2. 2. Эмотивность и эмотивная оценка.

Оба компонента связаны с ценностной картиной мира.

Термин эмотивность обозначает отраженные и закрепленные в значении ЛЕ эмоциональное восприятие субъектом предметов действительности, эмоциональную реакцию адресанта речи на определенную ситуацию, чувства, настроения, переживания. ЭЛЕ с компонентом ‘эмотивность’, часто это диминутивы, репрезентируют положительные эмоции (не оценки!): ласку, нежность, любовь, особенно к маленьким детям (радость моя, кровинушка, солнышко, деточка, колокольчик), животным (котик, коровушка, птенчик, курчонок), натурфактам (солнышко, звездочка, дождичек, травушка, березонька). Эмотивность в художественном и разговорном, особенно диалектном, дискурсах несет положительный «заряд», а ЭЛЕ с компонентом ‘эмотивность’ участвуют в интерпретации и поэтизации бытовых предметов, реалий природы, частей тела человека, выполняют функцию ласковых обращений. По Балли, эмоциональная окраска «наблюдается и в том случае, когда речевой факт вызывает в нас ощущение красоты, изящества, грации» [Балли 2001: 199]. ЭЛЕ выражают также чувства любви, уважения к старшим, интенции почтения, благодарности, извинения (в диалектной речи: матушка, батюшка, братец, браток, сестрица, соседушка).

Приведем примеры, извлеченные из диалектного дискурса: Вы'стирашь бельё / высушишь его на морозе / чистое / што твоё лебединое крылышко!; А цветочки полевые красивеньки какие! / Бывало / с покосу идёшь домой / руки–ноги болят / так наработашься / а цветочков сорвёшь / на божничку поставишь; Рученьки мои труженицы / сколько вами работы переделано!; Болят мои ноженьки / целыми днями топчешься / топчешься по хозяйству / вот и болят они натруженны; По всей ноченьке не сплю / всё думаю и думаю / как там [в городе] мои деточки живут? / Хоть бы одним глазочком посмотреть на них да на внучаточек ; Батюшка у нас шибко крутой был; Говорят / свекрови плохие / а я свою свекровушку любила / ничё не скажу плохого о ней / жили мы дружно / царство ей небесное; Братец деньги на похороны мужа прислал / сам-то приехать не мог; [Ситуация: свинья разрыла грядки в соседском огороде] Пошла я [к соседям] и говорю: «Ты прости меня, соседушка, не доглядела я эту чушку проклятую».

Экспрессивы как системные единицы не передают всей гаммы положительных и отрицательных эмоций и чувств. Например, чувства положительного спектра – доброжелательство, сочувствие, соучастие, соболезнование, милосердие, жалость и др., негативного спектра – раздражение, возмущение, негодование, гнев и др. выражаются не отдельными словами, а высказыванием / контекстом в целом. Негативные эмоции чаще, чем позитивные, связаны с оценкой.

Эмотивная оценка – это отраженное сознанием, выраженное с помощью определенной эмоции и закрепленное в значении ЛЕ субъективное мнение субъекта, его оценка реалии, ситуации.

Эмотивные оценки могут быть общими: положительными (позитивными) и отрицательными (негативными). Каждая из них воплощает частные оценки, выделяемые по их основанию: интеллектуальную, нормативную, морально-этическую, нравственную, гедонистическую, утилитарную, телеологическую, эстетическую и др. В семантике ЭЛЕ разные частные оценки нередко совмещаются, например: превосходный костюм – нормативная, эстетическая и утилитарная положительные оценки, блестящий доклад – интеллектуальная и эстетическая позитивные оценки. Как отмечает Н. Д. Арутюнова, «оценка (предметам – Н. Л.) дается по совокупности разнородных свойств» [Арутюнова 1988: 71].

