§ 3. Понятие функционального стиля

Одним из ведущих направлений утверждения коммуникативного аспекта культуры речи является развитие принципов функциональной стилистики. Именно научный аппарат данного направления современной лингвистики связан с задачами исследования языка в контексте проблем речевого общения.

Научная значимость стилистики, состоящая в соединении риторических и грамматических представлений о языке, впервые была осознана в наиболее традиционном направлении стилистики – «стилистике ресурсов», изучающем всю парадигму языковых единиц на основе выполняемых ими стилистических функций, тех оснований использования лингвистических единиц в речи, которые позволяют утверждать наличие в системе языка особых стилистических микросистем и, следовательно, дают возможность оценивать систему языка в стилистическом аспекте как особую стилистическую систему со своими единицами функционального представлениями формы и содержания языковых знаков.

Согласно стилистической концепции В.В. Виноградова, стилистика изучает то же, что и лингвистика в целом, выделяя при этом особое направление описания языковой системы – прежде всего стилистическую окраску единиц языка, их экспрессивные оттенки, поэтому важнейшей составляющей современного определения стилистики являет понятие различных типов стилистических коннотаций (оттенков, значений) языковых знаков как особого предмета изучения лингвистической стилистики, выявляющей в сложившейся системе языковых знаков экспрессивно-оценочную логику функционирования языковых средств как стилистических маркеров системы языка, что в свою очередь создает базу для собственно функционального рассмотрения стилистически маркированных языковых средств в разных формах речевого общения как предмета функциональной стилистики. Таким образом, категории лингвистической стилистики играют особую «предтекстовую» роль в изучении проблем функциональной стилистики и стилистики текста, поскольку определяют лингвистическую объективность, системную значимость категорий функционального представления единиц стиля и текста в реальных парадигматических связях языковых знаков, стилистическое взаимодействие которых отражает особый «предтекстовый», «внеконтекстуальный» план функционирования уровней языковой системы в их исторически сложившейся стилистической системе значимостей и значений. Поэтому основным понятием репрезентации такого представления о стилистическом функционировании является категория стилистического значения – особый вид языкового значения, отражающий взаимосвязь объективного и субъективного, семантики и прагматики, парадигматики и синтагматики в структуре системных характеристик языковых знаков.

Современная теория языкового знака, восходящая к учению о правильности имен Платона и стоиков и теории «стихий слова» А.А. Потебни, определяет в своем учении о семантике, прагматике и синтактике языковых знаков невозможность сведения языка к одному из этих уровней и, стало быть, релевантность синтеза объективного и субъективного в системе языка, реальность которой в пространстве сознания организует процесс речевой деятельности языковой личности, когнитивные механизмы формирования ее знаний о языке, включающих представления о единстве семантико-прагматических, объективно-субъективных свойствах звуковой формы языковых знаков, т.е. знаний о системе языковых знаков (семантике), своем личностном отношении к системе языковых средств (прагматике) и логике «правильного», семантико-прагматического использования и комбинации экспонентов системы (синтактика). Особая научная значимость данных представлений заключается в той «антропологической» ценности языковых категорий, которая в полной мере утверждается в науке о языке по мере осознания антропегенной природы языка: языковой знак не есть только «продукт жизнедеятельности» человека, результат социального договора или явление, объективно данное человеку в ощущениях, напротив, его существование обусловлено и универсумом, и сознанием (коллективным и индивидуальным), поэтому язык – это «творимая реальность», особый образ действительной реальности, интерпретируемой и потому заново создаваемой благодаря действию рассудка, воли и эмоций языковой личности, а языковой знак всегда связан не только с представлениями о мире, но и с внутренним миром человека, с самим человеком как носителем языкового мышления. Такой антропоцентризм в оценке системы языка во многом стал возможным именно благодаря выделению прагматического уровня осознания языковых категорий, поскольку именно языковая прагматика выдвигает в своей интерпретации языкового знака определение языка как достояние языковой личности, индивида, устанавливает языковые сферы отражения личностных интенций, «присутствий» индивида в деятельностном механизме образования языковых структур. И немаловажную роль в становлении антропологических воззрений на язык сыграла отечественная теория стилистики, а именно – стилистики ресурсов, которая наряду с зарубежными семантическими концепциями языковой прагматики предложила свое изучение системной значимости «личностных смыслов» как особого уровня представления языковых значений – уровня так называемых «дополнительных значений».

