1. Материально обусловленное и грамматическое оформление

Современный фонетист не должен ограничиваться описанием гласных и согласных; он исследует и определяет слоговое членение звукового потока, речевые такты и более сложные образования, формально независимые от грамматического анализа. Примечательным и в то же время вполне естественным является то обстоятельство, что все эти образования подчиняются своим собственным конструктивным тенденциям. Действительно, членение на слоги, речевые такты и т.п. может осуществляться и вопреки грамматическому членению высказывания. При этом материально обусловленные конструктивные тенденции являются достаточно пластичными, чтобы в известных пределах изменяться в соответствии с теми или иными требованиями. Если у нас имеется некоторый шаблон для организации звукового потока (например, в виде стихотворной строки), то это еще не означает, что хороший чтец будет придерживаться единообразного тактового членения каждой строки; следует, скорее, ожидать обратного. Возникают эстетически значимые напряжения, и взаимодействие различных конструктивных требований создает возможности индивидуального выбора, которые проявляются не только в «связанной», то есть стихотворной, речи, но и в так называемой свободной, то есть прозаической. Это взаимодействие проявляется как в звуковом потоке речи, так и — сходным образом — во всех других аналогичных «конструкциях». Архитекторы, художники и музыканты могли бы рассказать об этом не менее красноречиво, чем мы; каждый из них мог бы показать, как в его профессиональной области разрешается напряжение между материально обусловленными и всеми прочими конструктивными тенденциями и как они могут быть использованы искусным мастером.

На мой взгляд, вопрос о фонетических «единицах» и обо всем, что с ними связано, на сегодняшний день никто не исследовал проницательнее и глубже Зиверса, который в свою очередь использовал и развил ряд достижений Суита. Зиверс обладал тонким слухом экспериментатора и даром к обобщениям, свойственным хорошим теоретикам. Результаты, полученные им, следует дополнить лишь в одном отношении, чтобы они без дальнейших изменений могли служить основой для построений теории языка. Зиверс предпочитает при определении звуков (как гласных, так и согласных) пользоваться артикуляторным анализом, тогда как его теория слога является чисто акустической. Не будем, однако, сосредоточиваться на критике этих недостатков (хотя, возможно, они не вполне случайны). Основная заслуга Зиверса заключается, По-моему, в том, что он — гораздо более последовательно, чем его предшественники, — расширил область фонетических исследований, и в частности включил в нее уже названные материально обусловленные конструктивные тенденции.

Таким образом, вслед за Зиверсом мы признаем наличие слогового, тактового и иных типов членения в звуковом потоке речи. Это членение осуществляется на независимой основе и лишь в самых общих чертах (но отнюдь не в деталях) совпадает с грамматическим членением данного звукового потока. Так, достаточно регулярным является, например, случай, когда граница между словами проходит внутри слога или когда граница между речевыми тактами делит на две части слово. С теоретической точки зрения важно отметить здесь сосуществование двух конструктивных потребностей, охватывающих все единицы языка (по крайней мере от слога до распространенного предложения). Этот факт свидетельствует о том, что «разделение труда» между фонетикой и грамматикой не следует понимать слишком упрощенно. Было бы слишком поспешно отнести научное определение соответствующих элементарных единиц целиком и полностью по ведомству фонетики, а теорию более крупных образований — без остатка по ведомству грамматики. Характерное сравнение: когда в психофизической системе говорящего формируется языковое произведение, то в отличие от, например, построения дома из кирпичей этот процесс не складывается из двух последовательных этапов (сначала формовка кирпичей, а затем возведение стен из них). Нет; какими бы грубыми или тонкими ни были наши гипотезы, но в фонетике после Суита существование всякой «теории кирпичей» принципиально невозможно. Насколько широко такие воззрения были — в явном или скрытом виде — распространены раньше, судить историкам¹.

2. Акустическая теория слога

И у психологов, и у лингвистов-теоретиков достаточно причин, чтобы проявлять интерес к исследованию феномена слога. Действительно, многие психологические критерии могут подвергнуться здесь проверке, а учет феномена слога при построении всеохватывающей теории языковых сочетаний абсолютно необходим. Если выписать из руководств по фонетике признаки, используемые для определения слога, то отличительной чертой концепции Зиверса и других акустиков окажется, несомненно, теория волн. Если бы была поставлена задача разделить на части фигуру типа синусоидальной кривой наиболее естественным образом, то несколько наиболее очевидных решений были бы, вероятно, такими, как изображено на схеме:

Можно, с одной стороны, подсчитывать «вершины» кривой, проводя границы между составными частями по ее впадинам; с другой стороны, можно по образцу аналитической геометрии принять за указанные границы точки изгиба на средней оси кривой. Оба решения позволяют выделить волновой полупериод и приводят в принципе к одинаковым количественным результатам. Оба решения имеют также аналогии в выборе критериев, применяемых в рамках различных теорий слога. Те, кто вслед за Суитом определяет слог как «волну сонорности», идет по пути подсчета вершин и проведения границ по впадинам; это основная идея всех акустиков, которая хотя бы частично должна присутствовать в любой теории слога. Разумеется, соответствующие пики сонорности не всегда сопровождаются абсолютным понижением кривой до полного отсутствия звука; «волна» опускается то выше, то ниже — в полном соответствии с реальным чередованием долин и возвышенностей в горной цепи. Если же, следуя за Зиверсом и Есперсеном, устанавливать среднюю (относительную) «полноту звучания» каждого звука на восьмиступенчатой (по Есперсену) шкале, то тогда, например, двум немецким словам — Tante и Attentat — будут соответствовать две следующие схемы изменения степени звучности, обладающие, как и следовало ожидать, в первом случае двумя, а во втором случае тремя пиками:

На таком анализе основано простое определение Д. Джоунза: «Если два звука из одной группы (по степени сонорности) разделены одним или несколькими звуками меньшей сонорности, чем у каждого из первых двух звуков, то считается, что эти звуки относятся к разным слогам» (Jоnеs D. An Outline of English Phonetics, § 99)¹.

