2.3.2. Способы перевода безэквивалентной лексики

Отсутствие в ПЯ лексического эквивалента для лексической единицы ИЯ не означает однако, что ее значение вообще не поддается воспроизведению при переводе. Как правило, оно воспроизводимо с помощью определенных приемов. Факт лексической безэквивалентности означает лишь, что значение лексической единицы ИЯ не может быть передано аналогичным, «симметричным» образом - с помощью лексической единицы ПЯ. Иными словами, лексическая безэквивалентность в переводе в основном имеет не абсолютный, а относительный характер, и о ней вообще можно было бы не говорить, если бы она не была связана с определенными и достаточно специфическими переводческими трудностями, о которых необходимо знать и которые необходимо уметь преодолевать.

Существуют следующие способы передачи безэквивалентной лексики при переводе.

Транслитерация. В своей сути этот прием аналогичен заимствованию иностранного слова. В качестве переводческого эквивалента безэквивалентной единицы ИЯ используется ее графическо-фонетическое обозначающее, воспроизводимое в письменном переводе буквами ПЯ, а в устном переводе произносимое согласно фонетическим правилам ПЯ.

Прием транслитерации уместен только в тех случаях, когда эквивалент действительно отсутствует. Совершенно неприемлемо его использование и тех случаях, когда в ПЯ есть «нормальный» эквивалент. К примеру, непонятно, зачем некоторым переводчикам немецкой художественной литературы понадобилось транслитерировать слово Kellner («кельнер») вместо того, чтобы использовать естественный эквивалент официант, или писать русскими буквами название спиртного напитка Kümmel («кюммель»») вместо того, чтобы перевести просто: тминная водка. Следует иметь и виду, что транслитерация может вызвать у читателя неадекватное восприятие. К примеру, ему может показаться, что «кельнер» это какой-то необычный официант, а «кюммель» - некий экзотический напиток. Абсолютно неоправданна вошедшая в последнее время в обиход уродливая транслитерема «дойчмарка». У названия немецкой денежной единицы deutsche Mark издавна имелось в русском языке нормальное соответствие: немецкая марка. Необоснованная транслитерация ведет лишь к засорению языка перевода.

Что касается уместной транслитерации, то, будучи выполненной переводчиками - «первопроходцами», а затем повторенной их коллегами, она способна пополнить язык перевода новой лексической единицей. В русский язык через транслитерацию вошло немало слов: рейсфедер, штрейкбрехер, балка (der Balken), верстак (die Werkstatt) и многие другие.

Достоинством транслитерации как способа перевода безэквивалентной лексики является ее надежность, в том смысле, что, транслитерируя новое часто малопонятное слово, переводчик по сути дела передает лишь его графическую или фонетическую оболочку. Содержательная же сторона слова раскрывается в лучшем случае только через контекст. Тем самым переводчик избегает толкования нового понятия и связанного с этим риска неверной его интерпретации. Недостатком транслитерации как приема перевода является то, что механическая передача безэквивалентной лексической единицы (каковой транслитерация по сути дела и является) не всегда позволяет раскрыть для получателя перевода содержание нового понятия, которое для него может остаться либо вообще непонятным, либо понятным лишь весьма приблизительно - из контекста.

Данный недостаток транслитерации можно компенсировать примечаниями переводчика, даваемыми в скобках или сносках, например:

Sturmbannführer - штурмбанфюрер (эсэсовское звание, соответствующее званию майора), Standartenführer - штандартенфюрер (полковник СС).

При всех своих недостатках транслитерация в определенных случаях является едва ли не единственным возможным приемом воспроизведения эквивалентной лексической единицы в переводе. Так, трудно представить себе, каким еще образом, кроме как через транслитерацию, можно было передать такие реалии из средневековых германских мифов, как Gral (чаша с кровью Христа) или Nibelungen (короли Бургундии), или такое чиновничье звание, как Studienreferendar, присваиваемое в начале их карьеры школьным учителям в период между первым и вторым государственным квалификационным экзаменом, когда молодого учителя еще опекает наставник.