Категории стилистической коннотации, стилистического значения в конечном счете используются для установления некоторой системы стилистически маркированных единиц языка, к определению которой другое направление стилистических исследований – функциональная стилистика – подходит с новых позиций. Функциональная стилистика исследует закономерности функционирования языка в зависимости от коммуникативных задач в той или иной сфере общения и прежде всего – специфику и речевую системность функциональных стилей и других функционально-стилевых разновидностей («подстилевых», жанровых, ситуативных и т.д.) языка / речи. В ее задачи входит изучение реализации потенциальных стилистических возможностей языка в зависимости от целей и задач общения, характера содержания, форм мышления и различных ситуативных особенностей общения в той или иной социальной сфере, иначе говоря – закономерностей функционирования языка в различных коммуникативных сферах. Именно внимание к коммуникативной обусловленности процесса функционирования позволяет определять функциональную стилистику как стилистику коммуникативную. Ее предмет – сам процесс функционирования языка, а не его структура: не столько сами по себе языковые средства, сколько принципы их отбора и сочетания, определяемые экстралингвистическими факторами, и образующаяся в результате этого речевая организация (речевая системность). Таким образом, функциональная стилистика представляет собой лингвистическое учение о соотношении текста с внетекстовыми (общеязыковыми) подсистемами, и, поскольку речевой акт предстает как результат выбора говорящим языковых форм из заранее данных языком возможностей в зависимости от его цели (функций), основным понятием стилистики становится понятие «коммуникативного», или «функционального» стиля (Ш. Балли).

Определение функционального стиля

Как известно, стиль – один из самых многозначных терминов современного языкознания. Описывая принципы отбора и систематизации языковых средств, понятие «стиль» варьирует в зависимости от того, какие принципы из числа экстралингвистических и лингвистических избираются в качестве базисных в предлагаемых дефинициях понятия.

Учение о стиле – завершающий раздел элокуции в античных риториках, определявших стиль как систему целесообразно отобранных и согласованных средств, которые используются для выражения определенных смыслов. Разработанная в античности концепция соотношения стиля (тона) и жанра речи («колесо» Вергилия, теория жанров Аристотеля и Горация), в соответствии с которой определенному жанру соответствует определенный тон, стиль), а определенному тону – определенный набор фигур, позволила языкознанию XVIII-XX вв. обозначить лингвистическое понимание стиля как способа, принципа, манеры языкового (речевого) мышления и взаимодействия. Так, Ю.С. Степанов [1990] насчитывает пять определений сущности стиля как манеры исполнения речевых актов: 1) стиль языка, или разновидность языка, традиционного закрепленная за одной из наиболее общих сфер общественной жизни (в соответствии с которыми разграничиваются три стиля: «нейтральный», «высокий», или «книжный», «низкий», или «разговорный», «фамильярно-разговорный», «разговорно-просторечный»); 2) общепринятая манера исполнения речевых актов (ораторская речь, судебная речь, бытовой диалог, дружеское письмо и т.д.); 3) индивидуальная манера исполнения речевых актов (идиостиль); 4) языковая парадигма эпохи, или стилевое состояние языка в определенный исторический период его развития; 5) функциональный стиль, или разновидность кодифицированного литературного языка, в которой кодифицированный литературный язык выступает в той или иной социально-значимой сфере исполнения речевых актов и особенности которой обусловлены коммуникативным своеобразием данной сферы. Последний вариант определения позволил расширить лингвистическое понимание стиля, поставив его в широкий контекст понятия коммуникации, что «высветило» связь стилистики с лингвистикой текста, психолингвистикой, социолингвистикой, семиотикой, обозначив социальную и коммуникативную направленность понятия, соотносящего категорию стиля с функционированием языка, функцией языковой коммуникации и стандартизированного использования языковых средств.

