3. Адаптация на уровне стиля

С одной стороны, стиль оригинального текста Баума не отличается особой замысловатостью и осложненностью, поскольку это литературная сказка, рассчитанная на юных читателей. С другой стороны, аудитория, которой предназначен данный текст - носители английского языка, имеющие определенный опыт знакомства с традицией англо-американской классической литературы (хотя бы на уровне школьной классики - в которую в англоязычных странах входят и такие кажущиеся нам «сложными» авторы, как Диккенс или Вальтер Скотт). Поэтому даже то, что детям - носителям языка видится «понятным», «само собой разумеющимся», нуждается в адаптации, если этот же текст предназначается для чтения лиц той же возрастной группы, только начинающих осваивать язык, являющийся для них в данном случае иностранным.

Под стилем следует понимать не только совокупность изобразительно-выразительных средств языка, употребляемых в данном тексте (метафоры, метонимии, сравнения и т.д.), но и специфику употребления тех или иных языковых единиц. Наиболее сильным эстетическим потенциалом из всех языковых уровней обладают лексика и синтаксис. Эстетическая функция языковой единицы (прежде всего лексики) связана с т.н. актуализацией См. Гавранек Б. Задачи литературного языка и его культура // Пражский лингвистический кружок. М., 1967 - нарушением автоматизма ее восприятия, помещением ее в новый, необычный контекст, т.е. до некоторой степени с нарушением правил ее использования в литературном языке, но вместе с тем такое «нарушение» допускается законами стилистики. Язык писателя не всегда может подчиняться нормам литературного языка, но при этом он не мыслим вне системы литературного языка. Согласно Ю.С. Сорокину Сорокин Ю.С. Развитие словарного состава русского литературного языка XIX века: 30е-90е годы. М.-Л., 1965. С. 13, в системе литературного языка организация лексики определяется следующими факторами: 1) самостоятельность значения слова и его соотнесенность с действительностью; 2) отношения словопроизводства и объединение лексических единиц на основе их грамматических характеристик (прежде всего частеречной принадлежности); 3) группировки слов соответственно их лексическим значениям; 4) лексико-фразеологические связи слов, формирующиеся в типовых контекстах; 5) объединения слов с учетом их стилистических свойств. Но в системе писательского словоупотребления главную роль играет художественная семантика лексических средств; эту систему можно определить как «художественно мотивированное единство используемых писателем лексико-фразеологических средств, которые подчинены определенным принципам отбора и употребления, обусловленным авторским видением мира» Поцепня Д.М. Образ мира в слове писателя. СПб, 1997, с. 28..

Итак, система отбора языковых средств у того или иного писателя (или, как она названа в процитированной выше монографии Д.М. Поцепни, семантико-стилистическая система) тесно связана с мировосприятием этого писателя, той системой ценностей, которая декларируется в его творчестве. Идейно-художественное единство творчества того или иного писателя формирует семантико-стилистическое единство используемых словесных средств, «одновременно целенаправленно преобразуя их семантические, сочетаемостные, экспрессивно-стилистические и словообразовательные свойства и соотношения» Поцепня Д.М. Ук. соч., с. 29.

Стиль Ф. Баума характеризуется достаточно скромным употреблением тропов и фигур, однако для него характерно повышенное внимание именно к значениям слов, к словесной игре, к употреблению слова в контексте (что может придавать слову почти символический смысл). Впрочем, это свойственно англоязычной прозе вообще. В адаптированном же тексте большинство стилистических особенностей оригинала оказывается утрачено.

Так, практически полностью устранены контексты с символическим использованием тех или иных слов и словосочетаний. В качестве примера можно привести контекст с символическим использованием слова grey из первой главы оригинального текста.

When Dorothy stood in the doorway and looked around, she could see nothing but the great grey prairie on every side. Not a tree nor a house broke the broad sweep of flat country that reached to the edge of the sky in all directions. The sun had baked the ploughed land into a grey mass, with little cracks running through it. Even the grass was not green, for the sun had burned the tops of the long blades until they were the same grey colour to be seen everywhere. Once the house had been painted, but the sun blistered the paint and the rains washed it away, and now the house was as dull and grey as everything else.

