8.3. Морфемный анализ

Морфемный анализ имеет своими целями:

1) сегментацию высказывания на кратчайшие речевые сегменты, могущие обладать значением, т.е. выделение морфов;

2) установление морфемной идентичности выделенных морфов, т.е. выявление их статуса как представителей тех или иных морфем, которые характеризуются как абстрактные, инвариантные сущности и могут трактоваться как классы, включающие множества морфов в качестве своих элементов (алломорфов);

3) инвентаризацию морфем;

4) распределение морфем по различным формальным и семантическим классам.

Морфема выделяется при сегментации / членении высказывания на значимые единицы как предельная составляющая. Она не может быть расчленена на более короткие единицы, обладающие и означаемым, и означающим. На фонемы членится не сама морфема (или морф), а только экспонент морфа. При этом ни одна из фонем, составляющих этот морф, не “наследует” какой-то доли его значения. Значение морфа линейно нечленимо.

В языкознании разработан ряд формальных исследовательских приёмов, служащих морфемной сегментации. Рассмотрим их.

С именем А.М. Пешковского связан ассоциативный анализ по двум рядам — вертикальному и горизонтальному. Так, членение слова стекло на две значимые части поддерживается возможностью заполнить каждый из этих рядов:

стекл о, окн о, весл о, сукн о, долот о и т.д. стекл а стекл янный стекл яшка стекл ышко

Вертикальный ряд иллюстрирует возможность выделения составляющей (а именно корневой морфемы) стекл-, обладающей вещественным (лексическим) значением (‘прозрачное твёрдое вещество, получаемое при остывании расплава кварцевого песка с добавлением некоторых других веществ’). Горизонтальный ряд показывает возможность выделения составляющей (аффиксальной морфемы) о, обладающей грамматическим значением ‘существительное, им. или вин. пад., ед. ч.’

Примечание. А.М. Пешковский не прибегает к транскрипции и анализирует слова в их орфографической форме. Более строгий анализ приводит к выделению морфов: /s’t’ikl/ ~ /s’t’ikl'/ ~ /s’tokl/. Критерии объединения морфов на правах алломорфов одной морфемы обсуждаются ниже. Они подобны критериям, применяемым при фонемной идентификации.

Слово домой нечленимо (может быть выстроен вертикальный ряд: дом ой, дом, дом а, дом у, дом ом, дом ашний, дом овый, дом овничать и т.д., но отсутствует горизонтальный ряд типа *город ой, *стол ой, *стул ой и т.д.). Точно так же нечленимо слово вчера (возможен горизонтальный ряд типа завтра, иногда, всегда, тогда, когда, но не выстраивается вертикальный ряд). Возможно выделение и нулевой составляющей (нулевой морфемы; вернее, морфа с нулевым экспонентом #):

стол-#, стул-#, пол-#, дом-# и т.д. стол а стол у стол овый стол ешница и т.д.

Словоформа им. и/или вин. пад. ед. ч. слова стол может быть представлена записью стол -# (с омонимичными нулевыми означающими).

Членение многоморфемных слов осуществляется многоступенчато (о чём часто забывают упоминать школьные учебники русского языка, обсуждая анализ по составу слова). Так, слово разговорчивый с использованием того же ассоциативного анализа сперва расчленяется на две части (разговорчив ый), первая составляющая делится в свою очередь (разговор чив), на следующем этапе расчленяется разговор (раз говор). В результате мы получаем на последней ступени анализа предельную составляющую говор.

В США в рамках дескриптивной лингвистики подобная процедура сегментации была формализована в так называемом НС-анализе (анализе по непосредственно составляющим, immediate constituents analysis, IC-analysis). Так, следуя этому методу, можно взять из набора его формализмов для представления морфемной структуры слова разговорчивый скобочную запись: (((раз(говор))чив)ый).