В речи эмотивная оценка зависит от эмоционального тона высказывания (внешнего контекста) и / или от внутреннего (языкового) контекста, в котором актуализируется оценочное слово. Поэтому в речевых актах нередко происходит смена «знака оценки» (Е. М. Вольф, Т. В. Матвеева) – позитивной на негативную (чаще) и наоборот (реже), а также нейтрально-оценочные в системе языка ЛЕ могут приобретать негативную оценку. Как известно, оценка проявляется через разум и через эмоцию. На этом основано известное философское деление общих оценок на логические и эмоциональные, оно перенесено в лингвистику. Нередко логическая оценка отождествляется с интеллектуальной оценкой и соответствующие термины употребляются как синонимы. Однако синонимия здесь ложная, потому что термин интеллектуальная оценка обозначает одну из частных оценок, выделяемых по предмету (основанию), а именно оценку интеллектуальных, мыслительных способностей и результатов ментальной деятельности человека, например: умный, умница, знаток, отличник (об учащемся), глупый, неуч, бездарь, бестолочь, недотёпа, недоумок, пень, бестолковщина, бессмыслица, ахинея, чушь, ср. контекст: – Где тапочки? – спросил дедушка. – Чем ты слушаешь, бревно! Только что объяснила (П. Санаев. Похороните меня за плинтусом).

Логическая оценка не имеет формальных средств выражения. В словарных толкованиях она эксплицируется с помощью метаслов-прилагательных хороший, положительный, высокий, важный, значительный и др. и плохой, отрицательный и др., а также метаслов, обозначающих положительные или негативные реалии, признаки, например: лад (в семье) – ‘согласие, мир, порядок’; криминальный (случай) – ‘преступный’. Кроме того, к ним применим прием модальной рамки «и это хорошо / плохо». Например: лад (в семье) – и это хорошо (положительная нормативная, в аспекте социальной нормы, логическая оценка), доскональный (анализ, разбор) ‘очень подробный, основательный’ – и это хорошо (положительная интеллектуальная логическая оценка), достижение ‘положительный результат каких-нибудь усилий, успех’ – и это хорошо (положительная утилитарная логическая оценка), рекорд ‘высший показатель, достигнутый в труде, спорте, соревновании’ – и это хорошо (положительная утилитарная логическая оценка); умный ‘обладающий умом, выражающий ум’ – и это хорошо’, глупый ‘с ограниченными умственными способностями’ – и это плохо’ (положительная / отрицательная интеллектуальная логическая оценка), скупой ‘чрезмерно, до жадности бережливый’ – и это плохо (негативная морально-этическая логическая оценка). Логическая оценка относится к денотативно-сигнификативной части значения ЛЕ.

Эмотивность и эмотивные оценки ЛЕ могут быть формально выраженными (эксплицитными) и не выраженными (имплицитными). Поскольку данные компоненты свойственны экспрессивным значениям, то, соответственно, формальная выраженность / невыраженность характеризует экспрессивное значение в целом. Формальными средствами экспрессивности являются суффиксы субъективной оценки (положительные и отрицательные), они хорошо изучены, выявлен их состав в литературном языке и говорах, причем большая их часть совпадает в этих стратах. Кроме них, существует немало других средств, фонетических и словообразовательных, назовем некоторые из них.

Фонетические средства:

• повторение гласного звука или слога с близкими по артикуляции гласными, порождающее своеобразный сингармонизм, например, ерепениться, хорохориться, хахаль, фефёла, тарарам; диал. арарáшиться ‘ходить по квартире, натыкаясь на предметы, греметь, шуметь, вызывая недовольство, раздражение, гнев окружающих’, ерефёлка – о непоседливой девочке, девушке, растатýра ‘беспорядок, хаос в квартире, доме’ и др.;

• наличие в звуковой форме слова звукоподражательных или звукосимволических сочетаний: бубнить, долдонить, трандить, мямлить, драндулет, вдрызг; диал. брунде׳ть ‘сердито бормотать, ворчать, выражая неудовольствие’, дрезжάть ‘надоедливо и беспрестанно ворчать’, бля׳мкать ‘громко говорить’, колды׳чить ‘назойливо повторять или спрашивать одно и то же’, (от диал. колды׳ ‘когда’), скы׳ркать ‘сильно, энергично скоблить что-л.’, швάркнуть ‘сильно ударить’, шлёндать и шлы׳ндать ‘бесцельно ходить, вызывая осуждение окружающих’ и др. Подобная звуковая форма особенно характерна для глаголов с семантикой ‘говорить’, ‘ходить’, ‘ударить / ударять’, ‘работать’.