When Aunt Em came there to live she was a young, pretty wife. The sun and wind had changed her, too. They had taken the sparkle from her eyes and left them a sober grey; they had taken the red from her cheeks and lips, and they were grey also. She was thin and gaunt, and never smiled now…

Uncle Henry never laughed. He worked hard from morning till night and did not know what joy was. He was grey also, from his long beard to his rough boots, and he looked stern and solemn, and rarely spoke.

It was Toto that made Dorothy laugh, and saved her from growing as grey as her other surroundings. Toto was not grey; he was a little black dog… (Baum, p. 11 - 12)

Здесь слово grey реализует все свои оттенки значения: и прямое - «серый» (цветообозначение), и дополнительные - «невеселый» (об окружающей местности), «бледный», «невыразительный» (применительно к внешности тети Эм), «седой», «мрачный» (применительно к внешности дяди Генри). Само это слово становится своеобразным символом обыденной реальности, окружающей Дороти (которой Дороти оказывается противопоставлена Не очень понятно, осознанно ли Баум дает своей героине греческое имя со значением «дар Божий» (doron Theou) и в которую она вместе с тем так хочет вернуться).

В Стране же Оз, по контрасту с описанием родины Дороти, практически нет ничего серого - в описании Страны Оз преобладают обозначения ярких и насыщенных цветов: blue, yellow, red, white. Также в описании Страны Оз преобладают эпитеты со значением «чудесный», «красивый», «пышный», «обильный» - в противоовес эпитетам, сопровождающим описание прерии и ее жителей (дяди Генри и тети Эм Возможно, имя Эм тоже имеет некий дополнительный смысл - оно может быть уменьшительным не только от Emma, Emilia, Emmeline, но и от Emerald (женские имена, образованные от названий камней - Руби, Бэрил, Опал - в то время в англоязычных протестантских странах были в моде); ср. Emerald City как конечный пункт questа героев. Кроме того, Эм, как и Дороти, пришла в этот «серый» и «мрачный» мир извне, она ему не принадлежала, но сделала свой выбор и осталась в нем.) (stern, solemn, gaunt, dull):

The cyclone had set the house down… in the midst of a country of marvellous beauty. There were lovely patches of greensward all about, with stately trees bearing rich and luscious fruits. Banks of gorgeous flowers were on every hand, and birds with rare and brilliant plumage sang and fluttered in the trees and bushes. A little way off was a small brook…, murmuring in a voice very grateful to a little girl who had lived so long on the dry, grey prairies (Baum, p. 15)

Красота Страны Оз подчеркивается и в адаптированном тексте:

She saw a lot of beautiful fruit-trees and wonderful bright flowers. Beautiful birds sat in the trees and sang their songs. A little way off there was a little river. (The Magic, p. 6)

Тем разительнее становится конфликт между красотой «чужой» для Дороти Страны Оз и уродством «родного» ландшафта, который для Дороти, однако, оказывается более привлекательным.

В адаптированном тексте символический оттенок слова grey исчезает, оно употребляется там только в контексте с прямым значением (серый цвет): Near the house there were neither trees nor flowers. On the right and on the left there was only the great grey Kansas prairie. Even the grass was not green but grey (The Magic, p. 4). «Суровость» персонажей, маркированных в оригинале серым цветом (приемные родители Дороти), в адаптированной версии не связывается ни с какой символикой и объясняется на бытовом уровне: Uncle Henry and Aunt Em worked all day. They never laughed. They had no time to laugh (The Magic, p. 5)

Вышеописанный конфликт между «красивым-чужим» и «уродливым-родным» в адаптированном тексте эксплицируется: At these words Dorothy began to cry. She could not be happy in that beautiful country when her aunt and uncle were so far away (The magic, p. 9).

Таким образом, несмотря на существенное упрощение стилистики оригинального текста, идеи, выражаемые при помощи стилистических средств, эксплицируются иными способами, если авторы адаптированной версии считают это необходимым.