Широко известен приём морфемной сегментации, именуемый “квадратом Гринберга”. Джозеф Гринберг, предложивший этот приём в графическом представлении, размещает по двум противоположным сторонам квадрата (или ромба) англ. словоформы sleeps ‘спит’ и eats ‘ест’, по двум другим противоположным сторонам словоформы sleeping ‘спящий’ и eating ‘едящий’. Можно то же самое записать в виде пропорции sleeps:eats = sleeping:eating. Совпадение в фонемном и семантическом отношениях одних составляющих и различение в тех же аспектах других составляющих позволяют выделить четыре морфа: sleep, eat, s, ing.

Описанные приёмы, служащие выделению морфов, основаны на наличии у сопоставляемых слов как совпадающих, так и различающихся составляющих. При этом данные составляющие соотносятся как двухсторонние сущности.

Американский языковед Зеллиг З. Харрис предложил вероятностную методику морфемной сегментации. В качестве иллюстрации он приводит англ. предложение He's clever [hiyzklevr] ‘он умён’. Отыскиваются все предложения, которые, подобно приведённому, начинаются с [h]; затем предложения, начинающиеся с [hi], [hiy], [hiyz], [hiyzk] и т.д. На каждом из этапов движения от начала предложения к его концу подсчитывается число возможных выборов на роль "преемников". З.З. Харрис получил такие показатели: 9 после первой фонемы, 14 после второй, 29 после третьей, 29 после четвёртой, 11 после пятой, 7 после шестой. Пики свидетельствуют о наличии границ между морфами. Соответственно, анализируемое предложение может быть записано в виде цепочки морфов: He-'s-clever. Для дополнительной проверки может быть осуществлено движение от конца предложения к его началу.

В принципе, всякая сегментация предполагает членение на соответствующие звенья без остатка. При членении на фонемы не должно оставаться сегмента, который не был бы соответствующим образом идентифицирован как представитель какой-то фонемы. Точно так же при морфемной сегментации не могут оказаться в остатке сегменты, не идентифицируемые как представители каких-то морфем.

Однако возникает немало казусов, которые ставят лингвистов в трудное положение. Так, в слове читатель выделяется морфема -тель со значением ‘производитель действия, названного корневой морфемой’ (в нашем случае: ‘тот, кто читает’). Но неясно, что делать со вторыми составляющими в словах стекл-ярус, почт-амт, поп-ад’-j-а, с начальными составляющими в словах мал-ин-а, буз-ин-а, бужен-ин-а. Чтобы признать их морфемный статус, нужно найти другие слова, где бы эти же составляющие повторялись с тем же самым значением.

Если это оказывается невозможным, то остаётся либо не признавать их морфемными сегментами, либо говорить о так называемых уникальных морфемах. Решение часто зависит от принадлежности исследователя к определённой научной школе или от принятых им исходных определений.

При морфемной сегментации высказывания вычленяются морфы. Это кратчайшие значимые единицы речи. Они являются речевыми реализациями абстрактных языковых единиц — морфем. Исследователю-лингвисту предстоит теперь осуществить морфемную идентификацию морфов, т.е. определить, представителем (репрезентантом) какой морфемы будет тот или иной конкретный морф.

Для целей идентификации в этом случае используются те же самые приёмы дистрибутивного анализа, которые применяются и по отношению к фонемам. Но учитывается двухсторонний характер морфов, сопряжённость в их структуре двух сторон — означающего и означаемого. Обязательным условием для идентификации двух разных морфов считается наличие у них одинакового значения (или, во всяком случае, при возможной многозначности морфем, близости значений разных морфов, выводимости одного значения из другого).

Возьму для иллюстрации стихотворение Марины Цветаевой, которое позволяет увидеть, что при различиях в семантическом плане разных морфов, репрезентирующих служебную морфему (аффикс) раз-, все варианты данной морфемы семантически (идея разделения) сводятся воедино:

Рас-стояние: вёрсты, мили... Нас рас-ставили, рас-садили, Чтобы тихо себя вели, По двум разным концам земли.

Рас-стояние: вёрсты, дали... Нас рас-клеили, рас-паяли, В две руки раз-вели, рас-пяв. И не знали, что это — сплав

Вдохновений и сухожилий... Не рас-сорили — рас-сорили, Рас-слоили... Стена да ров, Рас-селили нас, как орлов- Заговорщиков: вёрсты, дали... Не рас-строили — рас-теряли. По трущобам земных широт Рас-совали нас, как сирот.