«…каждый человек может владеть несколькими индивидуальными «языками», отличающимися друг от друга как в сфере произносительной, так и в слуховой: повседневным языком, языком официальным, языком церковных проповедей, языком университетских кафедр и т.д. (в зависимости от общественного положения данного индивида)», - писал И.А. Бодуэн де Куртенэ [1963, т. II: 199] (выделено мной – ред.). При этом: «Все люди пользуются различными языками в различные моменты своей жизни; это зависит от различных душевных состояний, от различного времени дня и года, от различных возрастных эпох жизни человека, от воспоминаний о прежнем индивидуальном языке и от новых языковых приобретений» [там же: 200]. Именно в таком социологизированном направлении антропоцентрической лингвистики развивается понятие «стиль» в ХХ веке, представляя не только значимость структурных отношений языковых знаков в системе, но и правила иного порядка – функциональное соотношение лингвистических единиц в процессе социально значимой коммуникации, синтезирующее категории экстралингвистического и лингвистического, объективного и субъективного.

Как особая манера исполнения речевых актов, закрепленная за определенной социально значимой сферой, понятие функционального стиля имеет неоднозначный содержательный объем в современной стилистике. Обращает на себя внимание прежде всего трактовка данного понятия в русской и чешской лингвистической традиции, ведь именно с данными национальными школами лингвистики в первую очередь соотнесена история стилистики как функционального (коммуникативного) раздела науки о языке.

1. В концепции пражских ученых (В. Гавранек, В. Матезиус и др.) функциональный стиль определялся как манера исполнения речевых актов, обусловленная надиндивидуальным вкусом, условностью, или нормой, которая зависит: 1) от цели высказывания; 2) типа высказывания и 3) ситуации. В соответствии с данными стилеобразующими факторами функциональный стиль – это тип организации языковых выражений, зависящий от особенностей процесса коммуникации и, следовательно, связывающий коммуникативный аспект языка с конкретным речевым, текстовым воплощением, экстралингвистику и лингвистику речи. Считалось, что «…функциональный стиль определяется конкретной целью того или иного высказывания и представляет собой функцию высказывания, то есть «речи» (parole)» [Гавранек 1967: 366]. В соответствии с данным определением предлагалась следующая классификация функциональных стилей [там же]:

Функциональные стили литературного языка

А. В зависимости от конкретной цели высказывания:

1) практическое сообщение, 2) вызыв (призыв), убеждение, 3) общее изложение (популярное), 4) специальное изложение (объяснения, доказательства), 5) кодифицирующие формулы.

Б. В зависимости от способа выражения:

интимное – публичное, устное – письменное;

устное: 1) интимное: (монолог) – диалог, 2) публичное: речь – дискуссия; письменное: 1) интимное, 2) публичное: а) объявление, афиша, б) газетное выступление, в) книжное.

Системный (языковой) аспект, по мнению пражских ученых, отражает не понятие функционального стиля (как понятие функционального аспекта речи), а понятие «функциональный язык», которое определяется «…общими задачами нормативного комплекса языковых средств и является функцией языка (langue)» [там же]. Ср. [там же: 365]:

Функции литературного языка Функциональные языки

1. коммуникативная 1) разговорный

2. практически специальная 2) деловой

3. теоретически специальная 3) научный

4. эстетическая 4) поэтический.

«При языковом высказывании мы сталкиваемся, следовательно, с функциональными языками в различных типах функциональных стилей» [там же]. Таким образом, дихотомия структурной лингвистики язык/речь обосновывается функционально – четкостью противопоставления языковых/речевых функций, отражающихся в противоположении языковых (общих, эталонных) и речевых (конкретных, вариантных) сфер коммуникации, функциональных языков и функциональных стилей.

