измерений структуры слова, таких как морфемная или словообразовательная структура. Поэтому совершенно очевидно, что представленный в современной науке корпус единиц морфонологической структуры прямо пропорционален изложенным принципам «морфофонологии» и «фономорфологии».

«Морфологическая фонология» преимущественно использует для системного описания такие единицы, которые призваны отражать встроенный в грамматику, переходный статус морфонологических явлений, совершающих «прорыв» в сферы двусторонних единиц – морфемы и лексемы. Как правило, такая морфонология не предлагает уникальные единицы описания особого вида системности языка. А если и предлагает, то те, которые своей внутренней формой или созданной интерпретацией должны раскрывать идею грамматической обусловленности (см., например, версии описания морфонологической системы в терминах «морфонологических чередований»).

«Фонологическую морфологию» интересует, напротив, поиск единиц, которые бы представили коррелятивный характер и парадигматическую уникальность особого уровня членения. Отсюда – предложение новых единиц, отражающих односторонний, незнаковый характер морфонологических явлений, таких как «морфонема» или «форматив».

Терминосистемы морфонологии, ориентированной на морфему или фонему, отражают серьезные разночтения в создаваемых трактовках близких понятий (ср., например, неоднозначное понимание субморфа).

Остановимся подробнее на двух единицах, понимание которых, наверное, особенно очевидно демонстрирует различия выделенных подходов. Выбор этих единиц обусловлен и тем, что именно с ними соотносятся терминологические введения морфонологов и именно они отражают наиболее полно системные корреляции единиц фонологии и морфонологии в поиске собственных единиц системного описания морфонологической структуры слова.

Морфонема {{x}~{y}}.

Термин «морфонема» не имеет общепринятого определения в лингвистике. Ср.: «переменный сегмент морфемы» [Маслов 1967]; «Ряд чередующихся фонем, выступающих в алломорфах одной морфемы, называется морфонемой» [Земская 1973: 99]; «Понятие морфонемы служит объединению различных морфов в одну морфему» [там же].

Данные определения, сосуществующие в современной науке, восходят к определениям морфонемы Г. Улашина [1931] и Н.С. Трубецкого [1967].

По мнению Г. Улашина, морфонема – это каждая из чередующихся в составе морфемы фонем, элементарное составляющее морфа. К этому определению примыкает и понимание альтернанта у С.Б. Бернштейна [1974: 8]. Данная трактовка морфонемы практически не получила признания в отечественной лингвистической традиции. А.А. Реформатский, указывая на ее тавтологичность пониманию фонемы в концепции Московской фонологической школы, называет морфонему Улашина «травести фонем в московском смысле с ненужной «многоэтажностью» квази-единиц» [Реформатский 1975: 101]. Необходимость же переименования фонемы в морфонему, как это сделано В.Г. Чургановой [1973], всецело объясняется соображениями концептуальной строгости описания (см. [Толстая 1998: 53]).

Согласно Н.С. Трубецкому, морфонема – весь ряд чередующихся фонем, элементарное составляющее морфемы. Ср.: «…обобщенный ряд линейных сегментов (фонем и их сочетаний), взаимозаменяющий друг друга в разных морфах одной и той же морфемы и, следовательно, обусловленных позицией каждого из этих морфов» [Лопатин 1977: 287-288]. К подобным определениям близко понимание морфонемы в работах генеративного направления – как единицы глубинного представления морфемы, т.е. «одного из знаков ее абстрактной, исходной формы, из которой с помощью системы правил могут быть выделены все ее контекстные формы» [там же]. В отличие от морфонемы Трубецкого данная абстрактная единица обозначается не перечнем чередующихся фонем, а через независимую от грамматического контекста или условную, искусственно сконструированную форму. Порождающий характер морфонемы подчеркивается и в трактовке Р. Лясковского [1975]. Морфонема определяется как единица, имплицируемая тем или иным альтернационным рядом, т.е. исходная (начальная) форма морфонологических преобразований.

