§ 1. В поисках единицы перевода. «За» и «против»

Определение переводческой деятельности как интерпретирую-системы, предложенное в предыдущей главе, призвано пока­зать сущность перевода, заключающуюся в системной интерпрета­ции знаковых комбинаций (текстов) исходного языка посредством новых знаковых комбинаций на другом языке. Системный под-Ход к переводу неизбежно ставит перед нами проблему выбора ^еДиницы той системы, которая называется переводом. Процесс

См.: Швейцер А.Д- Указ. соч. С. 36.

247

г собой 'j

опредл

Проблема выделения единицы перевода относится к одной из самых дискуссионных и сложных проблем современной теории перевода. Уже в одной из первых работ по теории перевода — _в «Сопоставительной стилистике французского и английского язы­ков» Вине и Дарбсльне — отмечалась не только необходимость выделения единицы перевода, но и множественность и неоднознач­ность подходов к решению этой проблемы. «Поиск операцион­ных единиц является одной из основных процедур всякой науки, а часто и самой спорной. Так же обстоит дело и в переводе»¹, — писали канадские лингвисты. Теория перевода, если она действи­тельно претендует на статус самостоятельной научной дисципли­ны, не может уйти от решения вопроса о единице, которой она могла бы оперировать, устанавливая закономерности переводче­ской деятельности.

Попытки вывести единицу перевода в теории перевода пред­принимались неоднократно. С одной стороны, выделение этой категории необходимо для того, чтобы понять, что такое перевод­ческий эквивалент. Действительно, с каких бы позиций мы ни подходили к категории эквивалентности, первое, что нам придется определить или же о чем придется договориться, — это то, какие единицы оригинального текста могут и должны найти свои экви­валенты в тексте перевода. С другой стороны, практика перевода, в какой бы форме он ми происходил, показывает, что перевод как процесс развивается во времени последовательно, «по порци­ям». Деятельность синхронного переводчика, отмечал А.Ф. Ши­ряев, «характеризуется двумя взаимосвязанными чертами: много-шаговостью и однотипностью шагов»². Но, может быть, не только деятельность синхронного переводчика характеризуется многоша-говостью, а всякий перевод осуществляется «пошагово», ведь мно-гошаговость свойственна организации речевой деятельности вооб­ще³. Какова величина этих шагов, этих «переводческих порций»?

г* чего она зависит? Как соотносится с принятыми в лингвистке ._лцницами языка? С каких позиций осуществлять выделение тих составляющих переводческого процесса? На все эти вопросы необходимо ответить, пытаясь найти единицу перевода.

Можно ли вообще выделить такую единицу как общую тео­ретическую категорию? Ведь утверждая, что перевод текста доста­точно большой протяженности может быть осуществлен только «по порциям», мы должны признать, что величины отрезков пе­ревода будут неодинаковыми не только для разных языков и раз­ных видов перевода, но и у разных переводчиков.

Сложность проблемы выделения единицы перевода связана с тем, что процесс перевода протекает скрытно и не может быть подвергнут непосредственному наблюдению: можно только пред­полагать, какими единицами оперирует переводчик, воспринимая исходный текст и продуцируя текст перевода. Поэтому отожде­ствление понятия «единицы перевода» как теоретической катего­рии, смоделированной в рамках той или иной теории, и некой единицы практического перевода, «порции» речи, речевого отрез­ка, которую можно объективно воспринять, вряд ли целесообраз­но. Эти отрезки по своей протяженности и смысловой насыщен­ности могут быть весьма различными, но в них можно попытаться найти нечто свойственное им всем, единое, что и составит еди­ницу перевода как теоретическую категорию. Необходимость вы­деления наукой о переводе собственной «единицы» признается не всеми переводоведами. Сложность выделения этой категории и противоречивость подходов приводила некоторых исследователей к мысли о том, что никакой единицы перевода не существует и существовать не может, что всякие ее поиски бесполезны. Так, Швейцер полагал, что «само понятие "единица перевода" пред­ставляет собой противоречие в терминах»¹. Это противоречие он видел прежде всего в том, что любая единица является постоян­ной величиной, тогда как «единица перевода», по определению, есть величина переменная. Швейцер ссылался при этом на опре­деление «единицы перевода», предложенное немецким исследо­вателем О. Каде («минимальный отрезок текста ИЯ, которому благодаря потенциальным эквивалентным отношениям может быть противопоставлен отрезок текста ПЯ, отвечающий требова­нию сохранения инвариантности содержания»). Каде относил к ЗДиницам перевода совершенно разнородные величины — слово, Фразеологический оборот, предложение и весь текст в целом², что, Действительно, внешне противоречит представлению о единице

