Квантификация ситуаций

13. До сих пор мы говорили о семантике высказываний, в типичном случае описывающих одну ситуацию каждое. Естест-_/72//73/венно, что в любом тексте такие высказывания вряд ли составляют большинство. В целом, вероятно, распространеннее такое положение, когда в пределах высказывания отражается связь некоторых ситуаций. Один из видов связи — количественное соотношение идентичных или однотипных ситуаций. Применительно к такому случаю мы и будем говорить о квантификации ситуаций.

Возьмем высказывание Иван редко навещает мать. Его общую семантическую структуру можно представить так: ‘редко’ (‘навещать’ (‘Иван’, ‘мать’)); ‘редко’ выступает как второпорядковый предикат.

Второпорядковые предикаты родственны операторам (непредикатным функторам) в том отношении, что они имеют обязательную валентность на пропозицию. Но, во-первых, валентность на пропозицию — единственная обязательная валентность второпорядкового предиката, так что он обнаруживает сходство лишь с операторами типа, например, ‘начинаться’, а, во-вторых, семантическую конструкцию с второпорядковым предикатом можно преобразовать в конъюнкцию из двух пропозиций: одна из них — та, которая подчинена второпорядковому предикату, а во второй в качестве терма выступает сама эта пропозиция при второпорядковом предикате, т. е. ‘редко’ (‘навещать’ (‘Иван’, ‘мать’)) → ‘навещать’ (‘Иван’, ‘мать’) и P [есть] ‘редко’, где P — ‘навещать’ (‘Иван’, ‘мать’). Для операторов такое преобразование невозможно.

Однако формальное представление структуры еще не показывает всех семантических свойств высказываний данного типа. Здесь одна и та же ситуация, которой отвечает приведенная выше пропозиция, представлена как воспроизводящаяся во времени. Иными словами, происходит своего рода мультипликация ситуаций. Кроме того, имплицитно присутствует значение нормы, как бы нулевой — на шкале оценки с точки зрения говорящего — частоты (в данном случае — посещений): в системе взглядов говорящего есть точка отсчета, согласно которой посещать (навещать) n раз в единицу времени T соответствует норме, а посещать с частотой (n–m) раз характеризуется оценкой ‘редко’. Таким образом, употреблению лексемы редко можно дать приблизительно такое толкование: P редко ₌^~ ‘P имеет место (n–m) раз в единицу времени T, и говорящий считает, что нормой является n раз P в единицу времени T’. Если считать, что ‘мало’ есть достаточно универсальное выражение значения ‘меньше нормы’, то толкование может выглядеть иначе и проще: ‘Р имеет место n раз в единицу времени T, и говорящий считает, что это мало’.

Надо заметить, что антонимичный предикат ‘часто’, по-видимому, не является симметричным по отношению к ‘редко’, т. е. они не равноудалены по отношению к норме. ‘Часто’, скорее всего, — не ‘больше нормы’, а ‘больше или равно норме’, т. е. один из антонимов занимает семантическое пространство _/73//74/ нормы ‘от нуля и больше’, а другой — ‘меньше нуля’ (если норма есть нуль). Такое положение типично для семантики оценки, где положительная оценка имеет тенденцию включать область нормы. Впрочем, нужно оговорить, что ‘выше (больше) нормы’ лишь до определенных пределов рассматривается как положительная оценка, с выходом же за некоторый предел (который может определяться и сугубо индивидуально) оценка меняет знак, превращаясь в отрицательную.

Как можно видеть, употребление предикатов ‘редко’, ‘часто’, хотя и имеет отношение к квантификации ситуаций, больше связано с семантикой оценки. Совмещение семантических областей характерно и для предикатов типа ‘обычно’ и антонимичного ему ‘необычно’, где одновременно представлены семантические области мультипликации ситуаций и узуальности. Можно сказать, что обычность/необычность, как и частость/нечастость (в смысле оценки) имплицируют мультипликацию ситуаций, ибо об обычности/необычности, частости/нечастости имеет смысл говорить лишь применительно к воспроизводящимся ситуациям.

Предикаты ‘часто’/‘редко’, ‘обычно’/‘необычно’ особым образом связаны также с семантикой времени. Можно сказать Иван часто навещает мать и [Раньше] Иван, часто навещал мать, Иван обычно навещает мать по пятницам, и [Раньше] Иван обычно навещал мать по пятницам, [Теперь] Иван будет часто навещать мать, но не *[Теперь] Иван будет обычно навещать мать по пятницам. Как видно из приведенных примеров, частота как оценка может относиться к любому времени, а узуальность — только к настоящему и прошедшему, что естественно, так как узус — это нечто сформировавшееся.

