Ленин и вопросы перевода

Огромный интерес и величайшую ценность для теории перевода представляют замечания В. И. Ленина, относящиеся к переводу и к языку, и пример его собственной работы в тех случаях, когда он выступал как переводчик или как редактор переводов.

Подобно тому, как Маркс и Энгельс, сталкиваясь с вопросами перевода, давали принципиальное и закономерное их решение, Ленин к практике перевода подходил тоже в высшей степени принципиально, выдвигая и осуществляя и здесь требования, предъявляемые им к языку, который он определял, как-«важнейшее средство человеческого общения»¹.

Ленин прекрасно знал языки немецкий, французский, английский, пассивно владел польским, итальянским, шведским, чешским, а кроме того, древними языками — греческим и латинским. Мастерское владение русским языком, отличающее собственные произведения Ленина, в полной мере дает себя знать и в его переводах, и в переводах под его редакцией: они точно передают содержание в четких и ясных формах живой и свободной русской литературной речи, сохраняя внутреннее стилистическое своеобразие подлинника. Здесь так же, как и в предыдущем разделе этой главы, мы не можем ставить себе задачей ни анализ самих переводов, сделанных Лениным или редактированных им и требующих особого исследования, ни полный библиографический перечень их (ниже будут приведены только некоторые заглавия) и обращаемся лишь к его высказываниям о переводе.

Знанию иностранных языков Ленин придавал важнейшее значение, а в деле их изучения большое место отводил занятиям переводом. Н. К. Крупская в статье «Ленин об изучении иностранных языков» рассказывает:

«Для более углубленного изучения немецкого языка Владимир Ильич, кроме словаря Павловского, просит из ссылки в декабре 1898 г. прислать ему немецкий перевод Тургенева: ”Что именно из Тургеневских сочинений, нам безразлично, — только перевод желательно из хороших. Немецкая грамматика желательна возможно более полная, — особенно синтаксис. Если бы и на немецком языке, это бы даже лучше, пожалуй"».

Ленину принадлежит перевод целого ряда работ с английского, немецкого и французского языков (не считая еще огромного количества отдельных, иногда — обширных — цитат, рассыпанных в его трудах и переведенных не только с этих трех языков, но и с других, известных ему). Первый переводческий труд Ленина, к несчастью, не дошедший до нас (так как рукопись была уничтожена в предвидении полицейского обыска) — перевод «Манифеста Коммунистической партии», относится еще к самарскому периоду его жизни. В печати же появились в течение 1900-х годов следующие произведения в переводах Ленина: С. и Б. Вебб «Теория и практика английского тред-юнионизма. Перевод с английского В. Ильина», тт. 1-11, СПб., 1900-1901.гг.; сборник статей К. Каутского (два издания - 1905 и 1906 гг., во втором с указанием: «Перевод Вл. Ленина»); статья Клары Цеткин «Международный социалистический конгресс в Штуттгарте» (сборник «Зарницы») и ряд других. Под редакцией Ленина вышла в 1905 году книга К. Маркса «Гражданская война во Франции»¹. В переводах Ленина существуют многие места из «Манифеста Коммунистической партии», цитируемого в целом ряде его собственных произведений, приводятся цитаты из переписки Маркса с Энгельсом², а также многие другие высказывания основоположников научного коммунизма.

В вопросах перевода Ленин не только был чрезвычайно требователен к себе, но также являлся исключительно внимательным и строгим критиком существующих переводов, прежде всего — переводов произведений Маркса и Энгельса на русский язык, где часто встречались ошибки и сознательные искажения подлинника. Так, в самом начале своего труда «Государство И революция» Ленин отмечал:

«Нам придется переводить цитаты с немецких оригиналов, потому что русские переводы, при всей их многочисленности, большей частью либо неполны, либо сделаны крайне неудовлетворительно»³.

