15. Семантическая модель предложения – падежная грамматика ч. Филмора.

Семантический синтаксис (падежная грамматика Ч.Филлмора) есть дальнейшее развитие порождающего синтаксиса, дополненного семантическим компонентом.

Исходными теоретическими предпосылками исследований Ч.Филлмора являются: (I) центральное положение синтаксиса в грамматике, поэтому формы слов определяются по отношению к синтаксическим понятиям, и не наоборот, (2) необходимость учета глубинных скрытых категорий и (3) поверхностная (синтаксическая) и глубинная (семантическая) структуры предложения асимметричны (ср. ассиметричный дуализм лингвистического знака С. Карцевского). Например: 1. The man opened the door - The door was opened by the man, 3. The door opened.

Существительное door в обоих примерах находится в одинаковом семантическом отношении к глаголу, но синтаксические (поверхностные) функции его различны. Поэтому грамматика языка должна содержать набор семантических функций (значений) и правила их реализаций в поверхностной структуре предложения.

Если синтаксическая структура в Т - грамматиках делилась на именную и глагольную фразы (первый шаг) S - NP + VP, то семантическая делится на модус и пропозицию (ср. у Ш.Балли: модус и диктум) S- M + P. Семантическая структура предложения или пропозиция определяется как вневременной набор отношений между глаголами и именами. Отношение между глаголом - предикатом и именем (аргументом) называется глубинным или семантическим падежом, значение которого вскрывается на основе трансформаций - преобразований (как видим идея морфологического падежа имени получает у филлмора несколько иную трактовку и гораздо большую значимость). Падежи семантически элементарны и дальнейшему анализу не подлежат. Каждый падеж входит в структуру высказывания только один раз. Падежи (семантические отношения между глаголом и именем) могут быть обязательными факультативными. Первоначально Ч.Филлмор выделяет 5 падежей - эргатив, агентив, датив, комитатив, инструменталь, затем в работе The cаse for case он несколько меняет набор: А - агентив, субъект действия, Д - датив; лицо, затронутое действием, Т - инструмент: сила или предмет, вовлечений в действие, F - фактитив: результат действия (лицо, предмет и т.п.), L - локатив: место, пространство действия, О - объектив (бывший эргатив) непосредственно затрагиваемый действием предмет, лицо, т.е. собственно объект действия. Позже (в 1971г.) комплект падежных функций еще усложняется, т. к. первоначально анализировались лишь наиболее элементарные отношения (путь, лицо, в пользу которого совершается действие и др.) Покажем на примере поверхностную (синт-ую) реализацию падежей:

1. John opened the door with the key

2. The door was opened by John with key

3. The door opened

4. John used the key to open the door

5. John showed the Cady his book.

John - A; door, book - O; key - I; lady - D.

Таким образом, определение семантических отношений имени к глаголу (действию) действительно создает семантическую канву предложения и отображает базисные мыслительные универсалии, отражающие объективные отношения между участниками (актантами) реальных ситуаций. И пока мы имеем дело с простыми высказываниями ( с однособытийными глаголами и предметными аргументами) и соответственно простыми ситуациями семантическая модель Ч.Филлмора работает не плохо. Например:

1. V + A + (O) = He came

Mother is cooking (potatoes)

2. V + O - The potatoes are cooking

The door opened

The door was opened

The book sells well

3. V - A - O - L: He placed it on the table

------------------- и т.д.

Однако, семантическая модель Ч. Филлмора оказывается весьма тесно связанной с лексикой и требует четкого распределения N и V по их лексическим значениям. Кроме того, необходимо разграничение предметных и событийных аргументов (N) Ср.:

1. The man is eating an apple 2. The man struck us.

В (1) аргумент предметный, а в (2) событийный, т.к. не сам предмет поразил нас, а его действия, вид, признаки и т.д. Т.о. одни и те же слова могут иметь разные аргументы и , след - но, встречаться в разных “падежных рамках” и по разному характеризовать глаголы.

Следует также отметить и недостаточную определенность и строгость в определении и отождествлении падежей. Нельзя не почувствовать, что большей частью Ч.Филлмор стремится здесь опереться на наши представления об обозначаемой ситуации, что надо признать, является штукой ненадежной. Все эти трудности начались с того, что не было четко определено фундаментальное понятие - элементарной пропозиции.

Вторая часть падежной грамматики описывает процессы (правила) перехода от глубинных структур к их поверхностным реализациям: а) правила топикализации (темы сообщения), (б) субъективизации (выбор подлежащего), (в) объективации (выбор синтаксического дополнения), (г) выбор предлога или предложно - падежной формы и т.д.

Что касается заключительной (традиционной) оценки падежной грамматики как одного из направлений современного синтаксиса, то очевидно оценивать ее еще рано, как впрочем и семантический синтаксис в целом, т.к. исследования семантических ролей синтаксических актантов предложения находятся еще в самом разгаре. Можно лишь отметить как положительный момент возрождение интереса к семантической стороне предложения и серьезность попытки создать семантическую теорию предложения. Вполне очевидна преемственность семантического синтаксиса с традиционным синтаксисом и логико - философской концепцией языка, хотя очевиден и факт качественного иного представления учения о предложении. Предложение здесь, кстати сказать, вообще не поливает какого - либо строгого формального определения. В общем случае - “ это мысль , выраженная в словах”, а в частном - “пропозиция + модус”, которое, подставив определение пропозиции, можно переформулировать как “набор семантических отношений между глаголом и именами (аргументами) и соотнесенный с действительностью через модальность (время, число, вид, наклонение и т.п.) “Нельзя не заметить и еще одну важную аналогию с традиционным синтаксисом: перевод глубинных семантических отношений в поверхностные напоминает ( хотя и неявно, не прямо) способы выражения членов предложения, из чего можно заключить, что модель ЧП тоже видимо - пусть смутно - ассоциировалась с некоей “глубинной структурой” , а способы выражения ЧП - с “поверхностной”, т.е. с реальным высказыванием, речевой реализацией этой модели.