Как изменяется значение слов

Фонетическая система устанавливается в раннем возрасте и сохраняется на всю жизнь; мы сохраняем до конца жизни артикуляционную систему, усвоенную нами в детстве; единственное возможное исключение, это- замещение произношения родного языка другим произношением иностранного языка при его изучении; но это—результат нарочитого воспитания. Морфологическая система также устойчива. Ни фонетика, ни грамматика не изменяются в пределах одного поколения; они подвергаются изменениям при передаче языка одним поколением другому. Артикуляционная и грамматическая системы приобретаются раз навсегда и обязаны своей устойчивостью непрерывности сознания говорящего. Напротив, словарь никогда окончательно не устанавливается, так как он зависит от окружающих условий. Каждый говорящий в течение всей своей жизни пополняет свои словарь, заимствуя его от окружающей среды. Мы постоянно расширяем, суживаем и изменяем свой словарь. 182 Мы не можем рассматривать слово как живой организм. Сходство между первым и вторым только кажущееся. Слова не рождаются и не умирают, как люди. В исключительно редких случаях мы можем отметить, что в таком-то году вошло в язык то или иное слово, до тех пор неизвестное; Французский язык заменил старое слово chef (голова), происходящее от латинского caput, новым словом tete, так же как старое ive (от equa—кобыла) было сменено словом jument. 183 Иногда какое-нибудь слово французского языка, заимствованное соседним языком и в то же время утраченное французским языком, через несколько столетий снова возвращается во французский язык. Так, французские слова flirt (флирт) и budget (бюджет) заимствованы в настоящее время из английского языка; но мы знаем, что эти слова—французского происхождения и перешли через пролив в давние времена. у слов нет

самостоятельной жизни; они существуют только в сознании говорящих. Но работа сознания, всегда деятельного, отражается в словаре. Этимология не должна считать свое дело законченным, когда ей путем больших усилий удалось установить историю нескольких слов, взятых отдельно. Этимология отдельного слова не представляет ценности сама по себе: отдельный факт, даже научно установленный, только побрякушка, если мы не можем вывести из него общего положения, применимого к другим фактам. 184 Связи семантической группы укрепляют за каждым словом его традиционное значение; если же случайно какое-либо из основных слов данного семантического гнезда изменяет свое значение, оно увлекает за собой и все другие слова в новом, направлении. Но если связь между словами какой-либо группы ослабевает или развивается, ничто не мешает значению слов развиться в разных направлениях. 185 Не менее важны морфологические группировки слов. Мы уже знаем, что суффикс влияет на слово настолько сильно, что может изменить его значение по аналогии со значениями

других близких слов с тем же суффиксом. Часто также морфологическая связь, соединяющая два слова, препятствует им приобрести новое значение. В древневерхненемецком языке у нескольких прилагательных, образованных посредством суффикса «i», было наречие с суффиксом «о», например festi (крепкий)и наречие fasto, skoni (красивый) и skono. Это двойное образование не удержалось с течением времени, и наречие стало образовываться непосредственно от прилагательного. В мозгу происходит бессознательная работа, закрепляющая за словами какое-либо определенное значение и подготовляющая их к различному употреблению. 186 С одной стороны, постоянное употребление одного и того же слова в одном и том же контексте может обмануть сознание говорящего, который, не имея возможности уточнить посредством сравнения значение слова, склонен изменить это значение. С другой стороны,постоянное

употребление одного и того же слова в различных контекстах легко может стереть или изменить его значение. Слушая или читая какую-либо фразу, мы объясняем себе ее слова одно посредством другого.