2. В отечественной лингвистической традиции (В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, Б.А. Ларин, А.М. Пешковский, Л.В. Щерба, Л.П. Якубинский и др.) функциональный стиль определяется как функциональная разновидность литературного языка, и в качестве основной проблемы выдвигается выбор оснований выделения и принципов классификации функциональных стилей. При этом «широкое» и «узкое» определение понятия (ср., например, поведение всех сфер литературного языка под термин «функциональный стиль» в концепции В.В. Виноградова и разграничение терминов «функциональные разновидности языка» и «функциональные стили» в концепции Д.Н. Шмелева) соотнесены в русской стилистике с центральной проблемой стилистического анализа языка в функциональном аспекте – обобщить реальные тексты как заданные системой дифференцированных лингвистических средств теми границами, которые определены в сложившейся стилистической системе языка. Так, согласно В.В. Виноградову, функциональные стили разграничиваются, с одной стороны, по общественным функциям языка (функцию общения выполняет обиходно-бытовой стиль; сообщения – обиходно-деловой, официально-документальный и научный; воздействия – публицистический и художественно-беллетристический), а с другой – по коммуникативным функциям (коммуникативно-бытовую функцию выполняют разговорный, книжный, обиходно-деловой и обиходно-бытовой; научно-коммуникативную – научно-деловой и научно-специальный; агитационно-коммуникативную – газетно- и журнально-публицистический). По мнению Д.Н. Шмелева [1977], основные функциональные типы литературного языка («функциональные разновидности языка») включают устно-разговорную речь, художественную речь и совокупность закрепленных в письменной форме функциональных стилей (научная, официально-деловая и публицистическая речь). Функциональными стилями называются сферы литературного языка, которые в принципах своей системной организации существенно отличаются от языка художественной литературы и разговорной речи (особая эстетическая функция языка художественной литературы и некодифицированный характер разговорной речи как «индивидуального», «личного» «языка»). Однако в любом случае вопросы функционирования соотнесены с принципом системности и необходимостью представления этой системности как эталона реального функционирования в языке, составления функциональной классификации системы стилистических средств языка, реализации любой коммуникативно значимой единицы, единицы, маркирующей определенные стилистические отношения. Хотя сами «дотекстовые» единицы коммуникативной мотивации языковых знаков недостаточно определенно фиксируются в данной парадигме стилистики, поскольку, подчиняясь решению задач представления единиц стилистической системы, сами факторы обусловленности языка как бы принимаются априори, что реализует структурно-функциональный подход, но не коммуникативный. Отсюда определение функционального стиля как феномена функционального аспекта языка, закрепляющее в русской филологической традиции представление об одновременной фиксации в термине «функциональный стиль» «языкового» и «речевого» релевантного содержания. Поэтому в русской стилистике реализуется «синтезирующая» модель функционального стиля, рассматриваемого одновременно и как стиль языка (некий языковой эталон, инвариант отдельной функциональной сферы социально значимой коммуникации), и как стиль речи (конкретная реализация, вариант динамической природы языка, его функционирования в процессе речевой деятельности) (ср. [Кожина 1993; Степанов 1990]).

3. Особое значение имеет синтез двух традиций функциональной стилистики в их соотношении с новейшими направлениями функционализма и прежде всего – с теорией дискурса.

