28. Раскройте понятия децентрализации, детерриторизации

Детецентрализация и детерриторизация – термины постструктурализма.

На смену представлению о четко структурированных динамических формах: линейной, эволюционной, цикличной — приходит совершенно иное. Оно выражено термином «ризома». Эта метафора впервые была использована Ж. Делёзом и Ф. Гуаттари и заимствована из ботаники. Здесь «ризома» обозначает определенный способ роста корня растения, который не является ни одиночным, ни пучкообразный ответвлением от единого стебля, но представляет собой раздробленное множество разнородных образований, обеспечивающих жизнь растения. Ризома в постструктурализме — это беспорядочное возникновение множественности, движение, не имеющее превалирующего направления, но распространяющееся без регулярности, дающей возможность предсказать следующее движение.

В рамках структурализма при осмыслении процессов, происходящих в обществе и культуре, большое значение придается оппозиции «центр — периферия». По сути дела она выполняет роль организующего принципа, сохраняющего целостность системы, и ограничивающего принципа, регулирующего ее подвижность. Идея «центра системы» редуцирует ее становление к какой-то ограниченной форме. Идея «ризомы» указывает на то, что сам этот центр «неструктурирован» и в некотором смысле существует и внутри, и вне системы.

Такая ситуация может иметь смысл, когда система считается существующей, только если ее центр определяется через различия с другими элементами ее и контекста. Соответственно перестает быть абсолютным представлением о центре как таковом.

Вследствие этого теряется смысл столь значимой для структурализма оппозиции «ортодоксия — ересь». Это происходит благодаря деконструкции канона, ситуации, при которой значение полюсов оппозиции становится расплывчатым и неопределенным. Этому состоянию неопределенности, дезориентации, хаоса сторонники постмодернизма не стремятся противопоставить новые организационные принципы. Возникают идеи коллажа и полистилистики, в соответствии с которыми все исторические стили, парадигмы познания, элементы художественной культуры являются равноправными. Соответственно утрачивает классическое значение само понятие «стиль» применительно к современному состоянию культуры.

На смену структурным и функциональным моделям, системному представлению о социокультурной жизни и ее динамике пришли плюрализм исходных принципов организации опыта («программный эклектизм»), отсутствие универсальной системы соотнесения истинности или ложности высказываний, множественность возможных эквивалентных интерпретаций одного и того же события. Эти черты обнаруживаются в искусстве, социальных науках, массовой культуре. В плюральном, бесформенном, «ризомном» пространстве культуры постмодерна выявление структуры и границ общества как целого теряет смысл.

Социокультурная жизнь предстает здесь как социально и пространственно сегментированное и фрагментарное динамическое поле, а не как набор организованных социальных систем. В этом поле выделяются микро- и макродинамический уровни в соответствии с двумя типами фрагментированноcти — «молярным» и «молекулярным». Так, «масса», «популяция» — это молекулярное понятие, указывающее на свойства социокультурных образований со слабыми внутренними функциональными связями. Тогда как «класс», «общность», «сообщество» представляют собой понятие молярного уровня, указывающее на внутреннюю организованность объекта. Вторые типы образований формируются из первых путем последовательной кристаллизации. У этих двух модальностей соответственно различны контуры существования в социокультурном пространстве, внутренние свойства и динамические характеристики.

Концепция «общности», «сообщества» занимает в социокультурных построениях постмодерна такое же значимое место, как категория «общество», «социальная система» в структурно-функциональных теориях. Сосуществование, соприсутствие сообществ в порождаемом таким соприсутствием пространстве — эта идея отрицает обязательное наличие синхронизированности их активности и соподчинения в рамках общественного разделения функций.

Децентрирование снимает идею доминирования государства и авторитета в обществе и обусловливает представление о неиерархизированном существовании различных сообществ. При падении авторитета власти индивид освобождается из под влияния любых групп принадлежности, но одновременно, лишаясь их поддержки, маргинлизуется.

Детерриториализация, маргинализация пространства. Примером метафорического осмысления этой темы могут служить идеи, разработанные Делёзом и Гуаттари. Предметом их интереса является пространственная организация человеком своего мира, основывающаяся на двух исходных допущениях. Во-первых, на представлении о том, что явление территориальности исторически вторично по отношению к первично неразграниченному, «детерриториализованному» пространству. Во-вторых, на представлении о желании и его символизации (Лакан) как побудительном начале, раскалывающем, децентрализующем целостного индивида. С этой точки зрения знак рассматриваетя как позиция, ограничивающая желания, поскольку он связан с выделением определенной территории из безграничного пространства. Таким образом, знак вытесняет желание с этой территории.

Понятие территориальности было заимствовано из этологии. Оно обозначает совокупность процессов и разного рода механизмов, посредством которых живые существа провозглашают, маркируют и защищаюбт территорию своего общения, для того, чтобы не допустить сюда посторонних. Считается, что на первой, дотерриториальной стадии индивида можно считать представителем общественных желаний, намерений, движений и потому его поведение не ограничено индивидуальной идентичностью. Территориальная стадия характеризуется началом кодификации социальной жизни, ограничением свободного сканирования пространства, установлением территориальных границ и структур. Популяция подразделяется на индивидов, подчинившихся организованному пространству, и субъектов желания, которым в нем не остается места. Они оттесняются в маргинальные по отношению к струтурированным области. Маргинальное положение носителя желания характеризуется тем, что он добровольно уступает свое место другим, подчиняющимся процессу территориализации. Эту метафорическую модель Делез и Гуаттари применяют для рассмотрения современной социокультурной ситуации, полагая, что для нее характерна детерриториализация. Подобное состояние обусловлено множественностью и динамизмом событий современной жизни, уровень которых таков, что не может контролироваться существующими ныне культурными кодами. Результатом становится фрагментация социокультурного пространства, что находит выражение в культуре постмодернизма, а в ней сосуществуют самые разные типы опыта, переживаний, представлений, элементы прошлого и настоящего.

Для социокультурной жизни в этот период характерно то, что значительная часть людей вынужденно оказывается не в состоянии определить свое место в разрушающемся пространстве ранее существовавшего культурного порядка. В подобных условиях детерриториализации происходит маргинализация целых социокультурных групп, теряющих свое место по отношению к существующей иерархии социальных институтов. Соответственно складывается и определенная идеология, оправдывающая ценностный релятивизм, фрагментированность мира и личности, «маргинальность», децентрированность существования людей в обществе и культуре, подвижность, незакрепленность переживаний и представлений.

Форма маргинального пространства. Другая метафора — номады (ведущие кочевой образ жизни) — обозначает социальные единицы, которые населяют некое пространство и определяют его свойства. Номады обладают территорией. Они всегда следуют привычными путями из одной точки территории в другую; именно пути и подчинены все эти точки. И хотя путь находится между двумя точками, соединяет их, он в то же время имеет самодовлеющую значимость, обладая внутренней последовательностью, собственным направлением, автономией. Номадическое пространство не является неограниченным: оно всегда находится между неосвоенным и структурированным пространствами. Эти два фланга контролируют его, ограничивая его рост и экспансивные тенденции. Таким образом, речь идет о людях, для которых подвижность, процесс оказывался доминирующим модусом существования.

Такой модус и соответствующее ему социокультурное пространство отличаются как от организованной («оседлой») социокультурной жизни, так и от миграционных процес