Есть слова, редко употребляющиеся и встречающиеся всегда только в сочетании с некоторыми другими словами. В значении этих слов мы гораздо легче можем ошибиться, так как их употребление не дает нам средств для проверки их значения. В этих случаях часто случается, что слово уклоняется в своем значении от своего первоначального смысла. наше сознание стремится уточнить значение слова всеми доступными ему способами. Но иногда ему свойственно ошибаться, если специальные обстоятельства ориентируют его в неверном направлении. 187 Но все же следует также отметить, что чем чаще слово употребляется в различных контекстах, тем больше опасности, что его значение изменится. Каждое новое сочетание направляет сознание по другому пути; следствием является создание слову новых значений. Отсюда вытекает то, что называется полисемией. Этот термин обозначает способность слова приобретать разнообразные значения в зависимости от различных случаев его употребления и сохранять в языке все эти значения. Новое значение не обязательно вытесняет прежние значения. Кроме первого значения (род материи) все остальные продолжают жить в языке.

Обычно развитие значений не идет по прямой линии; оно развертывается во всех направлениях вокруг основного значения, и каждое из вторичных значений может в свою очередь стать новым центром семантического развития. Можно очень ясно показать, как среди значений одного и того же слова всегда есть одно, которое в любой момент может возобладать над другими,—показать на таком например явлении. Существительное может находиться в разнообразных отношениях к глагольному действию; но, производя глагол от существительного, мы обыкновенно выражаем только одно из этих отношений. Следовательно мы бессознательно из всех возможных значений выбираем то, которое нам нужно выразить в данный момент. 188 Достаточно, если нет внешних препятствий, чтобы таким образом образованное слово вошло в словарь и там закрепилось. Для значения этих образований, принадлежащих разным

эпохам и разным общественным слоям, нет правил; или, вернее, единственное правило, это—выражение через глагол действия, которое кажется наиболее характерным в момент фиксации значения слова. Здесь мы сталкиваемся с чем-то, аналогичным слабым и сильным грамматическим формам. В словах есть что-то вроде семантической иерархии сильных и слабых значений. Сильные значения, не всегда самые древние, всплывают в сознании первыми, когда произносится слово; они сильны благодаря важности их употребления. Слабые же, более редкие и более специальные, остаются в полутени; чтобы их осветить, нужна помощь другого слова, выдвигающего их на передний план. Но эта иерархия не абсолютна и не устойчива; она подчиняется всем причудам употребления, создающим полисемию. Все разнообразные изменения значений слов сводят иногда к трем основным типам: сужение, расширение и смещение. С у ж е н и е—это переход от более общего значения к более частному (ср. французское pondre, servir, traire); р а с ш и р е н и е , наоборот,—переход от частного значения к более общему (ср.французское arracher, gagner, triompher), и наконец с м е щ е н и е значения — изменение значения без изменения его

объема (ср. французское chercher, choisir);189 в этих случаях изменение значения происходит по смежности (название содержащего например становится названием содержимого, название причины становится названием результата, название знака - названием обозначаемого и т. д. пли обратно).

189 в этих случаях изменение значения происходит по смежности (название содержащего например становится названием содержимого, название причины становится названием результата, название знака - названием обозначаемого и т. д. пли обратно). Само собой понятно, что расширение и ограничение чаще всего происходят в результате смещения значения; смещение же значения имеет разновидности, для которых у грамматиков есть многочисленные термины (метафора, синекдоха, метонимия, катахреза и т. д.). Один из случаев сужения значения заключается в том, что родовое название применяется к отдельной частной группе,

представляющей в глазах говорящего соответствующий род. Когда мы уверены, что нас поймут, мы можем пренебречь точным термином, удовлетворившись приблизительным. латинское слово orbus (лишенный) приобрело в романских языках значение слепой. Правда, это может

быть в какой-то мере евфемизм. Общие термины обычно почти никогда и никем не употребляются в своем общем значении, кроме разве философов; всякий относит их к какой-либо частной деятельности. Уже отмечены различные значения слова операция3. 190 операция обозначает для каждого из собеседников то, что ему ближе всего. Более редкое, хотя отмеченное в языке явление—это процесс обобщения, который заключается в переносе значения с частного вида на общий род. Этот факт, представляющий интерес с точки зрения распространения лексических явлений, доказывает, что есть некоторые семантические группы, внутри которых охотно смешивают вид с родом. Именно в этих-то группах особенно часты смещения значений. В них каждое слово имеет свое собственное значение и означает специальный предмет; но для сознания говорящего их объединяет то, что все они принадлежат к одной общей группе; 191 Это явление особенно обычно в словах, обозначающих растения или животных, части тела, болезни и цвета. Названия частей тела «дают классические примеры смещения