В современной лингвистике классификация и описание текстообразующих средств – важнейшая задача как функциональной стилистики, так и лингвистики текста, лингвистики дискурса. Выполнение этой задачи требует синтеза теории функциональных стилей и теории текста, теории речевой деятельности, психолингвистики, языковой прагматики. Поскольку функциональный стиль реализуется в виде текстов однотипной экстралингвистической обусловленности и коммуникативного задания, его речевая системность проявляется, во-первых, в отборе и частотности единиц разных уровней, во-вторых, в наборе собственно текстовых признаков, в которых отражаются грани коммуникативно детерминированного авторского замысла. Так, обращение функциональной стилистики к теории дискурса закономерно, поскольку функциональный стиль обобщает определенные тексты, представляющие реальных участников и эпизоды процесса коммуникации, а собственно коммуникативные компоненты речевых актов связаны в первую очередь с понятием дискурса и дискурсивным процессом говорения и понимания языка, порождения речи и ее реальных экспонентов – текстов. Дискурс обычно определяется коммуникативное событие, имеющее форму текста. Кроме того, нужно отметить, что сам термин дискурс первоначально употреблялся именно в значении «функциональный стиль». Причина появления нового термина кроется в особенностях национальных школ изучения языка [Степанов 1995]. Если в русской традиции благодаря развитию функциональной стилистики сформировалось представление о функциональном стиле как особом типе текстов и соответствующей каждому тексту речевой системности, то в англосаксонской – не было ничего подобного, так как не было стилистики как сферы языкознания. Однако необходимость изучения текстообразующих «сил» языка не могла не осознаваться в связи с развенчанием догм антиментализма, что и отразило возникновение нового термина «дискурс», описывающего функционирование языкового знака как определенное коммуникативное событие, обобщающее речевое поведение языковой личности. Причем – современные подходы к дискурсу как бы повторяют логику формирования понятия функционального стиля: от языка к коммуникации и наоборот. Под дискурсом понимают синоним текста или акт высказывания, а также «первоначально особое использование языка для выражения особой ментальности» (П. Серио). Ср.: дискурс – это 1) «данность текста» или система (грамматика), стоящая за этой данностью; 2) произвольный фрагмент текста, состоящий более чем из одного предложения или независимой части предложения; 3) коммуникативное событие, воссоздающее ситуацию «полной семиотики» естественного языка в триаде «язык – мир – сознание» и др. В соответствии с принципами устройства дискурса выделяется опорный концепт – средоточие концентрации дискурса, создаваемого общим контекстом – описанием действующих лиц, объектов, обстоятельств, времен, поступков и определяемого общим для создателя и интерпретатора миром – «творимой» по ходу развертывания дискурса реальности (В.З. Демьянков, Т.А. ван Дейк, В. Кинч и др.). В.З. Демьянков в словаре англо-русских терминов по прикладной лингвистике и автоматической переработке текста дает следующее определение дискурсу: «Discourse – дискурс, произвольный фрагмент текста, состоящий более чем из одного предложения или независимой части предложения. Часто, но не всегда, концентрируется вокруг некоторого опроного концепта; создает общий контекст, описывающий действующие лица, объекты, обстоятельства, времена, поступки… Элементы дискурса: излагаемые события, их участники, перформативная информация, и “не-события”, т.е.: а) обстоятельства, сопровождающие события; б) фон, поясняющий события; в) оценка участниуов событий; г) информация, соотносящая дискурс с событиями».

Наиболее близкое к понятию функционального стиля определение дает Ю.С. Степанов [1995: 44]: «Дискурс – “язык в языке”, но представленный в виде особой социальной данности. Дискурс существует прежде всего и главным образом в текстах, но таких, за которыми встает особая грамматика, особый лексикон, особые правила словоупотребления и синтаксиса, особая семантика, – в конечном счете – особый мир. В мире всякого дискурса действуют свои правила синонимичных замен, свои правила истинности, свой этикет. Это – “возможный (альтернативный) мир”». В этом определение подчеркивается особая культурно-ментальная основа дискурса, что позволяет рассматривать его близость не только к лингвистическому определению стиля, но и психологическому, в соответствии с которым стиль – это отражение психологии личности, включающее поведенческий и познавательный аспекты психики и соответствующее особым стратегиям личностной реализации – системе когнитивного стиля человека.

Используя подходы и методы дискурсивной лингвистики, теория функциональных стилей выходит за пределы уровневого описания разновидностей речи и обретает коммуникативно-деятельностное основание. Категория текста понимается при этом как представитель типа текстов, отражающий процесс речепорождения и поэтапной реализации доречевого явления – авторского замысла. В ходе речевой реализации замысла все его аспекты получают внешнее выражение, типизированное в зависимости от характера коммуникативных и познавательных ситуаций и образующее в результате речевую систему средств вербальной коммуникации, подразделяемых на: 1) собственно лингвистические; 2) параязыковые (фонетические признаки речи и т.д.); 3) тематические (тематические блоки, специфичные для каждой коммуникативной сферы); 4) текстуальные (функциональная перспектива предложения, тема-рематическая структура); 5) тектонимические (риторические приемы организации речи: повтор, градация и т.д.); 6) схемы коммуникации (формы стиля, жанры); 7) репродуцируемые части дискурса (клише).

Речевая системность функционального стиля.