Ленин проделал огромный труд по вскрытию и разоблачению тех извращений смысла отдельных высказываний Маркса и Энгельса, к которым сознательно прибегали русские противники марксизма, приводившие фальсифицированные цитаты в подтверждение своих взглядов, враждебных марксизму. Ленин отмечал пропуски, изменявшие смысл цитаты, разоблачал произвольное цитирование лишь части суждения в отрыве от контекста, в результате чего смысл менялся (например, в статье «К характеристике экономического романтизма»⁴ — по поводу оценки Сисмонди Марксом, неверно цитируемой Эфруси).

Вот пример одного из вскрытых Лениным искажений, использованных русскими махистами в их борьбе против философии диалектического материализма. Махист В. Базаров приписал Энгельсу в корне идеалистическую формулировку: «представления о вещи и об ее свойствах совпадают с существующей вне нас действительностью». Из этой искаженной формулировки Базаров и делая нужный ему вывод: «Совпадают — это значит: в данных границах чувственное представление и есть (курсив Базарова) вне нас существующая действительность...»⁵. Ленин по поводу этой искаженной цитаты писал:

«Это - идеалистическая ложь или увертка агностика, товарищ Базаров, ибо чувственное представление не есть существующая вне нас действительность, а только образ этой действительности. Вы хотите уцепиться за двусмысленность русского слова: совпадать? Вы хотите заставить несведущего читателя поверить, что „совпадать" — значит здесь „быть тем же самым", а не „соответствовать"? Это значит построить всю подделку Энгельса под Маха на искажении смысла цитаты, не более того.

Возьмите немецкий оригинал, и вы увидите слова „stimmen mit", т. е. соответствуют, согласуются - последний перевод буквален, ибо Stimme означает голос. Слова „stimmen mit" не могут означать совпадать в смысле: „быть тем же самым". Да и для читателя, не знающего по-немецки, но с капелькой внимания читающего Энгельса, совершенно ясно, не может не быть ясно, что Энгельс все время, на протяжении всего своего рассуждения трактует „чувственное представление" как образ (Abbild) вне нас существующей действительности, что, следовательно, слово „совпадать" можно употребить по-русски исключительно в смысле соответствия, согласованности и т. п.»¹.

Грубейшее искажение мысли Энгельса Базаровым основано на заведомо неверной передаче глагола „mitstimmen" через глагол «совпадать». А разоблачение, проведенное Лениным, являет собой пример тщательнейшего анализа перевода, основанного на его пристальном сличении с оригиналом.

Разбирая переводы и, в частности, переводные цитаты, Ленин бичевал не только преднамеренные извращения подлинника, но и ошибки, проистекавшие от незнания, от невежества. В работе «Аграрный вопрос и „критики Маркса"» Ленин обратил внимание на ряд таких ошибок, указав, что русский переводчик книги Герца «Die agrarischen Fragen im Verhältnis zum Sozialismus» (Wien, 1899), А. Ильинский «ухитрился слово „potenziert" («возведенный в степень, обильный» — Ред.) перевести „потенциальный". Беда с этими русскими переводами! На стр. 270 тот же переводчик переводит: „Wer ist zuletzt das Schwein?" — „Кто же в конце концов свинья?"»² (вместо правильного „Кто же в конце концов ест свинью?» — Ред.).

Требуя смысловой точности (особенно в передаче слов, выражающих основные понятия той или иной концепции), будучи беспощаден к ошибкам, вызванным неграмотностью, Ленин далек от требования буквальности в передаче содержания трудов Маркса и Энгельса — будь то перевод или изложение их. В работе «Некритическая критика» он возражал на упрек П. Скворцова, обвинявшего его в недословной передаче мыслей «Капитала».

Не имея возможности в рамках обзорной главы дать анализ переводов, выполненных или редактированных В. И. Лениным, нельзя не обратить внимание на то, что в его собственных произведениях есть множество мест, где сам он, переводя цитаты, сталкивается с разнообразными иноязычными терминами, поговорками, идиомами, отдельными речениями, отдельными особо трудными словами. При передаче их на русском языке он использует разнообразные средства, давая перевод то очень близкий (не только в смысловом, но и в формальном отношении), то свободный и распространенный (по выбору слов) — в зависимости от конкретных условий смысла в контексте и возможных русских вариантов. Для всех подобных случаев характерны при этом следующие черты: 1) точность смысла, 2) естественность русского языкового выражения, его полная понятность, 3) смелость в самой простоте выбираемых вариантов.

