2.3. Теория переноса и ка

КА основан на предположении, что человек, изучающий Я2, склонен переносить на высказывания Я2 формальные свойства своего родного языка. Как сказано у Ладо, «люди склонны переносить формы и значения, а также дистрибуцию форм и значений своего родного языка и

своей культуры на иностранный язык и культуру» (Lado 1957, 2)⁴.

Осгуд (Osgood 1949) представил результаты двадцатилетних исследований феномена переноса в виде трех парадигм (см. рис. 2) :

Осгуд представил обучение в виде трех последовательных задач (заметим, что в каждой парадигме (А, В и С) задача 1 и задача 2 тождественны). Рассматривая воздействие на задачу 2 выполнения задачи 1 или «воздействие некоторой заданной предшествующей деятельности на изучение данной контрольной деятельности», мы говорим о проспективном действии, тогда как ретроспективное действие соотносится с воздействием заданной интерполированной деятельности на сохранение ранее освоенной деятельности». Фактически существуют только две, а не три задачи обучения: «задача 3» — это в действительности задача исполнения. Для КА, безусловно, важно проспективное действие, в котором «задача 1» — это изучение Я1, а «задача 2» — изучение Я2. Ретроспективное действие представляет интерес для КА в двух аспектах: во-первых, оно позволяет учитывать воздействие Я2 на употребление Я1 — Яко-бовиц образно называет это «ответным ударом» (Jakobovits 1969). Во-вторых, ретроспективное действие имеет отношение к забыванию или «забывчивости», как отмечено в (Baddeley 1972,41). Его необходимо учитывать при любой попытке объяснить, почему Я1 обычно не забывается после того, как изучен Я2⁵. Нас, однако, будет интересовать только проспективное действие.

В приведенных парадигмах стимулы и реакции снабжены индексами, чтобы обозначить их тождественность/нетождественность в последовательных задачах. Заметим, что каждой парадигме Осгуд приписывает значение переноса (+ или —): +П означает «позитивный перенос», или «содействие», а —П — «негативный перенос», или интерференцию. Само

собой разумеется, что в количественном отношении +П или —П, возникающий в каждой парадигме, будет зависеть от того, насколько сходны стимулы при идентичных реакциях или реакции при идентичных стимулах: «там, где стимулы функционально идентичны, а реакции различаются [парадигма В], возникает негативный перенос и ретроспективная интерференция, причем размеры того и другого уменьшаются по мере возрастания сходства между реакциями» (Osgood 1949, 135).

Рассмотрим значение каждой парадигмы для КА. В нашем распоряжении всегда имеется 2 типа интерпретации поведения: модель порождения языка и модель восприятия языка. Иными словами, мы можем рассматривать реакции как высказывания, отвечающие некоторому коммуникативному намерению, либо как значения (или интерпретации), приписываемые обучающимся высказываниям (стимулам), порождаемым на Я2 его собеседником. В первом случае стимул и реакция исходят от одного и того же лица, тогда как во втором случае вовлечены двое — говорящий и слушающий.

Реакции, которые порождаются обучающимся, представляют собой высказывания с определенными формальными характеристиками, под которыми я имею в виду такие специфические для языка формальные средства, как инверсия «субъект — предикат», опущение тождественных именных групп, рефлексивизация объектных местоимений и т.п. Парадигма А реализуется в том случае, когда Я1 и Я2 используют одно и то же формальное средство, которое, однако, служит в этих языках разным коммуникативным целям. Пусть, например, Я1 — английский язык, Я2 — валлийский, а формальное средство — порядок слов « вспомогательный глагол — субъект» (Aux — Subj) в простом предложении: в английском языке он маркирует вопрос, а в валлийском — утверждение, например:

английский      Is she speaking German?                                                      (Aux - Subj - V - Obj)

Юна говорит по-немецки?' валлийский     Мае hi'n siarad Almaeneg                                                     (Aux - Subj - V - Obj)

букв, в en. глаг. она в

говорить немецкий

Англичанину это формальное средство известно, так что его не надо выучивать, а можно прямо переносить в Я2. Стоящая перед ним задача — ассоциировать это средство с новым значением в валлийском языке.

Задача облегчается по мере того, как уменьшается функциональное или семантическое несоответствие между тождественными формальными средствами в Я1 и Я2, пока не будет достигнуто положение абсолютного тождества первого и второго языка как в отношении стимулов, так и в отношении реакций; Я1 (Б1 - Ю) : Я2(Б1 - Ю).