Вопрос о нормированных стилевых чертах и стилистических нормах

Ввиду особой актуальности для языкового сознания носителей языка принципов отбора и сочетания языковых средств в социально значимых сферах общения, особое место в функциональной стилистике отводится результатам функциональной реализации этих принципов, создающих системность стилей и позволяющих рассматривать функциональные стили как системные образования особого рода, существующие на экстралингвистической и собственно лингвистической основе. При этом речевое качество функциональных стилей (их нормированные стилевые черты и стилистические нормы), описываемое через понятие речевой системности, обусловлено тесной связью стиля с социально значимой, типизированной и традиционной сферой общения и характерными для нее принципами употребления языковых средств (стилеобразующими факторами), обусловливающими целостную стилистико-речевую организацию функциональных стилей (см. работы М.Н. Кожиной, О.А. Крыловой, Т.В. Матвеевой и др.).

Систематизация функциональных стилей опирается на известные формы общественного сознания, с которыми согласуется вид деятельности, сфера коммуникации. В каждой сфере общения имеется базовый комплекс стилеобразующих факторов, предопределяющих выделение функциональных стилей как особых речевых систем литературного языка: назначение соответствующей формы общественного сознания, характерная форма мысли, тип содержания, цели и задачи общения, совокупность жанров, преимущественные функционально-смысловые типы речи и т.д. Таким образом, речевое качество функциональных стилей определяется системой стилеобразующих факторов порождения стилей как речевых систем, включающих: 1) формы общественного сознания, социальных отношений; 2) виды человеческой деятельности; 3) коммуникативные компоненты исполнения речевых актов (типичные автор, адресат, тематика (содержание), целевая установка, условия речевого сообщения); 4) форма речи (устная / письменная); 5) вид речи (диалог / монолог); 6) тон речи (официальный / неофициальный, высокий / нейтральный / сниженный). Типичное («чистое») либо нетипичное («вариативное») сочетание данных стилеобразующих факторов характеризует каждый функциональный стиль, устанавливая ядро и периферию стиля, его полевую иерархию, соответствующую полевой иерархии стилеобразующих факторов. В результате каждый функциональный стиль подразделяется на подстили, они – на еще более частные разновидности вплоть до появления индивидуальных (жанровых, жанрово-ситуативных) свойств и сфер взаимодействия стилей. Однако в любом случае каждый из стилеобразующих факторов предполагает системность языковых средств, их функционирование в конкретной речевой сфере, детерминированное данными факторами.

Как характеристика взаимосвязи средств языка в конкретной его функциональной разновидности, речевая системность функциональных стилей представляет языковые знаки в соответствии с выполнением ими единого коммуникативного задания. Языковые единицы предстают как элементы функциональной системы, связанные единым функциональным значением, которое выражает специфику построения дискурса (стиля, жанра, текста). При этом функционирование того или иного языкового знака регулируется как мотивами порождения речевых произведений (стилеобразующими факторами), так и нормативно-стилистическими особенностями использования языка в конкретной функциональной сфере. Поэтому круг единиц оказывается специфичным для каждого функционального стиля и, используясь в соответствии с нормативными свойствами порождения речевых произведений отдельных функциональных стилей, характеризует каждый функциональный стиль через набор нормированных стилевых черт (круг единиц и их речевую системность), общеобязательных или индивидуальных для функциональных стилей.