Словообразовательные средства:

• основы (корни) уникальные по форме, опустошенные, необычные, парадоксальные по содержанию, единичные по употреблению: ощериться, объегорить, подкузьмить, отбояриться, прищучить и др., раскурочить, распатронить; диал. ухайдάкать ‘испортить что-л.’ и ‘довести человека до болезни, смерти, убить’ (Я на машине мало ездил, так сыновья ухайдакали ее; Ухайдакали таких парней в Афганистане!), изнахрάтить ‘испортить, сломать (о предметах)’, ‘загубить (о жизни, судьбе)’, искурάстать ‘привести в негодное состояние, испортить, сломать (о предметах)’ и др.;

• архаичные (индоевропейские экспрессивные) префиксы: су-тяга, о-ко-чỳриться, ко-че-вря׳житься, от-че-кры׳жить; диал. ку-ле-ме'сить ‘готовить пищу кое-как, без желания, невкусно – и это плохо’ и ‘говорить невнятно, мямлить, вызывая недовольство, раздражение окружающих’, от-че-бỳчить ‘сделать что-л. из ряда вон выходящее, что вызывает негативную реакцию окружающих’, за-че-пάха ‘неряшливая, не следящая за собой женщина, девушка’ и др.;

• сложные слова-метафоры типа чинодрал, тугодум, дармоед; диал. косопря'дница и косопря'дник ‘сплетница’ и ‘сплетник’, кашаворо'тый – о том, кто невнятно говорит (как бы ворочая во рту кашу), простоды׳рый ‘наивный, недалекий’, дуропля'с – то же, что дурак и др.В разговорных дискурсах, особенно диалектном, немало таких ЭЛЕ, компонентом которых выступают соматизмы; такие ЭЛЕ в целом характеризуют человека по интеллектуальным и морально-этическим признакам, как правило, выражают негативную эмотивную оценку: пустоголовый, большеголовый – о том, кто совершает плохие поступки; лупоглазый, долгоносый, долгорылый – об очень любопытном человеке; долгорукий – о том, кто любит присваивать себе чужое; большеротый, долгозубый, долгоязыкий, зубоскал, зубомой – о том, кто склонен к ссорам, сплетням или язвительным насмешкам; кислогỳбый и кислогỳб – о вечно недовольном человеке; вертихвост и вертихвостка, шалахвост и шалахвостка – о лицах легкого поведения и др.

• современные префиксы, которые, не будучи экспрессивными, вносят свой вклад в выражение коннотативных сем (интенсивности, эмотивности, эмотивной оценки), нередко в сочетании с необычными, уникальными, единичными, парадоксальными основами, нередко «в союзе» с постфиксом -ся, например: вы- (вытанцовывать ‘долго и упорно, нередко с помощью обещаний, упрашивать кого-н. о чем-н.’, глаголы поведения – выпендриваться, выкручиваться, выделываться, выламываться; диал. вытворáживать ‘говорить, растягивая слова, манерно, рисуясь’); за- (замухрышка; диал. замýзганный и замýрзанный ‘неопрятный, неухоженный (о мужчине)’, зачепáха и задрёпа ‘неряха (о женщине)’, закады'чивать ‘пить спиртное в большом количестве, часто’; запузы'ривать ‘бежать очень быстро’); из-/ ис- (изгвáздаться ‘сильно испачкаться, вызвав негативную реакцию окружающих’; диал. изнахрáтить, искуде'лить ‘сильно избить кого-н.’); раз-/ рас- (раздухарúться ‘сильно разозлиться; вести себя очень агрессивно’, раздраконить ‘подвергнуть резкой критике кого-л., что-л.’, размагниченный, разболтанный, развинченный, разнузданный – негативные характеристики человека по признакам его поведения; диал. раздво'йчатый ‘нерешительный, не имеющий твердых убеждения, твердого мнения, и это вызывает осуждение’, расшепе'риться ‘сесть, заняв много места, некрасиво – и это плохо’, распузы'риться ‘сильно поправиться, растолстеть, став внешне непривлекательным, неприятным (обычно о женщине), – и это плохо’), а также приставки на-, о-/ об-, под- и некоторые другие.