Калькирование. Суть этого приема заключается в том, что составные части безэквивалентной лексической единицы (морфемы безэквивалентного слова или лексемы безэквивалентного устойчивого словосочетания) заменяются их буквальными соответствиями на языке перевода. Таким образом, например, был введен в русский обиход термин детский сад (калька немецкого Kindergarten), таким приемом переводится на русский язык термин Geschäftsbank - коммерческий банк, Betriebsrat - совет предприятия (иногда еще: производственный совет).

Так же, как и транслитерация, калькирование характеризуется высокой степенью «механистичности», что же касается степени раскрытия описываемого явления с помощью этого приема, то она зависит от того, насколько «конструкция» самой безэквивалентной лексической единицы, именуемая в лингвистике внутренней формой, отражает то, что она обозначает.

Иногда в результате неправильного «прочтения» переводчиками безэквивалентного термина возникает неправильная калька. В послевоенное время в Западном Берлине был организован особый род полиции, именовавшейся Bereitschaftspolizei. Советские переводчики создали соответствующую русскую кальку: полиция готовности, упустив из виду, что по-немецки слово Bereitschaft имеет еще одно значение: подразделение (рота) полиции или пожарной охраны. Соответственно, Bereitschaftspolizei означает: полиция, организованная в роты, или иначе говоря, военизированная полиция. Однако неправильная калька прижилась и выполняла свою функцию.

Приближенный перевод. Суть этого приема в том, что вместо иностранной реалии переводчик использует реалию ПЯ, которая обладает собственной национальной спецификой, но в то же время имеет много общего с реалией ИЯ. К примеру, понятия Sant Nikolaus и Дед Мороз, Hanswurst и Петрушка нельзя считать идентичными, но очевидно, что в определенных контекстах они взаимозаменяемы.

Точно так же не идентичны русские понятия «кандидат наук» и немецкое Doktor, однако поскольку они, в общем, означают одну и ту же ступень в научной иерархической лестнице, немецкие ученые, обращаясь с русскими коллегами, титулуют кандидатов наук докторами.

Достоинством приближенного перевода является его понятность для получателя, которому в качестве переводческого эквивалента предлагается «родное» понятие. Однако пользоваться этим методом следует осторожно, помня, что в самой его основе заложена определенная неточность. Приближенный перевод прежде всего чреват недопустимой национально-культурной ассимиляцией. Так, несмотря на близость двух понятий, нельзя было переводить реалию ГДР landwirtschaftliche Produktionsgenossenschaft совет­ским понятием колхоз.

Элиминация национально-культурной специфики - прием, близкий к вышеописанному, заключающийся в том, что при переводе реалии ее национально-культурная специфика опускается, например. Aus einem offenen Fenster gegenüber quakte ein Grammophon den Hohenfriedberger Marsch. (E. M. Remarque. Drei Kameraden.) Из открытого окна напротив доносились квакающие граммофонные звуки военного марша. (Э.М. Ремарк. Три товарища.)

Описательный перевод. Это, пожалуй, наиболее часто используемый прием перевода безэквивалентной лексики, заключающийся в передаче значения безэквивалентной лексической единицы с помощью развернутого описания, например: Mitbestimmungsrecht - право рабочих и служащих принимать участие в управлении предприятием.

Достоинством описательного перевода является то, что он способен полно раскрыть суть явления, обозначенного безэквивалентной лексической единицей. Именно поэтому у некоторых авторов он именуется разъяснительным. Его недостатком является громоздкость, которая определенным отрицательным образом может сказываться на качестве перевода.

Сравните:

An der... Ausfallstraße, wo die Straßenbeleuchtung und das misstrauische Auge des Verkehrspostens nicht hinreichen, springt er ab. (G. Karau. Go oder Doppelspiel im Untergrund)

Около магистрали, переходящей в автостраду, подальше от бдительного ока полицейского регулировщика он спрыгивает с поезда. (Г. Карау. Двойная игра)

В оригинале речь идет об определенной категории улиц, закрепленной в понятии Ausfallstraße (улица, выводящая на автостраду). В русском же издании книги говорится уже не о категории - явлении, закрепленном в понятии, а о единичном случае: какая-то улица, переходящая в какую-то автостраду. Здесь подтверждается один из законов языка и мышления: для того, чтобы в сознании языкового коллектива образовалось понятие, фиксирующее определенный класс явлений, необходимо удобное компактное (достаточно краткое) наименование; развернутые, «многословные» словосочетания для этого малопригодны. Вследствие этого при переводе безэквивалентной лексической единицы описательным методом возможны потери.

