1. Вопрос об уникальных морфемах в современной лингвистике

Уникальные элементы в составе слова обычно определяются как встречающиеся лишь в одном слове: стекл-ярус, смород-ин-а и др. Но это не совсем точно, поскольку уникальные части могут повторяться и в производных словах: стеклярусный, смородиновый и т.д. Поэтому следует согласиться с теми исследователями, которые видят уникальность подобных частей не в том, что они встречаются только в одном слове, а в том, что они повторяются в сочетании только с одной и той же морфемой — корневой или аф­фиксальной.

По отношению к уникальным частям слова обычно использу­ется термин «нерегулярные». Тем самым они противопоставляют­ся регулярным морфемам, «которые постоянно воспроизводятся (употребляются) в составе членимых слов образуя сопоставитель­ные морфематические ряды» [Яковлев 1990: 24].

К нерегулярным относят и такие морфемы, преимущественно служебные, которые встречаются в составе слов не только однократно, но и спорадически, от случая к случаю. Для дифференциации спорадически повторяющихся и единичных частей по отношению к последним целесообразно ис­пользовать термин «уникальные».

<…> Уникальные части появляются в словах различными путями.

В исконных словах уинкальные части восходят к неуникальным аффиксальным (выкрут-ас-ы, дуб-рав-a, свекр- овь) или корневым (колч-е-ногий, стекл-ярус, ши- ворот) морфемам; образуются в результате архаизации или опрощения слов с соответ­ствующими регулярными морфемами, а также в результате истори­ческих процессов переразложения н декорреляции, путем морфеми­зации части корня или незначимого звукового отрезка.

<…> Редкие морфемы в заимствованных сло­вах представляют собой либо части основ дающего языка (план-шет, пали-сад), либо аффиксы языка-донора (мез-альянс, клей-стер).

Уникальные части, наличие которых в словах современного русского языка является бесспорным фактом, по-разному квали­фицируются в современной науке с точки зрения их морфемного статуса. Вопрос об уникальных морфемах решается в лингвистике в зависимости от принципов выделения морфем и определения их существенных признаков.

<…> Сторонники сопоставительного подхода к выделению морфем по-разному решают вопрос о морфемном статусе остаточных час­тей слов. Одни ученые отрицают морфемный характер подобных частей, квазиморфем (унирадиксоидов и уннфиксов) из-за отсут­ствия у них признака повторяемости (М.В. Панов, М.Д. Степано­ва и др.). Другие признают либо единнчные аффиксы в силу от­сутствия у единичных корней самостоятельного значения (И.Г. Милославскнй), либо единичные корни (обычно это свободные корни в мономорфемных словах типа авеню, боа, цеце, ведь, вдруг и под.), поскольку существенным признаком аффиксов считают обязательную повторяемость в аналогично построенных и обладаю­щих общим элементом значения словах (Е.А. Земская, Е.С. Кубрякова, А.Н. Тихонов). Исследователи, определяющие семантику морфем парадигматическим способом, основанном на отождествле­нии, делают вывод об отсутствии значения и соответственно мор­фемного статуса у единичных частей слова.

<…> Уникальным суффиксам всегда можно приписать какое-либо категориальное значение, выражаемое в языке суффиксально (ср. Стекл-ярус и ват- ник, мед-як). Значение уникальных суффиксов, как и семантика суффиксов регулярных, сводится к выражению от­ношения производного слова к его производящему (в стекл- ярус суффикс указывает на отношение к стеклу как к материалу); при этом на значение отношения может наслаиваться лексический (но­минативный) компонент значения (стеклярус — 'украшение'). <…>

Уникальным префиксам в силу меньшей степени обобщеннос­ти их семантики и большей независимости от частеречной харак­теристики производного слова труднее приписать категориальное значение, префиксы более «лексичны» по своей семантике. Тем не менее в ряде случаев уникальным префиксальным частям можно найти семаантические аналоги среди неуникальных префиксов (ср.: ба- хвалиться и за-хвалить, пере-спеть), что свидетельствует в пользу морфемного, аффиксального статуса таких частей.