Который уж — ну который — март?! Раз-били нас — как колоду карт!

Выделенные при сегментации морфы при соблюдении условия семантической тождественности подвергаются дистрибутивным тестам:

Тест на дополнительную дистрибуцию: Два разных морфа принадлежат одной морфеме на правах её алломорфов, если они не встречаются в тождественном фонемном окружении (/raz/ перед гласными и звонкими согласными ~ /ras/ перед глухими согласными; англ. показатели мн. ч. имён существительных /s/ ~ /z/ ~ /z/, реализующие одну морфему {-S}); один из алломорфов квалифицируется как основной, для остальных могут быть сформулированы (в рамках морфонологии) правила перехода; ср., например, рук- /ruk/ в рук-а > /ruk'/ (перед передними гласными, как в рук-е), /ruč/ (перед суффиксом -н-, как в руч-н-ой).

Тест на свободное варьирование: Если два разных морфа, будучи составляющими слов (словоформ), при появлении в тождественном окружении не различают двух разных слов (словоформ), то они являются по отношению друг к другу и к данной морфеме факультативными вариантами (соб-ой /oj/ ~ соб-ою /oju/).

Тест на контрастную дистрибуцию служит проверке того, с одной ли морфемой или двумя разными морфемами мы имеем дело: Если появление двух разных морфов в тождественном окружении связано с различением слов (словоформ), то они являются представителями двух разных, омонимичных морфем (вод₁ и вод₂ в словах вод-н-ый и пут-е-вод-н-ый).

Учёт критерия дополнительной дистрибуции и, соответственно, тождества фонемного окружения не допускает объединения в одну морфему морфов, у которых различие в фонемном составе экспонентов не обусловлено действующими или историческими звуковыми законами. Поэтому в одну морфему не могут быть сведены разные показатели мн. ч. русских существительных (-и/-ы, -а и т.д.), нем. существительных (-e, -en, -er и т.д.), англ. уже проиллюстрированная морфема {-S} (алломорфы /s/, /z/, /z/) и показатель /n/ в ox-en. Не является элементом англ. морфемы {-S} фонемное чередование в корне (man — men, goose — geese, break — broke). То же самое относится и к нем. умлауту как показателю мн. ч. имён существительных. В таких случаях можно говорить об омосемии разных морфем (подобно тому, как говорят о синонимии слов).

Такова позиция многих отечественных, и не только отечественных, лингвистов. Но в американском структурализме (дескриптивизме) стала утверждаться точка зрения, в соответствии с которой названный критерий не обязателен и достаточно лишь семантическое (функциональное) тождество. В этом случае постулируется наличие, допустим, морфемы {Pl — мн. число имён существительных}и допускается её любая реализация. Морфема тогда выступает как класс, в который входят и сегментные морфы, и суперсегментные показатели. Итогом процедуры идентификации оказывается установление инвентаря морфем.

Классификация морфем. Единицы инвентаря морфем (морфемикона) могут быть распределены по классам на основе ряда разных классификационных критериев.

1. Если исследователь исходит из того, что признаёт морфемами также элементарные суперсегментные показатели грамматических значений, то могут быть, соответственно, выделены класс сегментных морфем и класс суперсегментных морфем. В последний включаются из числа приложимых к отдельному слову такие, как значащее чередование гласных или согласных фонем (по старой терминологии, средства внутренней флексии), усечение корня, сдвиг ударения, мена тонов, удвоение (редупликация). Так, в частности, солидаризуясь со взглядами некоторых дескриптивистов, поступает Ю.С. Маслов. Он именует суперсегментные показатели грамматических значений морфемами-операциями, подчёркивая таким названием, что данные операции совершаются над сегментными морфемами (или их последовательностями).