Кто однажды ощутил очарование этой ясной концепции, едва ли сумеет избавиться от него, да и вряд ли необходимо к этому стремиться. Ведь членение звукового потока на волны или импульсы есть структурная закономерность нашего слуха, и почему к звукам языка не должны относиться универсальные акустические различия по степени звучности? Всякая последовательность эквидистантных ударных шумов одинаковой силы в восприятии человека неизбежно и без труда подвергается физическому (тактовому) членению; что же касается звукового потока того типа, который представлен в речи, то он, по мнению исследователей от Суита до Зиверса, членится при слуховом восприятии на отрезки, соответствующие волнам сонорности (Sonoritätswellen). Происходит это, по-видимому, либо благодаря врожденной способности, либо благодаря навыкам, приобретенным нами в раннем детстве. Разумеется, существование так называемых побочных слогов не создает серьезных проблем при слоговом членении; то, что при произнесении слова Obst возникает небольшой самостоятельный пик сонорности на звуке s, но тем не менее слово воспринимается как односложное, должно удивлять нас не более, чем то, что гора, имеющая небольшую вершину рядом с основной, все же воспринимается как единая гора.

Обратим внимание на кривую на с. 240. Она заимствована из работы д-ра Карла Бреннера, поставившего себе цель с помощью объективного анализа выделить реализационные варианты в звуковом облике человеческой речи. Текст перепечатан in extenso¹ в работе Х.Херцога (см.: Herzog H. Stimme und Persönlichkeit. — «Zeitschrift fürpsychologie», 130, 1933, S. 306), однако здесь воспроизводится образец речи другого диктора, так как данные К.Бреннера получены независимо от радиоэкспериментов Херцога. Для нас существенно лишь то, что звуковой контур слога можно отчетливо выделить. Вместе с тем в таком легком и привычном для нас слоговом членении звукового потока должны так или иначе присутствовать и другие материальные конструктивные тенденции. Дело в том, что так называемая сонорность сама по себе, в качестве единственного параметра, не способна обеспечить указанное многообразие типов слогов; то же можно сказать и об акустической шкале Есперсена. К числу других важных параметров относятся прежде всего длительность слога и сила звука. Слоги могут удлиняться и, напротив, сокращаться до минимальной продолжительности, поскольку каждый слог содержит звуки, допускающие изменение длительности (сонорные или шумные); с другой стороны, существуют также мгновенные звуки, не допускающие увеличения длительности в собственном смысле — либо в силу того, что по своему акустическому характеру они являются строго заданной последовательностью определенных элементов, либо в силу того, что наш речевой аппарат не в состоянии производить их в удлиненном виде: попробуйте, например, в середине слова удлинить смычные согласные t или p — в лучшем случае звуковая пауза окажется лишь более долгой выдержкой. Сила звука может быть различным образом дозирована; каждый слог обладает своим особым звуковым рельефом. Возможности этого рода детально изучались фонетистами начиная со Суита.

Зиверс рассматривает рельеф громкости (Lautheitsrelief) звукового потока наряду и совместно с рельефом звучности (Klangfüllrelief) как один из решающих факторов (слухового) членения на слоги. Существуют также, если он прав, и, так сказать, «ударные слоги» (Drucksilben), то есть такие, которые воспринимаются в первую очередь как единый пик интенсивности. Возникающее при этом значительное усложнение теории слога, разумеется, не может служить аргументом против Зиверса: ведь высшее требование к теории состоит не в том, чтобы она была проста, а в том, чтобы она была адекватна. Если пик интенсивности действительно может образовать слог, как считает Зиверс, то его необходимо учитывать в описании. Возможно, возникновение этого двойного критерия лучше всего может быть объяснено самим Зиверсом, отмечавшим, что существуют отчетливые корреляции между пиком звучности и пиком интенсивности и что оба они фактически приводят к возникновению единого итогового впечатления, которое и используется как эффективный критерий для слогоделения. Так по крайней мере обстоит дело среди говорящих на немецком языке; в других же языковых коллективах положение может быть иным. Можно привести аналогичный пример из области музыки, где допустимо сопоставление и взаимодействие мелодии, долготы и силы звука.

Слог Maul в слове Maulkorb «намордник», произнесенном в составе предложения очень высоким женским голосом, с нормальной повествовательной интонацией, без специального акцентирования; максимальная высота V = 357,5 Гц (между фа и фа-диез темперированной двенадцатиступенчатой гаммы). Скорость движения фотографической бумага составляет в среднем 1930 мм/с; интервал отметки времени у основания кривой — 0,02 с. Снимок уменьшен в 1,8 раза по сравнению с оригиналом. Выполнено на осциллографе фирмы Siemens Halske, с помощью электродинамического микрофона компании «Western Electrici» в студии Ревага в Вене. Наряду с временем звучания следует обратить внимание на изменение амплитуды колебания звука.

Точно так же вопрос о том, не разрушают ли дифтонги перцептивного единства слога, для разных языков должен решаться по-разному. Всё это тонкости возможных вариантов членения, роль и значение которых меняются только в ходе тщательного фонологического анализа.