Связанный уникальный корень в составе непроизводного сло­ва может выделяться только путем сопоставления этого слова и слов с тождественной аффиксальной частью (ср.: бужен- ин- а и баран-ин- а, кон- ин- а; смород- ин- а и рябин- а, кал- ин- а). Члени­мость слов со связанными уникальными корнями в непроизводных словах осознается в меньшей степени, чем членимость слов с уни­кальными аффиксами, так как выделение аффиксов в словах с ос­таточными корнями связано с известной долей субъективизма при определении аффиксальной семантики.

Если уникальный аффикс выделяется в результате установле­ния соотношения производного слова, содержащего данный аф­фикс, с его производящим, а семантика уникального аффикса оп­ределяется с учетом его семантических аналогов среди неуникаль­ных аффиксов, то связанный уникальный корень может быть выделен подобным образом только тогда, когда он находится в со­ставе сложного слова (кур-нос-ый, колч –е- ног ий и др.). Значе­ние подобных связанных уникальных корней, по-видимому, в ряде случаев также может устанавливаться с опорой на их семан­тические аналоги среди неуникальных корней.

2. Уникальные морфемы и принципы их выделения

2.1. Уникальные аффиксы и принципы выделения морфем. В научной практике достаточно обоснованным и широко признан­ным является такой подход к морфемному анализу, при котором выделение аффиксальных морфем в слове ставится в зависимость от установления словообразовательных отношений данного слова с другими словами: «Вопрос о том, есть ли в данном слове то от­ношение, которое характеризует производную основу в отличие от непроизводной и, следовательно, выделяются в этой основе какие-нибудь аффиксы или нет должен и может решаться исключитель­но установлением отношений между значениями слов в наличной языковой традиции...» [Винокур 1959: 423]. Для определения морфемной структуры слова при таком подходе к выделению аффиксов необходимо «ус­тановление семантико-словообразовательной соотносительности производной и производящей (или мотивированной и мотивирую­щей) основ» [Шанский 1993: 39], поскольку «никакой аффикс сам по себе не имеет значения в том смысле, в каком мы говорим о значении основ. Он обладает значением только в той мере, в какой он изменяет значе­ние первичной основы в значение производной основы, вносит в значение первой ту или иную модификацию» [Винокур 1959: 421]. Данное положение важно как для определения производящего (мотивирующего) сло­ва, так и для установления границы между производящей (моти­вирующей) основой и образующим аффиксом. При этом «значе­ние слова с производной основой всегда определимо посредством ссылки на значение соответствующей первичной основы» [Там же].

Таким образом, главным условием морфемной члени мости сло­ва является его синхронная словообразовательная производность, словообразовательная мотивированность.

Под словообразовательной мотивированностью (мотивацией) обычно понимается формально-семантическая обусловленность од­ного слова другим <…>. Словообразовательная мотивация в отличие от мотивации лексической с индивидуальностью отношений между ее членами имеет типовой характер: отношения словообразовательной мотивации реализуются в ряде словообразовательных пар, характеризующихся общностью части речи мотивированных, мотивирующих, тождеством форманта и словообразовательного значения (ср. мечтать — мечтатель, пи­сать — писатель, учить — учитель).

<…> Поскольку выделение уникальных аффиксов возможно только в мотивированных словах, то наличие в том или ином слове уни­кального аффикса зависит от того, признавать ли данное слово се­мантически мотивированным. При установлении отношений слово­образовательной мотивации исследователи призывают опираться исключительно на живые семантические связи. Однако степень осознанности семантических связей тех или иных слов у разных исследователей оказывается различной.