Есть основания, однако, говорить не о морфемах-операциях, имеющих суперсегментный характер и применимых к неким неопределённым сегментным морфемам (или их цепочкам), а о морфологических операциях (или трансформациях) вообще, объектами которых являются такие их функциональные носители, как словоформы. Сюда правомерно войдут и аффиксация, представляющая собой взаимную мену аффиксов (в том числе и чередование нулевого аффикса с ненулевым) в морфологической структуре слова, и чередование синтетических и аналитических способов образования словоформ, и чередование супплетивных корней. Но это уже проблема формальных показателей грамматических значений слов.

2. Собственно морфемы, т.е. морфемы сегментные, подразделяются на два класса: морфемы как части слов (и знаменательных, и служебных) и морфемы-слова (и знаменательные, так и служебные). К морфемам-словам (словоморфемам) относятся: кино, пальто, бра, кенгуру, вчера, здесь, вот, у, при, перед, но, а, и, или и т.п. Нет особого смысла отказывать им в двойственном статусе. Они ведут себя и как слова, т.е. как свободные знаки, могущие вступать в синтаксические связи, и как морфемы, т.е. как минимальные значимые единицы языка.

3. Морфемы — части знаменательных и служебных слов распределяются между двумя классами: корни и аффиксы. Корневые морфемы знаменательных слов являются носителями лексических значений простых слов (ср.: дом- и дом-#, дом-а, дом-у) и опорой для мотивировки более сложных слов (ср.: дом-ов-ый, дом-о-вод-ств-о). Число корневых морфем равняется нескольким десяткам тысяч. Аффиксы выполняют служебную функцию, участвуя в морфологических операциях над словами в процессах формообразования слов и словообразования. Число аффиксов достигает нескольких сотен. Иногда выделяются полуаффиксы, т.е. аффиксы, ещё не порвавшие своих связей со знаменательными словами, от которых они происходят (ср. нем. auf-, hoch-, -mann в составе aufsehen ‘посмотреть вверх’, hochbringen ‘возвысить’, Steuermann ‘штурман’). Экспоненты корневых морфем, как правило, обладают большей средней протяжённостью по сравнению с аффиксами, т.е. содержат в среднем большее число фонем. В распоряжении корневых морфем оказывается также более широкий инвентарь фонем, чем у аффиксов.

4. Морфемы могут распределяться на два больших функционально-смысловых класса: лексические (знаменательные) и грамматические (служебные) морфемы. В первый класс входят корни знаменательных слов и морфемы — знаменательные слова. Во втором классе группируются аффиксальные морфемы знаменательных слов, морфемы — служебные слова и морфемы (и корневые, и аффиксальные) служебных слов. Иногда (В.Б. Касевич) под именем аффиксов объединяют аффиксальные морфемы и все служебные слова (и одноморфемные, и многоморфемные).

5. Морфемы могут быть непрерывными и прерывистыми. Прерывистыми оказываются, например, корневые морфемы в арабском, древнееврейском (и продолжающем его иврите) и, соответственно, аффиксальные морфемы (именуемые трансфиксами). Прерывистыми являются нем. аффиксы ge-___ -t, ge-___ -en, участвующие в образовании вторых причастий (ge-frag-t ‘спрошенный’, ge-schloss-en ‘закрытый’). Их называют конфиксами, или циркумфиксами.

При трактовке суперсегментных показателей как особого вида морфем некоторые исследователи предполагают, что, например, в нем. и англ. морфемы значащего чередования “разрывают” корневую морфему (broke ‘поломал’ = break + ea /e/ > o //; brach 'поломал' = brech + e // > a /a:/).

6. Морфемы, подобно словам, могут быть моносемичными и полисемичными, т.е. допускать содержательное варьирование.

7. Морфеме присуще также экспонентное варьирование. Фонемный состав морфемы является величиной, производной от фонемного состава экспонентов морфов, репрезентирующих данную морфему. Так, русская префиксальная морфема с- {S} реализуется в виде набора морфов /s/, /s’/, /z/, /z’/, /š/, /ž/ (с-растись, с-тянуть, с-дуть, с-держать, с-шить, с-жать).

