Introduction 147

1. Manuscript Standards 148

2. Reference Notes 149

OR 152

OR 156

8. The English Bible 164

Apocrypha and Septuagint 168

Pseudepigrapha 169

ВВЕДЕНИЕ: ЗАЧЕМ ЛЮДИ ПИШУТ?

Странный вопрос! Если бы не писали, не было бы книг, конечно. Не было бы книг – не было бы передачи информации, мыслей, настроений, исследований и т.д. Люди ограничились бы рассказами, легендами, передающимися от одного поколения к другому. Книги, материализованные мысли, несут в своих переплетах целые жизни, идеи, веру, боль и радость. Чьи-то судьбы стоят на наших полках, пылясь и время от времени приоткрывая нам себя, впускают нас в свой мир, неподвластный времени и обстоятельствам.

Чтобы написать что-то «стоящее», нужно здорово попотеть. Писательская деятельность – нелегкий труд. Труд вынашивания и рождения произведения – результат любви к жизни, искренности перед собой и отражения в зеркале своей души жизненных образов и картинок. Маяковский, непревзойденный в своем роде и стиле литератор, предлагал «приравнять перо к штыку». Уж он-то знал, как достаются эти строчки! Только честный человек способен написать что-либо, трогающее за живое, способное менять и созидать. Не только поэты, но и писатели также «ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души…». Отшлифованные до блеска строки Юлии Друниной, пытающейся объяснить нам, что же такое любовь, впиваются в душу лазерным лучом, пронзая насквозь и высвечивая в полумраке и пыли зеркала чувств:

Как объяснить слепому,

Слепому, как ночь, от рожденья

Буйство весенних красок,

Радуги наважденье?

Как объяснить глухому,

Как ночь, от рожденья глухому

Нежность виолончели

Или угрозу грома?

Как объяснить бедняге,

Рожденному с рыбьей кровью,

Тайну земного чуда,

Названного любовью?...

Чувствуете? Сколько красок, сколько жизни в этих простых, скомпонованных, грамматически оформленных, прорифмованных словах и фразах! А ведь это просто слова, просто мысли, облаченные в начертание…

Пишут для того, чтобы частичку своей души передать другому. Естественно, передать можно, только когда есть что передавать. Если же внутри пусто, как в барабане, читатель ничего не получит, сколько бы ни ожидал. Передавать ободрение и вдохновение ближнему, Божью волю, Его прощение – вот цель, стоящая перед писателем-христианином. Сделать это красочно и одновременно не пестро, не мельтеша и не рябя в глазах, коснуться струн души читательской аудитории, проведя по ним невидимым смычком слова и чувства!

Ничуть не меньше вдохновенности и чувства может присутствовать в статьях, написанных научным и публицистическим стилями. Владение языком, четкое знание области исследования плюс «одержимость» темой в сочетании с откровением свыше – это нужно богослову и исследователю. Курсовые и дипломные работы – прекрасная возможность освоить «неповоротливый и сухой» (как многие считают) язык богословия, отточить свой слог и выразить свежую, пульсирующую жизнью, мысль собственных представлений о Боге, Библии, Вселенной, Человеке. Вслушайтесь, вчитайтесь, проникнитесь – не прекрасно ли звучит у Льюиса: «Сердцевина христианской веры – в том, что смерть Христа каким-то образом оправдала нас в глазах Бога и дала нам возможность начать все сначала»²⁵.

Чувствуете музыку и поэзию? А вот еще: «Богу ничего не нужно. Он породил ненужные существа, чтобы любить их и совершенствовать. Он творит мир, предчувствуя (или чувствуя? Для Него нет времени), как роятся мухи у креста, как больно касаться дерева израненной спиной, как перехватывает дыхание, когда обвиснет тело. Как нестерпимо болят руки, когда приходится вздохнуть. Господь – «хозяин», породивший своих паразитов. Вот она любовь…»²⁶.

И это – богословие. Замес чувства и истины. Такие строки застревают в сознании «как вбитые гвозди», скрепляя собой пласты наших отрывочных представлений о разных вещах, превращая их в единый монолит восторженного познания Всевышнего.

Не стоит думать, что Льюис «выдал на гора» шедевры в первый же присест, как только взялся за авторучку. Несомненно, были многие и многие попытки, упражнения, разочарования и желания лучшего. Не зря ведь говорят, что «хороший писатель, как баскетболист, должен уметь часто и точно бросать в корзину»! Вспомните Мартина Идена, о котором писал Джек Лондон. Упорство и практика сделали обычного рабочего настоящим писателем. Пусть это ободрит всех, берущих перо в руки. Писать нужно и важно! И лучше всего начать это делать сейчас, когда перед вами стоит непреодолимая, на первый взгляд, задача: написать дипломную работу.

*****

Мебельщик был у себя в мастерской. В клетчатой рубашке с засученными рукавами, с карандашом за ухом, со стружками в волосах, опершись локтями на верстак, он разглядывал клочок бумаги, на котором небрежными линиями были начерканы контуры шкафа с протянутыми вдоль них стрелочками размеров. Какой-то незнакомец сегодня утром принес к нему этот эскиз и, вкратце объяснив, что он хочет, пообещал щедрую плату за готовое изделие. Единственной его просьбой было «сделать красиво».

Красиво… Легко сказать! Попробуй-ка сделать! Мебельщик почесывал затылок, поднимал на лоб очки, переводил взгляд с чертежа на груду досок, скользя взглядом по их кривизнам и сучковатостям. «Из чего делать? Из «этого»? Да-а-а…» Нелегкая задача – превратить бесформенность и корявость в ровность, пропорциональность и завитушки узоров… Прямо-таки рука не поднимается. Но время идет, медлить некогда.

Пришпилив эскиз над верстаком, мастер подошел к груде дерева. Вот первая доска… Приложен метр… Пойдет. Вторая, третья, четвертая… Так, это на полки… А эта совсем никуда, в сторону ее. Еще и еще. Это срежется при торцовке, а это уйдет в стружку. Солнечный луч, пробившись в мастерскую, игранул на блестящем металле станка. Взвизгнул диск пилы, со звоном принимая первую доску; фонтан опилок брызнул на каменный пол… Пошло дело.

Мебельщик работал сдержанно, красиво, вдохновенно. Он резал заготовки для темы, отрезая и сужая охват рассуждений. Горка общих вопросов-пунктов росла и росла, принимая новые идеи-детали. Сталь пилы обнажала фактуру предполагаемых высказываний, прожилки и извивы словосочетаний. Хорошо будет смотреться! Будет доволен Хозяин! Мастер вдыхал вдохновенье вместе с запахом стружки, клея, смолы. Песня, известная только одному ему, звучала в сердце. Он творил…