<…> Так, в «Словообразовательном словаре русского языка» А.Н. Ти­хонова этимологически родственные слова дуб и дубрава семантичес­ки не связаны и являются вершинами разных словообразовательных гнезд. В настоящее время семантическая связь между этими словами действительно ослаблена, но вряд ли ее можно считать полностью утраченной; ср. значения слова дубрава в толковых словарях: 'ли­ственный лес, обычно с преобладанием дуба' // поэт. 'лес вообще' [Словарь русского языка. М., 1985-1988]. Если слово дубрава со­храняет синхронную словообразовательную мотивированность сло­вом дуб, то в нем выделяется уникальный суффикс -рав(а).

Кроме слова дубрава указанным критериям отвечают также слова бахвалиться (ср. хвалиться), шиворот (ср. ворот), чумазый (ср. мазать), чистоган (ср. чистый) и некоторые другие не­производные в словообразовательном словаре А.Н. Тихонова сло­ва, в которых можно тем самым выделить уникальные аффиксаль­ные части 6а- , чу-, ши- , -оган.

С другой стороны, имеющие формальное сходство существи­тельные хвост и прохвост (разг. бран., 'негодяй, подлец') спра­ведливо находятся в разных словообразовательных гнездах, по­скольку они не только семантически не связаны в настоящее вре­мя, но и имеют различное происхождение: существительное прохвост считается переоформлением немецкого Profoss 'пристав, надзиратель за соблюдением устава на военном корабле'.

Установлению мотивационных связей у слов с уникальными ча­стями может способствовать и критерий нерегулярности <…>.

Указанные критерии, учитывающие семантические связи слов в современном русском языке, важны при решении вопроса о вы­делении уникальных морфем в некоторых словах, которые в «Словообразовательном словаре русского языка» А.Н. Тихонова представлены как вершины соответствующих словообразователь­ных гнезд или как одиночные слова: бахвалиться (хвалиться), бедокурить (беда), дубрава (дуб), клавесин (клавиша), комбине­зон (комбинировать), лампион (лампа), мезальянс (альянс), му­сор (сор), низменный (низ), палисад (сад), пентюх (пень), раду­га (дуга), рольганг (ролик), триада (три), рукопашный (рука), чистоган (чистый), финтифлюшка (финтить), чумазый (мазать), шиворот (ворот), эрцгерцог (герцог).

В зависимости от выбора мотивирующего слова меняются гра­ницы и статус вычленяемого аффиксального отрезка.

При выборе непосредственного мотивирующего слова необхо­димо учитывать такие факторы, как степень его формальной и (или) семантической сложности, близости мотивированному сло­ву, синхронно-днахронную характеристику слова, принадлеж­ность его к активному или пассивному словарному запасу, его ча­стотность, сферу употребления, стилистическую окраску.

В зависимости от выбора мотивирующего слова меняется ха­рактер выделяемого аффиксального отрезка. При этом большое влияние на выбор мотивирующего может оказать словарная дефи­ниция мотивированного слова. Так, вопрос о наличии уникально­го суффикса в разговорном глаголе всклокочить решается в зави­симости от того, каким словом мотивируется данным глагол. При мотивации формально более близким мотивированному существи­тельным клочок, отраженной в «Словообразовательном словаре русского языка» А.Н. Тихонова, в глаголе отсутствует уникаль­ный суффикс в составе форманта вс- ... -и(ть). При мотивации же существительным клок, отраженной в толковом словаре ('под­нять клоками (волосы, шерсть и т.п.), взлохматить, взъерошить' [Словарь русского языка. М., 1985—1988]) в глаголе выделяется уникальный суффикс очи(ть) в составе форманта.

<…> В зависимости от того, какое слово признавать мотивирующим для прилагательного годовалый ('в возрасте одного года', 'проле­жавший год') — исторически производящий, в настоящее время областной и просторечный глагол годовать ('проживать', 'прово­дить год где-л.') или существительное год, — в нем выделяется неуникальный суффикс -л(ый) или уникальный -овал(ый).

В существительном злыдень ('злой человек, зловредное суще­ство') суффикс -ыдень можно признать уникальным, если не учи­тывать областное злыдни ('о злой, жестокой судьбе, участи, нуж­де, бедности', 'козни') ) с омо­нимичным суффиксом.