Здесь же можно отметить, что неупотребимы высказывания Иван много раз навещает мать (если это не настоящее историческое) и Иван будет много раз навещать мать или Иван много раз навестит мать (опять-таки, если не считать контекстов со смещением временных планов, ср. Иван будет много раз навещать мать, пока не поймет, что прошлого не вернуть). Хотя ‘много раз’ довольно близко к ‘часто’, эквивалентности нет, в частности, и потому, что ‘много раз’ предполагает конечное множество ситуаций, а это возможно лишь применительно к прошедшему времени: чтобы определить, много или мало X, здесь P, нужно иметь в своем распоряжении «для обозрения» все множество X, пусть даже не сосчитанное, но конечное.

14. Примеры показывают и некоторые другие аспекты семантики рассматриваемых второпорядковых предикатов. Один из них заключается в том, что сфера действия предиката ‘обычно’, в отличие от предиката ‘часто’, — не пропозиция в целом, а некоторый семантический компонент, в нашем высказывании выраженный обстоятельством по пятницам. Это явствует и из обязательности обстоятельства: высказывание Иван _/74//75/ обычно навещает мать неполно, если нет обстоятельства или не подразумевается противопоставление, ср. Иван обычно навещает мать, а Мария — отца, Ивáн обычно навещает мать, а не Мария, Иван обычно навещает мать, а Мария — нет, Иван обычно навещает мать, а не отца. То же видно из употребления отрицания: Иван обычно не посещает мать по пятницам не означает, что Иван не посещает мать, а говорит лишь о том, что это событие не имеет места по пятницам, приходясь на некоторые другие дни недели.

Данные факты показывают реальность «дробности» пропозиций, фактическое развертывание плана содержания на ряд элементарных ситуаций. Действительно, из изложенного выше явствует, что семантика высказывания Иван обычно посещает мать по пятницам не представима через одну пропозицию плюс второпорядковый предикат ‘обычно’, т. е. ‘обычно’ (‘посещать’ (‘Иван’, ‘мать’, ‘по пятницам’)). Вместо этого следует говорить о более сложной семантической структуре, которая, впрочем, есть результат упрощения отдельных пропозиций. В виде толкования это можно представить приблизительно так: ‘Иван, посещает мать, и как норма это имеет место по пятницам’. Поскольку, в соответствии с интуитивным пониманием семантики обычно, здесь речь идет именно о статистической норме (об абсолютном большинстве случаев), а не о взаимнооднозначном соотношении числа посещений и пятниц (что позволило бы формулировать ‘для всех пятниц верно, что P’), мы не даем формального представления того же значения за отсутствием необходимого аппарата.

Упомянутые выше варианты с противопоставлением, формально эквивалентные введению обстоятельства в том смысле, что они также ликвидируют неполноту высказывания, равным образом показывают и неэлементарность препозитивного строения плана содержания соответствующих высказываний, и подвижность предиката ‘обычно’. Так, высказыванию Ивáн обычно навещает мать, а не Y, соответствует примерно такое толкование: ‘X навещает мать, и X есть Иван, и соответствие X = Иван есть норма, и соответствие X = Y, где Y ≠ Иван, не есть норма’. Высказывание Иван обычно навещает мать, а не Y‑а получает тогда следующее толкование: ‘Иван навещает X‑а, и как норма X есть мать, как норма X не есть Y, где Y ≠ мать’. Аналогично толкуются и другие из приведенных высказываний.

15. Мультипликацию ситуаций нередко усматривают и в высказываниях наподобие По утрам он пьет кофе на кухне. С этим следует согласиться, если только не считать, — что встречается, — сам глагол в форме несовершенного вида источником семантики мультипликативности. Несовершенный вид глагола — немаркированный член в видовой паре, он не препятствует выражению семантики мультипликативности (совместим с ней), но сам этой семантики не выражает. В вы-_/75//76/сказываниях типа приведенного выше мультиплицированность выражена с помощью обстоятельственного члена по утрам, который передает значение дистрибутивной множественности (см. ниже).

Вообще надо сказать, что представления о множественности, мультипликации действия (ср. [Dressler 1968; Храковский 1986]) нельзя считать вполне адекватными или, по крайней мере, удачно формулируемыми. Действие не поддается квантификации. Оно может иметь фазы, обладать признаками типа интенсивности, длительности и т. п., но не квантифицироваться как целое, ибо как раз целостностью не обладает. Квантифицируются только ситуации. Именно ситуации выступают неделимыми «квантами», относительно ситуаций разумно задавать вопросы «сколько?» или «которая (по счету)?».

Поэтому, мы не склонны при обсуждении данных проблем исходить из понятия «квант действия» [Храковский 1986], ибо ситуация, как сказано, и есть квант для описания действительности.