Вот примеры. Немецкий термин „Arbeitsrente", первоначально переводившийся (в III томе «Капитала»), как «трудовая рента» (формально точное соответствие основному словарному значению немецкого слова), Ленин в труде «Развитие капитализма в России» предложил заменить термином «отработочная рента», принимая во внимание наличие в русском языке экономического термина «отработки»: «Мы считаем, — пишет Ленин, — наш перевод более правильным, так как на русском языке есть специальное выражение „отработки", означающее именно работу зависимого земледельца на землевладельца»¹.

Это — пример максимально точного (в терминологическом отношении) перевода при большой лексической простоте и одновременно — изобретательности.

В другом случае, передавая специально научное слово, Ленин лишает его именно его узкотерминологического характера при всей точности перевода, тоже с помощью самых обычных слов. Вот перевод цитаты, сделанный Лениным:

«...в целом, — пишет Ленин, — эмпириокритицизм есть „пестрая смесь"' (bunte Mischung, S. 57 названной статьи), в которой „различные составные части совершенно не связаны друг с другом" (an sich einander vollig heterogen sind)»².

Вместо академического термина «гетерогенный» (heterogen) Ленин использует общеупотребительные слова — «совершенно не связаны».

Чрезвычайно поучительны примеры того, как Ленин передает иностранные поговорки, пословицы, афоризмы, всегда сообразуясь с конкретным характером данного случая. Встречается, например, использование пословицы, которая точно передает образное значение всех слов, входящих в состав подлинника:

„Rira bien qui rira le dernier (хорошо смеется тот, кто смеется последним)" (Соч. 5-е изд., т. 14, с. 292);

«...wer den Feind will verstehen, muß in Feindes Lande gehen: кто желает знать врага, тот должен побывать во вражеской стране» (Соч. 5-е изд., т. 18, с. 336);

«...исконный полицейский приём: divide et impera, разделяй и властвуй...» (Соч. 5-е изд., т. 5, с. 62);

«"The promises like pie-crust are leaven to be broken", говорит английская пословица. „Обещания, что корка от пирога: их на то и пекут, чтобы ломать потом"» (Соч. 5-е изд., т. 11, с. 294).

Наряду с такими случаями Ленин прибегает к переводу точному по смыслу, но отступающему от образа подлинника, если нет формальной возможности его передачи, при этом используется образ, который можно почерпнуть из ресурсов русского языка. Так, например (цитаты из разных работ):

«Les beaux esprits se rencontrent (По-русски примерно: Свой своему поневоле брат)» (Соч. 5-е изд., т. 7, с. 212) — заглавие статьи Ленина в «Искре» от 15.IV.1903 г.;

«Он „братался" с самым разношерстным сбродом (Kreti und Plethi)» (Соч. 5-е изд., т. 11, с. 130 — цитата из Энгельса о Борне).

«...жалких эклектиков, крохоборов (Flohknacker, буквально: ущемитель блохи)» (Соч. 5-е изд., т. 18 , с. 215);

«Николай сумел domier le change земцам и либералам, — писал он. Николай сумел провести их за нос!» (Соч. 5-е изд., т.10, с.315).

Иногда Ленин для передачи разговорной живости, окрашивающей переводимое им иностранное слово, прибегает не к формально точному переводу, хотя бы и возможному в данных условиях, а к переводу более свободному и сохраняющему именно эту разговорность. Он пишет, например: «Этот Л. Вл. забавно „superklug" (в ироническом переводе на русский: „вумный")» (Соч. 5-е изд., т. 25, с. 276). От возможной морфологической кальки (например, от слова «сверхумный») Ленин отказывается.