<…> Таким образом, вопрос о наличии в слове уникального аффик­са решается прежде всего в зависимости от принципов выделения морфем в данном мотивированном слове и в соотносительных с ним словах. Если выделение морфем в слове ставить в зависи­мость от словообразовательных мотивационных отношений данно­го слова с другими словами, то границы аффикса должны опреде­ляться границами мотивирующей основы — основы мотивирующе­го слова. К числу факторов, влияющих на выбор мотивирующего слова, относятся такие, как степень его формальной и семантичес­кой близости мотивированному, принадлежность к активному или пассивному словарному составу языка, сфера употребления и сти­листическая окраска. Квалификация выделяемого аффикса как уникального или неуникального зависит также от членимости соотносительных слов, где возможен аффикс, аналогичный данному и от их места в лексической системе языка. <…>

2.3. Уникальные корни и проблема их выделения. Вопрос об уникальных корнях в современном русском языке связан с про­блемой выделения морфем в целом. Если вслед за Г.О. Виноку­ром, Н.М. Шанским и другими учеными выделение морфем в сло­ве ставить в зависимость от словообразовательных связей данного слова с другими словами, в частности с его непосредственно про­изводящим, мотивирующим, то уникальные корни в таком случае должны отсутствовать в составе простых производных слов и могут существовать в свободном виде в составе одиночных слов, не входящих в словообразовательные гнезда (авеню, боа, цеце вдруг), либо в связанном виде при наличии другого, неуникального корня в составе сложных слов.

Свободные уникальные корни могут выступать в составе моно­морфемных однозначных слов, не входящих в словообразователь­ные гнезда (авеню, боа, цеце, ведь и др.). Список таких слов дан в «Словообразовательном словаре русского языка» А.Н. Тихоно­ва. Однако существование мономорфемных слов, состоящих из одной корневой морфемы, не является в науке общепризнанным. Мономорфемные слова с возможными единичными корнями не считаются корневыми, поскольку не являются членами словообра­зовательных гнезд и не характеризуются соотносительностью с другими лексическими единицами русского языка; это единицы только словесного уровня, понятие корня для характеристики это­го разряда лексики неприменимо.

Если уникальный аффикс выделяется в результате установле­ния соотношения производного, мотивированного слова, содержа­щего данный аффикс, с его производящим, мотивирующим, свя­занный уникальный корень может быть выделен подобным об­разом тогда, когда он находится в составе сложною слова. Связанные уникальные корни обычно представлены в составе эти­мологически сложных слов: кур- нос- ый (ср. нос), колч- е-ног-ий (ср. нога) и др. <…>

Семантика единичных корней лишена конкретности, веще­ственности, обычно присущей свободным, повторяющимся корне­вым морфемам: «...смысловое содержание уникальных корней в силу их абсолютной связанности может быть определено со значи­тельной долей приблизительности и обобщенности». Отсутствие у подобных единичных частей семантических аналогов среди аф­фиксов современного русского языка, а также возможное наличие синонимов среди неуникальных корневых морфем (ср., например, единичные и регулярные корни в словах курносый и коротконосый, колченогий и хромоногий) позволяет квалифицировать данные единичные части как уникальные корни. <…>

Литература

Винокур Г.О. Заметки по русскому словообразованию // Избранные работы по русскому языку. – М., 1959.

Словарь русского языка / Под ред. А.П. Евгеньевой. – М.: Русский язык, 1985 – 1988. Т. 1 – 4.

Тихонов А. Н. Словообразовательный словарь русского языка: В 2 т. М., 1985 ; 2-е изд., стер. М., 1990.

Шанский Н.М. Эвристические задачи по морфемике и словообразова­нию // Русский язык в школе. 1993, №6.

Яковлев В.Н. Морфемика и словообразование современного русского языка. – Барнаул, 1990. С. 24

Печатается по: Рацибурская Л.В.

Словарь уникальных морфем

современного русского языка. — М.: Флинта: Наука, 2009.

В.В. Лопатин, И.С. Улуханов