Таким же образом мы не считаем вполне приемлемым исходить при определении единичности/множественности ситуаций из лексикографического толкования глагола, когда множественностью признается воспроизведение любых «квантов действия». Так, полагают, что трещать передает «множественность действий», поскольку в толкование X трещит входит нечто вроде ‘X издает или каузирует прерывистые резкие глухие звуки, следующие один за другим с короткими интервалами’. Однако при интерпретации семантики глаголов типа трещать нужно иметь в виду следующее. Членя ситуацию, как это сделано в толковании глагола трещать, мы получаем новые ситуации, вернее, не получаем набора таких же ситуаций, если каждый из вычлененных сегментов, отвечающих определенным временным отрезкам, не сохраняет свойства целостной исходной ситуации. Например, ситуацию, описываемую глаголом шагать, можно толковать, скажем, как ‘перемещаться, находясь в вертикальном положении, попеременно отталкиваясь от поверхности ногами таким образом, что в каждый данный момент по крайней мере одна нога находится в контакте с поверхностью’. Однако один из компонентов этого толкования — ‘отталкиваться ногой от поверхности’ — составляет особую ситуацию, которая находится «внутри» ситуации ‘шагать’ (и может стать объектом внимания как таковая). Поэтому нельзя сказать, что ‘шагать’ — это мультипликация ситуаций ‘отталкиваться [правой] ногой’, ‘отталкиваться [левой] ногой’: это разные ситуации, а мультипликация — воспроизведение идентичных ситуаций.

Точно так же, если в семантике глагола трещать каждый из звуков, составляющих треск, сам треском не является (например, звук одного удара палкой по пруту ограды), то нельзя говорить о множественности в случае трещать, — это разные ситуации. Если же каждый такой звук сам по себе интерпретиру-_/76//77/ется как треск (например, треск лопающегося льда), то мы просто имеем дело с другой семантикой, которой не удовлетворяет приведенное толкование, и множественности опять-таки не возникает.

В русском языке, как известно, существуют пары глаголов, в которых, можно считать, формально выражено противопоставление единичности и множественности: кашлянуть — кашлять, чихнуть — чихать, звякнуть — звякать и т. п. Но и здесь в правых членах пар на самом деле нет квантификации, приводящей к множественности. ‘Кашлять’ не равно ‘кашлянуть’ + ‘кашлянуть’ + ... + ‘кашлянуть’, ср. ‘столы’ = ‘стол’ + ‘стол’ + ... + ‘стол’ (не менее двух). Ограничения на употребление кашлять и под. — обычные для глаголов несовершенного вида. В то же время в тех контекстах, где употребляются именно глаголы несовершенного вида, отсутствуют ограничения на сочетаемость с квантифицирующим определением (обстоятельством) один раз, например: Он предупреждающе кашляет — всего один раз, просто для порядка, и только после этого входит.

Следовательно, кашлять не связано необходимым образом с мультиплицированием ситуаций, семантика таких глаголов нейтральна по отношению к множественности, поэтому она сочетается с выражением множественности, сама по себе его не выражая и даже не включая.

В отличие от этого, глаголы с суффиксом ‑ну‑ действительно передают значение единичности, семантика этого суффикса — своего рода квантор единичности. При квантификации ситуаций, как мы видим, нет противопоставления единичности/множественности, как при квантификации объектов, которая обнаруживается в категории числа имен. Здесь, — в сфере глагола, коль скоро ситуацию называет чаще всего именно глагол, — противопоставляется «неопределенное число» —«единственному числу», причем направление производности обратное по сравнению с тем, которое мы наблюдаем на материале имен: образование кашлянуть от кашлять семантически являет собой демультипликацию, если последнюю понимать как выбор значения единичности из равновозможных — единичности и множественности.

То, что для русского языка релевантно выражение именно единичности ситуаций глагольными средствами, видно из употребления суффикса ‑ну‑ с глаголами, аналоги которых без ‑ну‑ никак нельзя представить в качестве результата семантического процесса мультипликации. Так, если ‘кашлять’ (по крайней мере, без учета того, что говорилось выше) еще и можно представить как мультипликацию ‘кашлянуть’, то, скажем, ‘плевать’ заведомо не равно ‘плюнуть’ + ‘плюнуть’ + ... + ‘плюнуть’, поскольку в этом действии вообще нет итерирования прерывистых актов.

Соответственно, мы не усматриваем выражения множествен-_/77//78/ности, мультипликации ситуаций в высказываниях типа Сегодня студент раздает долги, Больной кашлял ночью, Студент каждый месяц раздает долги, Больной кашляет по ночам [Храковский 1986] в русском языке. Точнее, значение мультипликации здесь возможно в контексте, где оно является продуктом взаимодействия глагольной грамматики, лексики, знания конситуации, но не выступает собственным для данных высказываний. Для части приведенных высказываний это видно уже из того, что они могут функционировать в контекстах, которые придают им значение единичности или количественной неопределенности, ср., например, Больной ночью кашлял? Только один раз (только один раз кашлянул) — хотя, разумеется, возможен и ответ Да, всю ночь. Дело именно в том, что кашляет, кашлял нейтральны, немаркированы по отношению к единичности/множественности соответствующих ситуаций, т. е. к их квантифицируемости. Как мы уже видели, семантику мультиплицированности в таких случаях следует отнести на счет обстоятельств типа по ночам.

