§ 4. Случайные межъязыковые омонимы

Как бы ни были каверзны псевдоаналогизмы, чаще доставля­ют неприятности переводчикам реально существующие в языках, сталкивающихся в переводе, сходные по форме слова, которые различаются значениями или употреблением. Полное несовпаде­ние плана содержания, т.е. отсутствие общих элементов смысла, наиболее часто встречается в случайных межъязыковых омонимах, не имеющих этимологических связей. Так, английское слово crane, соответствующее по значению русскому кран, заимствованному из немецкого и обозначающему подъемное устройство, не соот­ветствует французскому crâne, означающему череп; английское слово desert обозначает не десерт, а пустыню, а также действие покидать, оставлять, дезертировать. Русское слово крик случайно совпадает по форме с французским словом cric, обозначающим домкрат, и т.п.

Однако случайные межъязыковые совпадения форм не пред­ставляют большой сложности для переводчика, так как в боль­шинстве случаев данные слова не имеют никаких общих сем и соответственно появляются в различных контекстах.

Сложнее дело обстоит тогда, когда у случайно совпадающих по форме слов оказываются общие семы. Так, русское слово ар­буз, восходящее к персидскому харбуза — дыня, буквально осли­ный огурец, совпадает по форме со словом французского языка arbouse, произошедшим от провансальского arbousso, которое в свою очередь развилось из латинского arbuteus и означает плод земляничного дерева. Этот плод, напоминающий землянику, крас­ного цвета и съедобный. Теперь представим себе фразу: À Noel ils ont goûté des grandes arbouses écarlates — На Рождество они лако­мились крупными ярко-красными ягодами земляничника. Если в тек­сте описания плода нигде далее нет, то переводчик, даже пре­красно знающий, что слову арбуз во французском языке соответ­ствует слово pastèque, может прийти в замешательство, особенно в условиях устного перевода, ведь язык — это живая материя и ожидать от него можно чего угодно. Причина же замешательства будет в том, что русское слово и французское имеют общие семы, а именно сему красного цвета и сему съедобности. Его даже может

¹ Allinne F. Les faux amis de l'anglais. Paris, 1999. P. 361—362.

337

не смутить то, что французский язык определяет цвет съедобной части арбуза не как ярко-красный, а как розовый, ведь в нашей культуре розовый арбуз означает неспелый, невкусный.

Еще сложнее дело обстоит с теми словами, которые при раз­личии их значений, т.е. при отсутствии общих сем, оказываются этимологически связанными. В таких диалексемах отношения межъязыковой асимметрии затрагивают как область значений, т.е. семантику, так и область употребления сходных по форме слов, т.е. стилистику, хотя, разумеется, граница между этими об­ластями весьма прозрачна.