¹ См.: Vinay J.-P., Darbelnet J. Op. cit. P. 36 (перевод мой. — Н.Г.).

² Ширяев А.Ф. Синхронный перевод. М., 1979. С. 19.

' См.. напр.: Леонтьев А.А. Проблемы математического моделирования ре­чевой деятельности // Основы теории речевой деятельности. М., 1974. С. 79.

248

.

¹ Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. С. 71.

² Там же.

249

как о постоянной величине. Аргументом против выделения еди­ницы перевода служило, по мнению Швейцера, и то, что в тео рии перевода за единицу принимаются отрезки исходного текста не определенные в лингвистических терминах. И, наконец, глав­ный аргумент состоял в том, что всякие единицы должны позво­лить «измерить» однородные величины, представив их в виде последовательности или совокупности. «Что же касается процесса перевода, — заключал исследователь, — то он никак не может быть представлен как простое соединение единиц. Здесь имеют место куда более сложные операции»¹. В то же время, рассматри­вая центральную категорию теории перевода — категорию экви­валентности, этот автор утверждал, что, «говоря об отношениях эквивалентности, следует не забывать важнейшего для теории пе­ревода положения о примате эквивалентности текста над эквива­лентностью его сегментов»². Что представляют собой эти сегмен­ты, которые могут и не быть эквивалентными, на фоне общей эквивалентности? Не складывается ли общая эквивалентность текста из того, что большинство составляющих его сегментов оказывается эквивалентными? Не являются ли эти сегменты теми самыми единицами перевода, которые старается найти современ­ная теория перевода?

Аргументы против выделения единицы перевода, действи­тельно, обращают внимание на реальную сложность и явную неоднозначность данного понятия. Однако они вступают в про­тиворечие с исследовательской практикой, которая при анализе закономерностей переводческой деятельности неизбежно оказы­вается перед необходимостью выделения некоторых регулярно повторяющихся составляющих этого сложного процесса. Эти со­ставляющие и являются, видимо, «единицами перевода». Но только признания наличия единиц перевода недостаточно. ЗнаЛ чительно важнее и труднее определить признаки этих единиц.

Попробуем проанализировать аргументы, направленные про­тив попыток выделить единицу перевода. Прежде всего обратим­ся к самому термину «единица перевода» и посмотрим, какими признаками должны обладать явления, называемые единицами. Начнем с определения содержания понятия самого слова едини­ца, которое используется в качестве компонента составного тер­мина в теории перевода.

Словом единица обычно обозначают простой элемент, отдель­ную часть в составе целого, обладающую относительной самостоя­тельностью. В этом случае можно говорить об административны*

единицах, штатных единицах и т.п. Единицей называют также от­дельные предметы в группе подобных, например боевая единица, социальная единица и т.п. Единицами являются некоторые вели­чины, принятые в качестве основных для измерения однородных и сопоставимых с нею величин. Такими оказываются, например, дюйм в английской и русской дометрической системах мер, метр, килограмм, секунда, служащие эталонами измерения длины, массы Л времени в Международной системе единиц, или же сантиметр, грамм, секунда в системе единиц C.G.S. Характеризуя единицы системы C.G.S., французский физик Брогли отмечал, что они яв­ляются относительно небольшими, но в то же время непосред­ственно ощутимыми. Эти свойства, видимо, следует учитывать при установлении всяких единиц.