Иногда Ленин самим выбором русских слов, передающих и образный смысл слов подлинника, подчеркивает характер разговорности или просторечия, свойственный пословице: «...„Man sieht nicht auf die Goschen (d. h. Mund), sondem aufdie Groschen", в вольном русском переводе: „не так норовим, чтобы в рот, как чтобы в карман"» (Соч. 5-е изд., т. 5, с. 164 - в цитате из немецкого экономиста Гехта).

В ряде случаев Ленин, сохраняя основной смысл образа, дает распространенный перевод иностранного слова или пословицы, включая его в общий контекст:

«Volentem ducunt fata, nolentem trahunt, - по-русски это значит; примерно: сознательный политик идет впереди событий, несознательного они волокут за собой» (Соч. 5-е изд., т. 13, с. 362).

«Do ut des, как говорит латинская пословица: я даю тебе, чтобы ты дал мне. Я даю тебе лобзание за то, что ты своими советами даешь мне лишние голоса» (Соч. 5-е изд., т. 12, с. 281).

Общей, объединяющей особенностью всего приведенного материала является то, что Ленин, благодаря своему методу передачи иноязычного текста или отдельных иностранных слов, добивался полной доступности содержания для читателей. Этого он достигал как в том случае, когда переводил цитату или использованную им иностранную поговорку, или, давая всю цитату в переводе, сохранял отдельную часть ее и в подлинной форме (обычно в скобках вслед за предшествующим ей переводом или перед ним). Таким образом, хотя в некоторых произведениях Ленина (более специальных по содержанию) нередко встречаются элементы иноязычного текста, тем не менее ни один из них не остается зашифрованным или непонятным для читателя. Незнакомого с иностранными языками. Ленин и средствами перевода устранял все преграды, которые могли бы встать между читателями и иностранным словом. Как показывают все приведенные примеры, Ленин, даже пользуясь в специальных работах разнообразными иностранными словами, умел, благодаря своему методу перевода, разъяснять их в составе узкого контекста.

С точки зрения интересов перевода должны быть сделаны выводы и из замечаний Ленина «Об очистке русского языка», направленных против засорения русского языка (в первую очередь — газетного) ненужными заимствованиями из иностранных языков.

«Русский язык, — писал Ленин, — мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности. Употребляем их неправильно, К чему говорить «дефекты», когда можно сказать недочеты или недостатки или пробелы?» <„.> «Не пора ли нам объявить войну употреблению иностранных слов без надобности?»¹.

Во избежание неправильного истолкования необходимо подчеркнуть, что Ленин резко возражал против использования иностранных слов без надобности, и неверно было бы распространять его замечание на обширный круг интернациональных слов (таких, как «класс», «пролетариат», «революция», «социализм» и множество подобных), которые органически вошли в русский язык и которые сам Ленин, конечно, широко применял. Что же касается перевода, то на его язык распространяются те же нормы, какие действуют в языке оригинальных произведений, и принцип отказа от ненужных заимствований сохраняет свое значение и для перевода. Но в переводе — особенно в переводе специальной литературы, научной и технической — всегда существует большая, чем в тексте оригинальном, опасность лексического (и, в частности, терминологического) заимствования, даже когда есть равноценные по смыслу слова родного языка (например, выбор слова «дефекты» вместо «недостатки»). Именно в связи с этим указания Ленина приобретают с точки зрения работы переводчика особенно важный характер.

Материал по вопросам перевода, который мы находим у Ленина, имеет для нас огромный методологический и методический интерес. В полной мере сознавая трудности перевода, Ленин тем не менее нигде не отказывается от возможности передать содержание иностранного текста и соблюсти его выразительность с помощью разнообразных и богатых средств русского языка. При этом Ленин всегда исходит из конкретных условий данного случая, передавая особенность оригинала в связи с контекстом, ради которого она нужна, связывая таким образом отдельное с целым. Из приведенных примеров также ясно, какую роль для целого может сыграть отдельный значительный по смыслу элемент, и какие искажения проистекают из его неверной передачи. Это подтверждают у Ленина тщательные анализы перевода цитат из произведений Маркса и Энгельса. Такой подход к практике перевода отвечает диалектическому принципу связи частного с общим, отдельного с целым и взаимосвязанности всех элементов данного целого.