В науке выделяется различный набор «обязательных» характеристик стиля, необходимых для построения эффективного общения. Так, А.А. Волков [1996] выделяет следующие необходимые речевые характеристики, или стилевые черты, определяющие речевое качество стиля: 1) правильность, или соответствие нормам литературного языка; 2) ясность, или смысловая определенность выражения мысли; 3) присущность, или соответствие способа и оценочных средств особенностям предмета речи; 4) уместность, или ситуационное соответствие способа выражения; 5) легкость, или понятность и воспроизводимость благодаря использованию простейших средств выражения мысли; 6) живость, или соответствие речи движению мысли, исключающее зацикленность на одном и том же. Наиболее полной является модель коммуникативных качеств речи, предложенная Б.Н. Головиным [1980], выделившим качества речи как реальные свойства ее содержательной и формальной стороны на основе соотношения речевых и «неречевых» структур, таких как язык, мышление, сознание, действительность и условия общения. По отношению к данным структурам разные функциональные сферы речи характеризуются правильностью, чистотой, богатством (язык), логичностью, точностью (мышление), выразительностью, образностью, действенностью (сознание), точностью (действительность), уместностью и доступностью (условия общения). Каждое из этих качеств, являясь общеобязательной стилевой чертой функциональных стилей, по-разному характеризуют стиль в целом или его отдельные реализации, оказываясь индивидуальной стилевой чертой. Так, научный стиль связан с научной деятельностью, отражает теоретическое мышление, основными признаками которого выступают: объективность, отвлечение от конкретного и случайного, системность, логическая доказательность и последовательность. Общая цель – сообщить адресату новое знание и доказать его истинность – реализуется в пределах трех подстилей: собственно-научного, целевая установка которого состоит в доказательном выяснении глубинной сущности и систематики явлений, учебно-научного, имеющего добавочную цель приобщения адресата к научному знанию), и научно-художественного (популярного), характеризующегося массовой адресованностью и дополнительной целью ознакомления адресата с достижениями и проблемами науки в яркой и доступной форме. Типичные стилеобразующие признаки (письменная форма, монологический вид, официальность и нейтральная тональность речи) отражают жанры собственно научного подстиля, составляющие ядро текстов научного стиля статья, монография, диссертация, реферат, рецензия. Остальные жанры (доклад, лекция, устная дискуссия) совмещают типичные и нетипичные (научный диалог, устные научные произведения) черты, а также признаки других стилей и поэтому относятся к периферии функционального стиля языка науки.

Стилевые черты функциональные стилей обусловливают употребление стилеобразующих элементов, отвечающих критериям стилистических норм. Стилистические нормы как правила отбора и сочетания языковых знаков, целесообразных в каждой функциональной сфере и создающих определенную стилистико-речевую организацию функциональный стилей, представляют системные речевые признаки, ядерные и периферийные в границах того или иного стиля и его конкретных реализаций (подстилевых и жанровых). Поэтому стилистические нормы являются экспонентным уровнем стиля, уровнем выражения в языковой форме релевантных стилевых черт, обусловленных в свою очередь системой стилеобразующих факторов. Так, речевой строй научного стиля приспособлен для выражения логико-понятийного содержания, оформляя обобщенность и отвлеченность научного поиска истины системой стилистических норм. В качестве эталонных речевых признаков научного стиля выделяются следующие [Матвеева 1990]:

1. Лексические нормы научного стиля:

1) активность общекнижного и терминологического пластов лексики; 2) сниженная употребительность слов конкретной и повышенная употребительность слов абстрактной семантики; 3) предпочтение прямого значения лексемы; 4) неупотребительность разговорно-просторечных лексических единиц; 5) логизированный характер выражения эмоционально-оценочного содержания;

2. Морфологические нормы научного стиля:

1) изложение «от третьего лица» при полной неупотребительности связочных глагольных форм второго и редкой употребительности форм первого; 2) активность «настоящего постоянного» времени глагола; 3) употребительность связочных глаголов в составе сказуемого; 4) преобладание имен (существительных, прилагательных) при пониженной доли глаголов; 5) повышенная значимость форм единственного числа имен существительных; 6) активность приименного родительного падежа имен существительных;

3. Синтаксические нормы научного стиля:

1) употребительность именных словосочетаний; 2) предпочтение именного составного сказуемого; 3) распространенность безличных предложений, предложений с модальными словами и инфинитивом; 4) употребительность сложных предложений с союзной связью; 5) использование вводных слов, оборотов с информационно-логическим значением, обособленных обстоятельств и определений; 6) преобладание нейтрального порядка слов.

Наибольшую функциональную нагрузку в процессе порождения научных произведений выполняет терминология – ядро лексических средств выражения научного знания, поэтому особое значение имеет нормативность терминов (правильность его образования и употребления). Основные стилевые черты научного мышления (точность, логичность, объективность и абстрактность) предопределяют критерии нормативности различных функциональных терминологических пластов (общенаучного, межнаучного и научно-специального), оцениваемых с точки зрения: 1) фиксированности содержания, или ограниченности содержания термина пределами терминосистемы в конкретный период развития той или иной области знания (при этом контекстная подвижность значения совершенно недопустима); 2) точности, или четкости термина, имеющего точные смысловые границы, устанавливаемые с помощью дефиниций (авторских, рабочих или условных); 3) однозначности (при этом многозначность термина всегда конкретизируется при упорядочении терминологии); 4) нежелательности синонимии (при этом допустима дублетность, частично совпадающие синонимы не допускаются); 5) систематичности, или отражения в термине его места в терминосистеме, т.е. его видовых признаков; 6) краткости; 5) прагматики (внедренности, современности, интернациональности).