По справедливому мнению С.М. Толстой, оба определения морфонемы имеют право на существование, поскольку каждое из них отражает различное системное измерение единиц морфонологии – синтагматическое и парадигматическое. Как элемент контекстного (синтагматического) представления морфемы (морфа) предстает элементарное составляющее морфа – морфонема Х. Улашина, а как элемент независимого от контекста (парадигматического) представления морфемы – элементарное составляющее морфемы, морфонема Н.С. Трубецкого. Во избежание терминологической путаницы целесообразно противопоставить данные единицы, закрепив за первой термин «морфофонема», а за второй – «морфонема» [Толстая 1998].

Субморф {x¹#x²}.

Ср.: «…сегменты, совпадающие с морфами по составу фонем и по чередованиям разного рода, называются субморфами. Это единицы более низкого уровня, чем морфы. Субморфы тождественны морфам данного языка, но только по форме. Значения в слове они не имеют. Вычленение субморфов из соостава слова важно потому, что наличие субморфа в составе слова может влиять на «словообразовательное поведение» слова, а именно на сочетаемость основы, включающей данный субморф, с теми или иными аффиксами» [Земская 1973: 81]; «Субморфы часто являются «реликтами» прежнего морфемного строения слова (т.е. суффиксами и приставками, ставшими частью основы в результате процесса опрощения) [там же: 82]. Подобные определения субморфа, весьма распространенные в современной дериватологии, характерны и для морфонологии, ориентированной на морфему. Здесь под субморфом понимается единица, противопоставленная морфу, «ущербная» именно с морфологической точки зрения. Однако и в словообразовании эта единица трактуется неоднозначно. По мнению Е.А. Земской, это часть корневого морфа, по мнению В.В. Лопатина – корневого или аффиксального. Разногласия усугубляются к тому же и отношением исследователей к проблеме интерфиксации и кругу явлений, описываемых в терминах «межморфемных прокладок», функции которых нередко не укладываются в прокрустово ложе формальной (морфонологической) значимости асемантических единиц. Ср.:

Примеры	Е.А. Земская	В.В. Лопатин
дворец	субморф	субморф
пароход	интерфикс	интерфикс
певец	интерфикс	субморф
американец	интерфикс	субморф

Подобных противоречий, на первый взгляд, избегают морфонологические описания, ориентированные на фонему. Предлагаемые ими определения субморфа основываются на поисках единиц – аналогов морфа с морфонологической точки зрения. Таковы в первую очередь трактовки субморфа, предложенные Е. Куриловичем и В.Г. Чургановой.

Е. Курилович «недостаточность» субморфа усматривает не в содержании (функции), как это следует из определений Е.А. Земской и В.В. Лопатина, а в форме. По сравнению с полноценными морфемами субморф – это единица морфемного уровня, не имеющая характерной для морфемы линейной формы, фонологической структуры, это чередование фонем или акцентное чередование.

Согласно определению В.Г. Чургановой, субморф – это своего рода «морфонологический слог», сегментная единица, «выражающая морфонологическое единство регулярно организованных элементов звуковой оболочки слова, не вычленимых на морфологическом уровне, с элементами вычленимыми», это «определенным образом расположенные (аранжированные) ряды следующих друг за другом морфонем» [Чурганова 1973: 39]. Субморфы представляют собой морфонологические аналоги морфов, т.е. результаты морфонологического членения слова. Не отличаясь от полноценных морфем в формальном отношении, они обнаруживают свою «недостаточность» в функционально-семантическом смысле. Однако в отличие от субморфов Е.А. Земской и В.В. Лопатина, субморфам В.Г. Чургановой могут соответствовать на морфологическом уровне как полноценные морфы, так и сегменты, не являющиеся морфами. К данной единице близко понятие форматива А.К. Поливановой – односторонней единицы морфонологического членения, элементарной составляющей формальных структур, независимой от грамматического членения.