Во внешней форме ЭЛЕ может объединяться несколько средств, например: диал. маздырнýть ‘сильно ударить кого-н.’ – архаичный префикс ма-, звукосимволический уникальный по форме корень –здыр-, связанная основа.

Экспрессивы, являющиеся семантическими метафорами, в большинстве своем не имеют формального средства выражения коннотативных сем. В таком случае репрезентантом экспрессивной семантики служит словосочетание, в котором реализуется метафорический ЛСВ слова: заводиться с полуслова, воевать с соседями, кислая улыбка, кислое настроение, кислая погода, глаголы-синонимы вертеться, крутиться, кружиться по хозяйству; диал. деревни грибов (‘очень много грибов’), рогастый парень ‘язвительный, насмешливый, как если бы имел рога’ (сфера-источник – рогастый бык), комолый парнишка ‘слишком робкий, застенчивый’ (сфера-источник – комолая корова ‘не имеющая рогов’), хмарный старик ‘мрачный, сердитый’ (сфера-источник – хмарная погода ‘пасмурная’) и т. п.

Показателем метафоры служит и сам находящийся в ментальном пространстве носителей языка механизм метафоризации, т. е. сравнение представлений о двух предметах («предметной пары»), осознание общности, подобия предметов, относящихся к разным концептуальным сферам. Обычные (не художественные) слова-метафоры легко расшифровываются носителями языка, а также легко порождаются окказиональные метафоры в коммуникативном процессе. (Более подробно вопрос о формальных средствах и неформальных показателях экспрессивности ЛЕ разговорного употребления изложен в: [Лукьянова 1986: 82–102]).

При формально не выраженной (скрытой) эмотивной оценке ЛЕ может использоваться словообразовательный анализ: экспрессивность является результатом либо транспозиции значения производящей основы в производную в процессе словопорождения (например: делячество < деляга, ротозейство < ротозей, головотяпство < головотяп, зазнайство < зазнайка, петушиться < петух перен. – о задиристом человеке мужского пола), либо образного переосмысления основы при словообразовательной деривации (например: мальчишество < мальчишка, ребячество < ребенок: неодушевленные существительные обозначают поведение взрослого человека, не соответствующее социальному стереотипу и поэтому вызывающему неодобрение со стороны окружающих). Заметим, что в лингвистических работах нередко экспрессивность связывается только с семантической метафоризацией как источником ее порождения, но, как показывает наш материал, словообразовательная метафоризация в этом когнитивном процесс играет не меньшую, а даже большую роль.

Эксплицитная экспрессивность свойственна именам существительным с конкретным (предметным) значением, имплицитная (скрытая) – в большей степени – неодушевленным существительным, прилагательным, глаголам, наречиям.

Таким образом, правомерно выделение формальных признаков экспрессивности (фонетических и словообразовательных средств) и неформальных показателей экспрессивности (метафоризация как способ семантической и словообразовательной деривации, порождающей экспрессивность). Арсенал формальных средств выражения экспрессивности довольно широкий. Что касается тропеических свойств экспрессивных слов, то сфера их изучения – лингвостилистика.

Итак, интенсивность, эмотивность и эмотивная оценка относятся к коннотативной части ЛЗ слов. В речевых актах коннотация может «выдвигаться» на первый план, «смещая» денотативно-сигнификативное содержание на периферию, поскольку коммуникативная значимость ЭЛЕ определяется не столько необходимостью назвать предмет, явление, действие, сколько интенцией выразить субъективное отношение к нему, «выплеснуть» эмоции, чувства. Однако подходить с одной и той же меркой ко всему фонду ЭЛЕ определенного дискурса нет оснований. Как говорилось в начале статьи, ЭЛЕ различаются характером денотативно–сигнификативного содержания: одни более «насыщены» им, другие менее, третьи денотативно «пустые» (соответствующие примеры приводились выше).