Если говорить о понимании изучающим Я2 высказываний (стимулов) , порождаемых носителем этого языка, то формальные средства мы рассматриваем как часть стимула, а сопоставляемые им «значения» — как часть реакции. Можно снова обратиться к нашему английско-валлийскому примеру. После получения в качестве стимула уэльской фразы Мае Ы'п з1агас1 А1таепе§ у обучающегося должна возникнуть реакция: «Это не вопрос, а утверждение». Если далее последует уместная в данном случае вторичная вербальная реакция, это будет уже не ответ, а согласие или несогласие.

При порождении с помощью этой парадигмы описывается переводная эквивалентность: при том, что значение в Я1 и Я2 одно и то же, формальные средства оказываются разными. Приведем пример использования в Я1 и Я2 разных формальных средств для передачи вопросов. В немецком языке для этого используется инверсия субъекта и глагола, а в польском — вопросительная частица сгу:

В процессе понимания реакциям приписываются значения, соответствующие стимулу Я2, который теперь является формальным средством, используемым Я2 в ожидании смысловой ассоциации, отличной от той, которая ассоциируется в Я1 обучающегося с «тем же самым» средством. Так, в других контекстах польское сгу означает то же самое, что английское 1Г 'если', так что у англичанина, изучающего польский язык, может возникнуть искушение «услышать» польские предложения с сгу, как если бы это были английские предложения с 1Г (условные предложения); это неправильное понимание возникает в результате интерференции интерпретации, характерной для Я1, и интерпретаций, характерных для Я2.

Иными словами, когда реакции в Я1 и Я2 тождественны, возникает ситуация Я1 (SI — R1) : Я2 (S2 — R2), которая, как мы видели, может выступать в качестве периферийного случая в составе парадигмы А. Эта ситуация, известная в психологии обучения как «обычное научение», или «практика». Это парадоксальное название, поскольку фактически НИКАКОГО обучения здесь не происходит. Собственно структура Я2 и значение, с которым она должна ассоциироваться, те же, что и в Я1, и, таким образом, уже известны; это случай того, «что он [обучающийся] уже знает, поскольку так же обстоит дело и в его родном языке» (Lado 1957, 7). Весьма эксцентричный вывод из этого утверждения состоит в том, что, поскольку все языки имеют нечто общее — «языковые универсалии», — каждый из нас знает по крайней мере фрагменты языков, которых мы никогда не слышали и на которых никогда не читали. Это, однако, reductio ad absurdum*, которое не нужно принимать всерьез. Не следует считать, что оно подразумевает необязательность изучения тех фрагментов Я2, которые описываются субпарадигмой «обычного научения». Преподавание и изучение, как уже говорилось выше (с, 215), — это не одно и то же, и обучающемуся понадобится по крайней мере получить подтверждение того, что структуры Я1 и Я2 тождественны; чтобы действительно научиться, он должен лично испытать позитивный перенос. В ближайшее время мы еще вернемся к парадигмам А и В.

Парадигма С

Я1 Я2

SI - Rl   S2 - R2

Эта парадигма не имеет особенного значения для КА из-за нетождественности и стимулов, и реакций в обоих языках: там, где нет постоянной величины, а есть лишь одни переменные, нет и основания для сравнения. Для чего бы мог понадобиться КА приказаний, передаваемых в Я1 с помощью инверсии, и вопросов, передаваемых в Я2 с помощью интонации? Я привожу здесь парадигму С как в целях полноты, так и потому, что она позволяет объяснить мнение Ли (Le е 1968) о том, что «непривычные» для европейца, или «экзотические»⁶, языки могут оказаться нетрудными для изучения. Ли отмечает, что при изучении китайского языка не испытывал интерференции со стороны своего родного языка. Он пытается объяснить это, предположив, что различия между Я1 и Я2 столь велики, что это исключает какие бы то ни было ложные ассоциации, а следовательно, и какую бы то ни было интерференцию. Я полагаю, Ли должен был действовать в рамках парадигмы С и порождать выска-

* Доведение до нелепости {лат.). - Прим. перев.

зывания на китайском языке, которые одновременно не были чужды английскому языку (R1 Ф R2) и не значили то, что они, по его мнению, значили (S1 Ф S2): он отметил нетождественность реакций, однако, лишь его собеседники-китайцы могли бы заметить результаты воздействия нетождественных стимулов.