значения»1. Многие из названий частей тела очень неустойчивы и легко переходят с одного органа или части тела на другие: латинское соха значит бедро, ему соответствующее ирландское coss значит нога; Одного происхождения латинское mentum (подбородок),валлийское mant (челюсть) и немецкое Mund (pom); Некоторые из этих примеров могут оказаться метафорами,— иначе говоря, сознательным смещением значения. Шутя или по какой другой причине, говорящий сознательно называет один орган тела вместо другого. 192 Названия неприличных частей тела

и физиологических процессов, считаемых непристойными, особенно часто смещаются1. Кроме тех случаев, в которых уже есть налицо метафора и следовательно смещение значения исключено, можно утверждать, что вообще непристойные слова постоянно смещают свое значение. Можно построить общую семантику, которая, объединив все наблюдения над изменениями значений во всех языках, сведет их к нескольким принципал!, не просто логическим, как это делалось до настоящего времени, но и психологическим; для этого надо исходить не из слов, а из выражаемых ими идей.

193 Есть однако сходные слова-названия, отмеченные в различных языках, которые нельзя объяснить аналогичной тенденцией, независимой в каждом случае. Часто бывает, что слово связано с легендой, распространяющейся вместе с ним и помогающей ему держаться в языке. В таких случаях словарь выражает факт, относящийся к фольклору, и мы можем проследить судьбу слова посредством изучения фольклора. Часто также бывает, что какое-либо отвлеченное выражение распространяется в соседних областях посредством заимствования. Понятие боли легко ассоциируется с понятием величины, как и понятие насилия и силы. 194 Легко также переходят от понятия жалости к понятию нежности. К созерцанию горя всегда примешивается сочувствие. Сочувствие и чувство привязанности родственны друг другу. Дружески говорят мой бедный мальчик (mon pauvre petit). Представление бедности, как и представление небольшой величины, будучи оба синонимами слабости, внушают одновременно нежность и жалость. Во многих языках одни и те же слова служат для обозначения всех этих чувств безразлично; эти слова переходят от одного к другому. 195 Несчастный естественно вызывает к себе сочувствие, так же как добрый человек очень легко может быть слабохарактерным и часто простоватым; насилие предполагает силу или мощь, а та поражает, как что-то высшее и величественное. Можно сказать, что мышление,

переходя от одного ряда понятий к другому, только следует своему внешнему опыту: оно обобщает в одном слове целый ряд наблюдений. Обнаруживая эти стремления в языке, мы можем сказать, что они выражают характер говорящего: они—знак иронического, раболепного или доброго характеров, они служат признаком отличия одного человека от другого. Ухудшение значения слов отражает очень ясно иногда презрение одного общественного класса к другому, иногда расовую или национальную ненависть, иногда тупую нетерпимость толпы или недостаток уважения фанатика к чужому мнению. Люди взаимно ненавидят и преследуют друг друга, презирают и оскорбляют друг друга, ошибаются или плохо понимают друг друга, а язык, как в зеркале, отражает это постоянное непонимание людьми друг друга. 196 Можно было бы построить этническую психологию, основанную на анализе различных семантических изменений, засвидетельствованных в языках. Так, английский словарь несомненно обнаружит большее уважение к религии и к людям, посвятившим себя богу, чем французский. Наиболее резкие слова, подсказанные гневом или ненавистью,

могут быть употреблены в смягченном значении; ими иногда пользуются для дружеского обращения, исключающего всякое презрение и порицание. 197 Семейные отношения объясняют метафорическое употребление некоторых терминов родства, встречающихся в нескольких языках. У скотоводческих народов богатство естественно заключается в стадах; богатства оцениваются количеством голов скота; так скот становится единицей счисления. Так было у индоевропейцев, и индоевропейские языки сохранили многочисленные

следы этого первобытного состояния, когда скот – единственное богатство - употребляется в качестве монеты.