Если морфеме соответствует один морф, то можно говорить о её постоянном облике. То же самое справедливо и по отношению к чередованию ударности — неударности морфемы во многих акцентных языках, к чередованию гласных при действии механизма сингармонизма в финно-угорских и тюркских языках.

8. По способности сочетаться с другими морфемами морфемы могут быть  многовалентными (при их практически неограниченной сочетаемости) и одновалентные (так, корень бужен'- является уникальным потому, что он сочетается только с суффиксом -ин-).

9. Аффиксальные морфемы классифицируются по своей позиции относительно корня. Предшествуют корню префиксы, следуют за ним постфиксы, среди которых различаются окончания (флексии), сигнализирующие наличие синтаксической связи, и суффиксы, лишённые этой функции. Внутрь корня вставляются инфиксы (ср. лат. fidi ‘расколол’ — findo ‘раскалываю’). Корень охватывают (как в нем.) циркумфиксы. В “пазы” (слоты, slots) обычно трёхсогласного семитского корня вставляется двух- или трёхгласный трансфикс (ср. араб. корень _k_t_b_ ‘идея связи с процессом письма’: kataba ‘он написал’, kutiba ‘был написан’, kaatibun ‘пишущий’, kitaabun ‘письмо, книга’, maktabun ‘место, где пишут: школа, кабинет, контора и т.д.’).

10. По характеру своей связи с корнем аффиксы могут быть агглютинативными и флективными.

Агглютинативные аффиксы построены по схеме “одно означающее — одно означаемое (грамматическое значение)”; их набор стандартен, случаи их омосемии (~ синонимии) аффиксов не наблюдаются; не наблюдаются также случаи омонимии аффиксов; экспонентное варьирование ограничено только пределами действия механизма фонетически обусловленных чередований; соседние аффиксы чётко отграничиваются друг от друга; нулевые аффиксы используются только в исходных словоформах; отсутствие аффикса не лишает словоизменительную основу её права на автономность, присущую слововоформе.

Флективные аффиксы, напротив, часто построены по схеме “одно означающее — пучок одновременно реализуемых грамматических значений” (ср. ая /aja/ в красивая как носитель грамматических значений ‘имя прилагательное, ед. ч., им. п., жен. род’); часто они реализуют схему “множество означающих — одно грамматическое значение”, так как велик набор конкурентов среди омосемичных (синонимичных) аффиксов; широко представлена омонимия аффиксов (так, рус. фонема /a/ может быть экспонентом омонимичных морфем а₁ (сущ., жен. род, им. п., ед. число: рек-а), а₂ (сущ., муж. р., род. п., ед. ч.: стол-а), а₃ (сущ., им. п. мн. ч.: сёл-а), а₄ (прил., кр. форма, ед. ч., жен. род: умн-а), а₅ (глагол, прош. вр., жен. р. ед. ч.: сел-а и т.д.); экспонентное варьирование очень широко; границы между морфемами могут утрачивать чёткость по причине слияния (фузии) соседних морфем; нулевые аффиксы используются и в исходных, и в косвенных словоформах; словоизменительная основа часто неспособна без сочетания с аффиксами быть автономной словоформой.

11. Активная роль в процессах ассимилятивного взаимодействия корня и аффикса может принадлежать корню (как в агглютинативных языках - тюркских и финно-угорских, где передний или непередний ряд гласных  постфиксов определяется рядом гласного предшествующего корня; ср. чередование показателя мн. ч. -lar ~ -ler в тюркских языках) или же постфиксу (как в истории германских языков, где наличие в суффиксе -i-/-j- было причиной умлаута, т.е. чередования по заднему и незаднему ряду гласных корня и возникновения передних лабиализованных , и где наличие узких или широких гласных в суффиксе явилось причиной преломления, т.е. чередования гласных корня по степени подъёма).

12. В соответствии со своей функцией аффиксы могут быть отнесены к числу собственно грамматических (формообразующих), лексико-грамматических (словообразовательных) и формальных, служащих либо соединителями морфем в сложных словах (пар-о-ход, земл’-е-паш-ец), либо показателями словоизменительных классов (пах-а-ть, стел’-и-ть).