Нарушение одного из критериев нормативности приводит к неоправданному использованию ресурсов терминосистем и даже речевым ошибкам, появление которых исключено априори высокой стилистикой научных произведений. Как правило, «ненормативность» терминологии отражает гипертрофированное использование основных стилистических норм или их нарушение: 1) неправильное образование или использование сложных терминов и терминосочетаний вне правильного контекста (ср.: «научно-объективная разработка», «интроспективное наблюдение автора за собой как читателем и исследователем стилистически непростого текста», «обращение к древнему состоянию высвечивает процесс языковой номинации в возникновении и развитии»); 2) использование большого количества иноязычных терминов; 3) использование стандартных концеляризмов (ср.: «предпринятое исследование представляет интерес для лексикологии в плане распространения на эту область системного подхода», «из-за отсутствия возможности рассматривать в рамках исследования все тонкости прагматических значений верификативных слов»); 4) чрезмерное предпочтение родительного падежа (ср.: «объектом исследования служат процессы гуманизации американского литературоведения, противостояние его формализации, деперсонализации и идеологизации»); 5) повышенное «внимание» эстетико-стилистической стороне, приводящее к неоправданному сочетанию стандарта и экспрессии (ср.: «двадцатое столетие, выплеснув в мир обилие литературных направлений, дало импульс творческому осмыслению явлений литературно-художественного творчества»; «человек как обладающее душой и сознанием телесное существо – та центральная точка, с которой открывается читателю чеховский мир»); 6) нарушение модальности, речевая избыточность и др. (ср.: «дело еще и в том, что, как кажется, творческий опыт Шолохова воспринимается некоторыми писателями не творчески»).

Таким образом, коммуникативно-языковая модель отдельного функционального стиля включает три уровня организации речевой системности: 1) стилеобразующие факторы; 2) нормативные стилевые черты; 3) стилистические нормы. Данные уровни раскрывают коммуникативно-прагматическую и системно-структурную иерархию функциональных стилей (их функционально-стилевую, подстилевую и жанрово-ситуативную специфику), обобщая:

1. Коммуникативно-прагматические признаки текста (стилеобразующие признаки (факторы) – социально-значимая сфера коммуникации, цель, содержание, адресованность текста, форма, вид речи, характер и тональность общения – и стилевые черты текста);

2. Речевые признаки текста (речевой строй текста – особенности речевой нормативности на лексическом, морфологическом, синтаксическом уровнях);

3. Центральные и периферийные (несвойственные данному стилю) речевые признаки и причины их актуализации в анализируемом тексте (ср. [Матвеева 1990]). (Основные дифференциальные признаки коммуникативно-лингвистического своеобразия функциональных стилей русского языка см. ниже в таблице 3 [Плещенко и др. 1999].)

Каждый из этих компонентов формирования речевого качества стиля влияет на установление эталонных (ядерных, центральных) характеристик стиля, а также стилистических свойств, привносимых из одного стиля в другой в результате взаимодействия различных функциональных сфер языка в периферийных «фрагментах» стилей. Центр каждого стиля составляют тексты, наиболее полно представляющие специфику данного функционального стиля (его стилеобразующие факторы, стилевые черты и стилистические нормы); к периферии относятся тексты, трансформирующие его стилистическое содержание и форму, в том числе «полистилистические», т.е. отражающие процесс заимствования из других стилей, не имеющего устойчивого нормативно-стилистического статуса. Поэтому функционально-стилистическое расслоение языка образует полевую структуру на основе обобщения полевых (ядерных и периферийных) структур каждого стиля, подстилевая и жанрово-ситуативная неоднородность которых отражает разные этапы конкретизации социально и коммуникативно значимого использования стилистических ресурсов языковой системы.

Таблица 3