Говоря об использовании термина «единица» для обозначе­ния некоторой величины в переводе, вовсе не обязательно исхо­дить из его сугубо математического значения как единицы для измерения чего-либо, потому что перевод действительно «изме­рить» весьма сложно и вряд ли такая процедура продвинула бы нас в понимании сущности этого процесса. Термин «единица» может ведь обозначать и простой элемент, отдельную часть в соста­ве целого, обладающую относительной самостоятельностью. Ши­ряев, посчитавший термин «единица перевода» не совсем удач­ным и предложивший взамен термин «единица ориентирования», отмечал, что эта единица «подобна природе единиц, используе­мых в лингвистике и психологии». Он сравнивал ее с «единицей смыслового решения», которая обозначает в психолингвистике речевое звено, выступающее в подобной роли при смысловом восприятии речевого сообщения¹. При таком понимании термина «единица» оказывается вполне возможным говорить о «единице перевода» как о простом элементе в составе целостного процесса перевода, обладающем относительной самостоятельностью.

Одним из аргументов против выделения единицы перевода было очевидное непостоянство выделяемых некоторыми исследо­вателями единиц, в то время как единица должна быть, по опре­делению, величиной постоянной. Каде в качестве единиц перево­да называет слово, фразеологический оборот, предложение и весь текст в целом. В самом деле, с точки зрения лингвистики эти ве­личины неравнозначны. Более того, в данный список единиц входят не только единицы системы языка, но и текст сообщения ^в Целом, т.е. категория речи, что с точки зрения структурной лингвистики является некорректным. Но, как мы видели выше, Процесс перевода не ограничивается сугубо лингвистическими

¹ Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. С. 71.

² Швейцер А.Д. Теория перевода. С. 94.

Ширяев А.Ф. Указ. соч. С. 20.

250

.

251

Для того чтобы выделить операционную единицу перевода необходимо, видимо, прежде всего определить, что следует пони­мать под этой «единицей», какими свойствами должна непременно обладать некая величина, чтобы действительно стать единицей.

Следует признать справедливым довод Швейцера о том, что всякая единица может считаться таковой, только если обладает определенным постоянством. Отсутствие единого начала данной теоретической категории делает ее опсрационно непригодной. Но внешнее непостоянство отрезков или сегментов деятельности пе­реводчика, «порций» переводческого процесса, варьирующих от'] сочетания языков, характера текста, вида и условий перевода, способностей и умений конкретного переводчика и многих дру­гих факторов, возможно, скрывает некий единый для них меха­низм. Именно этот механизм и составляет единицу перевода. Для большей наглядности можно привести пример вариативности ма­териального проявления абсолютно точных и постоянных еди­ниц. Так, металлические пруты, сделанные из алюминия и урана, имеющие разное сечение и длину, банка воды, стопка газет, при­готовленных для сдачи «на макулатуру», деревянное полено, па­кет крупы и т.п. будут отличаться своими формами и размерами. Но все они будут соотносимы с одной единицей — все они будут весить, допустим, 1 кг. Точно так же и единица перевода. При всей вариативности частных проявлений она должна иметь в сво­ей структуре нечто постоянное, единое, свойственное всем без исключения «порциям» переводческого процесса.

Поэтому нужно установить, каким образом проявляется эта теоретическая величина в реальной переводческой практике и насколько она действительно универсальна для любой разновид­ности перевода, устного и письменного, художественного и науч­ного, синхронного и последовательного и т.п., а также для любой пары языков, оказывающихся в контакте в процессе перевода.

Наконец, учитывая, что перевод — это речевая деятельность, которая осуществляется посредством языковых систем, необходи­мо определить, каким образом единица (или единицы) перевода взаимодействует с единицами языка как элементами языковой системы.