Чрезвычайно важным здесь представляется следующее. Изучая грамматические и, шире, языковые значения, мы занимаемся десигнатами, а не денотатами и референтами знаков, сигнификативными, а не денотативными ситуациями. В таком высказывании, как Маша все лето готовилась к поступлению в аспирантуру, разумеется, отражено множество денотативных ситуаций: абсурдно было бы утверждать, что в любой момент отрезка времени, обозначенного как лето, имела место реальная ситуация ‘Маша готовится к поступлению в аспирантуру’. Однако в языке, языковыми средствами действия (или состояние) Маши представлены как ситуация, немаркированная с точки зрения единичности/множественности, неквантифицированная — хотя в реальной действительности здесь усматривается либо множество идентичных ситуаций, объединенных в рамках периода T (здесь — лета), либо одна ситуация, прерываемая некоторыми интервалами.

Таким образом, если оставаться в рамках обсуждавшегося выше материала и, кроме того, не учитывать тех случаев, где акцент делается на норме или узусе, то можно сказать, что в русском языке в сфере квантификации ситуаций есть два числа — единственное и неопределенное, обеспечиваемые грамматическими средствами: словообразовательным типом и видом глагола. Такие значения множественности, как дистрибутивная множественность (Больной кашляет по ночам), итеративная множественность (Больной каждую ночь кашляет) и ряд других [Храковский 1986] передаются лексическими средствами.

16. Однако в русском языке существуют и некоторые другие грамматические средства, как будто бы связанные с семантикой квантификации ситуаций. Во-первых, это словообразовательный тип глаголов с приставкой по‑; «глаголы с префиксом по‑ обычно указывают на ограниченность действия незна-_/78//79/чительным отрезком времени» [Русская грамматика 1982, I: 598], например: почитать, покурить. Как трактовать высказывания с такими глаголами с точки зрения квантификации ситуаций? В «Русской грамматике» они квалифицируются как глаголы ограничительного способа действия [Русская грамматика 1982, I: 597]. Исходя из этой характеристики, следует признать, что семантика высказываний с по‑глаголами не связана с областью квантификации: ситуация здесь одна, только она выступает как ограниченная во времени.

Возможно, однако, что, не имея прямого отношения к сфере квантификации, глаголы ограничительного способа действия указывают на связь ситуаций, хотя и не идентичных: как представляется, в абсолютном большинстве случаев употребление рассматриваемых приставочных глаголов означает, что по окончании называемой ими ситуации осуществляется переход к некоторой другой ситуации; ср. контексты, где это выражено эксплицитно: Я покурю и приду, Он помолчал и продолжил, Иван поплевал на руки и взял топор, Пусть сам поработает, а потом будет судить и т. п. (см. ниже, 17 и сл.).

Более непосредственное отношение к квантификации ситуаций имеют высказывания с префиксом по‑ в другом значении и префиксом пере‑ (в одном из его значений). Семантика первого из них трактуется как выражение «поочередного охвата действием нескольких объектов» [Русская грамматика 1982, I: 603]. Сходным образом толкуются и глаголы с префиксом пере‑, оба типа приставочных глаголов относятся к распределительному (дистрибутивному) способу действия [Русская грамматика 1982, I: 603–604], ср. поснимать, перебить и т. п.

Согласно В. С. Храковскому, семантику этого типа следует трактовать так: множество однотипных ситуаций совершается в разные периоды времени, причем ситуации имеют не полностью тождественный набор участников [Храковский 1986]. Действительно, Все подруги Маши повыходили замуж ₌^~ ‘Все X такие, что X есть подруга Маши, вышли замуж, и X₁ вышла замуж в момент T₁, X₂ — в момент T₂, ..., X_n — в момент T_n’. Аналогично Лиса передушила ₌^~ ‘Лиса задушила курицу X₁ в момент T₁, курицу X₂ — в момент T₂, ..., курицу X_n — в момент T_n’.

Возможно, для значения данных словообразовательных типов и высказываний с их участием релевантно и то, что множество субъектов или объектов является замкнутым в некотором отношении, конечным, и ситуация распространяется на всех соответствующих участников без исключения, т. е. имеется значение исчерпанности множества. В любом случае здесь квантификация — указание на множественность ситуаций осложнена дополнительными значениями, из которых самым важным, по-видимому, является разновременность (и, возможно, исчерпанность).

Таким образом, ситуационного множественного числа «в чистом виде» в русском языке, скорее всего, все же нет. _/79//80/