В нашем примере эти потери минимальны. Они сводятся к тому, что читатель перевода так и не узнаёт, что у немцев есть определенный вид улиц, зафиксированный в понятии Ausfallstraße.

Однако замена «устойчивого» понятия «свободным» описанием может иметь следствием и более весомые потери. Это мы продемонстрируем чуть ниже, при описании следующего и последнего в нашем списке приема перевода безэквивалентиой лексики.

Перераспределение значения безэквивалентной лексической единицы. Суть этого приема в том, что значение безэквивалентной лекси­ческой единицы перераспределяется на несколько единиц переводного текста, причем сама безэквивалентная лексическая единица как бы раство­ряется в переводе. То есть: если при описательном способе в тексте пере­вода можно выделить словосочетание, значение которого соответствует значению безэквивалентной лексической единицы ПЯ, то при перераспре­делении значения это сделать трудно или просто невозможно. Например:

Er lässt sich vom Wunschdenken leiten.

В своих расчетах он принимает желаемое за действительное.

Этот прием напоминает описательный перевод. Ему свойственны те же, что и описательного перевода, достоинства и недостатки.

Что касается переводческих потерь, то они более существенны, чем в предыдущем случае. Для немца Wunschdenken вполне определенное понятие, которое «Словарь современного немецкого языка» под редакцией Р. Клаппенбах и В. Штайница дефинирует следующим образом: «мышление, определяемое чьими-то желаниями и игнорирующее реальность». Соответственно, Wunschdenken воспринимается как негативное качество человека, свидетельствующее либо о его небольшом уме, либо о его инфантильности и т. п. Поскольку в переводе это отрицательное понятие «растворяется» и ситуация, как и в случае описательного перевода, описывается как частный (возможно даже, малотипичный) случай, то вместе с понятием исчезает и нотка однозначного осуждения субъекта, так как каждый из нас в какой-то отдельный момент жизни способен принять желаемое за действительное. Однако, как и в предыдущем случае, эта потеря содержания также вполне естественна для перевода.

Как явствует из нашего описания способов перевода безэквивалентной лексики, каждый из них имеет определенные достоинства и недостатки. Последние в той или иной степени могут быть компенсированы путем комбинирования разных приемов:

In der Gaststätte bestellte er Hackepeter.

В ресторанчике он заказал хакепетер, блюдо из мелко рубленного сырого мяса с пряностями.

Мы видим здесь комбинацию двух приемов: транслитерация плюс описательный перевод.

Nationalrat und Bundesrat, die beiden Häuser des österreichischen Parlaments üben die legislative Gewalt aus.

Законодательную власть в Австрии осуществляет парламент в составе двух палат: Национального совета, нижней палаты, и Федераль­ного совета, верхней палаты.

Здесь использовано калькирование, дополненное элементами описательного перевода.

В такого рода комбинациях место описательного перевода может заменять примечание переводчика, помещаемое в скобках или в подстрочной сноске. Например:

Da endlich steht er unter der heißen Dusche, trinkt, schon im Halbschlaf, einen Magenbitter, genießt wie sich alles in ihm entspannt und löst. (G. Karau. Go oder Doppelspiel im Untergrund)

Пomoм он стоит под горячим душем, полусонный пьет магенбиттер и c наслаждением ощущает во всем теле приятную теплоту и покой. (Г. Карау. Двойная игра)

Этот пассаж из детективного романа можно было бы перевести иначе, методом описательного перевода с элементом калькирования:

пьет горький «желудочный» ликер, настоянный на целебных травах,...

Из последних примеров мы видим, что способы перевода безэквалентной лексики могут комбинироваться и варьироваться, что одну и ту же безэквивалентную лексическую единицу можно перевести различными вариантами.

Возможны и иные, не упомянутые нами, менее регулярно употребляемые способы перевода безэквивалентиой лексики, например:

Ihre spieltechnische Unterlegenheit versuchte die Mannschaft, durch hohes Spieltempo auszugleichen.

Техническое превосходство соперников команда пыталась компенсировать высоким игровым темпом.

Используемый здесь прием именуется антонимическим переводом.